— Максимочка, а почему ты такой бледный? — Лариса Викторовна озабоченно разглядывала сына, который сидел за её кухонным столом с чашкой чая в руках. — И Верочка что-то молчаливая.
Вера и Максим переглянулись. Они приехали к свекрови на её день рождения, и это была первая встреча после того разговора с тётей Галей месяц назад.
— Мам, у нас новость есть, — Максим взял жену за руку. — Хорошая.
— Мы ждём ребёнка, — тихо сказала Вера.
Читайте начало этой истории здесь>>>
Лариса Викторовна застыла с чайником в руках, потом медленно поставила его на стол. На её лице сменялись выражения — удивление, радость, а потом что-то ещё.
— Ребёночек, — прошептала она, и глаза наполнились слезами. — Максимочка, наконец-то!
Она кинулась обнимать их обоих. В этот момент Вера почувствовала искреннюю радость — может быть, ребёнок всё изменит?
— А врача уже выбрали? И роддом? Я знаю замечательного доктора, Светлана Петровна...
— Мам, рано ещё, — мягко перебил Максим. — Мы пока только узнали.
— Какое рано? Нужно сразу всё организовывать! И питание пересмотреть — Верочка, ты же витамины пьёшь? А в какой консультации встанешь на учёт?
Вера почувствовала, как радостное настроение начинает улетучиваться.
— Лариса Викторовна, мы всё обсудим с врачом, — спокойно сказала она.
— Ах, Верочка, ну что ты говоришь? Я же опытная! Максима рожала, знаю, как нужно!
Она вскочила и принесла блокнот.
— Сейчас запишу всё, что нужно. Врач — Светлана Петровна, я завтра же ей позвоню. Роддом — только седьмой. А вещи для малыша...
— Лариса Викторовна, — Вера встала, — спасибо за заботу, но мы с Максимом сами будем принимать решения.
Свекровь подняла удивлённые глаза.
— Как сами? Верочка, ты же первый раз рожаешь! А я — опытная мать!
— Но ребёнок будет наш, — твёрдо сказала Вера. — И решения тоже наши.
— Максимочка, — голос свекрови стал просящим, — ну скажи ей! Объясни, что бабушка только добра желает!
— Мам, Вера права, — произнёс он. — Мы взрослые люди, сами разберёмся.
Лицо Ларисы Викторовны начало меняться. Радость исчезла, уступив место холоду.
— Понятно, — сухо сказала она. — Значит, бабушка уже не нужна. Даже совет дать нельзя.
— При чём тут это? — Максим попытался смягчить ситуацию. — Конечно, нужна. Но финальные решения будем принимать мы.
— А если вы неправильно решите? Если что-то случится с ребёнком из-за вашего упрямства?
— И мы тоже этого хотим, — Вера старалась сохранять спокойствие. — Но это не значит, что мы должны делать всё так, как скажете вы.
— Ах, так! — Лариса Викторовна резко встала. — Ну тогда рожайте сами! А я буду сидеть и ждать, когда меня к внуку допустят!
— Мам, ну что ты говоришь? — Максим тоже поднялся.
— Всё понятно! Эта Верка с первого дня меня терпеть не может! А теперь ещё и ребёнка от бабушки отнимает!
Вера почувствовала, как лицо начинает гореть.
— Лариса Викторовна, я никого не отнимаю. Я просто хочу, чтобы решения о моём ребёнке принимала я.
— О ТВОЁМ ребёнке? А Максим-то тут при чём? Это непорочное зачатие?
— Мам! — Максим побледнел. — Что ты говоришь?
— Говорю правду! Она с первого дня пытается тебя от семьи отколоть! Сначала ключи забрала, теперь внука прячет!
— Всё, хватит, — сказал Максим твёрдо. — Мы уходим.
— Уходите! Только помните — вы губите ребёнка! Губите моего внука!
Дома Вера долго сидела на кухне, обнявшись с мужем.
— Максим, — наконец сказала она, — а что, если мы переедем?
Он удивлённо посмотрел на неё.
— Куда переедем?
— В другой район. Подальше от твоей мамы.
— Верочка, у нас тут всё — работа, привычный район...
— Всё это можно изменить, — она взяла его за руку. — Максим, я серьёзно думаю об этом. Пока я беременная, ещё можно спокойно всё организовать.
— Но зачем такие кардинальные меры?
— Ты видел, как она сегодня отреагировала. Для неё внук — это её собственность, а я — инкубатор. И это будет только усиливаться.
Максим долго молчал.
— А если попробуем? — наконец сказал он. — Посмотрим варианты.
— Правда? Ты согласен?
— Да, но тихо. Никому ни слова, пока не решим окончательно.
Через полтора месяца они нашли то, что искали. Трёхкомнатная квартира у Битцевского парка, светлая и тихая. Риелтор Анна оказалась понимающей девушкой.
— Родственники? — догадалась она, видя их решительность.
— Да, — кивнула Вера.
— Понимаю. Сама от свекрови сбегала. Лучшее решение в жизни.
Всё шло тихо, пока Максимова сестра Светлана случайно не увидела их у риелтора.
Вечером раздался звонок.
— Максим, привет! Слушай, я тебя сегодня видела у агентства недвижимости. Всё в порядке? Не продаёте же квартиру?
— Света, просто смотрели варианты.
— Так, а зачем варианты? — голос стал настороженным. — Максим, вы что, правда решили переехать?
— Возможно.
— О господи! А мама знает?
— Нет. И пока не говори ей, ладно? Ещё ничего не решили.
— Максим, да ты понимаешь, что с ней будет? Особенно сейчас, когда внук на подходе!
— Максим, послушай, — Светлана говорила уже серьёзнее, — может, вы хотя бы с мамой поговорите сначала? Объясните ситуацию? А то она узнает постфактум и вообще с ума сойдёт.
— Света, мы пока сами ничего не решили окончательно.
— Ну тогда зачем смотрите квартиры? Максим, я же не дура. Понимаю, что у вас с мамой проблемы начались. Но переезд — это же кардинально!
Максим переглянулся с Верой.
— Слушай, — вздохнул он, — мы правда просим тебя пока никому не говорить. Дай нам самим разобраться.
— Хорошо, — после паузы сказала Светлана. — Но если через неделю вы мне ничего не объясните, я сама с мамой поговорю. Честно предупреждаю.
Буря началась ровно через неделю. Лариса Викторовна не звонила — она приехала.
— Правда, что вы продаёте квартиру? — выпалила она с порога.
— Правда, — тихо сказал Максим.
Она опустилась в кресло.
— Максимочка, за что? Что я сделала?
— Мам, ты ничем не обидела. Просто мы хотим жить отдельно.
— Но вы уже живёте отдельно!
— Мам, когда родится ребёнок, нам нужно самим решать, как его воспитывать.
— Конечно! Я же не собираюсь вмешиваться!
— Позавчера вы записали меня к врачу без моего согласия, — сказала Вера.
— Ну так это же хороший врач!
— А месяц назад принесли детскую одежду, хотя мы пол ребёнка не знаем.
— Это же радость!
— А на прошлой неделе зашли к нам и переставили цветы на подоконнике, потому что "так красивее".
— Мам, — Максим взял её за руку, — ты принимаешь решения за нас. О нашем ребёнке, о нашей жизни.
— Но я же мать! У меня есть право!
— Участвовать — да, — спокойно сказала Вера. — Но не управлять.
— И поэтому вы решили сбежать! Лишить меня внука!
— Мам, никто никого не лишает. Мы будем приезжать...
— Приезжать! — она вскочила. — А если ребёнок заболеет?
— Мам, хватит, — твёрдо сказал Максим. — Решение принято. Мы переезжаем.
— Она, — свекровь ткнула пальцем в Веру, — она это всё придумала! Она манипулирует тобой!
— Мам, это наше общее решение.
— Общее! Да она тебе мозги вынесла! Максимочка, неужели ты не видишь?
— Лариса Викторовна, — Вера встала, — вам лучше уйти.
— Хорошо! И больше ноги моей в вашем доме не будет! Воспитывайте ребёнка сами! Максим, ты выбрал её, а не мать! Пожинай!
Дверь хлопнула. Максим уткнулся лицом в ладони.
— Я потерял мать.
— Нет, — Вера обняла его, — ты выбрал свою семью. Когда она это поймёт, двери будут открыты.
Через две недели они переехали. Новая квартира встретила их солнцем и тишиной.
— Впервые за долгое время могу спокойно дышать, — сказал Максим, стоя в детской. — Грустно из-за мамы, но не жалею.
Лариса Викторовна не звонила два месяца. А потом случилось непредвиденное — Максиму позвонили из больницы. У матери гипертонический криз.
В больнице его встретила заплаканная Светлана.
— Давление подскочило до двухсот, — объяснила она. — Врач говорит, что из-за стресса.
В палате Лариса Викторовна лежала бледная, под капельницей. Увидев сына, отвернулась к стене.
— Зачем пришёл? — тихо спросила она. — У тебя своя семья.
— Ты моя мама.
— А когда уезжал, не сказав ни слова, я тоже была мамой?
— Мам, мне жаль, что так получилось. Но мы не исчезли.
— Даже адрес не оставили.
— Ты же сама сказала, что не хочешь нас видеть.
— А ты поверил? Максимочка, я же мать! Разве мать может не любить сына?
— Но ты не хотела принять наши границы.
— Какие границы? Я просто хотела помочь. Быть нужной.
— Мам, ты говорила Вере, где рожать, какого врача выбрать. Принимала решения за нас.
— А если бы молчала, а с внуком что-то случилось? Не простила бы себе.
— Но мы же взрослые люди.
— А я привыкла быть нужной. Всю жизнь заботилась — о тебе, об учениках. А тут пенсия, пустота... И вдруг внук. Так радовалась, что снова буду полезной.
— Мам, мы не против, чтобы ты была бабушкой. Но бабушкой, а не второй мамой.
— А в чём разница?
— Бабушка любит, советует, если попросят. А мама принимает главные решения.
— Понимаю, — она вздохнула. — Только мне трудно. Привыкла контролировать.
— А может, попробуешь по-другому?
— А вы позволите попробовать? Или поздно?
— Никогда не поздно.
На пороге появилась Вера с цветами.
— Можно? — спросила она неуверенно.
— Заходи, — устало сказала свекровь.
— Лариса Викторовна, — начала Вера, — мы не хотели, чтобы вы страдали.
— Поэтому и сбежали тихушкой.
— Мы хотели жить самостоятельно.
— И лишить меня внука.
— Нет. Мы хотели, чтобы у ребёнка были родители, которые сами принимают решения.
— А я что, мешала?
— Когда записывали меня к врачу без согласия — да. Когда покупали вещи и говорили "для внука" — тоже. Когда переставляли мебель в детской — да, мешали.
— Я хотела помочь!
— Помощь — это когда просят. А когда не просят, это вмешательство.
— А если я... — она замолчала, глядя в потолок. — Если я буду меньше... вмешиваться?
Вера и Максим переглянулись.
— Что вы имеете в виду? — осторожно спросила Вера.
— Ну... спрашивать, прежде чем что-то делать. Не приходить без звонка. — Голос свекрови был неуверенным. — Только... только совсем не отталкивайте меня. Я же бабушка буду.
— Лариса Викторовна, — Вера села поближе, — мы никогда не хотели вас оттолкнуть. Просто нам нужно, чтобы вы понимали — последнее слово за родителями.
— Понимаю, — тихо сказала свекровь. — Трудно мне, привычка... Но попробую.
— А адрес нам дадите? — робко спросила она. — Мало ли что...
Через месяц они узнали, что ждут мальчика. Лариса Викторовна, узнав новость, плакала от счастья, но советов не давала.
А в конце беременности, когда Вера уже с трудом передвигалась, она нашла у двери детскую коляску с запиской: "Для внука. Если подходит — оставьте. Если нет — заберу. Бабушка Лариса."
Вера написала свекрови: "Коляска замечательная. Спасибо. Малыш будет рад."
Ответ: "А я рада, что угадала. Можно в следующий раз покажете, как складывается?"
"Конечно. Приезжайте в воскресенье."
"Спасибо, доченька."
Впервые за три года свекровь назвала её так. И впервые это не показалось фальшивым.
Вера погладила живот и мысленно обратилась к малышу:
— У тебя будет хорошая бабушка, сынок. Она научилась любить, не поглощая. А мы с папой — отстаивать границы, не разрушая отношения.