MASTER ED

— Лидочка, милая, ты как себя чувствуешь? Лидия поморщилась, узнав голос Клавдии Семёновны. Она сидела на диване с чашкой липового чая, наконец-то позволив себе расслабиться после тяжёлой недели в детском саду. Температура спала только вчера, горло ещё побаливало. — Лучше, Клавдия Семёновна. Но ещё слабость. — Вот и хорошо, что поправляешься. Слушай, у меня к тебе просьба. Помидоры поспели все разом, огурцы тоже. Одной мне не управиться с закаткой. Может, в субботу приедешь? Ромочка поможет банки таскать...

— Ден, смотри! — Лариса махала телефоном, показывая уведомление о зачислении. — Сорок пять тысяч! Первая зарплата за полтора года! Денис поднял глаза от ноутбука, оценивающе посмотрел на экран. — Неплохо. Значит, теперь у нас два дохода. — У нас? — А как же. Мы семья. — Он откинулся на спинку дивана. — Пора упорядочить финансы. Я давно думал об этом. Лариса села рядом, убрала телефон в карман. В голосе мужа прозвучало что-то новое — деловая нотка, которой раньше не было. — Что ты имеешь в виду? — Общий счёт...

Суббота и воскресенье прошли в напряжённом ожидании. Станислав был необычайно ласков — носил кофе в постель, делал комплименты, говорил о планах на будущее. Марина отвечала улыбками, но внутри нарастало отвращение. Каждое нежное слово было частью спектакля. В воскресенье вечером она ещё раз перепроверила все записи на телефоне. Пять разговоров, где Станислав и Галина Михайловна открыто обсуждали план обмана. Этого хватило бы на уголовное дело. В понедельник утром, едва Станислав позавтракал, приехала Галина Михайловна с документами...

— Марина же дизайнер, сама ремонт затеет! — голос Станислава доносился из кухни приглушённо, но отчётливо. — Стас, ты не дави. Скажи, что хочешь семье лучшие условия создать. Мол, квартира хорошая, но старая, а ты мечтаешь о евроремонте, — отвечала Галина Михайловна таким тоном, будто обсуждала рецепт борща. Марина замерла в коридоре, сжимая в руках планшет с эскизами. Она только вернулась от клиентов и хотела похвастаться новым заказом — дизайн загородного дома. Но слова мужа и свекрови заставили её прижаться к стене...

— Максимочка, а почему ты такой бледный? — Лариса Викторовна озабоченно разглядывала сына, который сидел за её кухонным столом с чашкой чая в руках. — И Верочка что-то молчаливая. Вера и Максим переглянулись. Они приехали к свекрови на её день рождения, и это была первая встреча после того разговора с тётей Галей месяц назад. — Мам, у нас новость есть, — Максим взял жену за руку. — Хорошая. — Мы ждём ребёнка, — тихо сказала Вера. Читайте начало этой истории здесь>>> Лариса Викторовна застыла с чайником в руках, потом медленно поставила его на стол...

— Макс, а это что такое? — Вера держала в руках связку ключей с резиновым брелоком в виде совы, которую только что обнаружила в ящике письменного стола. — Это же ключи от нашей квартиры! Я их у твоей мамы видела — у неё точно такая же сова на связке. Максим поднял голову от ноутбука, где разрабатывал очередной проект вентиляционной системы, и виновато поморщился. — Слушай, я забыл тебе сказать. Помнишь, когда ты с аппендицитом в больнице лежала? А я в командировку в тот же момент уезжал? Мама предложила приходить поливать цветы, за квартирой приглядывать...

— Вера, открывай! Я знаю, ты там! — Нина колотила в дверь мастерской так, что задребезжало стекло. Её злость зрела не первый день — Вера уже несколько раз отказалась выйти, игнорируя просьбы помочь по дому и с готовкой. Вера не отрывалась от работы. Она сидела за столом, аккуратно зачищая край глиняной чаши наждачной бумагой. Движения были размеренными, почти медитативными. Ей нравилось ощущать, как под пальцами гладкая поверхность становится ещё более ровной. Читайте начало этой истории здесь>>> — Ты что, совсем обнаглела?! — голос за дверью становился всё злее...

— Мам, ну что ты? Конечно, заберу! Куда они денутся? — голос Игоря звучал слишком бодро для одиннадцати вечера. Вера замерла в дверях спальни, прислушиваясь к обрывкам телефонного разговора. Муж стоял у окна в гостиной, и по его напряжённой спине она поняла, что ничего хорошего сейчас не услышит. — Да нормально всё, мам. Веруня не против... Нет, я не спрашивал, но она поймёт. Это же семья. Вера осторожно прошла на кухню, включила чайник. Руки сами собой принялись расставлять чашки, хотя пить совсем не хотелось...

— Алиночка, мне врач сказал, нужно дополнительное обследование, — голос Зинаиды в трубке звучал жалобно, но требовательно. — Анализы, процедуры. В частной клинике. Дома это не сделать. Алина стояла на кухне, прижав телефон к уху. За окном моросил дождь. Прошло две недели с тех пор, как свекровь выписали из больницы после отравления теми самыми капсулами. Две недели, в течение которых Зинаида звонила каждый день — жаловалась на врачей, на слабость, на соседку, которая «плохо ухаживает». Ни разу не сказала «спасибо» за оплаченное лечение...

— Вам посылка, — курьер протянул большую коробку, обклеенную скотчем и усыпанную китайскими иероглифами. Алина замерла на пороге, держа дверь одной рукой. Она ничего не заказывала. Роман тоже. Они с мужем всегда обсуждали крупные покупки, а мелочи приходили в стандартных пакетах из интернет-магазинов. — Может, ошиблись адресом? — осторожно спросила она, разглядывая криво наклеенную этикетку. — Алина Сергеевна Крылова? — курьер ткнул пальцем в строчку. — Вот же, ваше имя. Она расписалась, закрыла дверь и поставила коробку на пол в коридоре...

— Знаешь, милая, самое трудное в жизни — это научиться говорить «нет», — Зинаида Фёдоровна отпила глоток чая и посмотрела на Марину внимательными, умными глазами. — Особенно тем, кого любишь. Они сидели в столовой санатория «Светлые ключи», за угловым столиком у окна. На улице моросил дождь, по стёклам стекали капли, а внутри было тепло и тихо. Марина приехала сюда пять дней назад — измотанная, злая на весь мир. Первые два дня просто спала. Потом начала гулять по территории, ходить на процедуры, читать...

— Это что? — Марина держала квитанцию двумя пальцами, как что-то грязное. — Сто сорок восемь тысяч. Твоей маме. Три дня назад. Олег застыл в дверях кухни, ещё в расстёгнутой куртке. Лицо сразу стало виноватым, но он попытался изобразить недоумение. — Маринка, ты чего... Где ты это взяла? — Из твоего кармана. Когда бельё собирала. — Голос у неё был ровный, но руки дрожали. — Ты отдал наши деньги? Все? Те, что мы полтора года копили? Он шумно выдохнул, скинул куртку на стул и потёр лицо ладонями. За окном гудела соседская машина, на плите противно свистел чайник, но Марина не двигалась...