После писем испанского адмирала П.Серверы, дневников командира канонерской лодки "Виксбург" (ВМС США), воспоминаний британского
офицера, служившего на корветах в годы Второй мировой - настала очередь воспоминаний русского морского офицера-подводника.
Дневниковые записи выражают субъективное видение и понимание автором событий, явлений, участником или свидетелем которых он являлся. Автор сам
определяет значимость и проводит отбор сведений, которые необходимо
отразить, в соответствии со степенью их значимости для себя, а также для
читателей. Предлагаю именно с таких позиций оценивать изложенный
материал, к которому мы, по возможности, добавим свои комментарии.
Продолжаем..
3-го мая
"...Вышел в море... Рано утром увидел на горизонте несколько дымков, почему тотчас начал поднимать якорь. Вскоре ясно обрисовались силуэты шести миноносцев, которые держали курс прямо на меня. Предполагая, что это неприятельские миноносцы, я хотел было начать погружение, чтобы принять атаку в подводном состоянии, но... вспомнил предписание начальства «Не нырять», да и кроме того решил, что, при достоинствах моей лодки, погрузиться до приближения миноносцев все равно не удастся.
Однако, стоять на месте становилось бессмысленным, поэтому снялся, дал полный ход вперед и пошел под берегом, думая проскочить за остров незамеченным на его фоне. Но маневр мой, по видимому, был обнаружен, так как группа из трех миноносцев отделилась и пошла на пересечку мне курса. Тогда, памятуя традиции всех наших героев настоящей войны, отдал приказание помощнику заложить у бензиновых цистерн два пироксилиновых заряда..."
Можно только позавидовать самообладанию русского офицера - увидев ШЕСТЬ миноносцев вблизи своей базы, сразу определил, что это неприятель и решил НИЧЕГО не делать. Только пироксилиновые заряды заложить! Ай какой молодец... После такого становится чуть понятнее, что овладевало думами капитана 2 ранга барона В.Н.Ферзена, который "проскочил" мимо Владивостока на 180 миль, чтобы потом самому и взорвать крейсер в тех районах, где японцев и не видели.
Странно и то, что подводная лодка вышла в море (видимо из Владивостока) и встала там на якорь! Зачем? Возможно здесь имеется ввиду организация регулярной дозорной службы силами Отряда подводных лодок Владивостокского порта, которая началась в конце марта 1905 года. Не могу ничего сказать о необходимости такого решения, особенно если учесть, что у лодок вряд ли была возможность по радио сообщать данные о результатах дозора, а без этого - какой смысл? Встретить противника и атаковать? Если удастся погрузиться? Кстати время для погружения лодок типа "Касатка" тогда составляла 5-6 минут (бывало и 7 минут), за это время эсминец на скорости 28 узлов может пройти около 5000-5200 м. А ведь еще надо якорь поднять! Возможно была предусмотрена система обмена сигналами с береговыми постами? Но для этого они должны быть проинформированы о наличии русских подводных лодок, а как же секретность (см. публикации ранее).
"... Но вдруг, когда расстояние уже сильно сократилось, к своему смущению, узнаю свой флаг - оказывается наши!.. Видно было, что и там узнали меня, так как весь отряд быстро свернул в сторону. Однако, не имея ни малейшего желания показывать, что мой-то полный ход был вызван желанием избежать встречи с ними, я упорно продолжаю держать тот же курс каким шел, и вскоре выхожу в открытое море, где начало сильно покачивать".
Лодка встретили шесть миноносцев у базы, днем, еще не выйдя в море? И командир решил, что это японские миноносцы в такой близости от русской военно-морской крепости? Интересно. с другой стороны - яркий пример того, как было организовано взаимодействие отрядов кораблей во Владивостоке.
"...Желая поскорее укрыться от качки, взял курс на ближайший пролив, которым хотел сократить путь. Когда был в самом узком месте прохода, неожиданно был остановлен непонятным флагом на сигнальной береговой мачте".
Ага, значит береговые посты были, сигналами обмен был организован! Но только флажками - радиостанции тогда устанавливались только на крупные корабли.
"Полез в сигнальную книжку, одну, другую, - значения этого флага никак и нигде найти не мог. Оставалось спросить семафором: «Что означает флаг?»; получаю ответ: «Стоит сеть минного заграждения». Зная прекрасно, что здесь её не должно быть, пораженный, спрашиваю: «Где?». Ответ: «Не знаем!» Спрашиваю снова: «Свободен ли проход?»; получаю тот же ответь: «Не знаем!»...
Не понимая в чем дело, и не видя цели подъема флага, значения которого, по видимому, не понимали даже и те, кто его поднял на сигнальной мачт; не зная, где заграждения, о которых говорили с семафора, и не желая поворачивать в обратный тяжелый путь в качку, даю приказание: «полный вперед»... и благополучно проскакиваю проход. А затем захожу в бухту, где решил остановиться на несколько дней практики".
На мой взгляд, это еще одно проявление не то "лихости", не то разгильдяйства. К счастью, повторения случая с крейсером "Боярин" не произошло, и мин действительно не было. Но к командиру остается вопрос - если он планировал несколько дней практиковаться в управлении лодкой и выбрал эту безымянную бухту, то возможно следовало заранее уточнить обстановку и согласовать свои действия? И опять тот же вопрос - так подводная лодка "Скат" по командованием МТ целенаправленно шла в бухту для отработки учебных вопросов или несла дежурную службу на подходах к Владивостоку?
"...Вернусь, однако, к разъяснению моего указания на то, что, при встрече с предполагаемым неприятелем, я сначала хотел было принять атаку в подводном состоянии, но... вспомнил предписание начальства. Дело вот в чем. Начальство мое, отправляя меня в море и, конечно, зная прекрасно, каким опытом подводного плавания я обладал, пройдя самый ничтожный его курс, и боясь взять на себя ответственность, в случай гибели моего экипажа и катастрофы с лодкой, решило выйти из трудного положения и дало мне, на всякий случай, предписание, конечно словесное, в течение этого «боевого похода» - не нырять...
При встречи с неприятелем, моя лодка лишалась, таким образом, единственной своей защиты - воды, обесценивая и все средства нападения, так как лодка этого типа являлась опасной для неприятеля только в подводном состоянии по той простой причине, что только в таком положении она могла пользоваться своими минными аппаратами".
На первый взгляд, мы видим, очевидную "глупость" высшего начальства, которое отдает нелепые приказы, при этом отправляя подводную лодку в море. И определенная доля правды в этом есть. С другой стороны - командованию приходилось рисковать, отправляя подводные лодки в море, но шла война и испытывать новые средства вооружения надо было, причем с пользой. Вспомним, что уже 29 марта во Владивосток для подводных лодок привезли торпеды, и после этого и был издан приказ о боевой службе подводных лодок. Так что лодки уже были вооружены, и хотя конструкцией предполагалась возможность пуска торпед только в подводном положении, то большинство первых русских подводных лодок активно осваивали побережье и приморские районы вблизи базы. Возможно для этого нужно было бы и командирам подводных лодок самим проявлять инициативу и готовить и себя, и свои экипажи?
"...Интересно, какую цель преследовало тогда начальство, при отправке в море военного судна, на которое были затрачены большие средства и которое рисковало во время похода встретиться и с неприятелем? Нет сомнения, что наш неприятель, при всем его знании своего противника, не рискнул бы даже предположить, что он безбоязненно может подойти к игрушечной лодке и взять ее голыми руками - она, все равно, не посмеет стрелять... Прямо какая-то злая карикатура!.. Лодка под военным флагом, имеющая единственную защиту - воду, при встрече с неприятелем, не посмеет воспользоваться и этой защитой, так как на это нет разрешения начальства... Это что-то уж очень похоже на нашу Царь-пушку, которая никогда не стреляет, и на тот Царь-колокол, который никогда не звонит..."
Безусловно, слова верные, спору нет. Однако вернемся к тому, что командиру субмарины, вероятно, следовало не только пенять на "недальновидные распоряжения" начальства и с горечью сожалеть о том, что может быть "потеряно военное судно, на которое были затрачены средства и которое рисковало во время похода встретиться с неприятелем". Может быть командиру субмарины следовало бы и самому приложить усилия для того, чтобы приготовить себя лично, свой корабль и свою команду к этой встрече с неприятелем. Кстати, которую следовало специально искать, а не остерегаться?
Любопытно, что в период весны-лета 1905 года во Владивостоке на первых русских подводных лодках было внедрено много различных усовершенствования и устранены ряд недоработок и недостатков. Лодки активно осваивали стрельбу торпедами в специально выбранной бухте не далеко от порта, отрабатывали тактику преодоления сетевых заграждений. Например, на "Касатке" ее командир докладывал,что на лодке пришлось переделать почти все кроме корпуса! Забавно, что в книге Э.А.Ковалева, про данный период приведено много подробностей, в том числе и о результатах различных работ и походов, правда при этом в них упоминаются почти все лодки Владивостокского отряда, кроме "Ската". Странно.
Продолжение следует, ссылка будет ЗДЕСЬ
P.S.Кнопка для желающих поддержать автора - ниже, она называется "Поддержать", )).