Ольга закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, закрывая глаза. Две недели. Четырнадцать дней без звонков, без совещаний, без необходимости улыбаться, когда хочется просто молчать.
Год выдался таким, что к концу августа она перестала различать дни недели. Всё слилось в один бесконечный марафон: работа, дом, снова работа. Даже сейчас, стоя посреди своей дачной кухни, она не могла до конца поверить, что наконец-то одна.
Телефон зазвонил, когда она складывала книги. Экран высветил имя двоюродной сестры.
— Олечка, здравствуй! — голос Светланы звучал необычайно бодро. — У меня для тебя новость.
Ольга невольно напряглась. Новости от Светы редко были простыми.
— Мы тут решили к тебе приехать всей семьёй. Дети так по тебе соскучились, а Максим говорит, что на даче сейчас красота. Завтра с утра выезжаем, к обеду будем.
— Света, подожди, — Ольга села на край кровати, — я как раз собиралась отдохнуть. Мне правда нужно побыть одной, год был очень тяжёлым...
— Вот и отдохнёте! Вместе веселее же. Я знаю, как ты любишь, когда дом полон. Ладно, мне бежать, собираться надо. До завтра.
Гудки. Ольга смотрела на телефон, не в силах поверить. Света даже не спросила, удобно ли ей. Просто сообщила и повесила трубку.
Она положила телефон на стол и долго смотрела в окно. Может, она действительно слишком много себе придумывает? Может, всё будет нормально?
Днём следующего дня из подъехавшей машины выгрузилась целая толпа. Максим тащил три огромных чемодана, Света несла пакеты с продуктами, семилетний Артём и пятилетняя Варя носились по участку, а за ними, придерживая спину, шла Галина Ивановна — мать Светланы.
— Олечка! — Света поцеловала сестру в щёку. — Вы не представляете, какая пробка была на выезде. Максим, неси вещи наверх. Детки, поздоровайтесь с тётей Олей.
Варя бросилась Ольге на шею, и это было, пожалуй, единственным по-настоящему приятным моментом за последние сутки.
— Может, чайку нам с дороги? — Света уже хозяйничала на кухне, открывая шкафчики. — Где у вас чашки? А сахар?
— А где мы спать будем? — Максим заглянул в дверь. — Тут вроде две спальни всего?
Ольга растерянно оглядела свой небольшой домик. Две спальни, веранда, кухня. Четверо взрослых и двое детей.
— Я могу на веранду перебраться...
— Да ладно, как-нибудь разместимся! Главное — вместе же, правда? — Максим улыбнулся той улыбкой, которая в детстве помогала ему выпрашивать конфеты.
К вечеру Ольга поняла, что её мрачные предчувствия оказались ещё слишком оптимистичными. Она застелила три кровати, приготовила ужин на шестерых (Света «забыла» про свои обещания помочь и занялась детьми), перемыла гору посуды. Максим с Галиной Ивановной сидели на веранде, обсуждая соседей. Света листала журнал в кресле.
— Ольга Викторовна, а можно ещё чайку? — попросила Галина Ивановна. — И печенья, если есть.
Ольга прикрыла глаза, медленно выдыхая. Это только первый день.
Утро началось с плача Вари, которая не могла найти свою любимую куклу. Ольга, не успев толком проснуться, нашла куклу, успокоила девочку, приготовила завтрак. Света спустилась к половине одиннадцатого, в лёгком халате, свежая и выспавшаяся.
— Доброе утро! Ой, ты уже детей накормила? Как хорошо! Я так устала вчера, даже не слышала, как они проснулись.
Ольга, которая легла около двух ночи, промолчала.
— А обед во сколько будет? — Максим заглянул в кухню. — Мы с Галиной Ивановной хотели в город съездить, к трём вернёмся.
— Я не планировала готовить обед. Думала, сделаем бутерброды.
— Ну как же? — Максим удивлённо посмотрел на неё. — Дети растут, им нормальное питание нужно. Ты всегда такие вкусные щи варила...
— Точно! — поддержала Света. — Домашняя еда детям так важна. В городе они одни полуфабрикаты едят.
Ольга посмотрела на сестру, на притихших племянников. Что она могла сказать? Что ей не хочется стоять у плиты в свой отпуск?
— Хорошо. Сварю щи.
На третий день, когда Ольга второй раз за утро мыла пол (дети притащили с речки песок и камни), она услышала голос из-за забора:
— Здравствуй, соседка! Давненько тебя не видела.
Антонина Фёдоровна, пожилая женщина из соседнего участка, стояла с лейкой в руках.
— Гости? Весело у вас, наверное.
— Очень, — Ольга не смогла сдержать иронию.
Антонина внимательно посмотрела на неё.
— Ты какая-то уставшая. Зайдёшь на чай? Яблочный пирог вчера испекла.
Ольга хотела отказаться — надо было готовить ужин, а ещё стирка, а ещё... Но вдруг подумала: а почему нет? Пусть хоть полчаса побудут без неё.
— Зайду. Спасибо.
В доме Антонины пахло корицей и яблоками. Пирог лежал на столе, рядом стояли чашки с узором.
— Рассказывай, что случилось, — Антонина разрезала пирог.
И Ольга рассказала. Про отпуск, который превратился в бесконечную готовку и уборку. Про сестру, которая воспринимает её помощь как должное. Про мужа сестры, который не замечает, что она выбивается из сил.
— Я понимаю, что им хочется отдохнуть. Но почему никого не волнует, что мне тоже нужен отдых?
Антонина молча слушала, время от времени подливая чай.
— Я через похожее проходила, — наконец сказала она. — Лет десять назад сын с семьёй приехал «на выходные», задержался на месяц. Я на них работала — готовила, убирала, с внуками сидела. Потом давление подскочило, неделю в больнице лежала.
— И что ты сделала?
— Поговорила. Сказала прямо: люблю вас, но у меня своя жизнь. Если приезжаете — значит, помогаете. Если не можете помогать — не приезжайте.
— Но они же обидятся...
— Может, и обидятся. Переживут. А ты что потеряешь, если промолчишь? Здоровье? Нервы? Уважение к себе?
Ольга задумалась. Она действительно всю жизнь боялась показаться неудобной, требовательной, эгоистичной.
— Я не умею так говорить. Боюсь конфликтов.
— А кто сказал, что нужен конфликт? — улыбнулась Антонина. — Можно спокойно, но твёрдо. Хочешь, подскажу, как?
Вечером, когда семья собралась на ужин, Ольга глубоко вдохнула.
— Мне нужно с вами поговорить.
Все удивлённо подняли головы. Света отложила вилку, Максим насторожился.
— Я рада, что вы приехали. Но должна сказать честно: я планировала отдыхать. За три дня я приготовила девять раз, дважды перемыла всю посуду, постирала, убрала дом три раза. Я не отдыхаю. Я работаю больше, чем в городе.
Повисла тишина. Света виноватым жестом поправила волосы.
— Мы же не просили...
— Именно. Не просили, но и не отказывались. Давайте договоримся по-другому. Завтрак каждый готовит себе сам. Обед и ужин — по очереди. Уборка — тоже. У меня будет три часа в день на себя, когда меня не будет. Если вас это не устраивает — не обижусь, можете вернуться в город. Но если остаётесь — договорённости соблюдаем все.
Галина Ивановна поджала губы.
— Мы же как семья...
— Именно поэтому мы должны уважать друг друга, — твёрдо сказала Ольга. — Я люблю вас, но я не домработница.
Несколько секунд стояла тишина. Потом Максим кашлянул:
— Ты права, Ольга. Извини. Мы правда сели тебе на шею. Я просто не подумал...
— Я тоже виновата, — неожиданно сказала Света. — Я думала... не знаю, что думала. Наверное, что тебе в радость за нами ухаживать.
— Мне в радость с вами общаться. А не обслуживать вас.
— Договорились? — спросила Ольга.
— Договорились, — Максим кивнул. — Завтра я готовлю завтрак. И буду готовить каждый день.
Следующее утро началось совсем иначе. Максим возился на кухне, что-то бормоча себе под нос. Света накрывала на стол. Даже Галина Ивановна нарезала хлеб.
После завтрака Максим повёл детей на речку, Света убирала кухню, Галина поливала огород. Ольга впервые за три дня выдохнула спокойно, устроившись в кресле с книгой.
— Простите меня, — Света вытирала руки о полотенце, закончив с посудой. — Я не хотела тебя обижать. Просто... я привыкла, что мама всегда всё делает сама. Не подумала, что тебе тяжело.
— Я не обиделась. Но нужно было сразу сказать, да.
— Ты смелая. Я бы не решилась так прямо. Побоялась бы испортить отношения.
— А я боялась. Очень. Но поняла, что молчать — это хуже.
К концу недели жизнь наладилась. Все соблюдали договорённости. У Ольги появилось время на книги, цветы, прогулки. Максим обнаружил, что готовить ему нравится. Света научилась печь пироги по рецепту Антонины. Даже Галина Ивановна перестала изображать немощность и оказалась неплохим садоводом.
— Ольга, — сказал как-то вечером Максим, — знаешь, этот отпуск пошёл нам на пользу. Я не помню, когда мы так спокойно общались. Без суеты.
— Когда каждый занят своим делом и помогает другим — это другое ощущение, да.
Света кивнула:
— Сначала я обиделась. Думала: сестра нас выгоняет. А потом поняла, что ты просто честно сказала, что чувствуешь. И это правильно.
В последний вечер все собрались на веранде. Максим приготовил шашлык, Света испекла пирог, Ольга сделала салат. Дети мирно играли в саду.
— Давайте за Ольгу, — предложил Максим. — Которая нас многому научила на этой неделе.
— Чему? — улыбнулась Ольга.
— Тому, что любить — не значит жертвовать собой. Можно любить и оставаться собой. Спасибо за урок.
Ольга почувствовала, как к горлу подкатывает тепло.
— Это не только моя заслуга. Если бы не соседка...
— Передай ей спасибо, — тихо сказала Света.
Утром они уезжали. Света обняла Олю.
— Мы приедем ещё. Но теперь будем заранее предупреждать и спрашивать, удобно ли тебе.
— Буду ждать. И в следующий раз научу тебя готовить борщ.
Машина скрылась за поворотом. Ольга постояла у калитки, глядя на пустую дорогу, потом повернулась к дому. К своему дому, своему тихому месту.
— Оленька! — окликнула Антонина. — Чай будешь?
Они сидели на веранде, пили чай с пирогом.
— Знаешь, Тоня, я всю жизнь боялась одиночества. Думала, если не буду всем угождать, останусь одна.
— И что теперь думаешь?
— Что одиночество — это когда предаёшь себя ради других. Это и есть настоящее одиночество.
Антонина кивнула.
— Дошло, значит.
Впереди у Ольги была ещё неделя — настоящего отпуска. Неделя, которую она проведёт так, как хочет сама. И это было прекрасно.
Еще интересный рассказ: