— Согласно завещанию Анны Михайловны Соколовой, — нотариус медленно снял очки и посмотрел поверх них на троих людей, сидящих напротив, — трёхкомнатная квартира по адресу улица Садовая, дом семнадцать, достаётся её детям: Игорю Владимировичу, Ольге Владимировне и Марине Владимировне в равных долях. Однако... — он выдержал паузу, — есть условие.
Игорь нервно постукивал пальцами по подлокотнику кресла. Ольга сжала в руках платок. Марина сидела неподвижно, устремив взгляд в окно.
— Для вступления в наследство все трое должны проживать в указанной квартире совместно в течение трёх календарных месяцев, — продолжил нотариус. — При этом отсутствие кого-либо из наследников более чем на пять суток подряд автоматически аннулирует завещание, и квартира переходит в собственность города.
— Что?! — Игорь вскочил с места. — Это какая-то глупость! Мы взрослые люди, у нас своя жизнь!
— Мама что, не в своём уме была? — Ольга смяла платок в комок. — Мы же десять лет не виделись! Как мы... как я могу...
Марина продолжала молчать, но её побледневшее лицо говорило само за себя.
Нотариус невозмутимо разложил перед ними документы.
— Завещание составлено в полном соответствии с законодательством. Анна Михайловна была в здравом уме и твёрдой памяти, что подтверждается медицинским заключением. У вас есть две недели на размышление. После этого либо вы принимаете условия, либо отказываетесь от наследства.
Игорь первым вышел из кабинета, хлопнув дверью. Ольга торопливо собрала сумку и поспешила следом, не взглянув на сестру. Марина задержалась, внимательно изучая бумаги.
— Скажите, — тихо обратилась она к нотариусу, — когда мама составляла завещание?
— Два года назад, — ответил тот. — И с тех пор ни разу не меняла его.
Марина кивнула и вышла. Два года назад она как раз перестала отвечать на звонки матери.
*
Двенадцать дней спустя Игорь стоял возле подъезда дома на Садовой с двумя огромными сумками. В одной была одежда, в другой — ноутбук и рабочие документы. Квартира ему была нужна как воздух — после развода он ютился у друга, но понимал, что долго так продолжаться не может. А продажа маминой квартиры решила бы и вопрос с жильём, и закрыла бы часть долгов перед бывшей женой.
Он поднялся на четвёртый этаж и достал ключи, которые нотариус выдал всем троим. Дверь открылась легко — значит, кто-то уже здесь.
— Ты? — удивлённо произнесла Ольга, выглядывая из кухни. На ней был старый материнский халат, а в руках — кружка с дымящимся чаем.
— Мне тоже нужна эта квартира, — коротко ответил Игорь, проходя внутрь.
Всё здесь было точно таким же, как десять лет назад. Те же обои с мелким цветочным узором, тот же комод в прихожей, те же фотографии на стене. Только теперь эти фотографии смотрелись особенно горько — счастливая семья, которой давно не существовало.
— Я приехала три дня назад, — сказала Ольга, возвращаясь на кухню. — Решила, что лучше освоиться заранее.
Игорь прошёл в свою бывшую комнату. Здесь стояла его старая кровать, книжный шкаф и письменный стол. Мама ничего не меняла, будто ждала его возвращения.
— Марина ещё не появлялась? — спросил он, вернувшись на кухню.
— Нет. Может, не приедет вообще, — Ольга пожала плечами. — У неё ведь всё хорошо, не то что у нас.
— Откуда ты знаешь, как у неё?
— Ниоткуда. Мы же не общаемся.
Повисла неловкая пауза. Игорь налил себе воды из-под крана и залпом выпил.
— Слушай, давай сразу договоримся, — начал он. — Мы здесь временно и по необходимости. Три месяца — это не так много. Можно просто... не мешать друг другу.
— Согласна, — кивнула Ольга. — У меня и так голова болит от... неважно. Не хочу ещё и ссориться.
В этот момент в дверь позвонили. Оба переглянулись. Ольга пошла открывать.
На пороге стояла Марина с небольшим чемоданом и пакетом продуктов. Выглядела она усталой, но собранной.
— Привет, — сказала она. — Вижу, я не первая.
— Проходи, — Ольга посторонилась.
Марина окинула взглядом квартиру, и на мгновение её лицо дрогнуло.
— Ничего не изменилось...
— Мама не любила перемены, — буркнул Игорь из кухни.
— Похоже на то, — Марина прошла в комнату, которая когда-то принадлежала ей и Ольге. Две кровати, два стола, шкаф посередине. Территория, разделённая невидимой границей.
Она поставила чемодан у дальней кровати — той, что была её. Ольга молча наблюдала из коридора.
— Значит, так, — Марина вернулась на кухню, где уже собрались все трое. — Предлагаю обсудить правила.
— Какие правила? — насторожился Игорь.
— Элементарные. Кто и когда готовит, как делим холодильник, график уборки. Мы взрослые люди, должны договориться.
— Я не умею готовить, — признался Игорь.
— Научишься, — отрезала Марина. — Или будешь есть полуфабрикаты.
— Я могу готовить, — вступила Ольга. — Мне не сложно.
— Тогда чередуемся: один день ты, один день я, один день Игорь пытается что-то сообразить, — Марина достала блокнот и начала записывать. — Продукты покупаем вскладчину. Уборка — по выходным, по очереди.
Игорь хмыкнул:
— Ты всегда любила всех организовывать.
Марина подняла на него взгляд.
— А ты всегда любил отсиживаться в стороне. Что-то изменилось?
— Марина, не надо, — тихо попросила Ольга.
— Хорошо, — Марина вернулась к блокноту. — Тогда давайте просто решим, кто сегодня готовит ужин.
— Я могу, — вызвалась Ольга. — Привезла продукты.
*
Первые две недели они практически не пересекались. Игорь допоздна работал в своей комнате — удалённая работа позволяла не покидать квартиру. Ольга часто уезжала по своим делам, возвращаясь поздно вечером. Марина придерживалась строгого распорядка: утренняя пробежка, работа до обеда, послеобеденная прогулка, снова работа.
На кухне они сталкивались редко и общались односложно. В ванной появился график — кто и во сколько может пользоваться душем. На холодильнике висел листок с дежурствами по уборке.
Всё шло на удивление гладко. Слишком гладко.
Перелом наступил в конце третьей недели. Игорь вернулся с очередной встречи с адвокатом в скверном настроении. Бывшая жена требовала больше денег, а у него их просто не было. Он хлопнул дверью, прошёл на кухню и обнаружил, что там собрались сёстры.
— Игорь, присядь, — Марина указала на стул. — Нам нужно поговорить.
— О чём?
— О маме. О завещании. О том, почему она это сделала.
— Какая разница? — он устало опустился на стул. — Три месяца — и разбежимся.
— Вот именно в этом и вопрос, — Ольга положила на стол старую фотографию. — Я нашла это в маминой комнате. Смотри.
На снимке они были втроём — дети лет десяти, двенадцати и четырнадцати. Обнимались и смеялись. На обороте мамин почерк: "Моё счастье. Сентябрь 1998".
— Ну и что? — Игорь отвернулся. — Это было давно.
— Игорь, — Марина наклонилась вперёд, — когда ты последний раз разговаривал с мамой?
— Года три назад. Может, четыре.
— Я не разговаривала с ней два года, — тихо призналась Марина. — Последний раз мы поругались из-за того, что я не приехала на её день рождения.
Ольга сжала губами.
— Я виделась с ней полгода назад. Заезжала на полчаса, пила чай. Торопилась. Всё время торопилась...
Повисла тишина. За окном гудели машины, где-то наверху играла музыка, но в квартире было тихо, как будто время остановилось.
— Знаете, что она мне сказала тогда? — продолжила Ольга, и в её голосе прозвучали слёзы. — Она сказала: "Оленька, я так скучаю по временам, когда вы были маленькими. Вы так любили друг друга". А я... я просто кивнула и убежала. У меня была встреча, понимаете? Важная встреча.
Марина встала и подошла к окну.
— Я думала, что она меня осуждает. За развод, за то, что я так и не родила ей внуков. Каждый разговор превращался в допрос: "Когда уже устроишь личную жизнь?" Мне это надоело.
— А я злился на неё за то, что она не одобряла мою жену, — признался Игорь. — Хотя, как обычно, она оказалась права. Мама сразу разглядела истинную Свету. А я не слушал.
Ольга встала из-за стола.
— Пойдёмте. Я нашла ещё кое-что в маминой комнате.
Они прошли в спальню матери — комнату, в которую никто из них так и не заходил с момента приезда. Словно какая-то невидимая граница останавливала их на пороге.
Ольга открыла шкаф и достала коробку.
— Это было на верхней полке.
В коробке лежали письма. Десятки писем, сложенных в аккуратные конверты. На каждом конверте — дата и имя.
— Она писала нам, — с удивлением произнесла Марина, разворачивая письмо со своим именем. — Писала, но не отправляла.
Игорь взял конверт с надписью "Игорю. Декабрь 2022".
"Сынок, — прочитал он вслух, — я знаю, что ты сейчас переживаешь развод. Звонила Света, сказала, что ты съехал. Наверное, тебе тяжело. Я хотела позвонить, но боюсь, что ты не возьмёшь трубку или скажешь, что всё в порядке. Ты всегда был таким — скрывал свои проблемы, делал вид, что справляешься сам. Помнишь, как в детстве упал с велосипеда и сломал руку, но пришёл домой только вечером, когда уже невозможно было терпеть боль? Сынок, я хочу, чтобы ты знал — ты можешь всегда вернуться домой. Мне не нужны объяснения или извинения. Мне нужен только ты. Мама".
Голос Игоря сорвался на последних словах. Он опустил письмо и отвернулся, но сёстры уже видели слёзы на его лице.
Марина открыла своё письмо.
"Маринка, моя умница. Ты всегда была самой сильной из детей. Самой независимой. Я гордилась тобой, когда ты уехала в другой город учиться. Когда открыла свой бизнес. Но, доченька, иногда мне кажется, что ты слишком сильная. Так сильна, что разучилась просить о помощи. Или принимать её. Я не хотела тебя осуждать. Я просто волновалась. Потому что видела, как ты загоняешь себя в угол. Работа, работа, работа... А счастье? Оно ведь не в карьере и не в деньгах, милая. Прости, что не сумела это правильно объяснить. Я люблю тебя. Мама".
Марина аккуратно сложила письмо и прижала его к груди.
Ольга достала последнее письмо — своё.
"Оленька, моя малышка. Знаю, что тебе сейчас очень тяжело. Знаю про долги, про кредиты. Видела, какая ты стала худая и бледная. Ты не рассказываешь мне, что происходит, но я же мама — я чувствую. Помнишь, как в детстве ты приходила ко мне с любой проблемой? Даже если поссорилась с подружкой или получила тройку. Мы садились на кухне, я заваривала чай с малиной, и мы говорили. Я так скучаю по этим разговорам. Доченька, я не могу помочь деньгами — пенсия маленькая. Но могу помочь словом, советом, просто присутствием. Пожалуйста, не отдаляйся. Я люблю тебя. Мама".
Ольга не сдержалась и расплакалась. Марина обняла её за плечи, и Игорь, помедлив, подошёл ближе.
Они стояли втроём в маминой комнате, держа в руках письма, которые никогда не были отправлены, и впервые за много лет чувствовали себя семьёй.
Что было дальше, читайте тут: