Глафира остановилась перед дверью своей квартиры, прислушиваясь к странным звукам, доносившимся изнутри. Скрежет, стук, какое-то шуршание. Ключ дрожал в руке, когда она медленно повернула его в замке.
То, что предстало перед её глазами, заставило её замереть на пороге. Посреди гостиной стояла Изольда Аркадьевна — мать её жениха Олега — и методично СРЫВАЛА обои со стен. Рядом валялись рулоны каких-то безвкусных золотистых обоев с вензелями.
— Что здесь происходит? — голос Глафиры прозвучал тихо, но в нём слышалась сталь.
Изольда Аркадьевна обернулась, даже не смутившись. На её лице играла самодовольная улыбка.
— А, Глафирочка! Наконец-то! Я уже три часа тут работаю. Решила помочь тебе с ремонтом. Эти твои минималистичные стены — это же УЖАС! Никакого вкуса, никакого стиля. Я заказала обои из итальянской коллекции. Олежек дал мне ключи.
Глафира медленно вошла в квартиру, оглядывая разгром. Её любимые серые стены, которые она так тщательно подбирала, были безжалостно ободраны. На полу валялись клочья обоев, ведро с клеем опрокинулось на паркет.
— Вы... вы не имели права, — Глафира с трудом сдерживала рвущиеся наружу эмоции.
— Не имела права? — Изольда Аркадьевна театрально всплеснула руками. — Милочка, ты выходишь замуж за моего сына! Я имею ПОЛНОЕ право позаботиться о том, чтобы мой Олежек жил в приличных условиях. А не в этой... как это сейчас модно говорить... лофт-берлоге.
— Это МОЯ квартира!
— Ненадолго, дорогуша. После свадьбы всё будет общее. И вообще, я уже договорилась с дизайнером. Завтра придёт бригада, будут ломать стену между кухней и гостиной. Тут будет классический интерьер, как полагается в приличной семье.
Глафира достала телефон и набрала номер Олега. Гудки показались ей бесконечными.
— Алло, солнце, — голос жениха звучал беззаботно.
— Олег, твоя мать в моей квартире. Она срывает обои и собирается ломать стены.
— Ну и что? Мама хочет помочь. Она же специалист по интерьерам.
— Специалист? Она владелица магазина штор!
— Глафира, не начинай. Мама старается для нас. Будь благодарна.
— Благодарна? За то, что она УНИЧТОЖАЕТ мой дом?
— Не накручивай. Это всего лишь обои. Мама сказала, что у тебя там как в морге. Она хочет создать уют.
Глафира отключилась, не попрощавшись. Изольда Аркадьевна стояла рядом с победоносным видом.
— Вот видишь, Олежек всё понимает. А ты, между прочим, должна быть мне благодарна. Я трачу своё время, свои деньги на благоустройство ТВОЕЙ квартиры. Кстати, — она достала из сумки какие-то бумаги, — я тут составила список необходимых изменений. Во-первых, эта ваша модная кухня — полная ерунда. Нужны классические фасады, желательно с позолотой. Во-вторых, спальня. Там вообще кошмар — серое бельё, чёрные шторы. Ты что, готишься к похоронам? Я заказала комплект в розочках. В-третьих...
— СТОП! — Глафира вырвала бумаги из рук будущей свекрови. — Вы немедленно покидаете мою квартиру.
— Ой, какие мы грозные! — Изольда Аркадьевна рассмеялась. — Девочка, ты, видимо, не понимаешь, с кем разговариваешь. Я — мать твоего будущего мужа. Я буду решать, как вы живёте, что едите, куда ездите отдыхать. И даже когда вам заводить детей. Три года после свадьбы — никаких детей! Сначала Олежек должен сделать карьеру.
— Вы с ума сошли?
— Я? С ума сошла? Да ты посмотри на себя! Тридцать лет, еле замуж выскочила, квартирка однокомнатная на отшибе, работаешь какой-то там... кем ты там работаешь? Копирайтером? Это вообще не профессия! Ты должна на коленях передо мной ползать за то, что я позволила тебе приблизиться к моему сыну!
Глафира молча прошла к входной двери и распахнула её.
— УБИРАЙТЕСЬ.
— Ах, какая дерзкая! Олежек об этом узнает!
— Пусть узнает. И пусть узнает, что если вы ещё раз появитесь в моей квартире без приглашения, я вызову охрану.
Изольда Аркадьевна схватила свою сумку и направилась к выходу.
— Ты пожалеешь об этом, девочка. Очень пожалеешь. Я сделаю так, что Олежек тебя бросит. Ты останешься одна в своей убогой квартирке, будешь локти кусать!
Дверь захлопнулась. Глафира прислонилась к стене и закрыла глаза. Телефон завибрировал — сообщение от Олега: «Зачем ты нагрубила маме? Она расстроена. Приезжай извиняться».
Вместо ответа Глафира сделала фото разгромленной комнаты и отправила ему. Через минуту пришёл ответ: «Ну и что? Подумаешь, обои. Мама хочет сделать красиво».
Следующие два дня прошли в холодной войне. Олег демонстративно не отвечал на звонки, а потом прислал ультиматум: либо Глафира извиняется перед его матерью, либо свадьба отменяется.
Глафира сидела среди ободранных стен и думала. Вспоминала, как Изольда Аркадьевна с первой встречи смотрела на неё свысока. Как критиковала её одежду («Что за тряпки из масс-маркета?»), её друзей («Какая-то богема неприличная»), её работу («Сидеть дома за компьютером — это не работа»). Как требовала, чтобы Глафира бросила вегетарианство («В нашей семье едят мясо!»), перестала заниматься йогой («Это секта какая-то!»), сменила причёску («Эти короткие стрижки — для лесбиянок!»).
А Олег... Олег всегда был на стороне матери. «Мама плохого не посоветует», «Мама опытнее», «Мама лучше знает».
Глафира встала, взяла телефон и набрала номер.
— Олег, давай встретимся. Нужно поговорить.
Они встретились в кафе возле его офиса. Олег выглядел уверенным в своей правоте.
— Ну что, одумалась? Мама ждёт извинений. И цветы не забудь купить. Белые розы, она любит.
— Олег, я хочу разорвать помолвку.
Он поперхнулся кофе.
— ЧТО? Ты с ума сошла? Свадьба через месяц! Ресторан заказан, гости приглашены!
— Отменяй.
— Да ты... Глафира, ты понимаешь, что делаешь? Тебе тридцать лет! Где ты ещё такого мужа найдёшь?
— Не такого.
— То есть как это — не такого?
— Не такого, который позволяет своей матери рушить чужую собственность. Не такого, который считает нормальным давать ключи от квартиры невесты без её ведома. Не такого, который не может сказать матери НЕТ.
— Глафира, это же глупость! Из-за каких-то обоев ты готова разрушить нашу любовь?
— Дело не в обоях, Олег. Дело в уважении. Твоя мать не уважает меня. А ты не уважаешь мой выбор, мои границы, мою жизнь.
— Да что ты несёшь? Мама просто хочет помочь!
— Помощь — это когда СПРАШИВАЮТ, нужна ли она. А не когда вламываются в чужой дом и начинают всё переделывать.
— Ладно, хорошо, мама погорячилась. Но ты тоже хороша — выгнать её, нагрубить!
— Я защищала свой дом.
— От моей МАТЕРИ? Она же не враг тебе!
— После того, что она наговорила — враг.
— Что она могла такого сказать?
Глафира пересказала их разговор. Олег слушал и хмурился.
— Ну, мама бывает резковата в выражениях. Но она правду говорит — тебе повезло со мной.
— Повезло?
— Конечно! Я успешный мужчина, у меня своя фирма, квартира в центре, машина. А ты кто? Фрилансер без стабильного дохода.
— У меня есть постоянные клиенты, я зарабатываю достаточно.
— Достаточно для чего? Для однушки в спальном районе? Глафира, ты должна быть благодарна судьбе, что встретила меня.
— Знаешь что, Олег? Я действительно благодарна судьбе. За то, что ВОВРЕМЯ увидела вашу с матерью истинную сущность.
Она встала из-за стола.
— Глафира, стой! Ты совершаешь огромную ошибку!
— Нет, Олег. Ошибкой было согласиться выйти за тебя замуж.
— Ты никого не найдёшь! Останешься старой девой!
— Лучше одной, чем с маменькиным сынком.
Она вышла из кафе, не оглядываясь. Телефон разрывался от звонков — Олег, потом его мать. Глафира отключила звук и поехала домой.
Дома она включила любимую музыку и принялась отдирать остатки старых обоев. Всё равно теперь придётся делать ремонт. Но это будет ЕЁ ремонт, ЕЁ выбор.
Вечером в дверь позвонили. На пороге стояла Изольда Аркадьевна с грозным видом.
— Ах ты, дрянь неблагодарная! Как ты посмела бросить моего сына?
— Я не бросала. Я освободила. И его, и себя.
— Да кто ты такая вообще? Никто! Олежек из жалости на тебе жениться собирался!
— Из жалости? Интересная версия. А я думала, из-за того, что вы ему голову морочили — мол, пора жениться, внуков пора.
— Не смей со мной так разговаривать!
— Изольда Аркадьевна, вы стоите у МОЕЙ двери, в МОЁМ доме. Я буду разговаривать так, как считаю нужным.
— Ах, так? Ну, держись! Я тебе жизни не дам! Я всем расскажу, какая ты неблагодарная тварь! У меня связи по всему городу!
— Рассказывайте. А я расскажу, как вы незаконно проникли в чужую квартиру и испортили чужое имущество. У меня, кстати, есть видео с камер наблюдения.
Изольда Аркадьевна побагровела.
— Ты... ты блефуешь!
— Проверьте, — Глафира достала телефон и показала запись, где Изольда Аркадьевна входит в квартиру с ключами. — Интересно, что скажут ваши высокопоставленные знакомые?
— Это... это Олег дал мне ключи!
— Олег не имел права распоряжаться ключами от МОЕЙ собственности.
— Я... я всё равно тебе отомщу!
— Удачи, — Глафира захлопнула дверь.
Прошла неделя. Глафира занималась ремонтом, работой, встречалась с друзьями. Жизнь постепенно входила в нормальное русло. Олег больше не звонил — то ли гордость не позволяла, то ли мамаша запретила.
А потом начались странности. Сначала Глафире позвонила подруга Елизавета.
— Глаша, это правда, что Изольда Аркадьевна обанкротилась?
— Что? С чего ты взяла?
— Да весь город гудит! Её магазин штор закрыли, говорят, огромные долги перед поставщиками.
— Первый раз слышу.
— А ещё говорят, что Олег фирму продаёт. Срочно нужны деньги, чтобы мамины долги покрыть.
Глафира была ошеломлена. Неужели всё так серьёзно?
Через день позвонил Милослав — общий знакомый, работавший в банке.
— Глафира, ты слышала новости про семейство Ракитиных?
— Что-то слышала...
— Это полный крах! Изольда Аркадьевна, оказывается, набрала кредитов под залог магазина и квартиры Олега. Покупала какие-то элитные ткани в Италии, хотела открыть сеть бутиков. Но что-то пошло не так, поставщики оказались мошенниками. Теперь банк требует возврата кредитов.
— Но при чём тут квартира Олега?
— А он поручителем был. Подписал документы, даже не читая. Мама попросила — он подписал.
— Вот это да...
— И это ещё не всё. Говорят, Изольда Аркадьевна пыталась взять кредит под залог ТВОЕЙ квартиры. Принесла в банк какие-то поддельные документы, где ты якобы даёшь согласие. Но в банке проверили — документы липовые. Теперь против неё возбуждают дело о мошенничестве.
Глафира не могла поверить своим ушам. Неужели Изольда Аркадьевна дошла до подделки документов?
Вечером того же дня в дверь снова позвонили. На пороге стоял Олег — осунувшийся, с красными глазами.
— Глафира, можно войти?
— Зачем?
— Мне... мне нужна помощь.
— С чего ты взял, что я буду тебе помогать?
— Глафира, пожалуйста. Мама... она натворила такого... Мы остались без ничего. Квартиру заберут, фирму я продал за долги, но денег всё равно не хватает.
— И что я могу сделать?
— Ты же знаешь хороших юристов. Может, есть какой-то выход?
— Олег, неделю назад ты кричал, что я совершаю ошибку, бросая тебя. Твоя мать обещала мне отомстить. А теперь вы пришли за помощью?
— Я знаю, я был не прав. Но сейчас не время для упрёков. Мама может сесть в тюрьму!
— За мошенничество с моими документами?
Олег побледнел.
— Ты знаешь?
— Весь город знает.
— Она... она хотела помочь. Думала, если возьмёт кредит под твою квартиру, потом отдаст...
— Олег, она хотела УКРАСТЬ мою квартиру!
— Нет! Она просто... она запуталась. Думала, что мы всё равно поженимся, квартира станет общей...
— Мы расстались неделю назад!
— Она надеялась, что мы помиримся.
— С помощью подделки документов? Олег, ты слышишь сам себя? Ты оправдываешь мошенничество!
— Она моя мать!
— И что? Это даёт ей право нарушать закон?
Олег опустил голову.
— Глафира, я прошу... Не подавай на неё заявление. Мы всё потеряли. Если она ещё и в тюрьму попадёт...
— Я не подавала заявление. Банк сам обратился в правоохранительные органы, когда обнаружил подделку.
— Но ты можешь забрать заявление! Сказать, что это недоразумение!
— Олег, УХОДИ. Твоя мать сама заварила эту кашу, пусть сама и расхлёбывает.
— Глафира, я умоляю!
— НЕТ. И больше не приходи.
Она закрыла дверь. За ней ещё долго слышались мольбы Олега, но Глафира не открыла.
Через месяц она узнала развязку этой истории. Изольду Аркадьевну признали виновной в попытке мошенничества, но дали условный срок — сказалось отсутствие судимостей и возраст. Олег устроился на работу менеджером в чужую компанию. Квартиру продали за долги. Изольда Аркадьевна переехала жить к сестре в другой город.
А Глафира закончила ремонт. Стены она покрасила в любимый серо-голубой цвет. На окнах повесила лёгкие белые шторы. В гостиной поставила новый диван — именно такой, какой хотела.
Стоя посреди обновлённой квартиры, она думала о том, как странно поворачивается жизнь. Изольда Аркадьевна хотела забрать её квартиру, а в итоге потеряла всё сама. Жадность и наглость обернулись против неё самой.
Телефон завибрировал — сообщение от Елизаветы: «Встречаемся вечером в нашем любимом ресторане? Отметим твоё новоселье!»
Глафира улыбнулась и ответила: «Обязательно!»
Она посмотрела на фото, которое сделала в день разгрома — ободранные стены, опрокинутое ведро с клеем. И удалила его. Прошлое должно оставаться в прошлом.
А будущее... Будущее принадлежало только ей. И никакие Изольды Аркадьевны не смогут это изменить.
Жизнь продолжалась. И она была прекрасна — без токсичных людей, без унижений, без попыток контролировать каждый шаг.
Свобода имела вкус утреннего кофе в собственной квартире, где каждая деталь выбрана тобой. И этот вкус был восхитителен.
История про жадную свекровь, которая возомнила себя хозяйкой чужой жизни, закончилась полным крахом для неё самой. Попытка подделать документы на квартиру Глафиры стала той последней каплей, которая разрушила всю её империю лжи и манипуляций.
А Глафира? Она поняла главное — никогда нельзя позволять другим людям, даже самым близким, нарушать твои границы. И уж тем более — распоряжаться твоей собственностью.
Ведь уважение начинается с умения сказать НЕТ.
Автор: Елена Стриж ©