Живые, мёртвые и страх быть человеком в сериале «Ходячие мертвецы» (1 сезон)

Первый сезон «Ходячие мертвецы» (The Walking Dead, 2010г.) стал редким случаем жанрового удара по нервам, когда хрестоматийный зомби-апокалипсис неожиданно превращается в камерную драму о цене человечности. Он страшен не только зубастыми крупными планами, но и пустотами между ударами: тишиной опустевших улиц Атланты, эхом сирен, и скрежетом цепей в больнице, где от стен рикошетит одиночество Рика Граймса. А еще он увлекателен, потому что сериал, вместо привычного марафона кровавых аттракционов, предлагает зрителю маршрут сострадания и выбора. И делает это с кинематографической сдержанностью, недоступной многим хоррорам.

В сериале слово «зомби» не употребляют. Вместо этого, их называют «ходячими». Создатели сериала намеренно избегали термина «зомби», чтобы показать мир, где герои сталкиваются с незнакомым явлением. Для зрителей они по-прежнему остаются зомби, но в пределах вселенной шоу они «ходячие мертвецы».

Страх здесь начинает работать с первого кадра пробуждения в больнице, когда привычный мир исчез, а правила ещё не сформулированы. Сцены построены так, чтобы зритель постоянно ощущал пустоту и хрупкость порядка. Перед нами перевернутые кресла в коридорах, двери с надписью Don’t Open, Dead Inside ( Не открывай мертвые внутри) давящая белизна дневного света, который обнажает, а не спасает. Камера Фрэнка Дарабонта избегает дешёвых скримеров. Вместо этого тревога нарастает через ожидание. Это и длинные проходы по тихим кварталам, и затянутая пауза перед открыванием грузовика, и скрип ступеней в доме, где, возможно, уже никто не живет как человек. Этот медленный темп парадоксально страшнее и интереснее. Он заставляет нас додумывать, снимать «шум» и смотреть прямо в пустоту, которая страшнее любой атакующей массы.

Эмоциональный центр сезона - рекомбинация классических мотивов выживания с почти театральными моральными дилеммами. Страшно не только, когда кусают, но когда нужно решать, кого оставить, кого потерять, что сказать ребенку о будущем. История Моргана, неспособного проститься с зараженной женой, сжимает горло сильнее, чем любая погоня. Зомби в окне вдруг становится зеркалом, в котором отражается непереносимая верность. А встреча Рика с дрожащим от ярости и страха Мерлом на крыше говорит, что опасность приходит не только снаружи. И вот уже зрителю приходится балансировать на тонкой грани сочувствия и неприязни. Все это делает повествование увлекательным. Перед нами не картонные персонажи, а люди с несовместимыми истинами, и их столкновения рождают напряжение, которое хочется проживать дальше.

Дэрил Диксон - персонаж, придуманный специально для сериала, в комиксах его нет. Норман Ридус изначально пробовался на роль Мерла, которую в итоге получил Майкл Рукер. Но игра Ридуса так впечатлила создателей, что они решили оставить его в проекте и придумали для него нового героя. Так и появился Дэрил.

Сезон бережно раздвигает жанровые «декорации» и запускает этические механизмы. Эпизод с «гулями» на улице, когда герои маскируются внутренностями мертвецов, одновременно гротеск и страшный ритуал посвящения в новую реальность. В этом мире, чтобы жить, нужно буквально пропитаться смертью. А линия лагеря за городом показывает хрупкий компромисс старого и нового света. Вот костры, смех, жареная рыба, а вот уже внезапный налет ходячих, разрывающий ткань иллюзии. Страх прорастает из надежды, и чем теплее сцены бытовой нормальности, тем холоднее удар.

Визуальная фактура первого сезона прицельно «землистая». Зернистая пленочная палитра, потускневшие краски и пластика грима Грега Никотеро создают ощущение физического мира, где все можно потрогать, но не захочется. Это важная составляющая ужаса. Зомби в этом сериале не абстракция, а набор телесных деталей (потрескавшаяся кожа, вязкость крови, пустой взгляд), которые в сумме формируют реализм кошмара. Но именно из-за этого реализма вырастает интерес к бытовым ритуалам выживания. Рации, карты, канистры, постоянно повторяемые «как» и «зачем», которые превращают сериал в процессуальный триллер о логистике в условиях конца света.

В первом сезоне ходячие были главным злодеем в сериале. У группы еще был моральный компас и они не считали правильным убивать людей, кем бы тем не являлись. Однако, со временем, люди стали таким же препятствием, как и мертвые.

Финал первого сезона в Центре по контролю заболеваний, это кульминация интеллектуального ужаса. Стерильные коридоры научного центра выглядят как противоположность хаоса, но оказываются другой формой пустоты. Здесь страшно узнать, что ответы есть, но от них не легче. Тут интересно смотреть, как надежда пересчитывается в секунды до взрыва. Разговоры о том, что именно происходит с мозгом после смерти, холодным ветром прочищают жанр, возвращая ему исходный, почти научный холодок. И вновь сериал отказывается от моральных выводов. Вместо этого оставляя зрителя с горьким, но магнитным ощущением, что конец это длинная дорога, и идти по ней придется с любыми руками, которые еще тянутся к тебе.

В итоге, первый сезон сериала «Ходячие мертвецы» страшен тем, что постоянно напоминает нам о том, что монстр это не только кто-то рычащий за дверью, но и пустоты внутри нас, куда может заселиться отчаяние. И интересен, потому что, разворачивает каждую сцену как опыт, а не аттракцион, заставляет смотреть не на клыки, а на лица. Это редкая комбинация жанровой честности и драматической эмпатии. Ужас питается не изобретательностью казней, а из ответственности за тех, кто стоит рядом в темноте.

.......

Еще немного про сериалы ужасов

-Очарование и ужасы фолк-хоррора в современных сериалах

.......

Больше Нормана Ридуса или зомби тут:

-Фобии и сила человеческих связей в игре Death Stranding (no spoilers)

-Как «Одни из нас» заставляет столкнуться со страхами человеческой природы

-Как эффект зловещей долины пугает игроков в хоррор-играх