Введение: Боярство на пороге великих потрясений
К началу XVII века московское боярство, подавленное во времена Ивана Грозного и оттесненное от вершин власти при Борисе Годунове, находилось в состоянии политической латентности, поскольку придворные интриги еще не переросли в консолидированное сословное движение. Первоначальная «дворцовая смута» была по своей сути борьбой отдельных лиц и семей за личные интересы, но еще не затрагивала устремлений аристократии в целом. В этой сложной обстановке на исторической авансцене находились ключевые аристократические роды, которым предстояло сыграть решающую роль в грядущих потрясениях: потомки Рюрика — князья Шуйские, потомки Гедимина — князья Голицыны, а также влиятельная некняжеская знать в лице Романовых.
Центральным вопросом данного очерка является исследование трансформации боярства из группы, ведущей закулисные интриги, в активного участника государственных переворотов. Каким образом и с какими мотивами аристократия перешла к свержению династии Годуновых, и какую роль она сыграла в воцарении и последующем низложении Лжедмитрия I?
Ответ на этот вопрос кроется в появлении фигуры Самозванца. Именно он стал тем катализатором, который превратил боярство из пассивного наблюдателя в ключевого актора политического кризиса, направив скрытое недовольство знати в русло открытой борьбы за власть.
1. Начало Смуты и позиция боярства: выжидание и тайные расчеты
Стратегическое значение понимания первоначального отношения боярства к Лжедмитрию I трудно переоценить. Их позиция не была монолитной и претерпевала значительную эволюцию по мере развития событий, что в конечном итоге и определило судьбу династии Годуновых.
Успех Самозванца стал возможен только потому, что «его желали привлечь в Москву владевшие положением дел бояре». Хотя прямых доказательств участия конкретных родов в подготовке претендента нет, очевидно, что в его появлении были заинтересованы те аристократические круги, которые пострадали от опал Бориса Годунова. Сведениями о прошлом царевича Дмитрия Самозванца могли снабдить именно те боярские дома, где некогда служил предполагаемый самозванец Григорий Отрепьев, что косвенно указывает на источник его осведомленности.
Правительство Бориса Годунова, столкнувшись с угрозой, действовало решительно, но было сковано собственными подозрениями. Несмотря на недоверие к родовой знати, царь поставил во главе армии против Лжедмитрия высшую аристократию, включая князей Ф.И. Мстиславского, братьев Шуйских и Голицыных.
Однако после разгрома Самозванца под Добрыничами 20 января 1605 года возник ключевой вопрос: почему бояре-воеводы не воспользовались своей победой для окончательного подавления мятежа? Версия о «тайной измене» на этом этапе представляется упрощенной. Более глубокий анализ показывает, что действия командующих были обусловлены совокупностью сложных военно-стратегических и внутриполитических факторов.
- Стратегические трудности: Успехи казачьих отрядов, действовавших в тылу правительственных войск, и захват ими стратегически важной крепости Кромы серьезно сковывали маневренность армии князя Мстиславского. Войска не могли сосредоточиться на преследовании разбитого Самозванца, опасаясь быть отрезанными от Москвы.
- Низкая боеспособность армии: Московское войско было крайне утомлено тяжелой зимней кампанией. Нужда, болезни и массовое дезертирство подрывали его боевой дух. В таких условиях длительная и изнурительная осада Путивля, где укрылся Самозванец, была практически невозможна.
- Недовольство в войсках: Царь Борис, разгневанный тем, что воеводы «того Гришки не умели поймать», запретил распускать армию на отдых. Это решение вызвало рост «злобы на Бориса» среди ратных людей и офицеров, что еще больше деморализовало войско.
Эти факторы создали идеальные условия военного паралича и политической неопределенности. Бояре-воеводы, осознавая неспособность армии к решительным действиям и не испытывая рвения к укреплению власти Годунова, предпочли занять выжидательную позицию. Бесперспективная осада Кром стала кульминацией этого бездействия, где военная невозможность победить сочеталась с политическим нежеланием это делать, подготавливая почву для открытого предательства.
2. Смерть Бориса Годунова: катализатор боярской реакции
Затянувшийся военный кризис под Кромами мгновенно перерос в династический с внезапной кончиной Бориса Годунова 13 апреля 1605 года. Смерть сильного монарха устранила последнюю преграду, сдерживавшую консолидацию аристократической оппозиции, и обнажила политическую слабость его династии.
Ближайшее окружение Бориса, состоявшее из его многочисленной, но не слишком талантливой родни, не имело прочной опоры в элите. Годуновы оказались в полной изоляции от основной массы родовитого боярства. В этой ситуации неизбежно началась мощная аристократическая «реакция» — движение, направленное на восстановление утраченных позиций знати. Естественными лидерами этого движения стали представители древнейших родов: Шуйские как Рюриковичи и Голицыны как Гедиминовичи. Их родовое старшинство было неоспоримым; как отмечал даже литовский канцлер Замойский, права Шуйских на престол «jure successiones haereditariae» признавались и за пределами Московского государства.
Сразу после смерти Бориса поведение князей-бояр изменилось. Новое правительство во главе с молодым царем Федором Борисовичем совершило роковую ошибку, отозвав из армии под Кромами опытных князей Мстиславского и Шуйских и назначив на их место популярного, но склонного к измене Петра Басманова. Эти кадровые перестановки, по мнению современников, «послужили во вред Годуновым». Власть в лагере оказалась в руках князей Голицыных и Басманова, которые не замедлили воспользоваться ситуацией.
Измена под Кромами: механизм переворота
Мятеж в правительственной армии 7 мая 1605 года был хорошо организованным переворотом, а не стихийным бунтом.
- Организаторы: Князья Василий и Иван Голицыны вместе с Петром Басмановым стали центром заговора в военном лагере. Чтобы в будущем избежать обвинений в измене, они, по некоторым сведениям, даже приказали связать себя в момент мятежа, создавая видимость принуждения.
- Исполнители: Ключевую роль в мятеже сыграли отряды провинциального дворянства — «рязанцы и иные дворяне и дети боярские» — во главе с энергичным и влиятельным Прокофием Ляпуновым. Семья Ляпуновых была известна своей склонностью к «смуте и самоуправству». Их озлобленность против Годуновых имела конкретные причины: так, Захар Ляпунов был дважды наказан при Борисе — в 1595 году за местнические претензии и в 1603 году за торговлю оружием («заповедными товарами») с донскими казаками.
- Сцена переворота: 7 мая заговорщики во главе с Ляпуновым захватили штаб, арестовав верных правительству воевод. Большая часть армии, утомленная войной и деморализованная, пассивно перешла на сторону Самозванца. Лишь отдельные воеводы, как князь Андрей Телятевский, и некоторые части, в частности немецкая наемная конница, попытались сохранить верность, но были сметены общим потоком.
Предательство под Кромами не оставило династии Годуновых никаких шансов на спасение. Это было спланированное действие аристократии и провинциального дворянства, которое открыло Самозванцу беспрепятственный путь к столице.
3. Краткое торжество: Боярство и воцарение Лжедмитрия I
Период между изменой под Кромами и вступлением Лжедмитрия в Москву стал временем, когда боярство, достигнув своей главной цели — свержения Годуновых, — впервые столкнулось с последствиями своей интриги, осознав, что их ставленник не намерен быть инструментом аристократической реставрации.
Триумфальное шествие Самозванца из Путивля в Тулу и далее к Москве сопровождалось демонстрацией покорности со стороны всей аристократической элиты. Его встречали знатнейшие бояре: Голицыны, Салтыков, Басманов, а затем под Серпуховом — Мстиславский и братья Шуйские. Этим они публично признавали его царский титул.
Тем временем в Москве 1 июня 1605 года произошел переворот. В этом событии ярко проявилось взаимодействие двух сил:
- Боярство: Аристократия «дала увлечь себя в народном потоке». Именно бояре руководили арестом царя Федора Годунова и его семьи.
- Московская «чернь»: Уличная толпа, подстрекаемая вернувшимся из ссылки Богданом Бельским, устроила массовые грабежи. Их целью были не только Годуновы, но и «сильные люди» в целом, что стало зловещим предзнаменованием грядущей социальной розни.
Однако уже в этот момент в отношениях между боярством и его избранником появились первые трещины. Ярким примером стал прием в Туле, где Лжедмитрий публично унизил московских вельмож, позвав к руке донских казаков «преже московских боляр». Это показало, что новый царь не намерен считаться с аристократической иерархией.
Особенно остро на это отреагировал Василий Шуйский. Осознав, что новый монарх не станет марионеткой, он предпринял стремительную попытку организовать заговор еще до прибытия Лжедмитрия в Москву. Он начал распространять слухи, что на престол идет самозванец-расстрига. Однако эта попытка провалилась: в тот момент «никто им не пособствовал», поскольку Москва еще не успела разочароваться в своем «законном» царевиче. В конце июня 1605 года Шуйские были осуждены и отправлены в ссылку.
Таким образом, уже в момент триумфа Лжедмитрия были заложены основы для его будущего падения. Боярство с тревогой осознало, что новый царь не собирается быть их послушным орудием и не разделяет их сословных интересов.
4. Разочарование и заговор: Свержение Лжедмитрия I
Короткое правление Лжедмитрия I полностью разрушило расчеты боярской олигархии и за несколько месяцев консолидировало против него практически все слои московского общества.
Внутренняя политика нового царя была прямо направлена против интересов родовой знати. Он демонстративно оттеснял старую аристократию, приближая к себе людей, обязанных возвышением лично ему.
Группы, оттесненные от власти: Княжата (Шуйские, Голицыны) стали «вовсе не заметны».
Группы, получившие благоволение:
- «Родня» (Нагие): Возвращены из ссылки и введены в Боярскую думу.
- Старая некняжеская знать (Романовы, Щелкаловы, Бельский): Возвращены из опалы и назначены на высокие посты.
- Новые фавориты (Басманов, Масальские, Власьев): Сформировался «демократичный» круг приближенных, чуждый родовой аристократии.
Помимо недовольства знати, другие действия царя вызвали всеобщее раздражение:
- Поведение иноземцев: Надменность и распущенность поляков, казаков и других наемников, которым царь оказывал явное предпочтение, глубоко оскорбляли национальные и религиозные чувства москвичей.
- Религиозное напряжение: Духовенство считало царя «еретиком» за его либерализм в обрядах, пренебрежение постами, поборы с монастырей и тесное общение с иноверцами. Это лишало его сакральной легитимности в глазах церкви.
- Народное раздражение: Свадьба с католичкой Мариной Мнишек и наглое поведение тысяч польских гостей, съехавшихся в Москву весной 1606 года, стали последней каплей, переполнившей чашу терпения столичного населения.
Осенью 1605 года, после своего неожиданного возвращения из ссылки, Василий Шуйский вновь стал центром заговора. На этот раз он опирался на широкую поддержку: его поддерживали купечество, дворяне из Новгорода и Пскова, а также его собственные вооруженные «люди» из вотчин, стянутые в столицу.
Переворот произошел утром 17 мая 1606 года. Заговорщики во главе с Шуйским, Мстиславским и Голицыными ворвались в Кремль, распространив крик: «Паны режут бояр!». Этот лозунг мгновенно направил гнев толпы на иноземцев. Пока народ грабил и убивал поляков, бояре расправились с Лжедмитрием и его ближайшим окружением. После этого они быстро взяли ситуацию под контроль, выступив в качестве «временного правительства», которое восстановило порядок в столице.
Убийство Лжедмитрия I стало логическим завершением интриги, начатой боярством годом ранее, и привело к прямому захвату власти аристократической партией.
Заключение: Итоги боярской интриги и углубление Смуты
События 1605–1606 годов показали, что боярство действовало не как единое целое, а как коалиция аристократических кланов, в первую очередь «княжат», преследовавших общую цель — реставрацию своего политического влияния, утраченного при Иване Грозном и Борисе Годунове. Они проявили себя как искусные и безжалостные политические интриганы, способные манипулировать и армией, и народными массами.
Однако последствия их действий оказались губительными для страны. Использовав Самозванца для свержения Годуновых, а затем свергнув и его самого, боярство не стабилизировало государство, а, наоборот, ввергло его в новый, еще более ожесточенный виток гражданской войны. Устранив двух монархов за один год, они разрушили саму идею легитимной власти.
Воцарение Василия Шуйского, лидера боярской реакции, стало не концом, а началом нового, самого страшного этапа Смуты. Борьба теперь велась не за династические права, а за социальный порядок. Народные массы, участвовавшие в возвышении Лжедмитрия, не приняли власть «боярского царя», что вызвало мощное ответное движение, ввергнувшее Московское государство в хаос полномасштабной гражданской войны.