Первый раз я осознала это в тринадцать, кажется. Или в четырнадцать. Осень. В воздухе пахло прелой листвой, мокрым асфальтом и тоской. Я болела уже третий день. Мир сузился до размеров комнаты, а его звуками были хриплое бульканье чайника и мой собственный, надсадный кашель. Горло саднило, нос не дышал, и будущее виделось такой же серой бесконечностью, как и промокший за окном карниз.
А потом зазвонил телефон.
Голос подруги с другого конца провода взорвал это унылое болото, как ракета. «Собираемся у Стёпы! Родителей до ночи не будет! Вся наша компания!»
«Вау!» — пронеслось у меня в голове. А следом — горькое: «А я болею».
И тут же, как вспышка: «Он же придёт. Тот самый».
Мой краш. Обладатель идеальной улыбки и смеха, от которого становилось тепло. И вот он будет там, смеяться, шутить, смотреть на других девчонок. А я… я здесь. И чувствую себя разбитым термосом, и выгляжу соответствующе.
Но горечь была сладкой. Она быстро перебродила в энергию, в азарт. Мысли понеслись в другом, опасном русле: «А что я скажу родителям?» Они вот-вот вернутся с работы и увидят пустую квартиру вместо больной дочери.
Я начала придумывать оправдания. Сначала вялые, потом всё более изощрённые. Рисовала в воображении тусовку: приглушённый свет в гостиной, музыка, смех, его взгляд. И вот, в разгаре этого внутреннего киносеанса, я совершила открытие.
Я дышала.
Ровно, свободно, обеими ноздрями. Я сделала глубокий вдох, и он не закончился приступом кашля. В теле не было привычной ломоты, наоборот, его наполняла странная, упругая сила. Жар сменился приятным теплом, будто я выпила чего-то согревающего. Я не кашляла уже целый час.
Это было чудо. Стопроцентное, научно необъяснимое чудо. И оно случилось не от микстуры, а от простой, детской жажды жизни.
В тот момент любые сомнения испарились. Никакие родительские нотации, никакое возможное негодование не могли остановить меня. Я была исцелена. Заложенность носа, кашель, слабость — всё это оказалось слабым, хлипким забором, который рухнул от одного мощного желания жить не по расписанию.
Я наряжалась, глядя на своё отражение в зеркале: глаза горели, щёки порозовели. Единственная грустная мысль, которая мелькнула, была абсурдной и честной: «Значит, завтра в школу».
Тот вечер был волшебным. Он и правда пришёл. Мы болтали, смеялись до слёз, и он спросил, не хочу ли я в субботу сходить в кино. Мир, ещё утром такой тесный и больной, снова стал огромным и полным обещаний.
Вернувшись домой, я прятала от мамы глаза. Не от стыда за прогул, а потому что они горели — от радости, от тайны, от первой влюблённости. Она списала мой румянец на температуру.
Наутро я пошла на уроки. Простуды как не бывало.
Тот случай стал моим первым «разом». Первым осознанием, что тело и душа — не два сосуда, а один. И что иногда самое сильное лекарство — это не таблетка, а предвкушение. Предвкушение вечера, где тебя ждут, где в воздухе витает «Он» и пахнет свободой. Я выздоровела не потому, что вирус сдался. Я выздоровела, потому что мне было ради чего это сделать.
С тех пор у меня было несколько таких вот волшебных моментов стремительного, почти мгновенного восстановления. Я начала замечать в них закономерность, словно мое тело шептало мне на ухо свой секретный шифр.
Это случалось не тогда, когда я пила самые дорогие таблетки, а накануне долгожданного путешествия, когда чемодан был собран, а впереди маячили чужие города и запахи моря. Случалось после вечера, наполненного до боли в животе долгим, искренним смехом в компании друзей — тем смехом, что стирает все маски и вымывает из тебя всю накопленную усталость. Случалось в сладком тумане влюбленности, когда каждый день — это открытие, а мир видится в мягком, романтичном свете.
И я наконец поняла. Это не случайность и не простое совпадение. Это — неожиданный подарок. Но тот самый подарок, который мы можем сделать себе сами.
Оказывается, наше тело куда мудрее нашего ума. Оно не просто биологическая машина, оно — верный и отзывчивый партнер. Когда душа наполняется ярким, жгучим желанием жить, когда ее касается крыло настоящего счастья или острого предвкушения, тело откликается на этот зов. Оно сбрасывает с себя хворь как старую, ненужную одежду, потому что понимает: сейчас не время болеть. Сейчас время — жить.
Тот первый раз в четырнадцать лет стал для меня не просто воспоминанием о мимолетной победе над простудой. Он стал ключом. Ключом к пониманию простой, но грандиозной истины: самое мощное лекарство находится не в аптечке, а внутри нас. И рецепт до смешного прост — нужно всего лишь найти для себя то, ради чего хочется по-настоящему выздоравливать.
Автор: Вельш Виктория Валерьевна
Психолог, Кризисный психолог
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru