– Катюш, подожди, успокойся, – голос матери на том конце линии был встревоженным, но твёрдым. – Что значит заставляет? Расскажи всё по порядку.
Катя глубоко вдохнула, пытаясь унять дрожь.
– Он говорит, что иначе мы не справимся, – продолжила Катя, вытирая слёзы рукавом кофты. – Что его долги растут, проценты душат, а квартира – единственный выход. Но, мам, это же моя квартира! Бабушка мне её оставила!
– Кать, а ты ему что сказала? – голос матери стал строже, и Катя представила, как та хмурит брови, сидя за кухонным столом в их родительском доме в Подмосковье.
– Сказала, что не хочу продавать. Что это мой дом, моё... моё всё. А он... – Катя запнулась, вспоминая холодный взгляд мужа. – Он сказал, что я эгоистка. Что я думаю только о себе, а не о нашей семье.
В трубке повисла тишина. Катя слышала, как мать шумно выдохнула, будто собираясь с силами.
– Доченька, ты сейчас где? – спросила она наконец.
– Дома. Он ушёл, сказал, что вернётся поздно.
– Хорошо. Собирайся, бери такси и приезжай к нам. Слышишь? Мы с отцом ждём.
Катя кивнула, хотя мать не могла её видеть, и сбросила звонок. Она сидела, глядя на телефон, пока экран не потемнел. Внутри всё сжималось – от страха, от злости, от чувства, что её жизнь, такая привычная и тёплая ещё пару лет назад, теперь трещит по швам.
Катина квартира была её крепостью. Небольшая, но своя. Бабушка завещала её ей три года назад, и это был первый раз, когда Катя почувствовала себя по-настоящему взрослой. Она тогда только-только начала встречаться с Артёмом, и он помогал ей с ремонтом.
Теперь же, спустя два года брака, от той лёгкости не осталось и следа. Артём изменился. Или, может, это она не замечала раньше его резкости, его привычки решать всё за двоих, его манеры говорить так, будто её мнение – просто шум на фоне его идей?
Вспомнился их вчерашний разговор. Артём сидел за кухонным столом, листая что-то в телефоне, когда вдруг сказал:
– Нам надо продать квартиру.
Катя тогда чистила картошку, и нож замер в её руке.
– Что? – переспросила она, думая, что ослышалась.
– Кать, я по уши в долгах, – он поднял взгляд, и в его глазах было что-то новое – не то усталость, не то раздражение. – Бизнес не пошёл, кредиты висят, проценты капают. Если продадим квартиру, закроем всё и начнём с чистого листа.
– Это моя квартира, – тихо, но твёрдо сказала она. – Бабушка мне её оставила.
Артём закатил глаза, будто она сказала что-то глупое.
– Какая разница, чья она? Мы – семья. Или ты мне не доверяешь?
– Дело не в доверии, – Катя пыталась говорить спокойно, но голос предательски дрожал. – Это мой дом. Единственное, что у меня есть.
Он отложил телефон и посмотрел на неё так, что ей стало не по себе.
– Знаешь, что будет, если мы не закроем долги? – его тон стал жёстче. – Я останусь без всего. И ты тоже. Хочешь, чтобы нас на улицу выгнали?
Катя молчала, чувствуя, как внутри всё холодеет. Она не знала, что ответить. Не знала, как объяснить, что эта квартира – не просто стены, а память о бабушке, о её рассказах, о запахе пирогов, которые они пекли вместе.
– Подумай, – бросил Артём, вставая из-за стола. – Но недолго. Время не ждёт.
И ушёл, хлопнув дверью.
Такси подъехало к родительскому дому через час. Катя вышла из машины, подхватив рюкзак с парой вещей, которые она наспех кинула в сумку. Дом родителей был стареньким, но уютным – двухэтажный, с деревянной верандой и яблонями в саду. Каждый раз, возвращаясь сюда, Катя чувствовала себя маленькой девочкой, которая бежит к маме с разбитой коленкой.
Мать, Елена Ивановна, встретила её в дверях. Её тёмные волосы были собраны в аккуратный пучок, а в глазах читалась тревога, смешанная с решимостью.
– Проходи, – она обняла дочь, крепко, как в детстве. – Папа на кухне, чайник уже вскипел.
Катя кивнула, чувствуя, как слёзы снова подступают к глазам. Она прошла в кухню, где отец, Виктор Петрович, сидел за столом с газетой. Его очки сползли на кончик носа, а на столе стояла та самая старая сахарница с ромашками, которую Катя помнила с детства.
– Привет, пап, – тихо сказала она, садясь напротив.
– Катюха, – он отложил газету и внимательно посмотрел на неё. – Ну, рассказывай. Что там у вас?
Катя глубоко вдохнула и начала говорить. Она рассказала про разговор с Артёмом, про его долги, про давление, которое она чувствует каждый день. Про то, как он перестал быть тем человеком, которого она полюбила. Про то, как боится потерять квартиру – свой последний островок безопасности.
Елена Ивановна слушала молча, подливая чай в кружки. Виктор Петрович хмурился всё сильнее, постукивая пальцами по столу.
– Сколько он должен? – наконец спросил он, когда Катя замолчала.
– Не знаю точно, – призналась она. – Он не говорит. Только повторяет, что много, и что проценты растут.
– А бизнес его? – отец прищурился. – Что за бизнес? Он же вроде в логистике работал.
– Он говорил, что открыл свою фирму, – Катя пожала плечами. – Что-то связанное с поставками. Но я ничего толком не знаю. Он не рассказывает.
Елена Ивановна и Виктор Петрович переглянулись. Катя знала этот взгляд – так они смотрели, когда что-то замышляли.
– Кать, – начала мать, – ты же понимаешь, что это ненормально? Заставлять тебя продавать квартиру, не объясняя толком, куда идут деньги?
– Понимаю, – Катя опустила взгляд в кружку. – Но он говорит, что я должна ему доверять. Что мы – семья.
– Семья – это когда оба решают, а не один диктует, – отрезал отец. – Ладно, не переживай. Мы разберёмся.
– Как? – Катя посмотрела на него с надеждой, смешанной со страхом.
– Для начала я позвоню своему старому другу, – Виктор Петрович поднялся из-за стола. – Он работает в банке, может посмотреть, что там с долгами твоего Артёма.
– Пап, ты уверен? – Катя почувствовала, как внутри всё сжимается. – А если Артём узнает?
– Не узнает, – твёрдо сказал отец. – И даже если узнает, что он тебе сделает? Ты наша дочь, и мы не дадим тебя в обиду.
Елена Ивановна взяла Катю за руку.
– Оставайся у нас, сколько нужно, – мягко сказала она. – А мы с папой подумаем, как тебе помочь.
Катя кивнула, чувствуя, как напряжение немного отпускает. Впервые за долгое время она не чувствовала себя одинокой в этой борьбе.
На следующий день Катя проснулась от запаха блинов. Мать хлопотала на кухне, напевая что-то под нос, а отец уже ушёл – видимо, по своим делам. Катя спустилась вниз, чувствуя себя немного лучше, чем вчера.
– Доброе утро, – улыбнулась Елена Ивановна, ставя перед дочерью тарелку с блинами. – Как спала?
– Нормально, – Катя попыталась улыбнуться в ответ. – Мам, ты правда думаешь, что папа сможет что-то узнать?
– Если кто и сможет, то твой отец, – мать подмигнула. – Он же у нас как бульдог – вцепится и не отпустит, пока не разберётся.
Катя невольно хмыкнула. Отец и правда был упрямым. В хорошем смысле. В школе он всегда был тем родителем, который приходил к директору, если считал, что учителя несправедливо обошлись с его дочерью. И, судя по всему, годы его не изменили.
День прошёл спокойно. Катя помогала матери в саду – они подрезали яблони, собирали опавшие листья. Впервые за долгое время она чувствовала себя на своём месте. Без давления, без споров, без этого вечного ощущения, что она делает что-то не так.
К вечеру вернулся отец. Его лицо было серьёзным, почти мрачным. Он сел за стол, снял очки и потёр переносицу.
– Ну что? – Елена Ивановна поставила перед ним кружку чая. – Что узнал?
– Пока не всё, – ответил он. – Но уже кое-что. Артём действительно по уши в долгах. Мой приятель из банка сказал, что у него три кредита в разных банках. И это только то, что удалось быстро проверить.
Катя почувствовала, как кровь отхлынула от лица.
– Три кредита? – переспросила она. – Но он говорил про один...
– Это ещё не всё, – отец посмотрел на неё внимательно. – Один из кредитов оформлен на твою квартиру. Как залог.
– Что?! – Катя вскочила со стула. – Как он мог?! Это же моя квартира!
– Успокойся, – отец поднял руку. – Пока это только информация, я ещё проверю. Но если это правда, то он без твоего согласия не мог этого сделать. Возможно, подделал подпись.
Катя опустилась обратно на стул, чувствуя, как земля уходит из-под ног. Подделал подпись? Это было слишком. Слишком подло даже для того Артёма, которого она видела в последние месяцы.
– И что теперь? – голос её был едва слышен.
– Теперь мы будем действовать, – твёрдо сказал отец. – Завтра я поеду к юристу. Надо понять, как защитить твою квартиру. И ещё... я хочу, чтобы ты подумала, Кать. Ты правда хочешь продолжать жить с человеком, который так с тобой поступает?
Катя молчала. Она не знала, что ответить. В голове крутились воспоминания: их первая встреча, его улыбка, их свадьба, когда он обещал, что всегда будет её защищать. И вот теперь – это. Ложь. Долги. Манипуляции.
– Я не знаю, пап, – наконец выдавила она. – Я просто... не знаю, кто он теперь.
Елена Ивановна обняла дочь.
– Ничего, дочка, – тихо сказала она. – Ты не одна. Мы с тобой. И мы разберёмся.
Тем же вечером Артём позвонил. Катя смотрела на мигающий экран телефона, и сердце её колотилось. Она не хотела брать трубку, но знала, что не сможет избегать его вечно.
– Алло, – наконец ответила она, стараясь, чтобы голос звучал ровно.
– Кать, ты где? – голос Артёма был резким, почти злым. – Я вернулся домой, а тебя нет!
– Я у родителей, – коротко ответила она.
– У родителей? – он фыркнул. – Серьёзно? Убежала, как ребёнок?
– Я не убежала, – Катя почувствовала, как внутри закипает гнев. – Мне нужно было подумать. И я не обязана отчитываться перед тобой.
– Подумать? – в его голосе появилась издёвка. – О чём тут думать, Кать? Мы в долговой яме, а ты прячешься у мамы с папой!
– А ты почему не рассказал, что у тебя не один кредит, а три? – выпалила она, не сдержавшись. – И что ты заложил мою квартиру?
В трубке повисла тишина. Катя почти слышала, как он пытается придумать, что сказать.
– Кто тебе это сказал? – наконец спросил он, и голос его стал холоднее.
– Неважно, – отрезала Катя. – Это правда?
– Кать, ты не понимаешь, – начал он, но она перебила:
– Отвечай. Это правда?
– Да, – после паузы сказал он. – Но я сделал это ради нас. Ради нашего будущего.
– Ради нашего будущего ты подделал мою подпись? – её голос сорвался на крик. – Ты хоть понимаешь, что это мошенничество?
– Не драматизируй, – бросил он. – Я всё улажу. Просто подпиши документы на продажу, и всё будет в порядке.
Катя сжала телефон так, что он хрустнул.
– Я ничего не подпишу, – тихо, но твёрдо сказала она. – И знаешь что, Артём? Нам надо серьёзно поговорить. Но не по телефону.
– Хорошо, – его голос стал ещё холоднее. – Возвращайся домой, и поговорим.
– Я вернусь, – ответила она. – Но не одна.
Она сбросила звонок и посмотрела на родителей, которые молча слушали её разговор.
– Я с ним поговорю, – сказал отец, и в его глазах была такая решимость, что Кате стало немного страшно.
– Пап, не надо, – попросила она. – Я сама.
– Ты не будешь одна, – твёрдо сказала мать. – Мы поедем с тобой.
Катя кивнула, чувствуя, как внутри растёт уверенность. Она не знала, что будет дальше, но впервые за долгое время чувствовала, что у неё есть поддержка. И что она справится.
Катя не спала почти всю ночь. Она лежала в своей комнате, глядя в потолок. Мысли путались: Артём, долги, квартира, ложь. Она пыталась вспомнить, когда всё пошло не так. Когда тот весёлый парень, который приносил ей кофе в постель, превратился в человека, который без её ведома заложил её дом?
Утром за завтраком отец был непривычно молчалив. Он пил кофе, глядя в окно, и Катя знала, что он уже строит план. Елена Ивановна, напротив, была собрана и деловита.
– Сегодня поедем к юристу, – сказала она, намазывая масло на хлеб. – Надо понять, что можно сделать с этой закладной.
– А потом? – Катя посмотрела на мать.
– А потом поедем к тебе домой, – ответила Елена Ивановна. – И поговорим с Артёмом. Все вместе.
Катя кивнула, хотя внутри всё сжималось от страха. Она не хотела этой встречи, не хотела видеть его лицо, слышать его оправдания. Но она знала, что без этого разговора ничего не изменится.
Когда они подъехали к её дому, Артём был уже там. Он стоял на кухне, держа в руках кружку с кофе, и выглядел так, будто не спал всю ночь. Его тёмные волосы были растрёпаны, под глазами залегли тени.
– Катя, – он шагнул к ней, но замер, увидев её родителей за её спиной. – Что это значит?
– Это значит, что мы будем говорить, – твёрдо сказала Катя, стараясь не смотреть ему в глаза. – О твоих долгах, о квартире и о том, что ты сделал.
Артём перевёл взгляд с Кати на её отца, потом на мать. Его лицо напряглось.
– Это семейное дело, – сказал он, стараясь говорить спокойно. – Зачем вы вмешиваете родителей?
– Потому что ты заложил мою квартиру, не спросив меня, – отрезала Катя. – И я больше не хочу молчать.
Виктор Петрович шагнул вперёд, его взгляд был тяжёлым, как гранит.
– Артём, – начал он, и его голос звучал так, будто он не собирался выслушивать возражения. – Мы знаем про кредиты. Про три кредита. И про то, что ты использовал квартиру Кати как залог.
Артём побледнел.
– Это не то, что вы думаете, – начал он, но отец перебил:
– Мы думаем, что ты обманул нашу дочь. И если ты не начнёшь говорить правду, мы пойдём дальше. К юристам. К полиции.
Катя смотрела на мужа и не узнавала его. Где тот Артём, который обещал ей звёзды с неба? Куда он делся?
– Хорошо, – наконец сказал он, опускаясь на стул. – Я расскажу всё. Но вы не поймёте...
И тут Катя почувствовала, что это только начало. Что правда, которую она услышит, перевернёт всё её представление о человеке, которого она любила.
– Рассказывай, – сказал отец, его голос был спокойным, но с той стальной ноткой, от которой у Кати в детстве всегда замирало сердце. – И без вранья.
Артём поднял взгляд, и на секунду Кате показалось, что в его глазах мелькнула паника. Но он быстро взял себя в руки.
– Хорошо, – начал он, откашлявшись. – Да, у меня три кредита. Я брал их на бизнес. Думал, что получится быстро раскрутиться, но… всё пошло не так.
– Какой бизнес? – перебила Елена Ивановна, её брови сошлись на переносице. – Ты же говорил, что работаешь в логистике. Откуда вдруг бизнес?
Артём бросил на Катю взгляд, будто ища поддержки, но она молчала, чувствуя, как внутри нарастает холод. Она не знала, чего ожидать, но каждое его слово будто отбирало у неё кусочек того Артёма, которого она когда-то любила.
– Это был проект с поставками, – неохотно продолжил он. – Я вложился в стартап с другом. Мы хотели возить электронику из Китая, продавать через интернет. Всё выглядело надёжно, но… рынок обвалился, поставщики подвели, а проценты по кредитам начали расти.
– И ты решил заложить Катину квартиру? – голос отца стал ещё жёстче. – Без её ведома?
Артём опустил глаза.
– Я не хотел её втягивать, – тихо сказал он. – Она бы переживала. Я думал, что смогу всё уладить до того, как она узнает.
Катя почувствовала, как кровь прилила к лицу.
– Не втягивать? – её голос сорвался. – Артём, ты подделал мою подпись! Ты заложил мой дом! Как ты мог?
Он поднял голову, и в его глазах мелькнуло что-то, похожее на злость.
– А что я должен был сделать, Кать? – он повысил голос. – Сидеть и ждать, пока нас с тобой на улицу выгонят? Я пытался спасти нас!
– Спасать нас – это не значит лгать мне! – Катя стукнула кулаком по столу, и кружка дрогнула. – Ты даже не спросил! Не обсудил! Просто решил за меня!
Елена Ивановна положила руку на плечо дочери, словно пытаясь её успокоить, но Катя уже не могла остановиться.
– Сколько ты должен? – спросила она, стараясь говорить тише. – Назови цифру.
Артём замялся, его пальцы нервно теребили край рукава.
– Четыре миллиона, – наконец выдавил он. – Плюс проценты.
Катя ахнула. Четыре миллиона. Это была сумма, которую она даже представить не могла. Её квартира, доставшаяся от бабушки, стоила примерно столько же. Совпадение? Она не верила в совпадения.
– И ты думал, что я просто так отдам всё, что у меня есть, чтобы покрыть твои долги? – её голос дрожал, но она старалась держать себя в руках. – Это не наш долг, Артём. Это твой.
Он вскинул голову, его лицо покраснело.
– Ты серьёзно? – он почти кричал. – Мы женаты, Кать! Всё общее! Или ты теперь будешь делить, что твоё, а что моё?
– Хватит, – резко сказал Виктор Петрович, и Артём осёкся. – Ты заложил её квартиру без её согласия. Это не про «общее». Это мошенничество.
Слово повисло в воздухе, как удар молота. Артём побледнел, его губы сжались в тонкую линию.
– Я не хотел, – тихо сказал он. – Я правда думал, что всё исправлю.
– Исправишь, – кивнул отец, но в его голосе не было сочувствия. – Но сначала ты расскажешь всё. Кто этот твой друг? Какой стартап? И где деньги?
Артём молчал, глядя в пол. Катя чувствовала, как её сердце колотится, будто готово выпрыгнуть из груди. Она хотела верить, что он просто ошибся, что он не тот человек, который способен её предать. Но чем дольше длилась тишина, тем сильнее росло её подозрение, что правда будет ещё хуже.
После разговора Артём ушёл в спальню, хлопнув дверью. Катя осталась на кухне с родителями, чувствуя себя опустошённой. Елена Ивановна заварила свежий чай, но никто к нему не притронулся.
– Он врёт, – тихо сказал Виктор Петрович, глядя в окно. – Или не договаривает. Я это чувствую.
– Пап, ты правда можешь что-то сделать? – Катя посмотрела на отца, и в её глазах была смесь надежды и отчаяния. – Юрист, банк… Это реально поможет?
– Поможет, – твёрдо ответил он. – Завтра утром я встречаюсь с Олегом, моим другом из банка. Он уже начал копать, но нужно больше информации. А ещё я договорился с юристом. Мы разберёмся, как снять залог с твоей квартиры.
– А если он подделал мою подпись? – Катя сглотнула. – Это же… преступление.
Елена Ивановна взяла её за руку.
– Если это так, мы подадим заявление, – сказала она. – Но пока давай не будем торопиться. Надо всё проверить.
Катя кивнула, но внутри всё кричало: как она могла так ошибиться в человеке? Она вспоминала их свадьбу – маленький ресторан, её белое платье, его тёплую улыбку, когда он говорил тост о том, как они всегда будут вместе. Где теперь этот Артём? Или он всегда был таким, а она просто не хотела видеть?
– Останьтесь у нас на ночь, – предложила она родителям. – Не хочу быть с ним одна.
– Конечно, – Елена Ивановна обняла её. – Мы никуда не уйдём.
На следующий день Катя проснулась от звука хлопающей входной двери. Она вскочила с дивана, где спала, и выбежала в коридор. Артёма не было. Его куртка исчезла с вешалки, ключи от машины тоже. На кухонном столе лежала записка: «Уехал по делам. Вернусь вечером».
Катя скомкала бумажку и бросила её в мусорку. Её руки дрожали. Он сбежал. Не от разговора, а от неё, от правды, от всего.
– Мам, пап, – позвала она, и родители тут же появились из спальни. – Он ушёл.
Виктор Петрович нахмурился.
– Ничего, – сказал он. – Это даже лучше. Дадим ему время подумать, а сами займёмся делом.
Они поехали к юристу – сухощавому мужчине лет пятидесяти по имени Сергей Михайлович, который встретил их в своём офисе в центре Москвы. Его стол был завален бумагами, но взгляд был цепким, как у ястреба.
– Расскажите всё, – сказал он, поправляя очки. – И не упускайте деталей.
Катя пересказала всё: про Артёма, про его долги, про квартиру, про поддельную подпись. Сергей Михайлович слушал, делая пометки в блокноте.
– Если подпись действительно подделана, это серьёзное нарушение, – сказал он, когда Катя закончила. – Мы можем запросить документы в банке и проверить. Если подтвердится, залог будет признан недействительным. Но это займёт время.
– Сколько? – спросила Катя, чувствуя, как горло сжимается.
– Месяц, может, два, – ответил юрист. – Но я начну прямо сегодня. А ещё советую вам собрать все документы на квартиру и проверить, не пытался ли ваш муж оформить что-то ещё без вашего ведома.
Катя кивнула, хотя внутри всё кипело. Ей хотелось кричать, бежать за Артёмом, требовать ответов. Но она знала, что сейчас нужно быть сильной.
– Ещё одно, – добавил Сергей Михайлович, глядя на Виктора Петровича. – Вы упомянули друга в банке. Попросите его проверить не только кредиты, но и все транзакции по счетам вашего зятя за последние два года. Иногда такие вещи вскрывают… интересные детали.
Отец кивнул, и Катя почувствовала, как её надежда смешивается со страхом. Что ещё она узнает об Артёме?
К вечеру Артём вернулся. Катя сидела на кухне, листая документы на квартиру, которые нашла в ящике комода. Родители уехали домой, пообещав вернуться завтра, и она осталась один на один с мужем.
– Где ты был? – спросила она, не глядя на него.
– По делам, – коротко ответил он, скидывая куртку. – Встречался с партнёром.
– С каким партнёром? – Катя подняла взгляд. – С тем, с которым ты влез в долги?
Артём замер, потом медленно повернулся к ней.
– Кать, давай не будем, – устало сказал он. – Я пытаюсь всё уладить.
– Уладить? – она вскочила со стула. – Ты заложил мою квартиру! Ты лгал мне! Как ты собираешься это улаживать?
– Я найду деньги, – огрызнулся он. – Продам машину, возьму ещё один кредит…
– Ещё один кредит?! – Катя почувствовала, как её голос срывается на крик. – Ты серьёзно? Ты уже в долгах по уши, а теперь хочешь ещё глубже залезть?
– А что ты предлагаешь? – он тоже повысил голос. – Сидеть и ныть? Я хотя бы пытаюсь что-то сделать!
– Ты пытаешься разрушить нашу жизнь! – выпалила Катя. – И мою в том числе!
Артём смотрел на неё, и в его глазах было что-то новое – не злость, не усталость, а что-то, похожее на отчаяние. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но потом просто махнул рукой и ушёл в спальню.
Катя осталась одна. Она опустилась на стул, чувствуя, как слёзы жгут глаза. Ей хотелось верить, что он всё ещё тот человек, которого она полюбила. Но с каждым его словом, с каждым его поступком эта вера таяла.
На следующий день Виктор Петрович позвонил с новостями. Его голос был мрачным, и Катя сразу поняла, что ничего хорошего он не скажет.
– Катюш, – начал он, – Олег проверил счета Артёма. И… это не просто долги.
– Что ты имеешь в виду? – Катя сжала телефон, её сердце заколотилось.
– Он переводил деньги. Большие суммы. Не на бизнес, а… на какие-то личные счета. Олег ещё копает, но, похоже, твой муж не совсем честен с тобой.
Катя почувствовала, как пол уходит из-под ног. Личные счета? Что это значит? Другая женщина? Азартные игры? Или что-то ещё хуже?
– Пап, – её голос дрожал, – что мне делать?
– Для начала не паниковать, – твёрдо сказал отец. – Мы с юристом работаем. Завтра я приеду, и мы вместе поедем в банк. Надо запросить все документы по залогу. А ты… ты держись, дочка.
Катя кивнула, хотя отец не мог её видеть. Она чувствовала себя так, будто идёт по тонкому льду, который вот-вот треснет. Но в то же время внутри росла злость – не на Артёма, а на себя. Как она могла быть такой слепой?
Вечером Артём снова попытался заговорить.
– Кать, – начал он, стоя в дверях кухни. – Я знаю, ты злишься. И ты права. Я накосячил. Но я правда хочу всё исправить.
Она посмотрела на него, и в её взгляде не было тепла.
– Исправить? – тихо спросила она. – Как, Артём? Продав мою квартиру? Или взяв ещё один кредит?
– Я найду способ, – он шагнул к ней, но она отступила.
– Не подходи, – сказала она. – Я больше не верю твоим словам.
Он замер, и на секунду ей показалось, что он сейчас заплачет. Но потом его лицо снова стало жёстким.
– Ты не понимаешь, – сказал он. – Если ты не подпишешь документы, мы потеряем всё. Не только квартиру, но и… всё.
– Что значит «всё»? – Катя прищурилась. – Что ты скрываешь, Артём?
Он молчал, глядя в пол. И в этот момент Катя поняла: он не расскажет. Не сейчас. Может, никогда. Но она не собиралась сдаваться.
На следующий день они с отцом поехали в банк. Олег, друг Виктора Петровича, встретил их в своём кабинете. Он был невысоким, с лёгкой сединой в волосах и усталым взглядом человека, который видел слишком много чужих проблем.
– Я запросил данные, – сказал он, раскладывая перед ними бумаги. – Вот выписка по кредитам. Три займа, общая сумма – четыре миллиона двести тысяч. Один из них действительно оформлен с залогом на квартиру. Подпись… – он посмотрел на Катю, – не твоя.
Катя почувствовала, как внутри всё сжимается. Она знала это, но услышать подтверждение было как удар под дых.
– Что я могу сделать? – спросила она.
– Мы уже готовим запрос в суд, – сказал Олег. – Если подпись подделана, залог признают недействительным. Но есть ещё кое-что.
Он замялся, и Катя почувствовала, как её сердце пропустило удар.
– Что? – спросил Виктор Петрович, его голос был напряжённым.
– Деньги, – Олег постучал пальцем по выписке. – Часть из них ушла на счёт, который не связан с бизнесом. Это личный счёт. Имя владельца… Елена Кравцова.
Катя замерла. Елена Кравцова. Она не знала никого с таким именем. Или знала?
– Кто это? – спросила она, её голос был едва слышен.
Олег пожал плечами.
– Мы пока не знаем. Но я выясню.
Виктор Петрович сжал кулаки.
– Это уже не просто долги, – сказал он. – Это обман. И я хочу знать, с кем мы имеем дело.
Катя смотрела на бумаги, но буквы расплывались перед глазами. Елена Кравцова. Кто она? И почему Артём переводил ей деньги? В голове крутились самые страшные предположения, но она отгоняла их, не желая верить.
Когда они вернулись домой, Артём был на кухне. Он выглядел ещё хуже, чем вчера – небритый, с тёмными кругами под глазами. Увидев Катю и её отца, он напрягся.
– Что ещё? – спросил он, его голос был хриплым.
Катя посмотрела на него, и в её взгляде была смесь боли и решимости.
– Кто такая Елена Кравцова? – спросила она.
Артём побледнел. Его глаза расширились, и на секунду он выглядел так, будто его ударили.
– Что? – переспросил он, но голос его дрогнул.
– Ты переводил ей деньги, – Катя шагнула ближе, её голос был твёрдым, несмотря на бурю внутри. – Кто она, Артём? И почему ты скрывал это от меня?
Он открыл рот, но не сказал ни слова. Его взгляд метался по комнате, как у загнанного зверя. И в этот момент Катя поняла: правда, которую она так боялась услышать, будет гораздо хуже, чем она могла себе представить. Но она была готова. Она хотела знать всё – даже если это разобьёт ей сердце.
– Отвечай, – тихо, но твёрдо повторила Катя. – Кто она?
Виктор Петрович стоял рядом, его молчаливое присутствие было как стена, от которой Артёму некуда было бежать. Елена Ивановна осталась в машине – Катя попросила её подождать, чтобы не накалять обстановку ещё больше. Но даже без неё давление в комнате было невыносимым.
– Кать, – наконец выдавил Артём, его голос был хриплым, – это не то, что ты думаешь.
– А что я думаю? – Катя скрестила руки, стараясь удержать дрожь в голосе. – Что у тебя роман? Что ты переводил деньги другой женщине? Или что ты влез в ещё большую аферу, чем я могу представить?
Он покачал головой, но движения были резкими, нервными.
– Нет никакого романа, – сказал он, и в его тоне мелькнула злость. – Елена – мой деловой партнёр. Она помогала мне с бизнесом. Деньги… они были для стартапа.
– Партнёр? – Катя прищурилась, чувствуя, как внутри закипает гнев. – И поэтому ты скрывал её от меня? Поэтому переводил ей деньги за моей спиной?
– Я не хотел тебя грузить! – Артём повысил голос, но тут же осёкся, заметив, как Виктор Петрович шагнул ближе. – Кать, ты бы не поняла. Это бизнес, там всё сложно…
– Сложно? – перебила она. – Сложно – это когда ты подделываешь мою подпись и закладываешь мою квартиру! Сложно – это когда я узнаю, что мой муж лжёт мне в лицо! Назови мне хоть одну причину, почему я должна тебе верить!
Артём открыл рот, но слова, похоже, застряли у него в горле. Он выглядел так, будто хотел исчезнуть, раствориться в этой маленькой кухне, пропахшей кофе и вчерашним борщом.
– Хватит, – сказал Виктор Петрович, его голос был как удар молота. – Артём, у тебя есть ровно минута, чтобы сказать правду. Или мы идём в полицию. Прямо сейчас.
Артём вздрогнул, его взгляд метнулся к Кате, потом к её отцу, и наконец упал на пол.
– Хорошо, – выдохнул он. – Я расскажу.
Оказалось, что Елена Кравцова была не просто партнёром. Она была организатором схемы, в которую Артём влез, поверив в обещания быстрой прибыли. Стартап, о котором он говорил, оказался фикцией – компания, зарегистрированная на подставное лицо, занималась перепродажей дешёвой электроники по завышенным ценам. Деньги, которые Артём переводил, шли на её счета, но не на развитие бизнеса, а на погашение её собственных долгов. Елена убедила его, что всё под контролем, что скоро они выйдут в плюс, но вместо этого он только глубже увязал в долгах.
– Она говорила, что знает людей, – Артём говорил тихо, глядя в стол. – Что у неё связи, что всё проверено. Я поверил. Вложил всё, что было. Потом взял кредиты… и ещё один, чтобы покрыть проценты.
– И заложил мою квартиру, – добавила Катя, её голос был ледяным. – Без моего согласия.
– Я думал, что успею всё вернуть, – он поднял на неё взгляд, и в его глазах была мольба. – Кать, я правда думал, что смогу. Я не хотел тебя терять.
– Но ты меня потерял, – тихо сказала она, и эти слова, казалось, резанули её саму не меньше, чем его. – Ты лгал мне, Артём. Ты использовал меня. Как я могу тебе доверять?
Он молчал, и в этой тишине Катя почувствовала, как что-то внутри неё окончательно сломалось. Не любовь – любовь, может, ещё теплилась где-то глубоко, но доверие, вера в то, что они вместе против всего мира, – это всё исчезло.
– Что теперь? – спросил он, и его голос был почти шёпотом.
– Теперь ты уйдёшь, – сказала Катя, и её слова прозвучали твёрже, чем она ожидала. – Я не подпишу никаких бумаг. Квартира останется у меня. А ты… разбирайся со своими долгами сам.
Артём смотрел на неё, будто не веря, что она способна на такую решимость. Но Катя больше не чувствовала себя той слабой, растерянной женщиной, которая два дня назад звонила родителям в слезах. Она чувствовала силу – силу, которую дали ей поддержка отца и матери, их вера в неё.
– Катя, – начал он, но Виктор Петрович перебил:
– Собирай вещи. У тебя час.
Артём кивнул, будто в трансе, и медленно поднялся. Катя смотрела, как он идёт в спальню, как достаёт спортивную сумку, как складывает туда свои футболки, джинсы, зарядку от телефона. Её сердце сжималось, но она не позволяла себе плакать. Не сейчас.
Через два дня Катя сидела в офисе юриста, Сергея Михайловича. Напротив неё лежала стопка документов, которые он подготовил для суда. Залог на квартиру, оформленный с поддельной подписью, был признан недействительным – банк, к счастью, не стал спорить, когда юрист показал доказательства мошенничества. Но это была только часть победы.
– Что с долгами Артёма? – спросила Катя, теребя край рукава.
– Они на нём, – ответил Сергей Михайлович, поправляя очки. – Квартира больше не под залогом, так что твоя собственность в безопасности. Но ему придётся отвечать по кредитам. Если он не сможет выплатить, банк может подать на него в суд.
Катя кивнула. Ей было больно думать об Артёме, но в то же время она чувствовала облегчение. Она защитила свой дом, своё будущее. И, что важнее, она защитила себя.
– А Елена Кравцова? – спросила она. – Что с ней?
– Ваш отец передал информацию в правоохранительные органы, – ответил юрист. – Они уже занимаются её делом. Похоже, она обманула не только Артёма. Там целая схема.
Катя прикрыла глаза, пытаясь осознать масштаб происходящего. Её муж, человек, которому она доверяла, стал частью аферы. И всё же где-то в глубине души она жалела его. Не потому, что простила, а потому, что он был таким же обманутым, как и она.
– Спасибо, – тихо сказала она, глядя на Сергея Михайловича. – И… передайте моему отцу, что я благодарна. Без него я бы не справилась.
Юрист улыбнулся, впервые за всё время их общения.
– Ваш отец – человек упрямый, – сказал он. – Но ради вас он горы свернёт.
Когда Катя вернулась домой, её ждали родители. Елена Ивановна готовила ужин – Виктор Петрович сидел за столом, листая газету, но, увидев дочь, отложил её и улыбнулся.
– Ну что, хозяйка? – спросил он, и в его голосе была гордость. – Дом твой?
– Мой, – кивнула Катя, чувствуя, как слёзы подступают к глазам. Но на этот раз это были слёзы облегчения. – Спасибо вам. Обоим.
Елена Ивановна подошла и обняла её так крепко, что Катя почувствовала себя снова маленькой девочкой.
– Ты молодец, – сказала мать, отстраняясь и глядя ей в глаза. – Ты справилась. И мы всегда будем рядом.
Катя кивнула, вытирая слёзы. Она знала, что впереди её ждёт ещё много сложностей – развод, разговоры с Артёмом, попытки начать жизнь заново. Но теперь она чувствовала, что не одна. Её семья, её крепость, была с ней.
Прошло несколько недель. Артём съехал, оставив ей записку: «Прости. Я не хотел, чтобы так получилось». Катя не знала, что с ней делать – порвать, сжечь или сохранить. В итоге она просто убрала её в ящик комода, туда, где лежали старые фотографии их свадьбы. Может, когда-нибудь она сможет взглянуть на них без боли. Но не сейчас.
Она начала понемногу приводить квартиру в порядок. Купила новые шторы. Переставила мебель, чтобы комната казалась просторнее. А ещё записалась на курсы английского – всегда хотела, но Артём говорил, что это пустая трата времени. Теперь она делала то, что хотела сама.
Рекомендуем: