В школьном медпункте на жесткой кушетке лежала девочка, бледная и слабая. Пожилая медсестра Алевтина Михайловна не могла сдержать возмущения, видя её состояние. Бедный ребенок!
– Да вы только посмотрите на неё! – воскликнула медсестра, обращаясь к учительнице, которая и привела Кристину в медпункт. – Ребенка явно морят голодом! Как можно довести ребёнка до такого состояния?
Медсестра внимательно осмотрела девочку, измерила температуру и давление. Показатели были явно ниже нормы! Алевтина Михайловна не могла понять, как родители могли не заметить, что их дочь отказывается от еды, становится вялой и постоянно мёрзнет.
«Любая нормальная мать давно бы отвела ребёнка к врачу!” – думала она, пылая праведным гневом. – “Лишать таких матерей всяких прав надо!”
В этот момент в медпункт вошла сотрудница органов опеки Мария Ивановна. Она была спокойна и собрана, ведь каждый день сталкивалась с подобными ситуациями. Но в этот раз история немного отличалась от обычных случаев.
– Я навела справки, – сухо произнесла Мария Ивановна, глядя на лежащую девочку. – Кристина живёт с отцом и мачехой. Её мать тяжело больна и находится в больнице.
Медсестра удивлённо подняла брови. Она ожидала услышать историю о неблагополучной семье, а тут – вполне обычная, каких много. Хотя… Мачеха же…. Состояние девочки просто кричало о плохом к ней отношении! Алевтина Михайловна не знала, что происходит в этой семье, но одно было точно ясно – нужно действовать.
– Надо лишать таких прав! – решительно заявила женщина, глядя на сотрудницу опеки. – Ребёнок страдает, и это видно невооружённым глазом! Просто посмотрите на неё!
Мария Ивановна кивнула, понимая серьёзность ситуации. Но при этом, без серьезного разбирательства она и сделать ничего не могла. Вдруг всё не так, как кажется? Вдруг родные девочки виноваты лишь в том, что идут у неё на поводу?
В итоге, было принято решение отправить Кристину в больницу на обследование. Возвращать её домой, не выяснив всех обстоятельств дела было просто невозможно.
***********************
Пожилая медсестра не собиралась упускать ситуацию из вида. Ей было жаль ребенка, страдающего ни за что. Так что уже на следующий день она уже была в кабинете сотрудницы опеки, надеясь выяснить подробности происходящего.
– И где же отец? Где мачеха? – не унималась женщина, нервно постукивая пальцами по столу. – Неужели они не видят, что происходит? Неужели им всё равно на ребёнка?
Сотрудница опеки Мария Ивановна устало откинулась на спинку стула. Она уже привыкла к подобным ситуациям, но каждый раз сердце сжималось от боли за детей.
– Отец в командировке уже больше месяца, – ответила она, листая папку с документами. – Мачеха… Я её навестила, – женщина поморщилась, словно лимончик куснула. – Такая надменная дама… Утверждает, что падчерица постоянно сидела на диетах и вообще её не слушалась. Врёт, конечно! А ещё она даже не поинтересовалась, в какой больнице находится ребёнок. Будто её это не волнует.
– А что соседи говорят? Неужели никто ничего не знает? – спросила Алевтина Михайловна, сжимая кулаки в бессильной злобе. Знает она таких мачех…
Мария Ивановна вздохнула и начала рассказывать:
– Мне столько всего рассказали… Конечно, я не могу полностью доверять этим заявлениям, мне нужны показания девочки. Но, судя по словам соседей, Елена, это мачеха, – сочла нужным пояснить сотрудница опеки, – очень громко жаловалась на необходимость присматривать за падчерицей. Мол, она не нянька и не обязана это делать. А ещё она при свидетелях ясно заявила, что не собирается кормить лишний рот.
Медсестра покачала головой. Картина вырисовывалась мрачная. Ребёнок, который нуждается в заботе и защите, оказался в ловушке безразличия и жестокости. Алевтина Михайловна понимала, что теперь от их с Марией Ивановной действий зависит будущее Кристины.
В кабинете повисла тяжёлая пауза. Анна Петровна, не отрываясь, смотрела в окно, за которым сгущались сумерки. Мысли о бедной девочке не давали ей покоя.
– И что должна была делать несчастная Кристина? – наконец нарушила молчание медсестра, оборачиваясь к собеседнице. – Почему она ничего отцу не рассказала? Ведь он же её родной отец, должен был заметить, что с дочерью что-то не так!
Мария Ивановна задумчиво покрутила в руках карандаш, прежде чем ответить.
– Вот и мне интересно, – пожала она плечами, не отрывая взгляда от документов. – Знаете, что самое странное? Елена сообщила, что отец еженедельно переводил Кристине довольно внушительные суммы денег.
Алевтина Михайловна всплеснула руками.
– И что это меняет? – возмутилась она, не скрывая эмоций. – Неужели так сложно девочке тарелку супа налить? Что за люди! У меня ведь внучка такого же возраста, я не могу это так оставить!
Мария Ивановна подняла руку, призывая к спокойствию.
– Подождите судить человека, – мягко, но твёрдо произнесла она. – Давайте посмотрим на ситуацию со всех сторон. Надо разобраться, куда Кристина тратила деньги, которые получала от отца! И почему не тратила их на еду. Может быть, она просто отказывалась есть то, что готовила мачеха? Или были другие причины? Надо сначала во всём разобраться, собрать все факты, поговорить с девочкой, а потом уже делать выводы и кого-то обвинять!
Алевтина Михайловна не могла смириться с происходящим. Её опытный взгляд медсестры, за плечами которой были десятки лет работы с детьми, ясно говорил – здесь дело нечисто. Она нервно поправила очки и покачала головой, словно пытаясь отогнать мрачные мысли.
– Что тут разбираться? – тихо произнесла она, обращаясь скорее к самой себе. – Родительские обязанности явно не исполняются! Кристине всего тринадцать лет, в таком возрасте она полностью зависит от взрослых!
Её голос дрогнул от возмущения. Она не могла понять, как можно было допустить, чтобы ребёнок оказался в такой ситуации.
– Чего стоило мачехе взять её и отвести в больницу? – продолжала Алевтина Михайловна. – Тут бы девочке объяснили, чем опасны такие диеты для растущего организма. Если, конечно, эти истории про диеты вообще были правдой.
Мысли о безответственности взрослых не давали ей покоя. Она вспомнила свою внучку, которая была всего на пару лет младше Кристины, и сердце сжалось от тревоги.
– А отец тоже хорош! – не унималась медсестра. – Неужели за целый месяц ни разу не позвонил дочери по видеосвязи? При нынешних-то технологиях? Можно ведь увидеть, в каком состоянии ребёнок, поговорить с ним, заметить что-то неладное.
– С отцом связаться пока не получилось, – поджала губы сотрудница опеки. –Но я оставила ему несколько сообщений, не перезвонит – будем по-другому пробовать.
– В общем, неважно, что там произошло, – твёрдо заявила Алевтина Михайловна. – Виноваты родители! И в этом я уверена на все сто процентов! Мачеха не замечала или просто не хотела замечать ухудшающееся состояние девочки. И как ей ребёнка отдавать? У неё и прав-то на падчерицу нет!
Ситуация казалась безвыходной. Мать в больнице, отец неизвестно когда вернётся… Бабушек и дедушек тоже нет! Куда идти ребенку после больницы? В “ласковые” объятия мачехи? Нет, этого нельзя допустить!
Алевтина Михайловна тяжело вздохнула, глядя в окно. Бедный ребёнок… Как же ей помочь? Эти вопросы не давали ей покоя, и она твёрдо решила сделать всё возможное, чтобы защитить девочку.
В палате было тихо. Кристина медленно просыпалась, её щёки всё ещё были бледными, а взгляд – уставшим. Алевтина Михайловна заботливо поправила одеяло, которым была укрыта девочка, и мягко улыбнулась ей.
– Ну вот, моя хорошая, уже лучше? – спросила медсестра, но Кристина лишь слабо кивнула в ответ.
Вскоре девочка начала отвечать на вопросы, хотя и неохотно. Её голос был тихим и едва слышным.
– Да, в последнее время я плохо питалась, – призналась она, опустив глаза. – Мачеха запрещала мне брать продукты из холодильника, говорила, что у меня есть свои деньги.
Мария Ивановна, сотрудница опеки, внимательно слушала ответы девочки, её профессиональный взгляд не упускал ни одной детали. Она задавала вопросы чётко и по делу, стараясь получить максимум информации.
– И где же эти деньги? – довольно строго спросила она, игнорируя возмущённый взгляд Алевтины Михайловны. Медсестра неодобрительно поджала губы, считая, что ребёнку нужно время прийти в себя, а не устраивать допрос.
– На что ты их тратила, если не на еду? – настаивала Мария Ивановна, наклоняясь чуть ближе к Кристине.
Девочка тяжело вздохнула и отвела взгляд в сторону, отвечать на этот вопрос она явно не хотела.
Мария Ивановна начала злиться. Она подозревала, что деньги могли быть потрачены на что-то незаконное. Иначе почему ребёнок отказывается говорить? Но всё оказалось проще и сложнее одновременно…
– Кристина, милая, не бойся. Мы здесь, чтобы помочь тебе, – прошептала медсестра, стараясь успокоить ребёнка. – Расскажи всё как есть.
Кристина снова вздохнула, собираясь с мыслями, она не знала, как начать рассказ. Мария Ивановна, заметив состояние девочки, немного смягчилась, но всё же продолжала настаивать на ответе. Она понимала, что от этого зависит не только благополучие Кристины, но и правильность принимаемых решений.
– Маме не рассказывайте, пожалуйста, – наконец произнесла девочка так тихо, что её едва можно было услышать. Её голос дрожал от волнения и страха. – Я ей деньги отдаю, она сильно болеет, а не все лекарства бесплатные. Маме я сказала, что это папа просил передать! И она поверила! Если она узнает правду… Ей станет плохо! Не рассказывайте! Пожалуйста!
Алевтина Михайловна, услышав эти слова, почувствовала, как к горлу подступает ком. Она знала, что дети часто берут на себя слишком много ответственности, но такой самоотверженности от тринадцатилетней девочки она не ожидала.
Сотрудница опеки же внимательно наблюдала за реакцией Кристины. Её профессиональное чутье подсказывало, что в этой истории есть что-то неладное. Она медленно наклонилась к девочке, стараясь говорить как можно мягче:
– А твоя мама не замечает, как ты плохо выглядишь? – спросила она с лёгкой ноткой подозрения в голосе. – Её не волнует твой внешний вид?
Кристина на мгновение подняла глаза, и тут же вновь стала разглядывать одеяло. Она хотела было что-то сказать, но лишь покачала головой. В том секундном взгляде читалась такая боль и усталость, что даже суровая сотрудница опеки почувствовала, как её сердце сжалось от сочувствия.
Алевтина Михайловна, не выдержав напряжения, подошла ближе к девочке и мягко погладила её по голове.
– Тише, тише, – прошептала она. – Мы обязательно во всём разберёмся. Но ты должна понимать, что мы делаем это для твоего же блага.
Кристина дрожала. Она не смогла справиться с эмоциями и тихо расплакалась. История, которую она рассказывала, казалась невероятной.
– Я деньги ей на карту перевожу, папа научил, – тихо произнесла Кристина, пожав плечами.
Алевтина Михайловна не могла не заметить, как рано пришлось повзрослеть этой девочке. Развод родителей, болезнь матери, вынужденный переезд к отцу – всё это оставило глубокий след в её душе. А последней каплей стала мачеха, которая, казалось, сошла со страниц злой сказки. При муже она держала себя в руках, но когда его не было дома…
– Она в тяжёлом состоянии, – продолжила Кристина, голос её дрогнул, но она быстро взяла себя в руки. – Почти всё время спит под действием лекарств. И она сама попросила пока к ней не приходить, пока ей не станет легче! Не хочет, чтобы я её такую видела…
Мария Ивановна внимательно слушала девочку, отмечая каждую деталь. Она видела, как тяжело даётся Кристине этот разговор, но понимала – важно узнать всю правду.
– А Елена? – спросила она мягко, но настойчиво. – Неужели она не замечала твоего состояния?
Кристина горько усмехнулась:
– Да ей всё равно. Она меня просто ненавидит! Раньше просто игнорировала, но когда мне пришлось к ним переехать… Я стараюсь ей на глаза не попадаться. Прячусь в своей комнате, делаю уроки, а потом сразу ложусь спать.
– Но она же должна была понять, – не унималась сотрудница опеки, – что скоро приедет твой отец, и ему явно не понравится твоё состояние!
– Скоро… – прошептала девочка, её голос звучал глухо и безнадёжно. – Он ещё полгода не приедет! А там… кто знает, что со мной могло случиться за это время? – в её словах звучала такая глубокая обреченность, что у женщин защемило сердце.
Мария поняла, что ситуация требует срочного вмешательства. Показания девочки полностью подтверждались ловами соседей, а её состояние было красноречивей любых слов!
– Да и вообще, – продолжила Кристина едва слышно, – Елена рассчитывала, что в следующем месяце меня тётя к себе заберёт, у неё в квартире как раз должен был ремонт закончиться.
Сотрудница опеки ещё некоторое время пыталась разговорить девочку, но та замкнулась в себе. Было видно, что она устала, что морально и физически истощена. После долгих раздумий Мария Ивановна приняла решение – необходимо срочно связаться с отцом Кристины, даже если для этого потребуется помощь полиции! Либо он возвращается и берёт ситуацию под свой контроль, либо девочке придётся отправиться на попечение государства.
***********************
Дни в больнице тянулись медленно. Кристина постепенно приходила в себя, набиралась сил. Она почти не разговаривала с окружающими, погруженная в свои мысли. Но однажды утром в палату вошёл её отец… А сколько страха и гнева было в его взгляде!
Мужчина сразу же забрал дочь домой. Когда они вернулись, в квартире не было ни следа Елены. Оказалось, что отец устроил ей громкий скандал и выгнал из дома. И было за что – она довела его дочь до больничной койки, подвергла опасности её здоровье.
Кристина с трудом сдерживала слёзы радости, обнимая отца. Впервые за долгое время она почувствовала себя в безопасности, поняла, что всё самое страшное уже позади…
Когда за окном окончательно стемнело, Кристина осторожно выбралась из своей кровати. Она на цыпочках подошла к двери спальни отца, прислушалась. Его ровное дыхание убедило её – он крепко спит. Только тогда девочка позволила себе едва заметно улыбнуться.
В её комнате, спрятанная под матрасом, лежала небольшая заначка – деньги, которые она якобы переводила больной матери. На самом деле Кристина аккуратно снимала их в ближайшем банкомате и прятала. История с голодом тоже была частью плана – не самой приятной, но эффективной.
Девочка устроилась поудобнее на своей кровати, поправив подушку. В её глазах больше не было той печали и боли, которую она так убедительно играла днём. Теперь в них читался холодный расчёт.
“Мачеха получила по заслугам”, – подумала Кристина, вспоминая, как легко удалось избавиться от неё. Внимание отца теперь целиком и полностью направлено на неё – он выполняет любые её желания, покупает дорогие подарки, возит по ресторанам.
“Так и должно быть”, – размышляла она, крутя в руках смартфон. Никаких чужих женщин рядом с отцом – вдруг кто-то родит ещё одного ребёнка? А Кристина не собиралась делиться своим наследством!
Девочка достала блокнот и начала что-то записывать. Отец слишком занят работой, чтобы замечать очевидное. И мачеха была не единственной, кого можно было бы… убрать с дороги. Есть еще тетя, которая слишком много помощи просит.
Она аккуратно закрыла блокнот и спрятала его вместе с деньгами. Завтра будет новый день, а пока нужно притвориться спящей, когда отец зайдёт проверить её перед сном…