Любовь Петровна заботливо расставила на маленьком столике разнообразные домашние угощения и с доброй улыбкой обратилась к внучке:
— Варенька, отложи свой телефончик, покушай. Я с самого утра готовила, твои любимые блюда.
Варя на секунду оторвала взгляд от экрана смартфона и с явным безразличием окинула взглядом бабушкино угощение. Ее светлые волосы, собранные в аккуратный хвост, качнулись, когда она отрицательно мотнула головой:
— Спасибо, бабуль, но я не голодна. Я сейчас такое не ем.
— Как это не ешь? — растерянно всплеснула руками Любовь Петровна. — Ты же всегда мои беляши обожала!
— Это раньше было, — Варя говорила негромко, но настойчиво. — Мама теперь следит за моим питанием. Без лишних жиров и углеводов.
Девочка опустила глаза, но было заметно, как напряженно она сжимает телефон, а пальцы другой руки нервно теребят край футболки.
— Какие в твоем возрасте диеты? — Любовь Петровна обеспокоенно оглядела худенькую фигурку внучки. — Тебе сейчас расти нужно! В деревне и так всё сойдёт — там и воздух другой, и двигаться будешь много.
— В деревню я вообще не хочу, — еще тише проговорила Варя. — Там делать нечего, сеть еле ловит, и никого из знакомых.
— Зато свежий воздух, огород, парное молоко, — не сдавалась бабушка, продолжая раскладывать угощения. — Всё уже решено, Варенька. Мама твоя на работе целыми днями, а летом за тобой присмотр нужен.
— Мне уже не пять лет, могла бы и дома остаться, — буркнула Варя, отворачиваясь к окну, будто не замечая аппетитно пахнущие пирожки.
С соседней нижней полки неожиданно подал голос пожилой мужчина, до этого молча наблюдавший за их беседой. Сергей Владимирович поправил старомодные очки и произнес с откровенным неодобрением:
— Извините, конечно, но нынешняя молодежь совершенно распустилась! Ни капли почтения к старшим! Бабушка старается, стол накрывает, а она нос воротит!
Любовь Петровна бросила на него быстрый взгляд, но вежливо промолчала. Варя едва заметно скривила губы и снова уткнулась в телефон.
— Хотя бы чаю с пирожком выпей, — мягко настаивала бабушка, стараясь не обращать внимания на соседа. — В дороге на голодный желудок нельзя, укачает.
— У меня есть протеиновый батончик, — отрезала девочка. — Мама всегда мне их с собой дает.
Сергей Владимирович демонстративно хмыкнул:
— Батончики эти! Одна химия сплошная! Мы в ваше время никаких батончиков не знали и выросли здоровыми людьми. А теперь только и видишь — в телефонах сидят и всякую дрянь жуют вместо нормальной пищи.
Он одернул свою выцветшую рубашку и внезапно потянулся через столик к телефону Вари.
— А ну-ка, убери свою игрушку! — потребовал он тоном, не допускающим возражений. — Когда взрослые с тобой разговаривают, надо телефон откладывать и слушать!
Лицо Вари вспыхнуло румянцем, глаза сузились, но она не произнесла ни слова, только крепче стиснула телефон и демонстративно повернулась к окну.
— Видали? — обратился Сергей Владимирович к Любови Петровне с возмущением. — Даже не отвечает! Вот что значит избаловали ребенка. В наше время за такое неуважение ремнем бы...
— Послушайте, — прервала его Любовь Петровна с внезапной строгостью, — мы как-нибудь сами разберемся...
Но мужчина словно не слышал:
— И вот эта мода на диеты! Посмотрите на нее — одни косточки торчат! — он бесцеремонно указал на Варю. — А всё из-за этих ваших соцсетей заграничных. Насмотрятся и голодают!
Варя закусила губу, ее руки дрожали от напряжения, но она упорно молчала. Любовь Петровна попыталась сменить тему:
— Вы тоже на юг едете?
— В Сочи, — отмахнулся Сергей Владимирович и тут же вернулся к прежней теме. — Вот что я вам скажу, как человек с жизненным опытом: нынешнюю молодежь нужно держать в ежовых рукавицах. Никаких телефонов за едой! Никаких капризов с питанием! Что дают, то и кушай.
Он повернулся к Варе:
— А ты, девочка, запомни: бабушку нужно уважать и слушаться. В твоём возрасте я уже на заводе подрабатывал, а не в телефоне пропадал.
Варя закатила глаза, но смолчала, хотя было видно, что ей стоит больших усилий сдерживаться. Любовь Петровна заметно напряглась, но попыталась сохранить спокойствие:
— Я ценю вашу обеспокоенность, но...
— Какая обеспокоенность! — перебил он. — Это гражданский долг! Если старшее поколение не научит молодежь порядку, кто научит? Эти современные родители только о правах детей твердят. А об обязанностях все забыли!
И вдруг он выхватил телефон Вари прямо у нее из рук:
— Вот заберу сейчас, и будешь до самого моря без своих игрушек!
Варя вскрикнула и потянулась за телефоном, но мужчина держал руку высоко, недосягаемо для девочки.
— Отдайте немедленно! — наконец воскликнула она, вскочив на ноги. — Это мой телефон!
— Надо же, как заговорила! Смотрите и учитесь, как с ними обращаться нужно! — торжествующе объявил Сергей Владимирович.
Любовь Петровна поднялась со своего места. В ее движениях появилась какая-то особая решительность.
— Верните телефон моей внучке. Сейчас же, — голос её звучал негромко, но в нем явственно слышались стальные нотки.
— Да я только хотел продемонстрировать, как нужно...
— НЕМЕДЛЕННО! — Любовь Петровна повысила голос так резко, что даже Варя вздрогнула от неожиданности.
Сергей Владимирович от изумления машинально опустил руку, и Варя тут же выхватила свой телефон, поспешно отступив к бабушке.
— Послушайте, уважаемый, — продолжила Любовь Петровна, делая шаг вперёд. — Кто дал вам право хватать чужие вещи? С какой стати вы командуете моей внучкой?
— Я всего лишь хотел помочь в воспитании, — пробормотал мужчина, заметно растерявшись. — Современных детей надо в строгости держать...
— А вас кто-нибудь просил об этом? — Любовь Петровна выпрямилась во весь свой небольшой рост, но сейчас она казалась выше. — С момента отправления поезда вы только и делаете, что лезете с непрошеными советами! А теперь еще и до самоуправства дошли!
— Какое самоуправство? Я просто...
— Вы позволили себе отобрать личную вещь ребёнка! — в голосе Любови Петровны звучал праведный гнев. — Вы понимаете, что я имею полное право вызвать проводника и составить жалобу на ваше поведение?
Сергей Владимирович растерянно заморгал:
— Но я ведь из лучших побуждений...
— Из лучших побуждений? — Любовь Петровна снизила громкость до полушёпота, но каждое её слово словно высекало искры. — Лучшие побуждения — это не вмешиваться в чужую семью с нравоучениями. Лучшие побуждения — это держать руки при себе и не посягать на чужое имущество!
Лицо Сергея Владимировича залилось краской, он открыл рот, чтобы возразить, но Любовь Петровна не дала ему такой возможности:
— И вот что ещё. Если вы осмелитесь сказать хоть одно слово моей внучке или мне, если вы позволите себе дотронуться до наших вещей — я не только проводника позову. Я обращусь в транспортную полицию и встречу вас на следующей станции с представителями закона. Вам всё ясно?
Глаза мужчины забегали. Он нервно поправил съехавшие очки и начал пятиться к двери купе.
— Я только хотел... по-соседски как-то помочь... — его голос заметно дрогнул. — Может, мне лучше выйти пока?
— Это самое разумное, что вы предложили за всю поездку, — отрезала Любовь Петровна. — И побыстрее, пока я не передумала насчёт официальной жалобы.
Сергей Владимирович буквально вылетел из купе, едва не запутавшись в собственных тапочках. Дверь за ним закрылась с отчетливым стуком.
Любовь Петровна медленно опустилась на сиденье и глубоко вздохнула. Варя смотрела на бабушку округлившимися от удивления глазами.
— Вот это да, бабуль! — выдохнула она. — Ты его так... Я даже перепугалась!
Любовь Петровна поправила сбившийся платок и вдруг рассмеялась — немного нервно, но с явным облегчением:
— Ох, Варенька, если бы ты знала, сколько таких советчиков я на своем веку повидала. Думаешь, твоя бабушка не умеет за своих стоять?
Варя тоже неожиданно прыснула со смеху:
— Он прямо как ошпаренный выскочил! Даже тапочек свой потерял!
И действительно, возле двери одиноко лежал потрёпанный тапок, который Сергей Владимирович обронил в спешке. Они посмотрели на этот тапок и вдруг обе разразились смехом — искренним, очищающим.
Когда смех утих, Варя взглянула на бабушку уже другими глазами — с нескрываемым уважением и теплотой. Она потянулась к столику, взяла пирожок и осторожно надкусила. Лицо её просветлело:
— Вкуснотища! Я и забыла, какие они у тебя чудесные... Прямо как в детстве.
— В деревне я тебе и не такого наготовлю, — подмигнула Любовь Петровна. — А насчёт интернета не беспокойся — дядя Миша вышку новую установил, связь теперь не хуже, чем в Москве.
— Правда? — оживилась Варя. — А у тебя там ещё живёт тот полосатый котёнок?
— И котёнок уже вырос, и новые котята появились, — кивнула Любовь Петровна. — Все ждут, когда ты приедешь погостить.
О соседе по купе Сергее Владимировиче они больше не вспоминали. Он так и не вернулся в купе до самой конечной станции.