– Что ты сказал? – Лена замерла. Ее голос дрожал, но она старалась держать себя в руках.
Сергей, сидя за столом, откинулся на спинку стула и скрестил руки. Его глаза, обычно такие теплые, сейчас смотрели холодно, с вызовом.
– Я сказал, что квартира будет моя, – повторил он, постукивая пальцами по столешнице. – Ты же знаешь, Лен, я всегда добиваюсь своего.
Лена отвернулась. Десять лет брака. Десять лет – и вот он, человек, которого она когда-то любила, угрожает отобрать единственное, что у нее осталось от родителей: маленькую двушку в спальном районе Москвы. Квартиру, где она росла, где хранились воспоминания о маминых пирогах и папиных шутках. Квартиру, которую они с Сергеем делили все эти годы.
– Это мой дом, Сережа, – тихо сказала она, не оборачиваясь. – Мои родители оставили его мне. Ты же знаешь.
– Твой? – он хмыкнул. – А налоги кто платил? А ремонт кто делал? Я, Лена. Я. Так что не начинай про «твое».
Она медленно повернулась, чувствуя, как внутри закипает злость. Но злость была не только на него – на себя. За то, что терпела. За то, что молчала. За то, что позволяла ему годами превращать их жизнь в какой-то бесконечный спектакль, где она всегда была виноватой.
– Я не хочу ссориться, – сказала она, стараясь говорить ровно. – Давай просто поужинаем.
Сергей пожал плечами, будто ничего не произошло, и потянулся за телефоном. Лена поставила перед ним тарелку с супом, но аппетит у нее пропал. Она сидела напротив, глядя, как он ест, и думала: когда все пошло не так?
Лена и Сергей поженились, когда ей было двадцать пять, а ему тридцать. Он тогда казался таким надежным – высокий, уверенный, с громким смехом и большими планами. Работал менеджером в строительной компании, обещал, что скоро они заживут как короли. Лена, только что потерявшая родителей в аварии, была уязвима. Она искала опору, и Сергей стал этой опорой. Или ей так казалось.
Квартира досталась ей по наследству. Двухкомнатная, в старом панельном доме на окраине. Ничего особенного, но для Лены – целый мир. Она не хотела ее продавать, даже когда Сергей предлагал взять ипотеку на что-то побольше. «Это память», – говорила она. И он, вроде бы, соглашался.
Но с годами его отношение изменилось. Сначала это были мелкие уколы: «Твоя квартира – сплошной совок», «Когда-нибудь мы переедем в нормальное место». Потом начались ссоры. Сергей стал задерживаться на работе, возвращаться с запахом алкоголя, а то и вовсе не ночевать дома. Лена пыталась говорить, но каждый разговор заканчивался его криками: «Ты вечно всем недовольна! Я пашу, как проклятый, а ты только ноешь!»
Она перестала спорить. Научилась молчать. Но в последние месяцы все стало хуже. Сергей открыто говорил, что хочет развод. И каждый раз добавлял, что без квартиры не уйдет.
– Ты же не думаешь, что я останусь на улице? – бросил он как-то за ужином, месяц назад. – Я десять лет жил в этой дыре ради тебя. Пора бы и мне получить свое.
Лена тогда промолчала. Но слова засели в голове, как заноза. Она начала бояться. Не его – хотя его гневные вспышки пугали, – а того, что может потерять все. Квартиру. Себя.
На следующий день Лена сидела на работе, в маленьком офисе туристического агентства, и механически отвечала на звонки. Ее коллега Маша, бойкая женщина лет сорока, заметила, что Лена не в деле.
– Лен, ты чего такая бледная? – Маша подвинула к ней чашку с кофе. – Опять дома что-то?
Лена вздохнула. Рассказывать не хотелось, но Маша была из тех, кто умел вытянуть правду.
– Сергей вчера сказал, что, если я подам на развод, он отсудит мою квартиру, – призналась она, теребя край салфетки.
Маша присвистнула.
– Вот это наглость! – она покачала головой. – А ты что?
– А что я? – Лена пожала плечами. – Это же его слово против моего. Он скажет, что вкладывался в ремонт, в коммуналку… Не знаю, Маша, я просто боюсь.
– Боишься – это нормально, – Маша понизила голос, чтобы другие коллеги не услышали. – Но ты не должна это просто так оставить. Если он тебя запугивает, это уже не просто семейная ссора. Это давление.
– И что мне делать? – Лена посмотрела на нее с надеждой.
Маша задумалась, постукивая ручкой по столу.
– Для начала – собирай доказательства, – сказала она наконец. – Записывай, что он говорит. Если угрожает – включай диктофон на телефоне. Если пишет в мессенджерах – делай скриншоты. И найди юриста. Хорошего.
– Юриста? – Лена растерялась. – Это же дорого.
– Не дороже, чем потерять квартиру, – отрезала Маша. – Слушай, у меня есть знакомая, Света. Она адвокат, занимается семейными делами. Могу дать ее номер.
Лена кивнула, чувствуя, как в груди зарождается слабый огонек надежды. Может, она и правда сможет что-то сделать?
Вечером, когда Сергей ушел «по делам» (Лена уже не спрашивала, куда), она села за кухонный стол с ноутбуком. Открыла поисковик и начала читать про разводы и раздел имущества. Чем больше она читала, тем сильнее росло чувство паники. Квартира, хоть и была записана на нее, могла быть признана совместной собственностью. Сергей действительно вкладывался в ремонт – менял окна, покупал мебель. И хотя Лена платила за коммуналку и налоги, доказать, что квартира только ее, было непросто.
Она взяла телефон и написала Маше: «Дай, пожалуйста, номер Светы». Ответ пришел через минуту. Лена записала контакт и, поколебавшись, набрала номер.
– Светлана? – голос на том конце был спокойным, но уверенным. – Чем могу помочь?
Лена, запинаясь, рассказала свою историю. Про угрозы Сергея, про квартиру, про страх остаться ни с чем. Светлана слушала внимательно, иногда задавая уточняющие вопросы.
– Лена, для начала – не паникуйте, – сказала она, когда Лена закончила. – Угрозы – это уже повод обратиться в суд. Но нам нужны доказательства. Записывайте все, что он говорит на эту тему. Если есть переписки – сохраняйте. И еще: у вас есть родственники или друзья, которые могут подтвердить, что он вас запугивает?
Лена задумалась. Родственников у нее почти не осталось – только дальняя тетя в Пскове, с которой они виделись раз в год. А друзья… Друзья были общие с Сергеем, и она не была уверена, что кто-то захочет вмешиваться.
– Не знаю, – честно призналась она. – Но я попробую.
– Хорошо, – Светлана говорила так, будто уже видела сотни таких историй. – Начните с малого. И главное – не показывайте ему, что вы что-то планируете. Пусть думает, что все под его контролем.
Лена поблагодарила и положила трубку. В груди было странное чувство – смесь страха и решимости. Она открыла диктофон на телефоне и проверила, работает ли он. Потом спрятала телефон в карман халата.
Следующие дни были как хождение по минному полю. Сергей вел себя как обычно – то холодно отстраненный, то неожиданно ласковый, будто ничего не происходило. Лена старалась быть незаметной, но каждый раз, когда он заговаривал о разводе, включала диктофон.
– Я серьезно, Лен, – сказал он как-то вечером, разливая чай по кружкам. – Если ты решишь уйти, я не останусь с пустыми руками. Квартира – напополам.
– Но она моя, – тихо возразила Лена, чувствуя, как телефон в кармане записывает каждое слово.
– Твоя? – он рассмеялся. – А кто за нее платил? Кто новый диван покупал? Я, Лена. Так что не строй иллюзий.
Она кивнула, опустив глаза, чтобы не выдать себя. Внутри все кипело, но она заставила себя молчать.
Через неделю у нее было уже три записи, где Сергей прямо угрожал отсудить квартиру. Лена отправила их Светлане, которая похвалила ее за предусмотрительность.
– Это уже кое-что, – сказала адвокат. – Но нам нужно больше. Если он повышает голос, если угрожает не только квартирой – фиксируйте. И попробуйте поговорить с кем-то из его родственников. Иногда они неожиданно могут поддержать.
– Его родственники? – Лена почти рассмеялась. – Они все на его стороне.
– Не всегда, – загадочно ответила Светлана. – Иногда люди удивляют.
Лена не особо верила в это, но решила попробовать. У Сергея была старшая сестра, Катя, с которой они не были особо близки, но всегда ладили. Катя жила в Подмосковье с мужем и двумя детьми, и Лена видела ее пару раз в год – на семейных праздниках. Может, стоило позвонить?
Она набрала номер, чувствуя, как колотится сердце.
– Катя? Привет, это Лена, – начала она, стараясь звучать непринужденно. – Можно поговорить?
– Лен, конечно! – голос Кати был теплым, но с ноткой удивления. – Что-то случилось?
Лена замялась. Как рассказать сестре мужа, что его поведение превратило их брак в кошмар?
– Случилось, – наконец сказала она. – Я… я думаю о разводе. И Сергей угрожает, что отсудит мою квартиру.
На том конце повисла пауза. Лена уже пожалела, что позвонила, но потом Катя заговорила:
– Лен, я не удивлена, – тихо сказала она. – Сережа всегда был… сложным. Но угрожать тебе? Это уже слишком. Расскажи подробнее.
Лена рассказала. Про угрозы, про записи, про страх остаться без дома. Катя слушала молча, лишь изредка задавая вопросы.
– Знаешь, – сказала она наконец, – я не хочу, чтобы ты думала, что я на его стороне. Он мой брат, но это не значит, что я одобряю все, что он делает. Если тебе нужна помощь – я с тобой.
Лена не могла поверить своим ушам. Помощь? От сестры Сергея?
– Катя, ты серьезно? – переспросила она.
– Абсолютно, – ответила та. – Я поговорю с мамой. Она, конечно, будет в шоке, но… думаю, мы сможем что-то сделать.
К концу недели Лена чувствовала себя чуть увереннее. У нее были записи, адвокат, и, что самое неожиданное, поддержка Кати. Но каждый вечер, возвращаясь домой, она ловила себя на том, что боится. Боится, что Сергей догадается. Боится, что все пойдет не так.
В пятницу он пришел домой раньше обычного, с букетом ромашек.
– Лен, давай поговорим, – сказал он, ставя букет на стол. – Я, может, погорячился. Не хочу развода. Давай попробуем все наладить?
Его голос звучал искренне, но Лена слишком хорошо знала эти перепады. Сегодня цветы, завтра – новые угрозы.
– Хорошо, – кивнула она, стараясь не выдать волнения. – Давай попробуем.
Но в голове у нее уже зрел план. Она знала, что назад пути нет. И что бы ни говорил Сергей, она не позволит ему отобрать ее дом.
А в это время Катя сидела у себя в гостиной и набирала номер их матери. Разговор обещал быть непростым, но она была готова. Лена не знала, что ее ждет впереди, но одно было ясно: она больше не одна.
Лена сидела на кухне, глядя на букет ромашек, который Сергей оставил на столе вчера вечером. Цветы уже начали вянуть, как будто отражая ее собственное состояние – внешне все еще держится, но внутри все рушится. Она крутила в руках телефон, прокручивая в голове разговор с Катей, сестрой Сергея. «Я с тобой», – сказала Катя. Эти слова грели, но Лена не могла отделаться от мысли, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Сергей ушел на работу рано, бросив небрежное:
– Я вечером поздно, не жди.
Лена кивнула, как обычно, не задавая вопросов. Но как только дверь за ним захлопнулась, она включила диктофон на телефоне и проверила, сохранилась ли вчерашняя запись. Его голос, мягкий и приторно-ласковый, звучал из динамика: «Лен, давай попробуем все наладить?» Она сжала губы. Наладить. Как будто это она все эти годы унижала, угрожала, заставляла чувствовать себя чужой в собственном доме.
Она отправила запись Светлане, своему адвокату, с коротким сообщением: «Он опять заговорил о примирении. Но я не верю». Ответ пришел быстро: «Хорошо, Лена. Продолжай фиксировать. И будь осторожна – он может что-то заподозрить».
Лена убрала телефон в карман халата и начала собираться на работу. Но в голове крутился другой план – сегодня она встретится с Катей. Впервые за долгое время она чувствовала, что у нее есть союзник. Или, по крайней мере, надежда на него.
В обеденный перерыв Лена сидела в маленьком кафе недалеко от офиса. Напротив нее Катя, в джинсах и легком свитере, помешивала кофе, задумчиво глядя в окно. Ее лицо, обычно такое спокойное, сейчас было напряженным.
– Я поговорила с мамой, – начала Катя, отложив ложку. – Она, конечно, в шоке. Говорит, что не замечала за Сережей такого. Но я ей все рассказала – про твои слова, про его угрозы.
Лена сжала чашку с чаем, чувствуя, как пальцы холодеют.
– И что она? – спросила она тихо.
– Сначала защищала его, – Катя вздохнула. – Ты же знаешь, для нее Сережа – золотой мальчик. Но потом… я напомнила ей, как он вел себя с папой, когда тот болел. Как обещал приезжать, а потом неделями не появлялся. Она задумалась.
Лена кивнула. Она помнила те времена. Отец Сергея умер три года назад, и тогда она впервые увидела, как он умеет отстраняться. Обещал родителям помощь, но в итоге все легло на плечи Кати и их матери, Тамары Николаевны. Лена тогда пыталась говорить с ним, но он только огрызался: «Не лезь, это мои дела».
– Я не прошу ее выбирать, между нами, – сказала Лена, глядя в стол. – Я просто… я не хочу остаться без дома. Это все, что у меня есть.
Катя протянула руку и сжала ее ладонь.
– Лен, ты не останешься без дома, – твердо сказала она. – Я не знаю, как это будет, но я тебе помогу. Мы с мамой поможем.
Лена посмотрела на нее, пытаясь понять, не сон ли это. Катя всегда была доброй, но такой решительности от нее она не ожидала.
– Почему ты это делаешь? – вырвалось у Лены. – Он же твой брат.
Катя отвела взгляд, ее губы дрогнули.
– Потому что я знаю, каким он может быть, – тихо сказала она. – Когда мы были детьми, он всегда добивался своего. Если я брала его игрушку – он кричал, пока я не отдавала. Если ему что-то не нравилось – он устраивал истерику. Мама его баловала, а я… я просто научилась не спорить. Но сейчас я вижу, что он делает с тобой, и… я не могу молчать.
Лена почувствовала ком в горле. Она не ожидала такой откровенности.
– Спасибо, – прошептала она. – Правда, спасибо.
Катя улыбнулась, но в ее глазах была грусть.
– Давай подумаем, что делать дальше, – предложила она. – Светлана тебе что-нибудь советовала?
– Да, – Лена кивнула. – Сказала собирать доказательства. У меня уже есть несколько записей, где он угрожает отсудить квартиру. Но она говорит, что нужно больше. И… – Лена замялась, – она предложила поговорить с кем-то из его родственников.
– Ну, вот я и есть, – Катя слабо улыбнулась. – А еще я могу поговорить с нашим дядей Мишей. Он юрист, хоть и на пенсии. Может, подскажет, как лучше поступить.
– Дядя Миша? – Лена нахмурилась, пытаясь вспомнить. Она видела его пару раз на семейных праздниках – пожилой мужчина с громким голосом и привычкой рассказывать байки из своей адвокатской практики.
– Да, он разбирается в таких делах, – кивнула Катя. – И он не из тех, кто будет слепо защищать Сережу только потому, что он родственник.
Лена почувствовала, как внутри зарождается надежда. Если дядя Миша согласится помочь, это может изменить все.
Вечером Лена вернулась домой с тяжелым сердцем. Сергей уже был там, сидел на диване с пивом и смотрел футбол.
– Где ты была? – бросил он, не отрывая глаз от экрана.
– На работе задержалась, – ответила Лена, стараясь звучать спокойно.
– Ага, – он хмыкнул. – Опять с этой Машей своей, небось?
Лена промолчала, чувствуя, как телефон в кармане будто жжет кожу. Она включила диктофон, как только вошла в квартиру.
– Сережа, – начала она осторожно, – ты вчера говорил про примирение. Что ты имел в виду?
Он повернулся к ней, прищурившись.
– Что имел в виду? – переспросил он. – То, что я не хочу развода. Но если ты решишь уйти, Лен, не думай, что я просто так отпущу. Квартира – наша. И точка.
– Но она моя, – тихо возразила Лена, чувствуя, как сердце колотится. – Ты же знаешь, что она от родителей.
Сергей поставил бутылку на стол с такой силой, что пиво плеснуло на скатерть.
– Опять ты за свое! – рявкнул он. – Я десять лет жил в этой конуре! Десять лет, Лена! Думаешь, мне это в кайф было? Я вложился в нее – окна, мебель, ремонт! Так что не говори про «твоя»!
Лена опустила глаза, чтобы не выдать себя. Диктофон записывал каждое слово.
– Я просто хочу понять, – сказала она тихо. – Если мы останемся вместе, что изменится?
Он посмотрел на нее, как будто оценивая, стоит ли продолжать. Потом смягчился, но в его голосе все равно сквозила насмешка.
– Ничего не изменится, если ты не будешь выносить мне мозг, – сказал он. – Живи, как жила. А если решишь выпендриваться – пеняй на себя.
Лена кивнула, чувствуя, как внутри все сжимается. Она ушла на кухню, чтобы не сорваться. Там, стоя у раковины, она написала Светлане: «Еще одна запись. Он опять угрожал».
На следующий день Катя позвонила с новостями.
– Я поговорила с дядей Мишей, – сказала она, и в ее голосе слышалось волнение. – Он готов встретиться. Говорит, что если у тебя есть доказательства, то шансы у тебя хорошие. Но… есть одно «но».
– Какое? – Лена затаила дыхание.
– Он хочет, чтобы ты была честной с ним, – Катя замялась. – Сказал, что если Сережа начнет играть грязно, то нам нужно быть готовыми. А еще… он хочет поговорить с Сережей.
– С Сережей? – Лена чуть не поперхнулась. – Но тогда он догадается!
– Не обязательно, – успокоила Катя. – Дядя Миша умеет говорить так, чтобы никто ничего не заподозрил. Он просто хочет понять, насколько далеко Сережа готов зайти.
Лена согласилась, хотя внутри все дрожало от страха. Если Сергей узнает, что она собирает доказательства, что будет?
Вечером в пятницу дядя Миша позвонил сам. Его голос, хрипловатый, но уверенный, сразу внушал доверие.
– Леночка, привет, – сказал он. – Катя мне все рассказала. Давай встретимся завтра? Я в городе, могу подъехать.
– Хорошо, – Лена сглотнула. – А… Сергей не узнает?
– Не узнает, – дядя Миша усмехнулся. – Я старый лис, знаю, как такие разговоры вести.
Они договорились встретиться в кафе в центре. Лена всю ночь не спала, прокручивая в голове возможные сценарии. Что, если дядя Миша передумает? Что, если он решит, что она преувеличивает?
На встрече дядя Миша оказался именно таким, каким она его помнила – высокий, с седыми усами, в старомодном пиджаке, но с живыми, цепкими глазами. Он заказал себе кофе и булочку, а Лене – чай, не спрашивая.
– Рассказывай, – сказал он, откусывая кусок булочки. – Все, как есть.
Лена рассказала. Про угрозы, про записи, про страх потерять квартиру. Дядя Миша слушал, кивая, иногда хмурясь.
– Понятно, – сказал он, когда она закончила. – Угрозы – это серьезно. Если у тебя есть записи, это уже полдела. Но знаешь, Лен, я хочу поговорить с Сережей. Не как юрист, а как дядя. Посмотреть, что у него в голове.
– А если он догадается? – Лена сжала чашку так, что пальцы побелели.
– Не догадается, – дядя Миша улыбнулся. – Я скажу, что просто хочу повидаться. Мы с ним сто лет не общались.
Лена кивнула, хотя тревога не отпускала.
– И еще, – добавил дядя Миша, – я поговорю с Тамарой. Она, конечно, будет защищать сына, но… я знаю, как ее убедить.
Вечером того же дня Сергей вернулся домой в странном настроении. Он был не то чтобы злой, но какой-то напряженный.
– Дядя Миша звонил, – сказал он, скидывая ботинки. – Хочет встретиться.
Лена замерла, стараясь не выдать себя.
– Зачем? – спросила она как можно нейтральнее.
– Да фиг знает, – Сергей пожал плечами. – Сказал, что соскучился. Старый, наверное, стал, тянет на семейные посиделки.
Лена выдавила улыбку, чувствуя, как сердце бьется где-то в горле.
– Может, просто хочет повидаться, – сказала она.
– Может, – Сергей посмотрел на нее, и на секунду ей показалось, что он что-то подозревает. Но он лишь добавил: – Ладно, я завтра с ним встречаюсь. А ты не расслабляйся, Лен. Я серьезно про квартиру говорил.
Она кивнула, пряча глаза. Диктофон в кармане был включен.
На следующий день Лена сидела как на иголках. Она ждала звонка от дяди Миши, но он не звонил. Вместо этого позвонила Катя.
– Лен, я только что говорила с дядей, – сказала она, и ее голос дрожал от волнения. – Он встретился с Сережей. И… кажется, твой муж задумал что-то серьезное.
– Что? – Лена почувствовала, как пол уходит из-под ног.
– Он не просто угрожает, – Катя понизила голос. – Дядя Миша говорит, что Сережа уже консультировался с юристом. Он хочет подать на раздел имущества первым.
Лена прижала телефон к уху, чувствуя, как кровь стынет в жилах.
– И что теперь? – прошептала она.
– Дядя Миша сказал, что у тебя есть шанс, – ответила Катя. – Но нужно действовать быстро. Он хочет встретиться с тобой и Светланой. И… Лен, он сказал, что мама готова поговорить с тобой.
– Тамара Николаевна? – Лена не верила своим ушам.
– Да, – Катя вздохнула. – Она не в восторге, но дядя Миша ее убедил, что Сережа зашел слишком далеко.
Лена молчала, пытаясь осознать услышанное. Мать Сергея, которая всегда защищала своего сына, готова поддержать ее? Это было слишком неожиданно.
– Лен, ты там? – голос Кати вырвал ее из мыслей.
– Да, – Лена сглотнула. – Я… я просто не знаю, что сказать.
– Ничего не говори, – Катя говорила тихо, но твердо. – Просто будь готова. Завтра дядя Миша и мама придут к вам домой.
– К нам домой? – Лена чуть не задохнулась. – Но Сергей…
– Он не будет знать, – успокоила Катя. – Мы скажем, что это просто семейный визит. Но тебе нужно быть готовой к разговору. И… Лен, держи диктофон наготове. На всякий случай.
Лена кивнула, хотя Катя не могла этого видеть. Она чувствовала, как события закручиваются в спираль, и не знала, к чему это приведет. Но одно было ясно: завтра все изменится.
Лена стояла у окна, глядя на серый московский двор, где дети гоняли мяч под редкими снежинками. В квартире пахло свежесваренным кофе – она поставила турку, чтобы хоть как-то успокоить нервы перед приходом гостей. Сегодня должны были прийти дядя Миша и Тамара Николаевна, мать Сергея. Катя обещала быть рядом, но Лена все равно чувствовала, как внутри все сжимается от страха. Что, если Тамара Николаевна передумает? Что, если это ловушка?
Телефон в кармане халата был заряжен, диктофон наготове. Лена проверила его трижды за утро. Светлана, ее адвокат, вчера вечером дала последние инструкции: «Будь спокойна, но не молчи. Если Сергей начнет угрожать – фиксируй. Если его семья начнет говорить – слушай. Они могут быть твоим козырем».
Дверной звонок заставил Лену вздрогнуть. Она глубоко вдохнула и пошла открывать.
– Леночка, здравствуй, – дядя Миша вошел первым, его громкий голос заполнил прихожую. За ним следовала Тамара Николаевна, в строгом пальто, с напряженным лицом. Катя замыкала процессию, ободряюще улыбнувшись Лене.
– Здравствуйте, – Лена выдавила улыбку, чувствуя, как колотится сердце. – Проходите, я кофе сварила.
– Ох, Леночка, ты всегда такая хозяйка, – дядя Миша снял пальто и повесил его на вешалку. – А Сережа где?
– На работе, – ответила Лена. – Сказал, что задержится.
– Ну, это и к лучшему, – дядя Миша подмигнул, но в его глазах была стальная решимость. – Поговорим по-семейному.
Тамара Николаевна молчала, глядя куда-то в сторону. Лена заметила, как ее руки, сжимавшие сумочку, дрожали.
– Садитесь, пожалуйста, – Лена указала на диван в гостиной. – Я сейчас принесу чашки.
На кухне она задержалась на секунду, чтобы собраться с мыслями. Спокойно, Лена. Ты справишься. Она включила диктофон и вернулась в гостиную с подносом.
– Лена, – начал дядя Миша, когда все расселись, – Катя мне рассказала, что у вас с Сережей… непростая ситуация. Я вчера с ним говорил.
Лена кивнула, стараясь не смотреть на Тамару Николаевну, которая сидела, словно каменная.
– И что он сказал? – спросила она тихо.
– Он… – дядя Миша замялся, подбирая слова. – Он уверен, что имеет право на твою квартиру. Говорит, что вложился в нее, что это ваше общее имущество. Но я ему объяснил, что с юридической точки зрения он не совсем прав. Квартира – наследство, это твоя собственность.
– Он не слушал, – вдруг вмешалась Тамара Николаевна. Ее голос был хриплым, как будто она сдерживала слезы. – Я тоже с ним говорила вчера. Он… он сказал, что не отступит.
Лена посмотрела на нее, не веря своим ушам. Тамара Николаевна, которая всегда защищала сына, сейчас выглядела сломленной.
– Тамара Николаевна, – Лена осторожно подбирала слова, – я не хочу ссориться с Сережей. Но он угрожает мне. Говорит, что отсудит квартиру, если я подам на развод.
– Я знаю, – Тамара Николаевна опустила глаза. – Катя мне рассказала. И… я слышала, как он говорил по телефону с каким-то юристом. Он… он правда собирается это сделать.
Лена почувствовала, как кровь стынет в жилах. Она знала, что Сергей не блефует, но услышать это от его собственной матери было как удар под дых.
– И что мне делать? – вырвалось у нее. – Это мой дом. Мои родители… – ее голос дрогнул, – это все, что у меня от них осталось.
Катя положила руку ей на плечо.
– Лен, мы здесь, чтобы помочь, – сказала она тихо. – Мама, расскажи, что ты мне вчера говорила.
Тамара Николаевна вздохнула, ее пальцы нервно теребили край сумочки.
– Я воспитала Сережу одна, – начала она, глядя в пол. – Его отец… он ушел, когда Сереже было десять. Я старалась дать ему все, что могла. Может, слишком баловала. И теперь… теперь я вижу, что он стал таким… эгоистом.
Лена молчала, боясь спугнуть этот момент откровенности.
– Когда Катя рассказала мне про твои записи, – продолжала Тамара Николаевна, – я не хотела верить. Думала, ты преувеличиваешь. Но вчера, когда я услышала, как он говорит с этим юристом… – она покачала головой. – Он сказал, что сделает все, чтобы ты осталась ни с чем. Я… я не могла поверить, что мой сын так может.
– И что теперь? – Лена посмотрела на дядю Мишу. – Он же не остановится.
– Остановится, – дядя Миша отхлебнул кофе и поставил чашку на стол. – У тебя есть записи, Лена. Это доказательства психологического давления. Если он подаст в суд, мы используем их. А еще… – он посмотрел на Тамару Николаевну, – мы с Тамарой готовы свидетельствовать в твою пользу.
Лена замерла.
– Свидетельствовать? – переспросила она. – Вы серьезно?
– Абсолютно, – дядя Миша кивнул. – Я уже говорил с твоей Светланой. Она сказала, что с такими доказательствами и свидетелями шансы у тебя отличные. Сергей может угрожать сколько угодно, но закон на твоей стороне.
Тамара Николаевна подняла глаза, и Лена впервые увидела в них не осуждение, а боль.
– Лена, – сказала она тихо, – я не хочу, чтобы мой сын стал таким… монстром. Я не знаю, как это исправить, но я не могу позволить ему разрушить твою жизнь.
Лена почувствовала, как к глазам подступают слезы. Она ожидала чего угодно – упреков, обвинений, равнодушия. Но не этого.
– Спасибо, – прошептала она. – Я… я даже не знаю, как вас благодарить.
– Не надо благодарить, – Катя сжала ее руку. – Просто держись. Мы с тобой.
Вечером Сергей вернулся домой в приподнятом настроении. Он бросил портфель в прихожей и начал насвистывать какой-то мотив.
– Лен, ты дома? – крикнул он, заходя на кухню.
– Да, – Лена стояла у плиты, готовя ужин. Она старалась выглядеть как обычно, но внутри все дрожало.
– Мама с дядей Мишей были? – спросил он небрежно, открывая холодильник.
– Да, – Лена кивнула, не оборачиваясь. – Пили кофе, болтали.
– И о чем? – его голос стал чуть резче.
– О жизни, – Лена пожала плечами. – О семье. О тебе.
Сергей замер, держа бутылку воды в руке.
– Обо мне? – переспросил он. – И что они сказали?
Лена повернулась, стараясь держать голос ровным.
– Что ты их сын и племянник, – сказала она. – И что они тебя любят.
Он расслабился, но в его глазах мелькнула тень подозрения.
– Ну, это понятно, – хмыкнул он. – А ты что им наговорила?
– Ничего особенного, – Лена посмотрела ему прямо в глаза. – Просто рассказала, как мы живем.
Сергей прищурился, но промолчал. Лена чувствовала, как диктофон в кармане записывает каждое слово.
– Знаешь, Лен, – сказал он наконец, – я тут подумал. Может, и правда не стоит разводиться. Но если что – ты знаешь мою позицию. Квартира – наша. И я не отступлю.
– Я знаю, – тихо ответила Лена, чувствуя, как внутри закипает решимость. – Но и я не отступлю.
Он посмотрел на нее, как будто впервые увидел, и ничего не сказал.
На следующий день Лена встретилась со Светланой. Адвокат внимательно прослушала новые записи и кивнула.
– Это то, что нам нужно, – сказала она. – Угрозы, давление, попытки манипуляции. С этим мы можем работать. А если еще и родственники подтвердят… – она улыбнулась. – Лена, я думаю, мы его прижмем.
– А если он подаст в суд первым? – Лена сжала руки в кулаки.
– Пусть подает, – Светлана пожала плечами. – У нас есть доказательства, свидетели и правда на нашей стороне. Он может сколько угодно говорить про ремонт и налоги, но квартира – твое наследство. Суд это учтет.
Лена кивнула, чувствуя, как страх постепенно отступает. Впервые за долгое время она не чувствовала себя одинокой.
Через неделю состоялся решающий разговор. Лена, Катя, дядя Миша и Тамара Николаевна собрались в квартире Лены. Сергей пришел с работы, не ожидая увидеть всю семью.
– Что за собрание? – спросил он, скидывая куртку. Его голос был напряженным, но он старался казаться непринужденным.
– Сережа, сядь, – дядя Миша указал на стул. – Нам нужно поговорить.
Сергей нахмурился, но сел. Лена стояла у окна, стараясь не смотреть на него.
– Что происходит? – он переводил взгляд с одного на другого. – Мама, это ты устроила?
– Сережа, – Тамара Николаевна заговорила первой, ее голос дрожал. – Я не могу больше молчать. Ты угрожаешь Лене, своей жене. Ты хочешь отобрать у нее дом. Это… это неправильно.
– Что?! – Сергей вскочил. – Лена, это ты им наговорила? Ты опять выносишь сор из избы?
– Сядь, – дядя Миша повысил голос. – И послушай. У Лены есть записи, где ты угрожаешь ей. Мы все их слышали. И если ты не остановишься, мы будем свидетельствовать против тебя в суде.
Сергей побледнел. Он посмотрел на Лену, потом на Катю, потом на мать.
– Мама, ты серьезно? – его голос дрогнул. – Ты против меня?
– Я не против тебя, – Тамара Николаевна покачала головой. – Я за справедливость. Ты мой сын, но я не позволю тебе разрушить жизнь Лены.
Сергей сжал кулаки, его лицо исказилось от гнева.
– Вы все сговорились! – выкрикнул он. – Лена, ты думаешь, это тебе поможет? Я найду юриста получше!
– Можешь пытаться, – спокойно сказал дядя Миша. – Но я уже говорил с твоим юристом. Он знает, что у тебя нет шансов. Квартира – наследство Лены. А твои угрозы – это статья.
Сергей замер, его взгляд метался по комнате. Лена видела, как он пытается найти выход, но выхода не было.
– Сережа, – тихо сказала она, – я не хочу войны. Но я не позволю тебе отобрать мой дом. Если ты согласишься на развод без претензий на квартиру, я не буду использовать записи.
Он посмотрел на нее, и в его глазах мелькнула смесь ярости и бессилия.
– Ты думаешь, ты победила? – прошипел он.
– Это не про победу, – ответила Лена, чувствуя, как голос становится тверже. – Это про мой дом. Мою жизнь.
Сергей молчал, его грудь тяжело вздымалась. Наконец он встал, схватил куртку и бросил:
– Я подумаю.
Дверь за ним хлопнула, и в квартире повисла тишина. Лена посмотрела на Кати, на дядю Мишу, на Тамару Николаевну.
– Спасибо, – сказала она, и ее голос дрогнул. – Я… я не ожидала, что вы…
– Леночка, – Тамара Николаевна встала и, к удивлению Лены, обняла ее. – Прости, что я не видела этого раньше. Прости, что не остановила его.
Лена обняла ее в ответ, чувствуя, как слезы текут по щекам.
Через месяц Сергей согласился на развод без претензий на квартиру. Светлана помогла оформить все бумаги, и суд прошел быстро. Записи не понадобились – дядя Миша оказался прав, юрист Сергея отказался вести дело, узнав про доказательства.
Лена осталась в своей квартире. Она поменяла замки, переставила мебель и повесила новые шторы – яркие, желтые, как солнечный свет. Впервые за годы она чувствовала себя дома.
Катя стала заходить в гости, иногда с детьми. Тамара Николаевна приносила пироги и больше не вмешивалась в жизнь Лены. А дядя Миша, как и обещал, оставался на связи, готовый помочь, если что-то пойдет не так.
Однажды вечером Лена сидела на кухне с чашкой чая, глядя на ромашки, которые теперь стояли в вазе просто для красоты, а не как напоминание о прошлом. Она открыла ноутбук и начала писать письмо Маше, своей коллеге:
«Знаешь, я думала, что останусь одна. Но оказалось, что семья – это не только те, с кем ты делишь дом. Это те, кто встает за тебя, когда ты падаешь. Спасибо, что ты была рядом».
Она отправила письмо и улыбнулась. Впервые за долгое время она чувствовала себя не просто хозяйкой квартиры, но хозяйкой своей жизни.
Для вас с любовью: