— Твоей сестричке я служить не собираюсь! — бросила я Денису, захлопнув дверцу посудомойки с такой силой, что задребезжала посуда.
Муж медленно поднял голову от газеты и улыбнулся. Но эта улыбка не имела ничего общего с радостью — холодная, словно лёд в январе, она заставила меня невольно поёжиться.
— Ну конечно, Лариса, — протянул он мягко. — Конечно, не собираешься.
В его голосе была какая-то странная уверенность, от которой по спине пробежали мурашки. За окном кухни шумел дождь, капли стучали по стеклу как нетерпеливые пальцы, а в доме пахло остывшим борщом и накопившейся усталостью.
— Что это должно означать? — спросила я, вытирая руки кухонным полотенцем.
— Ничего особенного, — Денис сложил газету и встал. — Просто ты всегда так говоришь. А потом делаешь то, что нужно семье.
— Семье или твоей сестре?
— А разве есть разница?
Я посмотрела на мужа и с удивлением поняла, что не узнаю человека, с которым прожила семь лет. Когда Алёна только переехала к нам "на пару недель" после развода, он был смущённым и извиняющимся. А теперь стоял передо мной с видом человека, который точно знает, как всё будет.
— Есть, Денис. И очень большая.
— Объясни.
— Семья — это когда все друг другу помогают. А то, что происходит сейчас — это когда я одна обслуживаю двух взрослых людей.
— Лара, Алёнка переживает трудный период...
— Уже полгода переживает! — голос сорвался на крик. — Полгода я стираю её вещи, готовлю ей завтраки, убираю за ней!
— Она моя сестра.
— А я кто? Прислуга?
— Ты моя жена. И должна понимать семейные обязанности.
— Семейные обязанности? — я не поверила своим ушам. — Денис, твоя сестра тридцати лет! Она вполне может постирать свои джинсы сама!
— Может. Но зачем, если есть ты?
— Зачем? — я села на стул, чувствуя, как подкашиваются ноги. — А затем, что я не домработница!
— Лара, не драматизируй. Ты просто ведёшь хозяйство.
— Чьё хозяйство?
— Наше.
— И Алёнино тоже?
— Она живёт с нами.
— Временно живёт!
— Время — понятие растяжимое.
Я встала и прошлась по кухне. В углу стояла корзина с бельём — наполовину Алёнины вещи. На столе — её недоеденный бутерброд. На подоконнике — её крем для рук.
— Денис, когда твоя сестра планирует съехать?
— Когда найдёт работу.
— Она ищет работу уже полгода!
— Рынок труда сейчас сложный.
— Для визажистов?
— Для всех.
— А может, она не ищет, а просто привыкла, что о ней заботятся?
— Лара, о чём ты говоришь?
— О том, что Алёна встаёт в двенадцать, завтракает, идёт к подругам, приходит к ужину и ложится спать. Где тут поиски работы?
— Она отдыхает после стресса.
— Полгода отдыхает!
— Развод — серьёзное потрясение.
— Денис, — я остановилась напротив мужа, — а ты хоть раз подумал, как я себя чувствую?
— Ты в порядке.
— Откуда такая уверенность?
— Ты справляешься.
— А если не хочу справляться?
— Захочешь.
— Почему?
— Потому что ты хорошая жена и золовка.
— А если я решу быть плохой золовкой?
— Не решишь.
— С чего такая уверенность?
— Знаю тебя.
Я смотрела на Дениса и чувствовала, как что-то ломается внутри. Не с треском, а тихо, как надламывается тонкая веточка под снегом.
— Денис, я устала.
— От чего?
— От всего. От готовки на троих, от стирки в два раза больше белья, от того, что в моём доме я чувствую себя гостьей.
— Это наш дом.
— И Алёнин тоже?
— Пока да.
— А что, если я скажу: или она, или я?
— Не скажешь.
— А если скажу?
— Подумаешь и передумаешь.
— Почему ты так уверен?
— Потому что знаю, кто ты такая.
— И кто же я?
— Хорошая женщина. Которая не бросит семью из-за временных трудностей.
— А если я не такая хорошая, как ты думаешь?
— Тогда ты не та, на которой я женился.
— И что тогда?
— Тогда нам придётся пересмотреть отношения.
В кухне повисла тишина, нарушаемая только стуком дождя и тиканьем часов на стене. Я смотрела на мужа и понимала, что мы находимся на развилке, от которой зависит вся наша дальнейшая жизнь.
— Денис, твоя сестра должна съехать.
— Когда найдёт работу.
— До конца месяца.
— Не найдёт за две недели.
— Тогда пусть ищет, уже переехав.
— Куда ей переезжать?
— Снимет квартиру.
— На какие деньги?
— Найдёт работу — будут деньги.
— А пока не нашла?
— Пока не нашла, пусть живёт у подруг.
— У неё нет таких подруг.
— Значит, найдёт мотивацию искать работу быстрее.
— Лара, ты жестокая.
— Я уставшая.
— От родной сестры мужа?
— От того, что меня не спрашивают, хочу ли я жить втроём.
— Семья не спрашивает разрешения на помощь.
— Но спрашивает разрешения на вторжение в чужую жизнь.
— Чужую? Мы же муж и жена!
— Тогда почему ты принимаешь решения за нас двоих?
— Не принимаю. Просто помогаю сестре.
— За мой счёт.
— За наш.
— Денис, я работаю восемь часов, прихожу домой и работаю ещё четыре. А твоя сестра спит до обеда. Тебе это кажется справедливым?
— Ей нужна поддержка.
— А мне?
— Тебе тоже.
— Какая поддержка? Где она?
— Я поддерживаю тебя.
— Каким образом?
— Не критикую за беспорядок.
— За какой беспорядок? Я же убираюсь!
— Вот видишь. Ты справляешься.
— А если не хочу больше справляться?
— Лара, — Денис подошёл ко мне и положил руки на плечи, — ты же понимаешь, что семья — это святое?
— Понимаю.
— И что мы должны помогать близким?
— Должны.
— Тогда в чём проблема?
— Проблема в том, что помощь должна быть временной, а не пожизненной.
— Алёна не останется навсегда.
— А сколько останется?
— Сколько нужно.
— А если нужно будет всю жизнь?
— Не будет.
— Откуда уверенность?
— Знаю сестру.
— Я тоже её узнала за полгода, — тихо сказала я. — И поняла, что она умеет быть беспомощной, когда это выгодно.
— Лара!
— Что "Лара"? Она действительно ищет работу или привыкла, что за неё всё делают другие?
— Ищет.
— Где резюме? Где звонки работодателей? Где собеседования?
— Может, не хочет расстраивать нас отказами.
— Или не хочет работать, пока есть кому её обслуживать.
— Ты несправедлива.
— Я реалистка.
В этот момент в прихожей послышались шаги, звон ключей, шуршание одежды. Алёна вернулась с очередной встречи с подругами.
— Привет! — донеслось из коридора. — Лариса, а что на ужин?
Я посмотрела на Дениса. В его глазах читалось ожидание — он ждал, что я пойду разогревать еду, как делала каждый день последние полгода.
— Привет, Алёнка! — крикнул Денис. — Ужин готов, сейчас Лара тебе подаст!
— Лара ничего не будет подавать, — сказала я тихо.
— Что? — муж не понял.
— Я сказала: Лара ничего подавать не будет.
— Но ужин же готов.
— Готов. В кастрюле. Кто хочет — сам себе наложит.
— Лара, ты же видишь, она устала.
— А я не устала?
— Ты привыкла.
— А она пусть привыкает.
— К чему?
— К самообслуживанию.
Алёна появилась на пороге кухни — высокая, эффектная, в дорогой куртке, которую она не снимала дома, чтобы подчеркнуть свой статус "временной гостьи".
— Лариса, я так замёрзла! Можешь налить чаю?
Я молча указала на чайник.
— А покушать?
Указала на плиту.
— Что-то ты сегодня не в настроении, — Алёна посмотрела на брата. — Деня, что с ней?
— Лара устала, — ответил Денис. — Но сейчас отдохнёт и всё сделает.
— Лара не будет ничего делать, — сказала я. — Лара объявляет забастовку.
— Какую забастовку? — рассмеялась Алёна.
— Забастовку домашней прислуги.
— Прислуги? — возмутилась золовка. — Лариса, ты что, обиделась?
— Не обиделась. Просто поняла, что меня используют.
— Кто тебя использует? Мы же семья!
— Семья — это когда все участвуют в общих делах. А здесь один человек делает всё, а двое пользуются результатами.
— Лариса, — Алёна села за стол, — я переживаю трудный период в жизни.
— Полгода переживаешь.
— Развод — это серьёзно.
— Серьёзно. Но не смертельно.
— Мне нужна поддержка близких.
— Поддержка — это сочувствие и добрые слова. А не полное обслуживание.
— Я не требую полного обслуживания!
— А что ты делаешь по дому?
— Я... я в депрессии.
— Депрессия мешает мыть за собой посуду?
— Мешает концентрироваться.
— На мытье тарелки?
— На всём!
— Но не мешает встречаться с подругами, ходить по магазинам, смотреть сериалы до трёх ночи?
— Это помогает мне отвлечься!
— А поиск работы не поможет?
— Я ищу!
— Где?
— В интернете.
— Сколько резюме отправила за последнюю неделю?
— Не считала.
— А я посчитаю: ноль.
— Откуда ты знаешь?
— Потому что ты сидишь в соцсетях, а не на сайтах вакансий.
— Ты следишь за мной?
— За нашим компьютером. Который, кстати, тоже мой.
— Лариса, — вмешался Денис, — хватит. Ты заходишь слишком далеко.
— Я только начинаю.
— Что это значит?
— Это значит, что завтра я не буду стирать Алёнины вещи, готовить ей завтрак и убирать в её комнате.
— А что будешь делать? — спросила Алёна.
— Жить своей жизнью.
— Какой жизнью?
— Той, в которой я жена, а не домработница.
— Лариса, — тихо сказал Денис, — мы серьёзно поговорим, когда ты успокоишься.
— Я абсолютно спокойна.
— Нет, ты в истерике.
— Если называть истерикой желание жить по-человечески, то да.
— Лара, иди к себе, остынь. А мы пока поужинаем.
— А я не буду ужинать?
— Будешь. Потом.
— После того, как обслужу вас?
— После того, как вспомнишь, кто ты такая.
— А кто я такая?
— Моя жена и Алёнина золовка.
— И это означает?
— Это означает, что у тебя есть обязанности перед семьёй.
— А у семьи есть обязанности передо мной?
— Есть.
— Какие?
— Любить и ценить тебя.
— И всё?
— Этого мало?
— Мало, если любовь выражается только в словах.
— А в чём ещё?
— В уважении к моему времени, силам, желаниям.
— Лара, — Алёна встала и подошла ко мне, — я не знала, что ты так ко мне относишься.
— Я к тебе никак не отношусь.
— Как это?
— А так. Ты для меня просто факт. Как мебель или посуда.
— Что?!
— Факт, который нужно обслуживать. Не больше и не меньше.
— Лариса, ты жестокая!
— Нет, я честная.
— Денис, ты слышишь, что говорит твоя жена?
— Слышу. И не узнаю её.
— А я узнаю себя впервые за полгода, — сказала я и направилась к выходу из кухни.
— Лара, стой! — окликнул муж. — Мы не закончили разговор!
— Закончили. Завтра утром ты поймёшь, что я говорила серьёзно.
— Что ты имеешь в виду?
— Имею в виду, что завтра я не встану в шесть утра, чтобы приготовить завтрак на троих.
— А что будет на завтрак?
— То, что вы себе приготовите.
— Лара, — в голосе Дениса появились стальные нотки, — если ты думаешь, что сможешь нас шантажировать...
— Что? — я обернулась. — Что будет, если я буду "шантажировать"?
— Узнаешь завтра.
— Очень интересно. А пока узнай ты кое-что.
— Что?
— Код от стиральной машины. Потому что завтра тебе придётся стирать самому.
С этими словами я вышла из кухни, чувствуя, как за спиной повисла тяжёлая тишина. И поняла, что завтрашний день покажет, кто в этом доме кого лучше знает.