Подпишитесь если нравится мои истории. Хорошего вам дня и заглядывайте почаще, новые истории выходят каждый день!
Тамара Николаевна стояла посреди кухни и смотрела на три кастрюли, выстроенные в ряд на столе. Обычные алюминиевые кастрюли разного размера, которые она купила ещё в молодости. Казалось бы, что в них особенного? Но именно эти кастрюли стали причиной самого серьёзного разговора за тридцать лет замужества.
«Толя!» — позвала она мужа. «Иди сюда, поговорить надо.»
Анатолий Петрович неохотно оторвался от телевизора и прошёл на кухню, недовольно пыхтя.
«Чего тебе? Футбол же показывают.»
«Посмотри на эти кастрюли и скажи, что видишь.»
Муж недоуменно посмотрел на посуду.
«Кастрюли вижу. Обычные кастрюли. А что, с ними что-то не так?»
«Не так то, что ты их в упор не замечаешь уже месяц.»
«Тома, о чём ты говоришь? Какой месяц?»
Тамара Николаевна села напротив мужа и сложила руки на столе.
«Анатолий, мы женаты тридцать лет. И все эти годы я готовлю в этих кастрюлях. Каждый день. Твой борщ, твои котлеты, твоё любимое рагу. И вот месяц назад я решила провести эксперимент.»
«Какой ещё эксперимент?»
«Я перестала готовить. Совсем. Поставила кастрюли на стол и жду, когда ты спросишь, почему дома нет еды.»
Анатолий Петрович моргнул несколько раз, явно пытаясь осмыслить услышанное.
«Но... но мы же ели что-то. Я помню, вчера ужинали.»
«Мы покупали готовую еду в магазине. Полуфабрикаты разогревали. Или в кафе ходили. А ты даже не заметил разницы.»
«Ну... я думал, ты просто решила меньше готовить. Устала, наверное.»
Тамара Николаевна тяжело вздохнула.
«Толя, а ты знаешь, сколько часов в день я провожу на кухне?»
«Ну... не знаю. Сколько нужно, столько и проводишь.»
«Четыре часа. Каждый день четыре часа. Завтрак приготовить, обед, ужин. Посуду помыть, продукты подготовить на завтра. За тридцать лет это сорок три тысячи восемьсот часов. Почти пять лет моей жизни.»
Муж молчал, переваривая цифры.
«И знаешь, что меня больше всего расстраивает? Не то, что ты не помогаешь. Не то, что никогда не предложил приготовить самому. А то, что ты этого просто не видишь. Как будто еда сама собой появляется на столе.»
«Тома, но я же работаю. Устаю. Прихожу домой, хочется отдохнуть.»
«А я не работаю, что ли? Я тоже восемь часов на ногах в больнице провожу. Тоже устаю. Но почему-то это не освобождает меня от кухни.»
Анатолий Петрович нервно почесал затылок.
«Ну... так всегда было. Моя мама готовила, твоя мама готовила. Это женское дело.»
«Толя, а ты знаешь, что я умею кроме готовки?»
«Конечно, знаю. Ты же медсестра, у тебя золотые руки.»
«А ещё?»
Муж задумался.
«Ну... вяжешь хорошо. Цветы выращиваешь.»
«А я ещё рисую. Помнишь, в молодости рисовала? Даже думала в художественное поступать.»
«Да, помню. А что?»
«А то, что последний раз кисть в руки брала десять лет назад. Потому что всё время уходит на кастрюли. На эти проклятые кастрюли.»
Тамара Николаевна встала и подошла к окну.
«Знаешь, Толя, я иногда думаю — а кто я? Медсестра Тамара Николаевна или жена Анатолия Петровича, которая готовит борщ? И всё чаще мне кажется, что второе.»
«Тома, ну не драматизируй. Ты прекрасная жена, заботливая.»
«Заботливая», — горько усмехнулась она. «А когда в последний раз ты обо мне позаботился? Когда спросил, как у меня дела, что меня беспокоит?»
Анатолий Петрович открыл было рот, но ничего не сказал.
«Вот именно. А теперь ответь честно — ты хочешь, чтобы я готовила, потому что любишь мою еду, или потому что так удобно?»
«Я... я не знаю. Наверное, и то, и другое.»
«А если завтра я скажу, что больше не буду готовить совсем? Что каждый будет сам себе еду делать?»
«Но я же не умею готовить!»
«Научишься. Тебе уже пятьдесят восемь лет, пора бы.»
В кухню заглянула их дочь Оксана, которая приехала в гости с внуками.
«Мам, пап, что у вас тут происходит? Слышно на всю квартиру.»
«Мама устроила революцию», — проворчал Анатолий Петрович.
«Какую революцию?» — удивилась Оксана.
Тамара Николаевна показала на кастрюли.
«Я решила, что больше не буду единолично отвечать за кухню. Пора разделить обязанности.»
«Мам, а разве это плохо, что ты готовишь? Ты же так вкусно делаешь. Дети всегда с удовольствием к вам в гости едут именно из-за твоей еды.»
«Оксана, а ты дома сама готовишь?»
«Ну да. А что?»
«А муж твой помогает?»
Дочь замялась.
«Иногда помогает. Салат может нарезать или картошку почистить.»
«Вот видишь. А у нас папа за тридцать лет ни разу даже картошку не почистил. Максимум — хлеб нарезать может.»
«Но мам, у вас же всё налажено. Зачем что-то менять?»
«Потому что мне надоело быть кухонной рабыней. Я хочу, чтобы у меня было время на себя.»
Анатолий Петрович фыркнул.
«Время на себя. А на что тебе время? Ты же на пенсии скоро.»
«Именно поэтому и нужно. Хочу рисовать. Хочу книги читать. Хочу с подругами встречаться, а не думать постоянно, что дома муж голодный сидит.»
«Мам, а может, просто режим поменять? Готовить не каждый день, а раз в несколько дней сразу много?»
«Оксана, дело не в режиме. Дело в том, что твой отец считает готовку исключительно женской обязанностью. И не хочет даже попробовать что-то изменить.»
«А что я должен изменить?» — возмутился Анатолий Петрович. «Я работаю, деньги домой приношу, по дому помогаю.»
«Как помогаешь?» — удивилась Тамара Николаевна. «Когда ты в последний раз пылесосил? Или полы мыл? Или стирку делал?»
«Ну... это же не мужское дело.»
«А женское, получается? Толя, а если я заболею? Или сломаю руку? Что ты будешь делать?»
«Ну... наймём домработницу или что-то придумаем.»
«То есть любой выход, только бы самому не делать.»
Оксана неловко переминалась с ноги на ногу.
«Может, я лучше пойду к детям? А вы тут разберитесь сами?»
«Нет, оставайся», — сказала Тамара Николаевна. «Пусть дочь послушает. Может, у неё в семье всё по-другому будет.»
«Мам, ну не все же мужчины такие. Мой Серёжа иногда готовит.»
«Иногда. А почему не всегда? Почему готовка — это женская обязанность по умолчанию?»
«Ну... так принято.»
«Вот именно. Принято. А кто это принял? И почему мы должны этому следовать?»
Анатолий Петрович встал и прошёлся по кухне.
«Тома, ну хорошо. Допустим, ты права. Что ты предлагаешь?»
«Предлагаю разделить обязанности поровну. Неделю готовишь ты, неделю я. Или по дням — сегодня ты, завтра я.»
«Но я же не умею!»
«Научишься. Интернет есть, рецепты есть. Да и я тебя научу, если попросишь по-человечески.»
«А если у меня не получится?»
«Получится. Ты же не дурак. Если можешь на работе сложные проекты делать, то уж борщ сварить сможешь.»
«Пап, а может, действительно попробовать?» — вмешалась Оксана. «Мой знакомый недавно готовить начал, так теперь жену удивляет новыми блюдами.»
«Ещё чего. Я что, баба, что ли, у плиты стоять?»
«Толя!» — резко сказала Тамара Николаевна. «Значит, я баба, потому что готовлю?»
«Ну не в этом смысле...»
«А в каком? Объясни мне, в чём разница между мной и тобой, кроме пола?»
«Ну... женщины лучше готовят. У них это лучше получается.»
«Откуда ты знаешь? Ты пробовал? И потом, посмотри на знаменитых поваров — большинство из них мужчины.»
Анатолий Петрович призадумался.
«А что, если мне совсем не понравится готовить?»
«А мне, по-твоему, нравится каждый день стоять у плиты? Думаешь, это моя мечта детства была?»
«Ну... ты же никогда не жаловалась.»
«Потому что привыкла. И потому что думала, что по-другому нельзя. А теперь поняла — можно.»
Оксана села за стол и посмотрела на родителей.
«А знаете что? Мам права. Я вчера подумала — почему это я каждый день думаю, что приготовить, а муж только спрашивает, что на ужин? Почему планирование меню — это моя головная боль?»
«Вот видишь», — обрадовалась Тамара Николаевна. «И дочь понимает.»
«Хорошо», — вздохнул Анатолий Петрович. «Допустим, я согласен попробовать. Но с чего начать?»
«С простого. Завтра приготовишь завтрак. Яичницу, например. Или кашу сварить.»
«Кашу я умею. В армии варил.»
«Отлично. Значит, завтра утром завтрак на тебе.»
«А если не получится?»
«Получится. А если нет — вместе разберёмся.»
Тамара Николаевна взяла одну из кастрюль и протянула мужу.
«Держи. Теперь это твоя кастрюля.»
Анатолий Петрович неуверенно взял посуду в руки.
«А что в ней готовить?»
«Что захочешь. Суп, второе, компот. Это твоя зона ответственности.»
«Мам, а можно я тоже попробую?» — спросила Оксана. «То есть, дома с мужем такую же систему организовать?»
«Конечно, можно. Более того, нужно. Чтобы дети видели, что домашние дела — это общая ответственность, а не только женская.»
«А дедушка будет готовить?» — раздался детский голос из коридора.
В кухню заглянул восьмилетний внук Артёмка.
«Будет», — улыбнулась Тамара Николаевна. «А ты хочешь научиться?»
«Хочу! А можно я тоже кастрюлю получу?»
«Можно. Только маленькую. Будешь салаты делать и простые блюда.»
Анатолий Петрович посмотрел на внука, потом на жену.
«А знаешь что, Тома? Может, это и правда неплохая идея. Вместе готовить, вместе убираться. Как команда.»
«Как семья», — поправила Тамара Николаевна.
«Да, как семья. А то действительно получается, что ты одна всё тянешь.»
«Папа, ты что, правда согласен?» — удивилась Оксана.
«Согласен. Попробуем. Хуже не будет точно.»
Тамара Николаевна обняла мужа.
«Спасибо, Толя. Ты даже не представляешь, как мне сейчас легко стало.»
«А мне страшно», — признался он. «Вдруг у меня ничего не получится?»
«Получится. У всех получается. Главное — не бояться и не стесняться спрашивать совета.»
«Бабуль, а что мы завтра готовить будем?» — спросил Артёмка.
«Завтра дедушка будет готовить завтрак, я — обед, а мама с папой — ужин. А ты будешь всем помогать.»
«Здорово! А можно, я буду главным дегустатором?»
«Можно», — рассмеялась Тамара Николаевна.
Анатолий Петрович поставил кастрюлю на плиту и повертел в руках.
«А знаешь что, Тома? Может, и правда интересно будет. Новое хобби, так сказать.»
«Вот увидишь, понравится. А я пока к рисованию вернусь. Давно хотела портрет внука нарисовать.»
«А меня нарисуешь?» — спросил муж.
«Нарисую. В фартуке, с поварёшкой в руке», — засмеялась она.
«Отличная идея. Повешу на кухне.»
Оксана смотрела на родителей и улыбалась.
«А знаете что? Мне кажется, вы стали выглядеть моложе. Оба.»
«Это потому что мы договорились», — сказала Тамара Николаевна. «Когда в семье равенство, всем легче живётся.»
«Мам, а эти кастрюли так и будут стоять на столе?»
«Нет, теперь каждый возьмёт свою и будет в ней готовить. Три кастрюли — на троих поваров.»
«А я?» — обиделся Артёмка.
«И тебе найдём что-нибудь. Может, сковородку маленькую купим.»
Мальчик радостно захлопал в ладоши.
«Дед, а ты мне блины жарить научишь?»
«Научу, обязательно научу. Только сам сначала научиться должен.»
Тамара Николаевна посмотрела на свою семью — на мужа с кастрюлей в руках, на дочь, которая что-то записывает в блокнот, на внука, который уже планирует своё кулинарное будущее. И поняла, что этот день станет поворотным в их жизни.
«Спасибо вам», — сказала она тихо.
«За что, мам?» — спросила Оксана.
«За то, что поняли. За то, что поддержали. За то, что мы остались семьёй.»
«А разве могло быть по-другому?» — удивился Анатолий Петрович.
«Могло. Ты мог обидеться, уйти, сказать, что я с ума сошла.»
«Тома, я же тебя люблю. И если тебе что-то не нравится, значит, надо менять.»
«Вот и договорились. А теперь давайте план составим — кто, когда и что готовит. Чтобы в доме всегда был порядок и вкусная еда.»
«А я буду рецепты искать!» — вызвался Артёмка.
«И я помогу», — добавила Оксана.
Анатолий Петрович взял жену за руку.
«Знаешь, Тома, а ведь ты права была. Тридцать лет я действительно не замечал, сколько сил ты тратишь на нас. Прости меня.»
«Ничего не надо прощать. Главное — что теперь всё будет по-другому.»
«Будет. И кто знает, может, я ещё и повар неплохой окажусь.»
«Обязательно окажешься. А я — художником. Как давно мечтала.»
Три кастрюли стояли на столе, уже не символизируя тяжкое бремя, а обещая новые возможности, новые открытия и новую жизнь для всей семьи.
Спасибо что дочитали мою статью, мои хорошие.
Читайте еще: