Здесь есть место и для лёгкого венского вальса, и для драмы в театральных кулисах, и для рождения скрипичного стиля, который будет пленять мир — 27 сентября в истории классической музыки.
Рождён на ветрах Балтики: Антонио Картельери
27 сентября 1772 года в Данциге родился Антонио Картельери. Отец — итальянский тенор, мать — певица из северонемецкой среды: музыка в их доме была родным языком. В тринадцать Антонио с матерью переехал в Берлин и быстро набрал ход. Уже в восемнадцать его пригласили придворным композитором к князю Огинскому — стремительный взлёт для юноши из портового города.
Весной 1795-го в венском Бургтеатре звучит его оратория «Иоас, царь Иудейский». Между частями на сцену выходит ещё малоизвестный Бетховен и играет собственный фортепианный концерт — вечер, который станет важной точкой старта его венской карьеры. Год спустя Картельери служит у князя Лобковица: руководит музыкой, преподаёт, играет на скрипке. В этих залах вскоре прозвучит и частная премьера бетховенской Третьей «Героической» симфонии.
Жизнь Картельери оборвётся в тридцать четыре, но его короткий путь удивительным образом соединит северный порт с новой венской эпохой.
Двадцать лет — и вальс умолк: прощание с Августом Ланнером
27 сентября 1855 года Вена простилась с Августом Ланнером — сыном Йозефа Ланнера, одного из создателей венского вальса. Ему было всего двадцать. Он вырос рядом со сценой, где его отец превращал бытовую танцевальную музыку в искусство. Уже юношей Август играл на скрипке, руководил небольшим оркестром под фамилией Ланнер и за два коротких года написал несколько десятков танцев — вальсы, польки, галопы.
Эта музыка легка и упруга, с мягким «венским» покачиванием, где три четверти похожи на шаг и вздох. Болезнь оборвала жизнь слишком рано, и его имя оказалось будто на полях истории — между Ланнерами и Штраусами. Но в этих «полях» слышно рождение стиля: точный поворот скрипки, тёплая реплика валторны, лёгкий вихрь танцпола. Он не успел стать соперником Иоганна Штрауса-сына, но успел передать вперёд линию отцовского вальса — ясную, молодую, живую.
Жак Тибо: голос французской скрипки
27 сентября 1880 года в Бордо родился Жак Тибо — будущий эталон французского скрипичного стиля. Его первым учителем был отец, а затем — Парижская консерватория. На выпускном экзамене в 1896 году он разделил первую премию с другим виртуозом, Пьером Монте — редкий случай.
Его карьера едва не оборвалась на Первой мировой войне, где он был тяжело ранен. Но благодаря упорству Тибо вернул себе технику. Его игра славилась тёплым, певучим звуком, гибким вибрато и удивительной фразировкой.
Он создал легендарное трио вместе с пианистом Альфредом Корто и виолончелистом Пабло Казальсом. Их интерпретации Бетховена и Шуберта до сих пор считаются образцовыми. А в 1943 году, в оккупированном Париже, Тибо и пианистка Маргерит Лонг основали знаменитый конкурс их имени. Он стал трамплином для молодых талантов, а имя Тибо — синонимом безупречного вкуса и внутреннего достоинства в музыке.
Балет потерял своего летописца: смерть Эдгара Дега
27 сентября 1917 года в Париже не стало Эдгара Дега — художника, который показал миру балет с совершенно новой стороны. Если для многих балет — это лишь блеск сцены и легкие пачки, то для Дега он был миром тяжелого труда. Его любимыми сюжетами стали не аплодисменты и поклоны, а будни балетных классов и кулис.
Художник будто подглядывал за жизнью танцовщиц: он писал их уставшими, с натянутыми мышцами, в моменты короткого отдыха. Он выбирал необычные ракурсы — сверху или из-за кулис, создавая ощущение, что мы становимся свидетелями тайного ритуала. Его картина «Танцевальный класс» с балетмейстером Жюлем Перро — это не парадный портрет, а живая, почти шумная репетиция.
Когда зрение стало подводить мастера, он нашел новую форму для своих наблюдений — скульптуру. Так появилась на свет его знаменитая «Маленькая четырнадцатилетняя танцовщица». А после смерти Дега в его мастерской обнаружили больше сотни восковых и глиняных фигур — тихих свидетельств ежедневного подвига балерин. Художник оставил нам главную мысль: волшебство танца рождается не на сцене, а в упорном труде, и именно в этом его настоящая красота.
Премьера сына — прощание отца
27 сентября 1921 года в Нойштрелице ушёл из жизни Энгельберт Хумпердинк, автор знаменитой оперы «Гензель и Гретель». Его кончина была символичной. Накануне в городском театре шла опера «Вольный стрелок» — первая работа его сына, Вольфрама. Сам композитор сидел в зале. Во время спектакля ему стало плохо, а на следующий день он скончался. Почти сразу Берлинская государственная опера сыграла «Гензеля и Гретель» в память о нём — как о человеке, который превратил детскую историю в большую оперу.
За девять лет до этого Хумпердинк перенёс удар, у него была парализована левая сторона, но он вернулся к работе и вместе с сыном довёл до сцены пьесу «Gaudeamus». Ещё раньше Хумпердинк создал «Королевских детей» как музыкальную сказку, где текст не пели, а декламировали. Успех вдохновил его превратить эту сказку в полноценную оперу. Её мировая премьера с триумфом прошла в 1910 году в нью-йоркском театре «Метрополитен-опера», а главную партию исполнила знаменитая певица Джеральдин Фаррар.
Его жизнь подошла к концу в зрительном зале, но эстафета осталась на сцене: сын начал свой путь, а отцовская музыка продолжает звучать каждое Рождество.
История дня: Рахманинов у пульта — польская тень в Большом
27 сентября 1905 года в Москве, на сцене Большого театра, прозвучала премьера оперы Николая Римского-Корсакова «Пан воевода». За дирижёрским пультом — Сергей Рахманинов, тогдашний капельмейстер театра. В тревожной московской осени музыка открыла вечер, где русская сцена надела польский костюм: чеканный шаг полонеза, фанфарная медь, хор, в котором слышится и шляхетская гордость, и хрупкость любви. Композитор посвятил оперу памяти Фридерика Шопена — мягкий поклон Варшаве из Петербурга и Москвы, мост между двумя школами.
Годом раньше в Петербурге мировая премьера прошла без особого блеска. В Москве — иначе. Рахманинов собирает оркестр плотно и экономно, высвечивая тембровые краски и танцевальные линии. Зал принимает спектакль теплее: новая партитура получает именно то дыхание, которого ей не хватало при первом рождении. Варшава тоже встретит «Пана воеводу» с уважением, но в постоянном репертуаре опера не задержится — останется редкой гостьей, важной скорее для биографий, чем для афиш.
И всё же этот вечер дорог: он связал Римского-Корсакова и Рахманинова одной страницей. Для первого — это поздний опыт стилизации и памяти, для второго — серьёзная глава театрального пути. А для слушателей — короткая, но яркая встреча русской сцены с польской темой, где музыка говорит о достоинстве и стиле.
Какая из этих историй показалась вам самой увлекательной? Поделитесь своими музыкальными открытиями в комментариях!
#КлассическаяМузыка #ИсторияМузыки #27Сентября #Культура #Искусство #Опера #Балет #АнтониоКартельери #Бетховен #ВенскаяКлассика
#АвгустЛаннер #Штраус #ЖакТибо #Казальс #ЭдгарДега #ЭнгельбертХумпердинк #Рахманинов #РимскийКорсаков #Шопен
Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить новые истории.