Я сидела на широком подоконнике нашей светлой квартиры, поджав под себя ноги, и смотрела, как город за окном зажигает свои огни. Августовский воздух был теплым и пах пылью после короткого дневного дождя. В руках у меня дымилась чашка ромашкового чая, а на душе было спокойно. Наконец-то спокойно. Последние пару лет были похожи на американские горки, где взлеты его «гениальных бизнес-идей» сменялись крутыми пике в финансовую неизвестность, а я была той самой страховочной сеткой, которая всегда ловила. Но сейчас вроде бы все налаживалось. По крайней мере, он так говорил.
Наша квартира была моим убежищем. Огромные окна в пол, выходящие на старый парк, светлые стены, минималистичная мебель, которую мы выбирали вместе, смеясь и споря из-за оттенка серого для дивана. Я помню, как мы въехали сюда три года назад. Денис носил меня на руках через порог, целовал в прихожей и шептал: «Наконец-то, любимая. Наше гнездышко. Только наше». Тогда я верила каждому его слову. Верила безоговорочно, как верят в сказки в детстве. Он был обаятельным, легким, умел говорить так, что мир вокруг начинал играть новыми красками. Он обещал, что его стартап вот-вот «выстрелит», и тогда мы заживем, как в кино. А пока… пока я работала на двух работах, чтобы оплачивать счета и покупать продукты, а он «генерировал идеи» и «проводил важные встречи».
Телефон завибрировал на подоконнике, вырвав меня из задумчивости. На экране высветилось «Любимый». Я улыбнулась.
— Привет, — ответила я, делая глоток чая.
— Зай, привет! — его голос в трубке звучал преувеличенно бодро. — Слушай, тут такая ситуация… Встреча с инвесторами затягивается. Невероятно продуктивно все идет, ты не представляешь! Кажется, мы на пороге чего-то большого!
Я почувствовала укол знакомой тревоги, смешанной с надеждой. Сколько раз я уже слышала это «на пороге большого»? Десятки? Сотни? Но я гнала эти мысли прочь. Нужно верить в него.
— Я очень рада за тебя, милый. Это отличные новости.
— Да! Но есть одна маааленькая просьба, — протянул он. — Я сегодня без машины, на такси поехал, чтобы не думать о парковке. А мы тут в таком районе… ну, ты знаешь, эти новые бизнес-центры у набережной. Такси вечером не дождешься. Можешь забрать меня где-то через часик? Пожалуйста-пожалуйста!
Мне не хотелось. Я уже настроилась на тихий вечер с книгой. Ехать на другой конец города, стоять в вечерних пробках… Но я тут же себя одернула. Он же старается для нас. Для нашего будущего. Какая я эгоистка.
— Конечно, заберу, — ответила я как можно беззаботнее. — Кидай адрес, я выеду минут через сорок.
— Ты мое золото! Все, целую, убегаю, меня ждут! — прокричал он и повесил трубку.
Я вздохнула и поставила чашку. Посмотрела на свое отражение в темном стекле окна. Уставшая тридцатилетняя женщина. Но ведь счастливая, правда? У меня есть любовь, есть дом, есть надежда на будущее. Я пошла в спальню, надела удобные джинсы, накинула легкую куртку. В зеркале в прихожей поправила волосы, подкрасила губы. Хотелось, чтобы он, выйдя со своей важной встречи, увидел меня красивой и улыбающейся. Чтобы гордился. Взяв ключи от машины, я вышла из квартиры, нашего «гнездышка», еще не зная, что возвращаться в нее в прежнем качестве мне больше не суждено. Дорога до бизнес-центра заняла чуть больше часа. Вечерний город переливался миллионами огней, радио тихо наигрывало какую-то меланхоличную мелодию. Я думала о том, как мы будем праздновать его успех. Может, улетим куда-нибудь на неделю? К морю. Он давно об этом мечтал.
Припарковавшись у стеклянного небоскреба, я написала ему сообщение: «Я на месте». В ответ пришло короткое: «Пять минуточек, заканчиваем!». Эти пять минуточек растянулись на десять, потом на двадцать. Я начала нервничать. Поглядывала на входные двери, откуда выходили редкие, уставшие офисные работники. Дениса среди них не было. Прошло сорок минут. Мое терпение было на исходе. Ну что можно делать на встрече в одиннадцать вечера? Неужели нельзя было отпустить всех и выйти к жене, которая ждет тебя на парковке? Это было не просто ожидание, это было какое-то унизительное чувство. Будто я не важна. Будто мое время ничего не стоит. Я позвонила. Он не взял. Потом еще раз. Снова гудки.
И тут я его увидела. Но он вышел не из центрального входа бизнес-центра, как я ожидала. Он появился из-за угла, со стороны дорогого панорамного ресторана, который находился в соседнем здании. Он шел быстрым шагом, оглядываясь, и говорил по телефону. Я видела, как он жестикулирует, улыбается в трубку. Потом он сунул телефон в карман и только тогда заметил мою машину. На его лице промелькнуло что-то вроде досады, но он тут же натянул широкую улыбку и замахал мне рукой.
Он плюхнулся на пассажирское сиденье и шумно выдохнул.
— Фух, прости, любимая! Просто сумасшедший вечер! Они никак не хотели меня отпускать!
— Я жду тебя уже почти час, Денис.
— Прости-прости-прости! — он наклонился и поцеловал меня в щеку. — Просто мы после основной части переместились в ресторан, там неформальная обстановка, ну, чтобы закрепить договоренности. Ты же понимаешь.
Я молча завела машину. В салоне повис странный запах. Сладкий, цветочный, очень дорогой парфюм. Не мой. Я пользовалась свежими цитрусовыми ароматами. Этот был тяжелым, вечерним.
— От тебя пахнет чужими духами, — сказала я, стараясь, чтобы это прозвучало как простое наблюдение, а не как обвинение.
Он на секунду замер.
— А, это… Наверное, от жены одного из партнеров. Она тоже заезжала под конец. Очень эффектная дама, — он усмехнулся. — Не переживай, ты у меня самая лучшая.
Жена партнера на ночной встрече инвесторов? Звучит как-то… неправдоподобно. Но я промолчала. Я слишком устала, чтобы спорить. Хотелось просто домой, в душ и в кровать. Всю дорогу он возбужденно рассказывал про какие-то графики, прогнозы, про невероятные перспективы. Я слушала вполуха, кивала, а сама не могла отделаться от этого приторно-сладкого запаха в машине и образа Дениса, выходящего из-за угла ресторана. Что-то было не так. Какая-то маленькая деталь не сходилась в этом пазле его успеха.
На следующий день я разбирала его пиджак, чтобы отдать в химчистку. Машинально проверяла карманы. И из внутреннего кармана выпал сложенный вчетверо чек. Я развернула его. Ресторан «Панорама». Тот самый, у бизнес-центра. Дата и время — вчерашний вечер, девятнадцать тридцать. То есть за час до того, как он мне позвонил. Я пробежалась глазами по позициям. Салат с крабом — одна порция. Ризотто с белыми грибами — одна порция. А дальше… тартар из тунца — одна порция. Сибас на гриле — одна порция. Два десерта «Анна Павлова». И бутылка дорогущего безалкогольного шампанского. Счет на двоих.
У меня похолодело внутри. Земля ушла из-под ног. Это не было похоже на деловую встречу нескольких мужчин-инвесторов. Это было меню романтического ужина на двоих. Медленно, очень медленно, я опустилась на диван, сжимая в руке этот клочок бумаги. Он врал. Врал мне в глаза. Так нагло, так уверенно.
Но я не стала ничего говорить. Не смогла. Мне было страшно. Страшно услышать правду, страшно разрушить то, что мы строили эти годы. Я убедила себя, что, возможно, есть какое-то объяснение. Может, он встречался с женщиной-инвестором? И просто не хотел, чтобы я ревновала? Глупо, конечно, но за эту мысль я цеплялась, как утопающий за соломинку.
Но с того дня я начала замечать. Замечать то, на что раньше закрывала глаза. Он стал еще более трепетно относиться к своему телефону, который теперь не выпускал из рук. У него появились новые «вечерние совещания», после которых он возвращался с этим же отстраненно-счастливым выражением лица. Он купил себе новые дорогие часы. «Подарок от будущего партнера, аванс, так сказать», — бросил он небрежно. Я кивала, а внутри все сжималось от холода. Я знала, что он врет. Но продолжала играть в эту игру.
Последней каплей стал звонок моей подруги Лены через две недели.
— Ань, привет. Слушай, такой странный вопрос… — начала она неуверенно. — Я сейчас в торговом центре, и видела твоего Дениса. Он тут с какой-то блондинкой… выбирает кольцо в ювелирном. Я просто подумала, может, он тебе сюрприз готовит? Решил предложение сделать?
Я замерла посреди кухни.
— Блондинка? — переспросила я севшим голосом. — Высокая, с длинными волосами? В бежевом тренче?
— Да! Точно! Откуда ты знаешь? — удивилась Лена.
— Видела ее фото у него в подписках, — соврала я. — Это его двоюродная сестра из другого города, помогает с выбором. Спасибо, что позвонила, Лен. Не выдавай меня, ладно?
Я положила трубку и медленно сползла по стене на пол. Сестра. Какая к черту сестра. Я знала эту девушку. Дочь какого-то состоятельного чиновника, завсегдатай всех светских вечеринок. Я видела ее пару раз на общих фотографиях. Она смотрела на мир свысока, с выражением скучающего превосходства. И теперь мой Денис, мой «гениальный стартапер», выбирал с ней кольцо. Не для меня.
В тот вечер он пришел домой особенно радостный. Он кружил меня по комнате, целовал и говорил, что все получилось. Что инвесторы дали добро. Что скоро мы уедем на Бали на всю зиму.
— Ты веришь, любимая? Мы смогли! Мы!
И в этот момент пелена спала с моих глаз. Я смотрела на него и видела не любимого мужчину, а чужого, лживого человека. Актера, который так долго и умело играл свою роль. «Мы»? Не «мы», Денис. А «я». Это я работала, я платила за эту квартиру, я покупала еду, я верила в твою ложь. А ты просто пользовался этим.
Я высвободилась из его объятий. На моем лице, наверное, было что-то такое, что он осекся на полуслове.
— Что-то не так? Ты не рада? — спросил он, и в его голосе проскользнуло раздражение.
Я молча подошла к комоду, достала тот самый чек из ресторана и положила его на стол. Потом взяла свой телефон, открыла фотографию, которую мне прислала Лена — Денис и та блондинка у витрины ювелирного магазина. Положила телефон рядом с чеком.
— Расскажи мне еще раз про инвесторов, Денис, — сказала я тихо, но твердо. — Расскажи про «жену партнера» и про «сестру», которая помогает выбрать мне подарок. Я хочу услышать эту сказку еще раз.
Он побледнел. Его взгляд метался от чека к телефону и ко мне. Несколько секунд он молчал, судорожно соображая, как выкрутиться.
— Ты… ты что, следишь за мной? Лазишь по моим вещам? — это была его первая защитная реакция. Перевести стрелки.
— Нет, Денис. Я просто перестала быть слепой.
И тогда он сломался. Весь его лоск, вся его напускная уверенность стекли с него, как дешевая позолота. Он опустился на стул, закрыл лицо руками.
— Прости, — прошептал он. — Я не знаю, как так вышло. Я встретил ее… и все закрутилось. Я не хотел тебя обижать. Я собирался тебе все рассказать.
— Когда? — ядовито спросила я. — Когда бы вы уже выбрали обручальное кольцо? Или когда бы вы уехали на Бали, а я бы осталась здесь, ждать твоего звонка?
— Я не знаю! — он вскинул голову, в его глазах стояли слезы. Слезы жалости к себе. — Я запутался! Но пойми, мы столько лет вместе… мы столько всего построили… Это наш дом.
Вот оно. Ключевое слово. «Наш дом». Он посмотрел на меня с надеждой и даже с какой-то наглостью.
— Слушай, раз уж все открылось… Давай поступим цивилизованно. Я понимаю, тебе больно. Но нам нужно как-то жить дальше. Я, наверное, поживу пока здесь, пока не найду другое место. А потом… потом продадим квартиру, деньги разделим по-честному. Пятьдесят на пятьдесят. Ведь это наше общее, совместно нажитое имущество.
Он смотрел на меня так, будто делал мне огромное одолжение. И в этот момент вся боль, вся обида, вся горечь последних недель сменились ледяным, кристально чистым спокойствием. Я посмотрела на него, на этого жалкого манипулятора, и мне стало почти смешно. Я усмехнулась. Тихо, но так, что он вздрогнул.
— Ты про квартиру? Ах, эту? — я обвела рукой нашу светлую, просторную гостиную. — Так мне ее бабушка подарила. За два года до того, как мы с тобой вообще познакомились. Дарственная, все документы оформлены на меня. Так что это не совместно нажитое имущество, дорогой. И тебе здесь ничего не светит.
Его лицо вытянулось. Он смотрел на меня, не веря своим ушам.
— Что? Как… как подарила? Ты же говорила, мы взяли ее… вместе…
— Я много чего говорила, — мой голос был ровным и холодным, как сталь. — Я говорила, что верю в тебя. Я говорила, что мы справимся. Я создавала для тебя удобную реальность, в которой ты был успешным и значимым. А правда в том, что эту квартиру купила моя бабушка на деньги, которые копила всю жизнь, и подарила ее мне, чтобы у ее внучки всегда был свой угол. Я никогда не говорила, что она наша. Это ты сам додумал, потому что тебе так было удобно. Так что… собирай вещи. Только свои.
Он смотрел на меня с ненавистью. Вся его игра рассыпалась в прах. Не было инвесторов, не было успешного будущего, оплаченного мной, и, самое главное, не было квартиры, которую можно было бы поделить.
— Ты… ты все это время знала? И молчала? — прошипел он.
— А зачем мне было тебе говорить? Чтобы ты еще больше расслабился? — я пожала плечами. — Собирайся. Я хочу, чтобы через час тебя здесь не было.
Он начал метаться по квартире, злобно швыряя в старый спортивный рюкзак свои немногочисленные вещи. Футболки, пара джинсов, ноутбук. Он попытался снять со стены нашу общую фотографию в рамке.
— Оставь, — сказала я. — Этой женщины, которая на фото рядом с тобой, больше не существует. Ты ее убил.
Он двинулся было к кофемашине, которую я купила в прошлом месяце.
— Даже не думай. Ты пришел сюда с одним рюкзаком, с ним и уйдешь. Бери только то, что лично твое.
Он остановился посреди комнаты и обвел ее пустым взглядом. И понял, что его здесь почти ничего нет. Дорогие часы на его руке, купленные на деньги другой женщины. Телефон, который, скорее всего, тоже был подарком. А все остальное — мебель, техника, уют, сама жизнь — было моим.
Уже стоя в дверях, он обернулся. Его лицо было искажено злобой.
— Знаешь что, Аня? А ты ведь тоже не такая уж святая. Думаешь, я один тут врал? Помнишь, год назад, твой крупный проект, который ты так хотела получить? И как ты плакала, что все файлы с презентацией пропали с компьютера в последний день? И как я тебя утешал, говорил, что мы прорвемся, что деньги — не главное?
Я смотрела на него, не понимая, к чему он клонит.
— Так вот, — продолжил он с мстительной усмешкой. — Это я удалил твои файлы. Специально. Я не мог позволить, чтобы ты стала еще успешнее меня. Чтобы ты зарабатывала еще больше. Мне нужно было, чтобы ты нуждалась во мне, чтобы я был твоим героем-утешителем. Так что мы квиты.
Он сказал это и вышел, хлопнув дверью.
Я осталась стоять посреди комнаты. Тишина оглушала. Его последние слова ударили больнее, чем известие об измене. Он не просто обманывал меня. Он целенаправленно вредил мне. Он тянул меня на дно вместе с собой, чтобы на моем фоне казаться выше. Вся наша история, все его слова поддержки, все «мы справимся» оказались чудовищной, продуманной ложью.
Я медленно обошла квартиру. Свое убежище. Свой дом. Он больше не казался уютным. В воздухе витал призрак предательства. Я подошла к окну и посмотрела на огни ночного города. Там, внизу, кипела жизнь. А я стояла в своей собственной, пустой и гулкой квартире и чувствовала, как по щекам катятся слезы. Но это были не слезы по нему. Это были слезы по той наивной девочке, которой я была. Слезы освобождения. Да, он оставил после себя руины в моей душе. Но квартира… квартира осталась мне. И жизнь, которую мне предстояло отстроить заново, тоже была только моей.