Директор лицея №3 города Зареченска Аркадий Петрович Самсонов стоял у окна своего кабинета и смотрел на школьный двор. Там шумели на перемене дети.
Его лицо, обычно невозмутимое и строгое, сегодня было озабоченным. В руках он сжимал официальное письмо из городского управления образования. В нём говорилось о новом проекте «Равные возможности», суть которого сводилась к простой и, на первый взгляд, справедливой идее: для повышения среднего балла по лицею и его рейтинга необходимо уделять основное внимание отстающим ученикам.
Талантливые дети, как указывалось в документе, «и так пробьются», а ресурсы — дополнительные уроки, внимание лучших педагогов — должны быть направлены на «выравнивание уровня».
Аркадий Петрович вздохнул. Идея, прописанная гладкими канцелярскими фразами, вызывала у него глухое сопротивление. Он вспомнил слова своего старого учителя истории, человека мудрого и честного: «Справедливость, Аркадий, состоит не в том, чтобы всем дать равное, а в том, чтобы каждому воздать должное».
Он посмотрел на стену, где висели портреты знаменитых выпускников лицея: ученых, врачей, художников. Многие из них в своё время были как раз самыми «талантливыми», которым дали возможность развиться, не растерять свой дар.
Его размышления прервал стук в дверь. Вошёл завуч по учебной части, Светлана Викторовна, женщина с острым взглядом и вечной папкой в руках.
— Аркадий Петрович, вы ознакомились с проектом? — сразу же начала она. — Мне кажется, это прекрасная инициатива! Мы можем сократить часы для сильных учеников и перенаправить средства на группы для слабых. Результат на лицо — средний балл ЕГЭ гарантированно поднимется.
— Результат на лицо, — медленно проговорил Аркадий Петрович. — А что в итоге, Светлана Викторовна? Вот, скажем, у нас есть Матвей Семёнов из восьмого «Б». У парня явный талант к физике. Он уже сейчас решает олимпиадные задачи за десятый класс. По вашему, справедливо забрать у него часы с углубленного курса и отдать их, условно, Пете Иванову, который с трудом складывает дроби, потому что Пете «нужнее»?
Светлана Викторовна поморщилась.
— Аркадий Петрович, мы должны думать о коллективе в целом! О рейтинге лицея! Матвей и так сообразительный, справится. А вот подтянуть слабых — это наша прямая обязанность. Это и есть справедливость — дать всем равные шансы.
Спор прервал новым стуком в дверь. На пороге стояла взволнованная женщина, мать той самой отличницы Лиды из десятого класса, которая подавала большие надежды в литературе.
— Аркадий Петрович, извините за беспокойство! — заговорила она, едва переведя дух. — Моей Лиде отказали в участии в литературной мастерской в областном центре! Говорят, нет финансирования на поездку, все деньги уходят на какие-то дополнительные занятия для двоечников! Это что же такое? Талантливые дети теперь никому не нужны?
Аркадий Петрович её усадил, попытался успокоить. После того, как женщина ушла, ещё более расстроенная, он понял, что не может просто подписать бумагу и пустить всё на самотек. Решил действовать.
На следующий день он собрал педсовет. Учителя, как и следовало ожидать, разделились на два лагеря. Молодые и амбициозные поддерживали Светлану Викторовну, видя в проекте быстрый путь к формальным успехам. Опытные, проработавшие в лицее по двадцать-тридцать лет, молчали или робко возражали.
— Коллеги, — начал Аркадий Петрович, обводя взглядом собравшихся. — Мы с вами не чиновники. Мы - учителя. Наша задача не в том, чтобы поднять средний балл любой ценой. Наша задача - разглядеть в каждом ребёнке искру и помочь ей разгореться. Да, слабым ученикам нужно помочь, поддержать их. Но нельзя делать это за счёт тех, кто рвётся вперед. Это не справедливость, это уравниловка! Она убьет в сильных мотивацию, а слабым даст лишь иллюзию прогресса. Кому от этого лучше?
В кабинете повисла напряженная тишина. Первым нарушил пожилой учитель физики, Николай Федорович, человек, известный своим прямым характером.
— Аркадий Петрович прав, — сказал он, откашлявшись. — Я Матвея Семёнова учу. Если я буду тратить всё время на то, чтобы объяснять ему азы, которые он и так знает, он заскучает и интерес к физике у него пропадёт. А Петру Иванову от моих занятий с Матвеем легче не станет. Ему нужен другой подход. Может, не физика ему вовсе не дается, а руки у него золотые? Может, ему в кружок столярного дела надо?
Эта мысль, высказанная вслух, стала переломной. Педагоги начали оживленно обсуждать. Оказалось, что проблема гораздо глубже. Система заточена под «усреднение». Нет гибкости, нет индивидуального подхода.
Аркадий Петрович принял решение, рискованное для его должности. Он написал официальный ответ в управление образования, в котором не отказался от участия в проекте, но предложил свою, измененную программу. Он назвал её «Должная мера». Суть проста: не делить детей на «сильных» и «слабых», а создать гибкую систему поддержки для каждого, исходя из его потребностей и способностей.
Для этого он провёл в лицее настоящую перепись талантов и проблем. Учителя, классные руководители, психолог вместе с родителями и самими учениками составляли карты интересов и трудностей. Выяснилось много удивительного. Петя Иванов, который с трудом справлялся с математикой, оказался блестящим художником-карикатуристом. А тихая и застенчивая Катя из седьмого класса, имевшая тройки по русскому языку, писала потрясающие, глубокие стихи, которые никому не показывала.
Решено не сокращать, а наоборот, расширять сеть кружков и факультативов. Для детей с академическими трудностями организовали не дополнительные скучные уроки, а занятия в игровой форме, с привлечением старшеклассников-наставников. Для одаренных детей нашли спонсоров — выпускников лицея, которые согласились финансировать их участие в олимпиадах, мастер-классах, поездках.
История с Лидой, будущей писательницей, получила неожиданное продолжение. Аркадий Петрович лично связался с одним из известных выпускников лицея, писателем, который жил теперь в столице. Тот, услышав историю, не только оплатил её поездку в мастерскую, но и прислал для школьной библиотеки целую коллекцию современной литературы, а также пообещал раз в год проводить для детей онлайн-встречу.
Но главные, что эти изменения происходили не в отчетах, а в самих детях. Матвей Семёнов, получив возможность углубленно заниматься физикой в кружке, который вёл Николай Фёдорович, не только блестяще выступил на областной олимпиаде, но и стал помогать отстающим одноклассникам.
Он находил такие простые и понятные слова для объяснения сложных тем, что учителя только диву давались.
Петя Иванов, записавшись в художественную студию и расцвёл. Его карикатуры на школьную жизнь украшали лицейские газеты. Успехи в творчестве придали мальчику уверенности в себе, и даже оценки по другим предметам медленно, но верно поднялись вверх.
Однажды в кабинет к Аркадию Петровичу постучалась та самая Катя, юная поэтесса.
— Аркадий Петрович, — робко сказала она, протягивая ему толстую тетрадь. — Это... это мои стихи. Я хочу, чтобы их прочитали. Можно мы с Лидой организуем литературный вечер?
Вечер поэзии стал событием всего лицея. Зал полон. Катя, сначала боязливо, а потом всё смелее, читала свои стихи о природе, о дружбе, о первых трепетных чувствах.
Лида представила свою новую повесть. Аплодисменты были оглушительными. Аркадий Петрович, стоя в глубине зала, смотрел на сияющие лица детей и чувствовал, что он на правильном пути.
Конечно, нашлись и недовольные. Некоторые родители слабых учеников жаловались, что их детям «уделяют меньше внимания», чем «этим вундеркиндам».
Светлане Викторовне проект Аркадия Петровича всё ещё казался рискованной авантюрой. Но результаты говорили сами за себя. Не только средний балл по лицею вырос, но и количество побед на олимпиадах, творческих конкурсах увеличилось в разы. Но главное - в лицее появилась особая атмосфера взаимопомощи и уважения к индивидуальности каждого.
В конце учебного года из управления образования пришла проверка. Высокая комиссия изучала документы, беседовала с учителями и учениками. Итоговая встреча проходила в кабинете Аркадия Петровича.
— Ваши показатели впечатляют, Аркадий Петрович, — сказал начальник управления, строгий мужчина в очках. — Но ваш подход... он не совсем соответствует духу проекта «Равные возможности». Вы не столько выравнивали уровень, сколько поощряли лидеров.
Аркадий Петрович спокойно посмотрел на него.
— Вы знаете, Иван Сергеевич, я всегда считал, что справедливость - это не всем поровну. Это когда сапожник шьёт сапоги, пекарь печёт хлеб, а учитель помогает каждому ребёнку найти своё призвание. Мы дали слабым ученикам руку помощи, а сильным — крылья. И в итоге все выиграли. Разве это не та цель, к которой мы все должны стремиться?
Чиновник задумался, перелистывая отчёт. Потом он снял очки и медленно протер их.
— Возможно, вы правы, Аркадий Петрович. Ваш лицей показал уникальный результат. Может, нам стоит пересмотреть сам подход к проекту... Вашу программу «Должная мера» стоит рассмотреть как успешный опыт для распространения.
Когда комиссия уехала, Аркадий Петрович вышел на школьный двор. Была весна, цвела сирень.
Он видел, как Матвей что-то оживленно объясняет группе младшеклассников, показывая на модель солнечной системы. Как Петя рисует мелом на асфальте забавные картинки, окруженный смеющимися ребятами. Лида и Катя, сидя на скамейке, о чём-то увлеченно спорят, вероятно, о литературе.
Он понял, что добился главного. Создал не просто успешное учебное заведение. Создал маленький мир, где каждому воздавали должное.
Мир, где ценили не только одинаковость, но и неповторимость. Будущее ему виделось светлым и полным надежд.
