- Это не дочь, а зверь! – плакала Анна, рассказывая Нине о том, что сегодня произошло. – Она при чужих людях выгнала меня! И не просто выгнала, а за шкирку, как плешивого кота. Ниночка, стыдно-то как. Стыдно и очень обидно.
- Не плачьте, Анна Павловна, - Нина гладила ее по плечу. – Что ж поделаешь, если выросла она неблагодарной. Я ж помню, как вы с ней носились, как курица с яйцом. То Верочке барсучий жир прописали, надо ехать в город, то у Верочки сапожки прохудились, то у нее платьица новогоднего нет – сшить надо. Вот и добегались с Верочкой. Вот так она вам отплатила за любовь и заботу.
глава 1
глава 11
- Меня, говорит, проводом от кипятильника. А кто? Когда? Я что-то такого не припомню, - плакала Анна, прижимаясь лбом к груди Нины.
- А я вообще не помню, чтоб её гоняли. А надо было бы. Тогда б выросла шёлковая, послушная. Ну что теперь горевать, Анна Павловна. У вас детки, их поднимать надо.
- Не смогу, не смогу я в одиночку. Не вытяну я эту ораву. Дед в больнице, сама вся хворая.
- Бог поможет, Анна Павловна. Молитесь и вам воздастся.
***
Костя сидел на крыльце и курил. Анька суетилась в кухне, собирая на стол нехитрый ужин. Она нарезала сало, поставила бутылку водки, два стакана, перья зеленого лука, огурцы, помидоры, редис. Отварила молодой картошки, посыпала ее укропом. Когда всё было готово, позвала хахаля к столу. Оба сели, Анька разлила водку по стаканам и подняла свой.
- За нашу любовь! – громко сказала она и чокнулась с ним.
Костя кивнул. Выпил. Она тоже. Закусывая салом, Костя качнул головой.
- Хорошая ты баба, Аня. С тобой так уютно, что вот сижу и думаю, а что ж это я раньше тебя не заприметил? С тобой до того душа радуется, что петь хочется.
- А ты спой, Костенька, спой. Я страсть люблю, когда мужики поют.
- И много у тебя таких «певцов» было? – нахмурил брови Костя.
- Нет, ты второй, - загадочно улыбалась Аня.
- Врёшь ведь, - не унимался Костя.
- Я тебя люблю, - она лихо запрыгнула на его колени.
***
Просидев в сарае бабы Анны почти весь день, Любка проголодалась. Наверное, ее даже не ищут, если до сих пор не догадались заглянуть в курятник. Здесь пахло так отвратительно куриными перьями и фекалиями, что Люба решила выйти на свет божий.
- Противная тетка Вера, - бормотала под нос Люба, направляясь к дому. – Решила бросить нас. Всё папке расскажу, когда вернется.
- Не вернётся, - на крыльце стояла бабушка Аня. Она провожала Нину. – Батька вас бросил, так что… Даже не знаю, что с вами делать.
- Люба, - Нина спустилась со ступенек, - мы тебя обыскались. Где ты была?
- Нигде, - Люба встала перед ней, опустила голову.
- Дедушке плохо стало, его в больницу увезли, - продолжала Нина. – Как тебе не стыдно, девочка, он волновался за тебя.
- Он мне не дедушка, - прошептала Люба.
- Нельзя так. Ты уже взрослая, а ведешь себя, как маленькая, - Нина говорила ровным, спокойным голосом.
Подняв глаза на нее, Люба вдруг всхлипнула. Голос тети Нины был так похож на мамин…
- Мамочка, - зарыдала Люба, обняв женщину за пояс.
Сердце Нины дрогнуло. У нее с мужем не было детей. Не сложилось. Нина ровесница Веры и всегда завидовала ей. Вера с легкостью беременела, рожала, а по сути, дети ей не нужны.
- Тёть Ань, - Нина повернула голову на Анну Павловну.
Та кивнула, поняв, что Нина хочет ей сказать.
- Любонька, - опустилась на колени Нина, - а хочешь, пойдем со мной? Поживешь у нас. А если не понравится…
- А Витя? – вспомнила Люба о младшем брате.
- И Витя. Я вас одних не оставлю, - Нина прижала к себе девочку крепко-крепко. Слезы ручьями потекли по её щекам.
Может быть сейчас Нина и обретет счастье. Может быть, эта девочка станет ее дочерью.
***
Верка хлестала водку, как обычную воду. Ее случайные гости, приехавшие на отдых к реке, сметали со стола всё, что ставила хозяйка. Вера столкнулась с ними в магазине, когда ходила за очередной бутылкой. Познакомились, разговорились. Поддатая Вера мигом поняла, чего ей так не хватало в этой жизни – веселой компании. Супружеская пара со своим другом не стеснялись объесть Веру. Да она и сама была не прочь угощать их всем, что у нее было. Вот уже три дня, как у нее живут приезжие. Опустошив ее холодильник, гости принялись за соленья, картошку, которой оставалось всего ничего, обрывали клубнику, огурцы, зелень. Вера тратила детские пособия на посторонних людей и не замечала этого. Музыка, бесконечный смех, разговоры о жизни – Верка была счастлива!
Но всё изменилось, когда гости уехали, опустошив все запасы Веры. Они обещали вернуться через месяц. Вера ждала, надеялась, готовилась к новой встрече. А однажды, придя на почту за деньгами, чуть не подралась с работницей почтового отделения.
- Как денег нет? – кричала Вера, вцепившись в воротник блузки женщины. – Быстро рассчитайся со мной, иначе разнесу здесь всё!
- Я же тебе объясняю, не положено, - женщина смотрела на Веру, пытаясь отцепить ее пальцы от одежды, которая уже трещала по швам.
- Кем не положено? Ты что, с утра обожралась чего-то? Быстро отдавай то, что мне причитается! Или ты себе взяла, а доложить нечем?
Люди смотрели на помятую Верку и качали головами. Какая наглая, да от нее перегаром за версту несет.
- Вера, отойди от меня, - просила работница, бросая умоляющие взгляды на посетителей, ожидая от них помощи.
Но те, нахмурив лбы, наблюдали с интересом, что будет дальше.
- Отдавай деньги, чувырла, - Вера смахнула со стола новые конверты, марки, какие-то бумаги.
- Да нету у меня! – завизжала напуганная почтальонка. – У матери своей спрашивай!
- А она-то тут причем? – наконец, Вера отпустила её.
- При том! Она с Андреем Алексеевичем опекуны!