Алина стояла у окна и смотрела на осенний двор. Листья клёна медленно кружились в воздухе, словно танцевали свой прощальный вальс. В руках она держала документы — те самые, которые изменили всё.
— Зачем тебе своя квартира? — в который раз повторил Виктор, развалившись на диване. — У нас же есть эта. Большая, в хорошем районе. Что ещё надо?
Алина медленно повернулась к мужу. За пятнадцать лет брака она научилась различать все оттенки его настроения — от снисходительного пренебрежения до откровенного раздражения. Сейчас в его голосе звучало и то, и другое.
— Виктор, мы уже столько раз это обсуждали. Бабушка оставила мне наследство. Я хочу вложить эти деньги в недвижимость.
— ГЛУПОСТИ! — отрезал он, даже не подняв взгляда от планшета. — Лучше отдашь эти деньги мне, я вложу их в бизнес. Толку будет больше.
— В какой бизнес? В очередной твой «перспективный проект»? Как те три предыдущих, которые провалились?
Виктор резко поднялся с дивана. Его лицо покраснело — верный признак надвигающейся бури.
— Это были временные трудности! Любой бизнес требует вложений и времени!
— Временные трудности длятся уже восемь лет, — тихо заметила Алина. — И каждый раз ты берёшь мои деньги, обещая вернуть с процентами.
— Твои деньги? ТВОИ? — голос Виктора сорвался на крик. — Мы семья! У нас всё общее! Или ты забыла?
Алина отошла от окна и села в кресло напротив мужа. Между ними был журнальный столик — символическая граница, которую она мысленно провела давно.
— Я помню, что мы семья. Но почему тогда квартира, в которой мы живём, записана только на тебя? И машина тоже. И дача твоих родителей, которую мы вместе ремонтировали пять лет.
— Это другое! — Виктор махнул рукой, словно отгоняя надоедливое насекомое. — Так исторически сложилось. К тому же, я мужчина, глава семьи. На мне должна быть собственность.
— А я кто? Приложение к твоей жизни?
— НЕ ДРАМАТИЗИРУЙ! Ты моя жена. Разве этого мало?
Алина встала и подошла к комоду, где лежала её сумка. Достала оттуда конверт и положила его на столик перед Виктором.
— Что это? — он подозрительно покосился на бумаги.
— Документы на квартиру. Я её уже купила.
Тишина, которая воцарилась в комнате, была такой плотной, что, казалось, её можно было потрогать руками. Виктор смотрел на жену так, будто у неё выросла вторая голова.
— Ты... что? КАК ТЫ ПОСМЕЛА?
— Это мои деньги. Наследство бабушки. Я имею право распоряжаться ими как хочу.
— БЕЗ МОЕГО РАЗРЕШЕНИЯ? — Виктор вскочил так резко, что опрокинул стакан с водой на столике. — Да ты совсем обнаглела!
— Разрешения? — Алина невесело усмехнулась. — С каких пор мне нужно твоё разрешение на траты моего наследства?
— Ты моя ЖЕНА! Ты должна советоваться со мной!
— Советоваться — да. Спрашивать разрешение — нет. К тому же, я пыталась с тобой поговорить. Много раз. Ты каждый раз отмахивался и говорил, что это глупая затея.
Виктор схватил документы и начал их листать. С каждой страницей его лицо становилось всё более багровым.
— Однокомнатная квартира на Речной? Тридцать два квадрата? Ты отдала ВСЕ деньги за эту конуру?
— Это не конура. Это моя квартира. Небольшая, но моя.
— ЗАЧЕМ? Зачем тебе она? У нас же есть где жить!
— У ТЕБЯ есть где жить. Это твоя квартира, помнишь? Ты мне об этом напоминаешь каждый раз, когда мы ссоримся.
Виктор швырнул документы на стол. Несколько листов разлетелись по полу.
— Это всё твоя мать! Нашептала тебе всякой ерунды!
— Оставь мою маму в покое. Она здесь ни при чём.
— Как же ни при чём? Это она вечно твердит, что женщина должна иметь свою жилплощадь! Старая карга!
— НЕ СМЕЙ так говорить о моей матери!
— А что? Твоя мамочка всегда меня недолюбливала. Считала, что её драгоценная дочка достойна принца на белом коне!
Алина молча начала собирать разбросанные документы. Её руки слегка дрожали, но голос оставался спокойным:
— Моя мама просто хотела, чтобы я была счастлива. И да, она считает, что у женщины должна быть подушка безопасности. После того, как отец бросил её с двумя детьми без копейки денег, она имеет право так думать.
— Вот-вот! Все вы, бабы, одинаковые! Вечно готовитесь к худшему! Не доверяете мужчинам!
— А ты дал мне повод доверять? — Алина выпрямилась и посмотрела мужу прямо в глаза. — Напомнить, сколько раз ты обещал вернуть взятые у меня деньги? Сколько раз говорил, что запишешь на меня хотя бы машину? Сколько раз клялся, что следующий бизнес точно выгорит?
— Я СТАРАЛСЯ! Я делал всё для нашей семьи!
— Нет, Виктор. Ты делал всё для себя. А я и дети — мы просто живём рядом.
В комнату вбежала их дочь Маша, четырнадцатилетняя девочка с испуганными глазами.
— Мам, пап, что случилось? Почему вы кричите?
— УЙДИ В СВОЮ КОМНАТУ! — рявкнул Виктор.
— Не кричи на ребёнка, — одёрнула его Алина. — Маша, милая, иди делай уроки. У нас с папой взрослый разговор.
Девочка нерешительно посмотрела на родителей и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
— Видишь, что ты наделала? — зашипел Виктор. — Детей пугаешь своими выходками!
— Это не я кричу на весь дом.
— Это ты довела меня! Своим предательством!
— Предательством? Покупка квартиры на свои деньги — это предательство?
— ДА! Ты пошла за моей спиной! Втайне от меня провернула эту аферу!
— Это не афера. Это инвестиция в недвижимость. Вполне разумное вложение денег.
Виктор прошёлся по комнате, сжимая кулаки. Алина знала эти признаки — он пытался взять себя в руки, чтобы не наговорить лишнего. Но она также знала, что долго он не продержится.
— Послушай, — начал он, стараясь говорить спокойнее. — Давай решим это по-хорошему. Продай квартиру. Деньги вложим в мой новый проект. Я нашёл отличных партнёров, через год удвоим капитал.
— НЕТ.
— Что значит «нет»?
— Это значит, что я не буду продавать квартиру. И не дам тебе больше ни копейки на твои сомнительные проекты.
— Сомнительные? — Виктор снова начал закипать. — Мои проекты сомнительные?
— А как ещё назвать бизнес, который приносит одни убытки?
— Это временно! В бизнесе так бывает!
— Восемь лет временных трудностей, Виктор. ВОСЕМЬ ЛЕТ! За это время я отдала тебе все свои сбережения, продала золотые украшения, которые мне дарила бабушка, даже заняла у подруги, чтобы помочь тебе «встать на ноги».
— И что? Теперь попрекаешь?
— Я констатирую факты. Ни один твой проект не окупился. НИ ОДИН.
Виктор подошёл к жене вплотную, нависая над ней.
— Ты понимаешь, что делаешь? Ты рушишь нашу семью!
— Нет, Виктор. Я пытаюсь её сохранить. Но на равных условиях.
— Равных? Ты хочешь РАВЕНСТВА? — он расхохотался, но в этом смехе не было ни капли веселья. — Ты, которая сидела дома с детьми, пока я пахал как проклятый? Ты, которая живёшь в МОЕЙ квартире, ездишь на МОЕЙ машине?
— Я воспитывала НАШИХ детей. Создавала уют в НАШЕМ доме. И да, я хочу равенства. Хочу, чтобы моё мнение учитывалось. Чтобы мои желания уважались.
— Твои желания? А мои желания кто уважает? Я хочу, чтобы моя жена доверяла мне, а не покупала втихаря квартиры!
— Доверие нужно заслужить, Виктор.
Эти слова словно ударили его. Виктор отшатнулся, глядя на жену с смесью обиды и злости.
— Значит, ты мне не доверяешь?
— После всего, что было — НЕТ. Не доверяю в финансовых вопросах.
— УБИРАЙТЕСЬ! — вдруг заорал он. — Убирайтесь в свою квартиру! Раз уж купила — живи там!
Алина спокойно кивнула.
— Хорошо. Я так и планировала. Завтра начну перевозить вещи.
Виктор опешил. Он явно не ожидал такой реакции.
— Что? Ты... ты серьёзно?
— Абсолютно. Мне нужно время подумать. О нас, о нашем браке, о будущем.
— Ты хочешь развестись? — в его голосе впервые прозвучала неуверенность.
— Я хочу разобраться в себе. Понять, чего я хочу от жизни. И могу ли я этого добиться, оставаясь твоей женой.
— Это всё из-за квартиры? Из-за каких-то несчастных тридцати метров?
— Нет, Виктор. Это из-за отношения. Из-за неуважения. Из-за того, что ты считаешь меня своей собственностью, а не партнёром.
В комнату снова заглянула Маша.
— Мам, можно мне поужинать?
— Конечно, милая. Сейчас разогрею.
Алина пошла на кухню, оставив мужа одного в гостиной. Виктор стоял посреди комнаты, глядя на документы о покупке квартиры, разложенные на столе.
На кухне Алина доставала из холодильника еду, когда к ней подошла дочь.
— Мам, вы с папой разводитесь?
Алина обняла девочку.
— Не знаю, солнышко. Но что бы ни случилось, мы оба тебя любим.
— Папа опять кричал из-за денег?
— С чего ты взяла?
— Мам, я не маленькая. Я слышу ваши ссоры. Папа всегда требует у тебя деньги.
Алина погладила дочь по голове.
— Это взрослые проблемы, милая. Не переживай.
— Мам, а правда, что ты купила квартиру?
— Да, купила.
— И мы туда переедем?
— Возможно. Посмотрим.
— А папа?
— Папа останется здесь. Это его квартира.
Маша задумалась, потом спросила:
— Мам, а почему папа всегда говорит «моя квартира», «моя машина»? Разве вы не вместе всё это покупали?
Алина грустно улыбнулась.
— Это сложная история, дочка. Когда-нибудь ты поймёшь.
Они поужинали вдвоём — Виктор демонстративно заперся в кабинете. Потом Алина помогла дочери с уроками и уложила спать.
Вернувшись в гостиную, она обнаружила там мужа. Он сидел в кресле с бутылкой виски и стаканом.
— Напиваешься?
— А тебе какое дело? Ты же съезжаешь.
Алина села напротив.
— Виктор, давай поговорим спокойно. Без криков и обвинений.
— О чём говорить? Ты всё решила за меня.
— Я решила за СЕБЯ. Это разные вещи.
— И что дальше? Будешь жить одна в своей квартирке? Старой девой?
— Не знаю. Возможно. А возможно, мы сможем начать всё заново. На новых условиях.
— Каких ещё условиях?
— Равноправие. Уважение. Совместное принятие решений.
— То есть я должен спрашивать у тебя разрешение на всё?
— Нет. Но советоваться — да. Как и я буду советоваться с тобой. Это называется партнёрство.
Виктор залпом допил виски и налил ещё.
— ПАРТНЁРСТВО! Модное словечко. Может, ещё и феминизм сюда приплетёшь?
— При чём здесь феминизм? Я говорю об элементарном уважении.
— Я тебя не уважаю? Я пятнадцать лет о тебе забочусь!
— Ты заботишься о своей собственности. О жене, которая должна быть дома, готовить обеды и не задавать лишних вопросов.
— А что в этом плохого? Нормальная семья!
— Для тебя — нормальная. Для меня — НЕТ. Я хочу быть личностью, а не функцией.
Виктор встал и подошёл к окну. За стеклом уже стемнело, зажглись фонари.
— Знаешь, в чём твоя проблема? — сказал он, не оборачиваясь. — Ты слишком много хочешь. Есть крыша над головой, еда, одежда — чего ещё надо?
— Свободы. Права голоса. Возможности самой принимать решения.
— СВОБОДЫ! — Виктор резко развернулся. — От кого свободы? От меня? От детей?
— От твоего КОНТРОЛЯ. От постоянных УПРЁКОВ. От УНИЖЕНИЯ.
— Я тебя унижаю?
— Каждый день. Когда говоришь, что это ТВОЯ квартира. Когда требуешь отчёта за каждую потраченную копейку. Когда принимаешь решения, не спрашивая моего мнения.
— Это не унижение. Это порядок.
— Твой порядок. В котором я — существо второго сорта.
Виктор подошёл к жене и навис над ней.
— Второго сорта? Да я тебя из провинции вытащил! Дал тебе всё!
— Я САМА приехала в Москву. САМА поступила в институт. САМА работала первые годы нашего брака, пока не родился Серёжа.
— И что? Много заработала на своей должности секретаря?
— Достаточно, чтобы оплачивать половину расходов. Пока ты не уговорил меня уйти с работы.
— Я хотел, чтобы ты занималась детьми!
— НЕТ. Ты хотел, чтобы я ЗАВИСЕЛА от тебя финансово.
Эта правда повисла между ними тяжёлым грузом. Виктор отошёл к бару и налил себе ещё виски.
— Ладно, — сказал он после долгой паузы. — Живи в своей квартире. Но дети останутся здесь.
— Это мы ещё посмотрим.
— Что? Ты хочешь забрать детей?
— Я буду делать то, что лучше для них.
— Лучше для них — жить с отцом! В нормальной квартире, а не в твоей однушке!
— Виктор, не начинай. Дети — не разменная монета.
— А кто начинает? Это ты всё разрушаешь!
Алина встала и направилась к двери.
— Я устала. Пойду спать.
— Конечно! Как всегда — наговорила гадостей и ушла!
Она остановилась в дверях, не оборачиваясь.
— Знаешь, Виктор, я много лет терпела. Надеялась, что ты изменишься. Что поймёшь. Но ты НЕ СПОСОБЕН видеть во мне человека. Только собственность.
— УХОДИ! Уходи в свою квартиру! Посмотрю, как ты там заживёшь!
Алина вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
На следующее утро она проснулась рано. Виктор спал в кабинете — видимо, так и уснул в кресле с бутылкой. Алина тихо собрала самые необходимые вещи в большую сумку. Разбудила детей, накормила завтраком.
— Мам, ты правда уезжаешь? — спросил десятилетний Серёжа.
— На несколько дней, милый. Мне нужно обустроить квартиру.
— А мы?
— Вы пока останетесь с папой. Но я буду приходить каждый день.
— Мам, возьми меня с собой, — попросила Маша.
— Пока не могу, солнышко. Там даже мебели нет. Но скоро, обещаю.
Она обняла детей и вышла. На пороге столкнулась с проснувшимся Виктором.
— Уже уходишь? К своей независимости?
— Да, Виктор. Ухожу.
— И не передумаешь?
— Нет.
— Пожалеешь ещё. Прибежишь обратно.
— Возможно. А возможно, это ТЫ пожалеешь.
Она вышла из квартиры, которую пятнадцать лет считала своим домом. Спустилась по лестнице, вышла на улицу. Осеннее утро было прохладным и свежим. Алина глубоко вдохнула и улыбнулась. Впереди была неизвестность, но это была ЕЁ неизвестность. ЕЁ выбор.
Новая квартира встретила её пустотой и запахом свежего ремонта. Алина поставила сумку и огляделась. Да, места немного. Но это ЕЁ место. Она открыла окно, впуская свежий воздух.
Следующие дни пролетели в хлопотах. Нужно было купить мебель, обустроить быт, решить множество бытовых вопросов. Виктор звонил несколько раз — то с угрозами, то с уговорами вернуться. Алина отвечала спокойно и коротко.
Через неделю позвонила Маша.
— Мам, папа странно себя ведёт.
— Что случилось?
— Он всё время говорит по телефону, кричит на кого-то. Вчера приходил какой-то мужчина, они долго ругались в кабинете.
— Не волнуйся, милая. Наверное, рабочие вопросы.
Но внутренний голос подсказывал, что дело серьёзнее. И она оказалась права.
Через две недели после её ухода Виктор появился на пороге её новой квартиры. Выглядел он ужасно — осунувшийся, с красными глазами.
— Алина, нам нужно поговорить.
— Говори.
— Можно войти?
Она впустила его. Виктор огляделся — квартирка была маленькой, но уютной. Новая мебель, занавески, цветы на подоконнике.
— Неплохо устроилась.
— Виктор, ты зачем пришёл?
Он тяжело опустился на диван и закрыл лицо руками.
— У меня проблемы.
— Какие проблемы?
— Помнишь мой последний проект? С партнёрами?
— Помню.
— Они оказались мошенниками. Забрали деньги и исчезли.
Алина села в кресло напротив.
— Сочувствую. Но при чём здесь я?
— Я... я взял кредит. Большой кредит. Под залог квартиры.
— ЧТО? Ты заложил квартиру?
— Я был уверен, что всё получится! Они показывали документы, гарантии...
— И что теперь?
— Если не верну деньги через месяц, квартиру заберут.
Алина смотрела на мужа и не знала, что сказать. Человек, который пятнадцать лет твердил о своей собственности, о том, что он хозяин и добытчик, теперь сидел перед ней сломленный и растерянный.
— Сколько ты должен?
Виктор назвал сумму. Алина присвистнула.
— Это же огромные деньги!
— Я знаю. Алина, прошу тебя... Продай свою квартиру. Поможем погасить долг.
Она долго молчала, потом покачала головой.
— НЕТ.
— Алина, пожалуйста! Это же наш дом! Дети останутся на улице!
— Это ТВОЙ дом, Виктор. Ты мне это пятнадцать лет говорил. ТВОЯ квартира. А дети не останутся на улице — у них есть где жить.
— В этой коробке? Втроём?
— Лучше в маленькой, но своей, чем на улице.
Виктор вскочил и начал ходить по комнате.
— Ты не понимаешь! Это катастрофа! Я потеряю ВСЁ!
— Ты потеряешь то, что всегда называл исключительно СВОИМ. Квартиру, которая была только твоя. Бизнес, в который ты не хотел меня посвящать.
— Ты злорадствуешь?
— НЕТ. Мне искренне жаль. Но я не буду расплачиваться за твои ошибки. Больше не буду.
— А дети? Подумай о детях!
— Я о них и думаю. Они будут жить здесь, со мной. Места хватит.
— Но... но как же я?
— А ты подумай о том, что говорил мне две недели назад. «Зачем тебе своя квартира?» — помнишь? Теперь ты знаешь ответ. Затем, чтобы было где жить, когда твой муж по своей глупости и жадности теряет крышу над головой.
Виктор рухнул обратно на диван.
— Я не знал... Я думал, всё получится...
— Ты всегда так думал. И всегда ошибался. Но раньше я вытаскивала тебя. Больше не буду.
— Алина, прошу тебя... Ради пятнадцати лет брака...
— Пятнадцать лет я терпела твоё пренебрежение. Твоё «это МОЁ». Твоё «зачем тебе». Хватит.
Виктор поднял на неё полные отчаяния глаза.
— Что мне делать?
— Не знаю, Виктор. Это твоя жизнь, твои решения, твои последствия.
Он встал и пошёл к двери. У порога обернулся.
— Значит, это всё? Наш брак?
— Наш брак закончился в тот момент, когда ты решил, что я недостойна иметь что-то своё.
***
Через месяц после того разговора Маша и Серёжа переехали к матери. Виктор не препятствовал — у него просто не было выбора. Квартиру забрал банк, машину тоже. Он снял комнату в коммуналке — гордость не позволяла вернуться к матери в деревню.
— Мам, а где я буду спать? — спросил Серёжа, оглядывая тесную однушку.
— Пока на диване, милый. А Маша — на раскладушке. Но это временно, — Алина обняла сына.
— А папа?
— Папа живёт отдельно. Мы с ним развелись.
Дети восприняли новость спокойно — они давно чувствовали напряжение в семье. К тому же теперь не было постоянных криков и скандалов.
Первые недели были непростыми. В маленькой квартире негде было уединиться, дети скучали по просторной квартире. Но постепенно они привыкли. Алина устроилась работать администратором в медицинский центр — после пятнадцати лет домашнего заточения работа казалась глотком свободы.
— Мам, смотри! — Маша показала табель с одними пятёрками. — Я стала лучше учиться!
— Потому что дома стало спокойнее, — мудро заметил Серёжа.
Алина улыбнулась. Дети действительно изменились — стали более открытыми, меньше нервничали. Атмосфера любви и понимания оказалась важнее квадратных метров.
Вечерами, когда дети засыпали, Алина садилась с блокнотом и калькулятором. Считала доходы, планировала будущее. Без Виктора и его провальных проектов деньги стали накапливаться. Через год она планировала взять трёхкомнатную квартиру в ипотеку.
— Представляешь, — говорила она подруге по телефону, — я больше не должна спасать чужой бизнес! Все деньги идут на нас с детьми. На их образование, на наше будущее.
Виктор изредка звонил, просил о встрече. Говорил, что понял свои ошибки, что готов измениться. Но Алина больше не верила. Слишком поздно.
— Мам, ты счастлива? — спросила как-то Маша.
Алина посмотрела на дочь, потом на сына, делающего уроки за кухонным столом, потом на свою маленькую, но такую уютную квартиру.
— Знаешь что, милая? Да. Я счастлива.
За окном падали осенние листья, но в доме было тепло. Не от отопления, а от того, что здесь жили как семья — где каждый был важен, где решения принимались сообща, где уважали друг друга.
А самое главное — здесь всё было действительно общее.
Автор: Владимир Шорохов © Самые читаемые рассказы на ДЗЕН