Золотой покров на землю лёг, Умылась лужами дорога. Осенний ветерок щекочет щёку, И облетает листва с порога. В озёрной глади, словно в старине, Небо купается прохладной синевой. На ветке клёна, в позолотной мгле, Последний лист качается с тоской. Как дымкою, туманом подернуты Просторы полей, что спали в ночи. И капли росы, как чистые блёстки, На паутинках замерли на свече. А где-то криком одиноким вороны Тишину пронзит осенний зов. Словно прощается с ушедшим летом У старой мельницы покосившийся кров. И понимаешь, что в этой прощающей грусти, В этом ясном и хрустальном свете — Есть благодать, что сердце не обманет, И ты — частичка всемирного на этом свете.
Золотой покров на землю лёг,
Умылась лужами дорога.
Осенний ветерок щекочет щёку,
И облетает листва с порога.
В озёрной глади, словно в старине,
Небо купается прохладной синевой.
На ветке клёна, в позолотной мгле,
Последний лист качается с тоской.
Как дымкою, туманом подернуты
Просторы полей, что спали в ночи.
И капли росы, как чистые блёстки,
На паутинках замерли на свече.
А где-то криком одиноким вороны
Тишину пронзит осенний зов.
Словно прощается с ушедшим летом
У старой мельницы покосившийся кров.
И понимаешь, что в этой прощающей грусти,
В этом ясном и хрустальном свете —
Есть благодать, что сердце не обманет,
И ты — частичка всемирного на этом свете.
