Когда тебе двадцать, кажется - всё ещё впереди. Рекламные плакаты улыбаются девушками с безупречными волосами, мальчики в кофейнях пьют свой капучино, весело болтают и будто бы не знают ни тоски, ни бессонных ночей.
А тебе... тебе тяжело открыть утром глаза. Тяжело вылезти из-под тёплого одеяла,
не потому что лень, а потому что новый день - это как новое испытание.
Я - Лера. И каждое утро для меня начинается с невыносимо
тяжёлого вздоха. Моя квартира будто бы врастает в меня заплесневелой сыростью обоев, нехваткой солнечного света и бесконечными тенями на стенах. Всё кажется наружу чужое: эти прохожие за окном, разбитый трамвай, даже мой голос, когда я слышу его на записи - как будто не про меня.
Самое обидное, что даже любимый человек - не укрытие. Чуть
оступлюсь, чуть не так улыбнусь, и мне кажется - вот сейчас нагрянет беда, вот
он посмотрит так, как будто я - ошибка, как будто меня лучше бы не было.
Часто во мне что-то рвётся. Тонкая нить терпения, как нитка
обрывающаяся в старой катушке бабушки. Порой хочется исчезнуть. Порой хочется - закричать, топнуть, разбить чашку об пол, чтобы заметили, чтобы подошли, чтобы обняли. А вместо этого - слёзы. Капля за каплей скатываются по щекам. Сорок восьмой раз за день стираю их рукавом, а они всё текут и текут...
Думаю, никто не любит меня на самом деле. Все делают вид.
Чаще всего думаю, что и я сама себе не нужна. Да, я часто кричу, ругаюсь,
обвиняю то маму, то парня, то подругу. А потом ною, прячусь в ванной и ненавижу себя за свои же слёзы.
Однажды, после особенно тяжёлого дня, когда слов в телефоне
не осталось ни для кого, я легла на кровать и лежала - просто смотрела в
темноту потолка, слушала, как где-то за стеной смеются, готовят чай, идут по
жизни дальше. А мне казалось - всё, застыло внутри, замёрзло.
"Сойдёшь с ума, Лера. Никто не спасёт, никто не утешит. А
может, и не надо?.." - бормотала я сквозь слёзы, которые уже даже не
капали наружу, а жгли горло где-то изнутри.
Утро пришло, как это всегда бывает,- даже если просить его
не приходить. С улицы тянет мокрым асфальтом и каким-то утомлённым ветром, что гуляет между этажами. Я вскакиваю, но отражение в зеркале злится: синяки под глазами, воспалённый взгляд. "Вот и снова этот день..."
На кухне мама варит овсянку, стучит ложкой по кастрюле и
бросает по сторонам короткие упрёки:
Лера, будешь завтрак?
Я ворчу что-то себе под нос и думаю: "Опять всё не так - я не умею быть
дочерью..."
Сядь, покушай нормально, послушай, не хандри,- округляет мама глаза.
Но слова сыреют, не доходят - будто киснут между нами, превращаясь в вечное
недопонимание.
Я бросаюсь в ванную, чтобы не видеть. Я слышу мамин вздох,
как будто разочарование и боль перекликаются между стенками старой чашки,- той самой, что трещина по ободу. Думаю: "Ну почему она не обнимет, не
скажет, что всё будет хорошо?.." Но вслух, конечно, не прошу.
В университете люди толпой, их столько - а погружение в виртуальность не с кем
поговорить. Катя, самая близкая из подруг, увлечённо рассказывает о новом
парне:
Он меня позвал в кино, представляешь... А этот букет, ты бы видела!
Я киваю - и не слышу. Мне хочется, чтобы она спросила:
А у тебя что? Как ты?
Но Катя этого не спрашивает. Всё про себя, про свои хлопоты, какие-то модные
шмотки - а мне бы, может, просто посидеть в тишине рядом с кем-то...
Вечером Миша пишет смску:
Всё ок? Ты как?
Я вдруг злюсь, как ни странно. Спрашивает механически, потому что надо, не
потому что виртуальный мир волнует. В голове вихрь: "Вот бы ему стало больно,
вот бы он почувствовал, как мне..." И ничего не отвечаю. Лежу - и
душит обида.
А потом откроется дверь, и мама тихо-тихо войдёт:
Лера, у меня тортик остался, хочешь попробуй?
Я хмурюсь:
Не хочу, мам.
Ну, как знаешь...
И вот я - одна. Злость тянет за волосы, слёзы - за уголки
глаз. Иногда думаю: если бы я могла кому-то сделать больно так же, как мне, -
вдруг тогда бы заметили, вдруг остановили бы этот дождь, обняли крепко-крепко и сказали, что я всё равно хорошая.
Мои мысли разбегаются, тянут друг друга в разные концы. Кто
я? Для чего я? Почему кажется, что никому не нужна? Порой желание исчезнуть
проступает острее голода. Порой мечтаю: отряхнулась бы душа моя от вселенской грусти, как кошка от дождя, и стало бы опять тепло...
Но нет. Всё течёт, всё льётся - бесконечный чужой дождь.
Один раз, не выдержав, я сжала кулаки и резко выбежала из
дома - на улицу, в этот серый, тяжёлый город. Шагала быстро, почти бегом, по
лужам, по холодному ветру. Просто чтобы не слышать ни себя, ни других, ни свои страхи. И вдруг - кто-то на скамейке, в парке.
Старая женщина, в платке, вся - как сама осень, только глаза светятся тёплым
огоньком.
Я резко притормозила, села рядышком - словно невидимой нитью
притянуло. Она посмотрела на меня, улыбнулась (так неожиданно - не смеясь, а
словно понимая):
Дочка, ну что ж ты так на себя злишься? Всё и пройдёт, вот увидишь. Дождик -
он когда-нибудь кончается.
Я молчала. Ничего не ответила. Но её голос оставил тонкий
след - как пушинка на щеке; не сразу, но чуть-чуть стало легче.
А на следующий день... Было весело только дождю, который,
кажется, решил навсегда поселиться за моим окном. Всё дребезжало, всё скрипело: нервы, петли, ручки дверей, даже мысли - как будто каждая из них вот-вот оборвётся.
Поздно вечером, после нудных лекций и привычной усталости, я
снова не смогла уснуть. В окне - всё тот же отсвет фонаря, оранжевый круг
отпечатался на шторе. Лежу - и опять мысли роем.
Все эти разговоры, советы, книжки - ну что они мне могут
дать? Я ведь тону - по-настоящему, как в болоте. Самый тягучий, липкий
страх - остаться одна на всю жизнь, стать никому не нужной. И вдруг - как
вспышка: в глазах старушки вчера был не упрёк, не жалость, а что-то очень
простое. Понимание.
вот вариант:... если я рискну?
Что если, невзирая на страх, попробую рассказать о своих чувствах кому-то
по-настоящему близкому? Не намёками, не недомолвками, не раздражёнными
репликами в телефон, а честно, открыто - как оно есть, со слезами, с дрожащими руками.
Я включаю телефон. Миша - онлайн.
Палец зависает.
А если всё действительно так плохо, как я боюсь? Если он не поймёт, не примет,
отвернётся?
Миш, привет... - вот пишу.
Заминка - отвечает почти сразу:
Что-то случилось?
Можно, я скажу честно? Я как будто разваливаюсь изнутри... Боюсь остаться
совсем одной. Очень часто плачу, не чувствую себя нужной, боюсь мира. Не знаю, что делать...
Экран мерцает, пальцы дрожат. Слёзы подступают, ещё не зная,
какими будут - облегчения или ещё одной обиды.
Ответ приходит через минуту, и я почти слышу его голос,
неловкий, неуверенный:
Я не знал, что у тебя всё так... Прости, что не замечал. Давай просто
поболтаем? Ты мне не безразлична, правда.
Чуть отпускает, будто крепкая резинка вдруг ослабла. Я пишу
ещё, рассказываю - и понимаю: сердце медленно-медленно начинает
оттаивать. Мир тихо меняет угол.
А после я всё-таки захожу на кухню, где мама перебирает в
тетради какие-то списки рецептов, делает вид, что занята.
Мам... - еле слышно.
Она вскидывает глаза.
Мне, правда, плохо... Мне нужна твоя помощь.
Мама садится рядом, кладёт ладонь на мою руку. Не спрашивает
лишнего - просто молчит. И это - как будто самое главное: уже не одна.
Где-то глубоко внутри что-то дрогнуло. Пусть мир не
изменился - но изменилось ощущение: я не всегда должна быть сильной, иногда
вполне просто сказать честно - мне нужна поддержка.
В тот же вечер я снова вспоминаю старушку из парка. Почему
она тогда так тихо улыбнулась? Может, она тоже когда-то думала, что никому не
нужна? Но дождь прошёл и у неё.
И со мной - тоже ведь может. Может?
А после той ночи наступило утро, будто бы другое - обычное,
но не такое давящее. За окном всё ещё хмуро, дождь моросит, но в комнате вдруг пахнет чем-то знакомым: наверное, это мама сварила какао. Может, специально, чтобы у меня была причина выбраться из-под одеяла, а может - просто издавна так водится: какао - маленький ритуал утешения.
Я зашла на кухню босиком, волос клочьями, но впервые за
много недель без ощущения внутренней пустоты.
Доброе утро, - говорит мама. - Какао с корицей. Садись.
Смотрю, как переливается коричневая пенка. Тепло стекает в
ладони через чашку, и внутри тоже немного теплеет.
Мама молчит, а потом вдруг произносит:
Знаешь, а ведь мне тебя тоже иногда не хватает. Даже если ты рядом... - Она
слегка улыбается - той самой улыбкой, в которой и грусть, и забота.
Словно что-то открывается на опушке памяти: сколько в нас -
матери и дочери - недосказанности, накопленных обид, смятения, но сколько и
нежности на самом дне.
Мам, а ты... когда-нибудь боялась быть одна?
Она чуть напрягается, затем делает глубокий вдох:
Конечно, - считается тихо. - И сейчас иногда боюсь.
До чего же похожи страхи - у дочери двадцати лет и у матери
пятидесяти пяти... Мы улыбаемся друг другу всерьёз - впервые за много месяцев.
В тот день я снова возвращаюсь в парк. Деревья облеплены
прозрачными каплями воды, грубые лавочки мокры, но под навесом - та самая
старушка опять, с неизменной шалью и вязаньем на коленях. Вижу - она встречает взгляд, чуть кивает.
Можно, я посижу рядом, если вам не помешаю?..
Она смотрит внимательно и вдруг -
Девонька, ты всё поняла? Иногда друг рядом - это намного важнее любых слов.
Даже если просто посидеть молча.
Я сажусь и чувствую: мне просто хорошо. И страшный страх
одиночества уже не кажется чудовищем. И в молчании есть
поддержка, просто в самом присутствии, в людях, которых можно впустить чуть
ближе.
В воскресенье мы устраиваем семейный обед - шумный, как это
бывает только по большим праздникам, хотя праздник - самый обычный день. За столом пересекаются разговоры, льется чай, кто-то спорит о погоде,
кто-то - о том, кто будет мыть посуду. А бабушка вдруг говорит:
А счастье - оно ведь совсем рядом. Не в том, чтобы всё было идеально, а в
том, чтобы делиться и не держать в себе.
И в этот момент я впервые не стесняюсь - просто обнимаю
маму, даже при всех, неважно кто и что скажет.
Понимаю: одиночество приходит, когда мы перестаём говорить о
своём страхе, а тепло возвращается тогда, когда открываемся и позволяем другим быть рядом.
... А дождь затихает. Через окно пробивается золотой
круг солнца, и всё вокруг вдруг становится чуть ярче. И даже если завтра
снова будет пасмурно - я уже знаю: у меня есть свои люди. И я сама, совсем не
одна.
#психология, #советы