Это день, когда Шостакович родился, представил новый концерт и... ушел, оставив нам свою последнюю музыку — 25 сентября в истории классической музыки.
Рамо: начало в Дижоне
25 сентября 1683 года в Дижоне родился Жан-Филипп Рамо — сын городского органиста. С самого детства его окружали звуки органа, и он интуитивно запоминал церковные хоралы раньше, чем научился читать.
Спустя годы этот ранний опыт вылился в гениальные открытия. В 1722 году Рамо опубликовал «Трактат о гармонии», где впервые чётко объяснил законы, по которым строится музыка. Он ввёл понятие «фундаментального баса», описав, как аккорды тянутся друг к другу, создавая стройную систему — подобно грамматике для языка.
Но настоящая слава пришла к нему в зрелом возрасте. В 1733 году парижская публика была потрясена его оперой «Ипполит и Арисия». Это была настоящая революция! Музыка Рамо оказалась настолько смелой и богатой, что расколола общество на сторонников старой школы Люлли и поклонников новатора — «рамистов». Так начался великий спор между традицией и новаторством.
Неаполитанец, покоривший Мадрид
25 сентября 1718 года в Неаполе родился композитор Никола Конфорто. Его ждала блестящая карьера, которая началась с учёбы в консерватории Санта-Мария ди Лорето. Его дебютная опера «La finta vedova» с успехом прошла во время карнавала 1746 года, открыв ему дорогу на большую сцену.
Переломный момент наступил в 1752 году, когда его опера «Siroe» была представлена при мадридском дворе. Успех был оглушительным, и вскоре талантливый итальянец получил почётную должность придворного композитора, а позже и капельмейстера короля Испании.
На этой должности он занимался не только светской музыкой. В 1766 году, в тревожное время после народного восстания, Конфорто создаёт глубоко духовное произведение — цикл из девяти «Ламентаций» для Страстной недели. Эта музыка, сочетающая итальянскую мелодичность с испанской строгостью, стала примером того, как искусство преодолевает границы. Из Неаполя в Мадрид — таков был путь мастера, чьё творчество объединило две великие музыкальные культуры.
Родился автор мелодии прощания
25 сентября 1765 года в имении Гузов близ Варшавы родился Михаил Клеофас Огиньский — дворянин, дипломат и будущий композитор, чьё имя навсегда сплетётся с полонезом a-moll «Прощание с Родиной». Ему прочили карьеру в политике, он служил при дворах, вёл переговоры, привык к официальным залам и длинным коридорам власти. Но восстание Тадеуша Костюшко в 1794 году перевернуло жизнь: вместо парадных маршей — путь эмигранта, вместо речей — тихая мелодия, которой можно сказать больше, чем письмами и донесениями.
Полонез родился как личная исповедь и быстро стал общей памятью. Его играли в варшавских салонах и петербургских гостиных, он звучал в Париже и на домашних фортепиано по всей Европе — простая тема, в которой слышны и достоинство, и боль расставания. Начало этой истории — в сентябрьский день его рождения, когда ещё никто не знал, что одна мелодия поможет пережить целую эпоху.
Джордж Пинто: двадцать лет «английского Моцарта»
25 сентября 1785 года в лондонском Ламбете родился Джордж Фредерик Пинто. В записи о крещении он записан как Джордж Сандерс, но на сцене взял девичью фамилию матери — Пинто: так звучала и память о деде, лондонском скрипаче Томасе Пинто. Первым наставником юноши стал Иоганн Петер Саломон — тот самый предприниматель и скрипач, благодаря которому Гайдн покорил Лондон.
Ребёнком Джордж выступал как скрипичный вундеркинд, затем стремительно перешёл к фортепиано. Вокруг него возник круг друзей-музыкантов. Пинто дружил с Джоном Филдом и посвятил ему сонату. Современники говорили о нём с редким восторгом: Саломон уверял, что при долгой жизни Англия «имела бы честь дать миру второго Моцарта».
В марте 1806 года, едва достигнув двадцати, Пинто умер — чаще всего называют раннюю чахотку. Остались дерзкие сонаты и камерные пьесы — короткая вспышка, в которой угадывается стиль грядущего века и та английская фортепианная школа, которой так не хватало своего гения.
Гленн Гульд: рождение человека-студии
25 сентября 1932 года в Торонто родился пианист, который иначе понял профессию. Гленн Гульд играл на низком скрипучем стуле, выходил к роялю в перчатках и тихо подпевал себе — странности, по которым его узнают. В 1955 году запись «Гольдберг-вариаций» сделала его знаменитым: стремительный темп, кристальная фактура, ощущение полной собранности.
А уже в 1964-м он перестал давать концерты и ушёл в студию. Не из каприза: Гульд считал, что идеальное исполнение рождается в работе с микрофоном и монтажом, где можно выстроить темп, тишину, дыхание фразы. Он ставил запись в один ряд с партитурой и относился к ней как к самостоятельному произведению.
Берёг руки, строго планировал режим, спорил с традицией — и возвращал Баха современному уху: ясному, аналитичному, напряжённому. Его день рождения — точка, с которой начинается новая модель пианиста: не «герой сцены», а режиссёр собственной интерпретации.
История дня:
Шостакович — три сцены одной жизни
25 сентября — особая дата в жизни Дмитрия Шостаковича. Она, как закольцованная мелодия, соединяет три ключевых момента его судьбы: начало, зрелость и прощание.
1906 год: первый аккорд
25 сентября 1906 года в доме на Подольской улице Петербурга родился мальчик, которому было суждено стать голосом целой эпохи. Это был день, когда всё только начиналось. Его отец, Дмитрий Болеславович, был инженером Палаты мер и весов; дом и профессия отца задавали ту особую «точность» мира, в котором рос будущий композитор. Мать, Софья Васильевна Кокулина, пианистка, стала его первым педагогом. Семейные вечера у рояля быстро переросли в систематические занятия, а к девяти годам мальчик уже демонстрировал феноменальную музыкальную память. В семье было трое детей, и Дмитрий — средний; в шуме большого города и в строгом ритме отцовской службы его собственная музыка начиналась тихо — с гамм и отрывков, которые он запоминал с первого раза.
1966 год: зрелый мастер
Ровно шестьдесят лет спустя, в тот же день, Шостакович отмечает юбилей не громкими речами, а новой музыкой. В Москве звучит премьера его Второго виолончельного концерта. Произведение, написанное для друга, великого Мстислава Ростроповича, дирижирует Евгений Светланов. Музыка концерта сурова и напряжённа, но в самый неожиданный момент сквозь её серьёзность прорывается уличный мотивчик «Бублики, купите бублики» — как лучик жизни, напоминание о том, что за высоким искусством стоит простая человеческая радость.
1975 год: последняя нота
Третья сцена происходит 25 сентября 1975 года. Композитора уже нет в живых — он ушёл всего месяцем раньше. Друзья собираются в московской квартире, чтобы впервые сыграть его последнее сочинение — Сонату для альта. Её финал помечен скромно, но значительно: «Памяти великого Бетховена». В музыке слышны отголоски бетховенской «Лунной сонаты» — словно тихий, прощальный разговор двух гениев сквозь время. Так получилось, что даже своё уход Шостакович обратил в премьеру. Его последняя музыка зазвучала уже после него, став не точкой, а многоточием — свидетельством того, что искусство вечно.
Какая из этих историй показалась вам самой увлекательной? Поделитесь своими музыкальными открытиями в комментариях!
#КлассическаяМузыка #ИсторияМузыки #Шостакович #Рамо #ГленнГульд #Огиньский #Пинто #Конфорто #25сентября #Культура #Искусство
Подпишитесь на канал, чтобы не пропустить новые истории.