"Один полярный летчик
Письмо мне показал."
Сколько раз я читала эти строки из детского стихотворения Юрия Кушака в разных изданиях разным маленьким слушателям!
И всегда, ВСЕГДА при этом видела одну и ту же картинку независимо от изображения на читаемой странице - я видела обложку книги, прочитанной мною давным-давно.
Это одна из первых для меня книг о летчиках, написанная Героем Советского Союза Михаилом Водопьяновым. Он был в первой семерке Героев, награжденных за спасение челюскинцев.
Так что в моем мире полярный летчик - это не литературный капитан Саня Григорьев, а реальные полярные летчики, бороздившие Арктику на таких таратайках, что меня продирает мороз по хребту и шевелятся волосы. В открытых кабинах без отопления, на полотняных крыльях с фанерными фюзеляжами, с минимумом навигационных приборов, без радиосвязи отправляться в полет через снега и льды - это героизм!
Это они творили легенду.
Ореол их героической профессии до сих пор сияет вокруг современных пилотов, летающих в комфортабельных кабинах, напичканных электроникой.
Когда в музее Арктики и Антарктики я увидела летающую лодку Шаврова Ш-2, я дар речи потеряла. Летать!!! В Арктике!!! На этой малютке!!!
Р-5, на которых вывезли основную часть челюскинцев вместе с собаками, выглядят гораздо солидней.
Но все эти "этажерочные" бипланные стойки, подкосы и расчалки все же кажутся такими несерьезными...
И как они движки-то на морозе запускали??????????
Это надо читать. Особенно мальчишкам. А можно всей семьей )
Книгу мне подарил друг юности, с которым когда-то вместе работали, представляя вдвоем "доблестную службу связи" в авиаспортклубе, и после этого не виделись не один десяток лет. Он показывал свою любовно собранную библиотеку, вытаскивал с полок то одну, то другую книгу, которые мы когда-то читали, занимая очередь друг за другом на прочтение. У него собраны там все значимые когда-то для нас книги. Он брал и протягивал мне Анчарова и Куваева, Маркушу и Галлая, Меркулова и...
- А как тебе такая?
- Ого! - сказала я, глядя на потертую обложку...
- Дарю, - царственным жестом он протянул мне книгу.
Это был царский подарок!
Я забыла очень многое, помня кусочки и эпизодики то в начале, то в конце.
И, перечитывая, подумала о том, что книга эта писалась для читателя, чтоб рассказать ему то, чему свидетелем и участником был автор. И рассказывает очень просто, без выпендрежа и бахвальства, без попыток демонстрации литературного стиля, без фишечек, которые обязательно надо насовать в текст, чтоб завлечь читателя и заставить его дочитать до конца. Он просто рассказывает, делится с нами. И можно слушать, в смысле - читать, а если не хочешь, то тебе никто ничего не обещает и не интригует. и не завлекает - некогда, обо всем что помнится надо успеть сказать. А не хочешь, так не слушай. И не надо угождать издателям, критикам, редакторам, маркетологам, родителям, которые будут пробовать на вкус и на цвет - а не навредит ли книга их детям, а не переборщил ли автор с героизмом и самоотверженностью. Хотя, для редакторов там воткнуты идеологические абзацы и фразы, возможно, ими же и дописанные, а в целом книга - именно простой рассказ об интересной жизни, о событиях и людях, начиная с детства. Затем рассказывается о начале авиационной "карьеры" аэродромным конюхом, техником, об обучении и полетах, о летной работе в разных концах страны, о великих событиях, оставшихся вехами в ее истории.
О героическом и обыденном, о грустном и смешном нам рассказывает очевидец и участник.
Вот я процитирую немного:
У меня в экипаже был механик - что называется, «палец в рот не клади». Вот он начал зимовщикам рассказывать про новинки.
- В Москве, - говорит он, - инженер Коптяев изобрёл часы с героями. Видел я такие часы у начальника полярной авиации. Они интересны тем, что на циферблате вместо римских или арабских цифр нарисованы герои. Первый - Ляпидевский, потом - Леваневский, Молоков, Каманин и так далее.
Я слушаю его и думаю: как это я ничего про эти часы не слыхал? Но потом смекнул, в чём дело, а он продолжает:
- Посмотришь на такие часы и сразу скажешь: половина Слепнёва - значит, половина пятого, или там Доронин с четвертью - значит, семь часов пятнадцать минут. Страна должна знать своих первых героев! А когда, - продолжал он, не унимаясь, - стрелка дойдёт до какого-нибудь часа, открывается форточка и высовывается белый медведь. Он издаёт столько рычаний, сколько в это время часов… Делают такие часы пока только для полярников, да и то по специальным заявкам. Модель ещё оригинальная - не освоена для массовой продукции…
Через некоторое время прилетели мы в Москву. Вызывает меня начальник полярной авиации и спрашивает:
- Что это вы на Диксоне наговорили полярникам? Получаю от них радиограмму: просим забронировать для нас часы с героями. И передают целый список, один даже жену свою вписал.
- А вы что им ответили? - спросил я.
- Запросил Диксон, какая температура была у радиста, когда он передавал эту радиограмму.
На смену легким Р-5 пришли тяжелые машины, на которых и летал Водопьянов до 55 лет. По тем временам это была самая длительная летная карьера.
Он садился на лед в районе полюса, высаживая зимовщиков-папанинцев, за что был награжден орденом Ленина, поскольку статуса дважды Героя тогда еще не было,
участвовал в войне с белофиннами, о том, что началась Великая Отечественная узнал вернувшись из полета на ледовую разведку, проведя в воздухе 25 часов. Лично у Сталина добился отправки на фронт, летал на бомбардировку Берлина, при возвращении его самолет был сбит и приземлился в лесу на оккупированной территории в Эстонии. Через три дня экипаж пешком вышел к своим. За потери, понесенные в этой операции Водопьянов был снят с должности командира дивизии, но остался в ней простым комэском, летал на бомбардировку и в тыл к партизанам.
После войны участвовал в испытательных полетах в Арктике. Когда в СССР была создана атомная бомба, возникла проблема: как ее при необходимости довезти до США? Рассматривался вариант взлета и посадки самолетов на дрейфующих льдах Центральной Арктики. Для изучения возможности осуществления подобного проекта была организована секретная дрейфующая станция "Северный полюс-2". Авиационной частью экспедиции руководил генерал-майор авиации Водопьянов, он же осуществил несколько уникальных посадок стратегического бомбардировщика Ту-4 на ледовые аэродромы. За это он был представлен ко второй звезде Героя, однако её не дали из-за секретности миссии.
Член Союза писателей. Эта книга - совсем не единственное его произведение.
Писать он начал в больнице, после тяжелой аварии. В феврале 1933 г. на самолёте Р-5 при перелёте на Камчатку, над Байкалом произошла катастрофа. Бортмеханик погиб сразу, а Водопьянова нашли позже, окровавленного и обмороженного. Трое суток он был без сознания. У него было тяжелое сотрясение мозга, несколько глубоких рваных ран на голове, перелом челюсти, выбито семь зубов. Врачи наложили ему на лицо тридцать шесть швов. Пять месяцев Водопьянов лечился в Протезном институте в Москве.
А через год участвовал в челюскинской эпопее...
Обо всем этом он пишет просто и подробно.
Конечно, в книге изданной в те годы есть "плакатные" абзацы со строчками о роли партии и правительства, но, честное слово, они нисколько не портят впечатления, во всяком случае, у меня. И, если при переиздании их выбросят из книги, она утратит тот самый "дух времени" - пускай это доходило до смешного, когда на СП-1 Папанин, проводя партийные собрания, выгонял из палатки беспартийного Кренкеля, нарезавшего круги вокруг нее все время заседания, но ведь так было!
Вот и Водопьянов пишет о встрече юбилейной - 20-й годовщины Октября, когда они со сломанным шасси вынужденно сидели на Новой Земле:
Наступила знаменательная дата. У одного из нас сохранился неизвестно откуда взявшийся маленький красный флажок аэродромной службы.
И вот пять человек, пять советских людей, заброшенных случаем на пустынный берег северной земли, взяли свой маленький красный флажок и пошли гуськом: сначала вокруг костра, потом обошли заброшенный домик. Встретили Октябрьскую годовщину в строю!
Я не думаю, что в этом шествии гуськом экипаж обуревал патриотический пафос, просто люди с юмором встречали праздник, проводя время в вынужденном бездействии. И, наверняка, и тогда же, и через годы со смехом вспоминали эту демонстрацию.
В книге столько людей и встреч, столько обыкновенных для того времени подробностей, столько мелочей тогдашней жизни, летной работы.
Буквально на глазах за считанные годы авиация из полотняно-реечно-фанерной становилась цельнометаллической, многомоторной, оснащенной радио- и электрооборудованием. На первых страницах летчик ориентируется лишь визуально, в критической ситуации сбрасывает вымпел людям, едущим на собачьих упряжках внизу, а те машут ему руками в сторону, куда нужно лететь... Каково штурманское обеспечение полетов, а? А на последних страницах уже радиокомпасы и приводные радиостанции.
И до космоса уже - рукой подать...
Ну а теперь развороты с иллюстрациями:
Все эти рисунки сделал Константин Константинович Арцеулов.
И тут начинается вторая важная часть этой статьи, посвященной книге.
Потому что это имя знают все летчики и те, кто имеет какое-то отношение к авиации или просто увлекается ею. Так же, как все знают Нестерова, впервые сделавшего "мертвую петлю" на самолете, так же все знают Арцеулова - одного из первых летчиков-асов на заре авиации.
Он впервые специально ввел самолет в штопор и вывел из него. Сколько летчиков тогда погибло, потеряв скорость и свалившись в неуправляемое вращательное падение! Все продумав и рассчитав, осенью 1916 года российский военный лётчик Константин Арцеулов на высоте 2000 м два раза подряд намеренно вводил машину в штопор и благополучно выводил её. С тех самых пор летчиков этому учат в самом начале летной практики после ознакомительного полета с инструктором по кругу.
В статье о детских книгах про Чкалова я рассказывала о давнем визите в издательство "Речь". Я увидела тогда на столе в "мозговом центре" издательства детскую книжку летчика-испытателя Марка Галлая о Чкалове, а в рюкзаке у меня лежал подаренный несколько дней назад "Полярный летчик", которого я перечитывала. Я не могла не извлечь его на свет, не рассказать об иллюстраторе. Ведь, если Водопьянова, как одного из первой семерки Героев Советского Союза, помнит большее количество людей, даже не читавших его книг, то Арцеулов известен лишь в узких кругах. Конечно, мне хотелось заинтересовать издателей! А вдруг? Звучная фамилия в связке со знаменитым именем деда-художника и героическим авиационным прошлым ожидаемо выстрелила, книгу попросили показать, с интересом перелистали, но... Я и сама понимала, что она только для очень узкой целевой аудитории. Эх, не получилось тогда же "соблазнить" нужностью переиздания "Зимородка" Юрия Яковлева, но зато вскользь мною упомянутая "Балерина политотдела" сразу зацепила, издатели оживились, переспросили, и буквально через месяц-полтора появилось переиздание.
Вернулись мы после визита с полными рюкзаками книг, календарей и с огромной тяжеленной прекрасной книгой, от которой у меня всегда захватывает дух.
Дочка раскрыла ее, словно по волшебству, на странице, заставившей ее воскликнуть:
- О! Смотри! Вот же он, твой Арцеулов!
Да, я только что говорила о нем, отчаянно надеясь вернуть это имя в мир детских книг, а оно уже вернулось! Пускай пока не в широкодоступном издании, но вот они - страницы с его работами. За что огромное спасибо хочется сказать Сергею Валерьевичу Чистобаеву, реализовавшему этот грандиозный издательский проект.
Арцеулов - внук Айвазовского, сын его дочери и морского офицера, кораблестроителя. До девяти лет Костя прожил в доме деда, до самой его смерти. Никого художник не пускал в свою мастерскую, когда работал. Никого, кроме внука. Только Костя мог наблюдать за его работой...
И это был мощный опыт, школа, даже при том, что он не рисовал в мастерской. Уроки рисования он стал брать, когда учился в Морском корпусе и даже пробовал позже поступить в Академию художеств.
Более полувека спустя, в 1962 году, Павел Яковлевич Павлинов напишет о произведениях своего бывшего ученика: «Я неизменно вижу в них большое художественное мастерство, остроумную выдумку и редкое в наше время среди художников знание изображаемых предметов».
Конечно, он знал и любил то, что рисует, и в достоверности изображенного можно не сомневаться.
Краткую биографию Арцеулова написал летчик-испытатель Марк Галлай.
Эту маленькую брошюрку практически сразу после покупки благополучно бесследно "зачитали" собратья по авиаспортклубу, так что теперь она у меня имеется в двухтомнике Галлая:
Это не художественное произведение, а публицистика - собранный фактический материал свидетельств очевидцев и самого героя повествования о каждом из этапов его жизни - о детстве, учебе, занятиях рисованием, о начале летной деятельности, участии в боевых действиях во время Первой мировой войны, за которые Арцеулов получил пять боевых орденов, причем первые три будучи еще не авиатором, а кавалеристом. О переводе на летную должность, о его работе инструктором в Качинской школе пилотов, о штопоре - обо всем подробно, со знанием дела.
С 1920 года Арцеулов был инструктором Московской школы красвоенлётов на Ходынке. Кстати, курсантом школы был Валерий Чкалов. Водопьянов, страстно желавший в нее поступить, очень тепло описал первую встречу со знаменитым летчиком, к которому обратился с горячей просьбой о зачислении. Эту встречу они оба часто со смехом вспоминали впоследствии.
Далее была испытательная работа, параллельно с которой теперь реализовывалось "по-взрослому" детское увлечение планеризмом - он создал кружок "Парящий полет". Именно Арцеулов выбрал в Крыму в Коктебеле гору Узун-Сырт, подходящую для парящих полетов. Теперь она называется горой Клементьева, которую знают все планеристы, летающие на "белой матчасти" - пластиковых планерах-парителях с точеными зализанными обводами фюзеляжа и длинными тонкими крыльями, выгибающимися в полете.
Общество Друзей Воздушного Флота учреждает специальное звание: пилот-паритель. И Арцеулов получает удостоверение пилота-парителя № 1. А также специальный приз «За красоту и продуманность полёта».
Галлай вместе с другими летчиками считает, что это весь лётный стиль выдающегося пилота.
Сведения из Википедии:
В 1927 году переведён в гражданскую авиацию (Добролёт) для работ в области аэрофотосъёмки и ледовой разведки. Собственноручно провёл аэрофотосъёмку многих удалённых районов страны, участвовал в определении трассы будущего Турксиба.
В 1933 году был осуждён к высылке в Архангельск. Работал мотористом на катере. Реабилитирован в 1937 году.
На самом деле в 1937 году у Арцеулова закончился срок ссылки, но на 10 лет он оставался "пораженным в правах". До 1942 года не мог выезжать за пределы Архангельской области, затем ему разрешили поселиться в Можайске и только в 1947 году - в Москве. А реабилитировали лишь в 1956 году.
По причине большого перерыва в лётном стаже на военную службу не вернулся. Занялся художественным творчеством. Был членом Союза художников СССР. Оформил более 50 книг, 240 номеров журнала «Техника - молодёжи», где он был ведущим художником, также иллюстрировал журналы «За оборону», «Крылья Родины», «Юный техник», «Моделист-конструктор». Автор панно в главном зале Центрального дома авиации и космонавтики имени М. В. Фрунзе.
Так известный летчик Арцеулов стал профессиональным художником, книжным иллюстратором.
Еще в 1916 году в одесской газете от 26 августа появилась статья:
«В бою с неприятельским аэропланом на фронте генерала Брусилова смертью храбрых погиб К.К. Арцеулов, известный художник, внук Айвазовского, 26 лет. Лётчик Арцеулов известен как иллюстратор книги „Легенды Крыма“, написанной генералом Марксом. Покойный прекрасно знал Крым, написал много картин, посвящённых Тавриде».
Что требовать от газет — хотя бы по одному тому, что их редакции находились на расстоянии сотен и тысяч километров от места действия, — когда непосредственно в части обломок сбитого тогда самолёта собирались прикрепить… к кресту на могиле Арцеулова! В семье Константина Константиновича по сей день хранится эта дощечка с надписью «Прапорщик К.К. Арцеулов. 24 августа 1916 года».
В часть полетели телеграммы командования с запросами об уточнении обстоятельств, ведь даже в французская газета опубликовала это известие.
Командование отряда отвечало:
«Военный лётчик VIII истребительного отряда прапорщик Константин Константинович Арцеулов невредим, аварий с ним не было, другого Арцеулова в авиачасти не имеется».
Но прежде чем отвечать на запросы начальства, первую телеграмму послали матери Арцеулова:
«Газеты ошибочно сообщили о случае с лётчиком Арцеуловым. Арцеулов благополучен в отряде. Опровержение послано. Командир отряда поручик Иванов».
Что же случилось в действительности?
При бомбёжке противником Луцкого аэродрома самолёт Арцеулова был повреждён. Поэтому в бой вылетел молодой, недавно пришедший в часть лётчик Шарапов. Вылетел — и погиб, был сбит… До этого на самолёте того же типа — «Ньюпор» — летал только Арцеулов. Погибшего лётчика, к тому же похожего по комплекции на Арцеулова, приняли за Константина Константиновича…
В расположенной поблизости церкви уже было назначено отпевание Арцеулова. И многие приехавшие отдать ему последний долг приходили в оцепенение, увидев живого и невредимого Арцеулова, стоящего у гроба своего несчастного товарища Шарапова.
По народному поверью, если пошёл ложный слух о смерти человека, который на самом деле здравствует, этот человек проживёт потом очень долго. Не знаю, насколько это поверье справедливо вообще — необходимой статистикой не располагаю, — но для Константина Константиновича Арцеулова оно подтвердилось: после рассказанного эпизода он прожил долгую и славную жизнь.
@ М.Галлай. "Жизнь Арцеулова"
Все исторические издания о развитии авиации обязательно упоминают Константина Арцеулова.
И автор, и иллюстратор книги "Полярный летчик" - две легендарные личности, оставившие значимый след в истории страны.
Закончить хочется призывом - ЧИТАЙТЕ!
Страна должна знать своих героев.
И юные ее граждане - тоже.
***********************************
В написании поста использованы материалы и фотографии сети Интернет. Фактологическая часть биографий - пересказ и компиляция из этих материалов.
Как вы думаете - стоит ли книгу переиздавать?
