Нина нервничала. Разговор с Леной вышел не совсем так, как она представляла себе, но хотя бы надежда есть. Это в её же интересах, чтобы Нина убралась отсюда подальше, да ещё Даньку с собой забрала. Ведь Лена детей не любит. Ей только Ромашов нужен, вот пусть и забирает его себе.
Бороться за мужчину, для которого она один из предметов мебели, Нина не намерена. Горит от страсти к Лене? Пожалуйста. Совет да любовь. Всё, что Нина желает, это забрать с собой Даньку. Деньги есть у неё. Так что проблем с тем, чтобы уехать, не будет.
Нина вернётся домой. В свой город. Там похоронены её родители, там её квартира. Пусть и обгоревшая. Ремонт сделать недолго. Главное - платить есть чем. И с учёбой решит вопрос. У себя восстановится, заочно. Даньку в сад, сама на работу.
Планов громадьё. Только и успевай осуществлять. В конце концов, у неё там крёстный, дядя Боря Плотников. Неужели племяннице своей не поможет? Охотиться за ней больше некому. Уже все забыли про неё, что она дочь Сергея Строганова. Фирму отца и так отжали. Нина никому ничего не должна больше.
В предвкушении скорого отъезда на Нину накатила ностальгия. Ещё бы. Так успела привыкнуть к этому замечательному посёлку, людей, живущих в нём полюбить. Марию Павловну, Варвару Филипповну и остальных ... А берег Волги? Господи, как же бросить всё это? Навсегда? А Андрей?
В груди щемило от неразделённой любви. Но Нина не была слабачкой. Раз решила, то нужно ехать. Поэтому в один из дней, оставив опять Даньку с Марией Павловной, она съездила и приобрела билеты. Заранее. Потом приступила к вещам.
Проблем не должно быть. Ромашов не только оформил брак с Ниной, но и записал её как мать Даниила. Поэтому у неё все права есть. Андрей, естественно, будет в бешенстве. Но тогда подключится Лена. Она уговорит Ромашова успокоиться и дать Нине развод, не предъявляя претензий на ребёнка. Зачем ему Данька теперь нужен? Пусть устраивает свою личную жизнь.
Будто почувствовав что-то, Ромашов как-то явился с работы пораньше. Даньку обнял и долго так с ним сидел, смотря куда-то вдаль. У Нины всё опустилось внутри, глядя на них. Неужели любит мальчика? Как родного? Прикипел к нему?
-Я запутался, Нина - тихо произнёс Андрей - тяжело мне ... Полина часто снится. Будто предупредить о чём-то меня хочет. Не знаешь, к чему бы это?
Нина занималась цветами. Поливала, полола их. День стоял жаркий. Начало июня. Ромашов своими речами её в тупик поставил.
-Не знаю. В церковь сходи, свечку поставь. На кладбище доехай. Мне тоже родители снятся часто. Но я далеко от них. А так хочется навестить их.
Нина обернулась к Андрею и посмотрела ему прямо в глаза. Будто целую вечность они смотрели друг на друга, пока Данька не попросил попить. Ромашов раз моргнул, второй. Будто из оцепенения какого вышел.
-Пожалуй, так и сделаю - произнёс он, поднимаясь со ступенек - а ты, если хочешь, то поезжай в свой город. Навестишь родителей, душу отведёшь. Я же не запрещаю.
Вот он, тот момент. Хоть совесть не так мучить будет. А то получится, что подло и трусливо сбежала.
-А можно с Данькой поехать? Я просто не смогу без него. Так всем сердцем прикипела. Переживать буду, как он тут, без меня.
-Можно. Варвара Филипповна так сразу сорваться не сможет, а больше сидеть с ним некому. Так что даю добро. Но надолго там не задерживайтесь. Сразу же и домой.
-Спасибо - у Нины даже слёзы в глазах заблестели. Обратно они уже не вернуться. И она уже твёрдо это знала. А Андрей потом смирится. Привыкнет без Даньки. Лена ради такого случая постарается поскорее забеременеть и общего ребёнка родить.
Через неделю Ромашов сам отвёз Нину и Даньку на вокзал. Долго топтался перед поездом, курил. Смотреть на него было больно. Поэтому Нина с независимым видом отвернулась и глазела по сторонам.
-Папа! - Данька обвил Андрея своими ручонками, когда проводница стала проверять билеты.
У Нины глаза защипало от подступивших слёз, и ком в горле встал. Но она понимала, что рубить так насовсем. Иначе из этого омута не выбраться.
-Я буду по тебе скучать, родной. Слышишь? - тихо произнёс Андрей. Он прескверно себя чувствовал. Будто из сердца кусок вырывал. Ромашов и не думал, что уже скучать начнёт. Причём по обоим. Его взгляд от сына упёрся в глаза Нины. Словно разряд электрического тока по всему телу прошёл.
-Я вас жду - охрипшим голосом произнёс он.
Нина забрала из его рук Даньку и вскочила на подножку, не чувствуя тяжести своей драгоценной ноши. Между Ромашовым и Данькой она всегда выбрала бы ребёнка.
"Прощай" - чуть не вырвалось у неё. Нина вовремя прикусила язык и сдержанно произнесла: "Пока". Билет у неё был в вагон-купе. С таким маленьким ребёнком в плацкарт Нина не стала билет брать.
Ромашов ещё долго стоял на платформе, провожая тоскливым пустым взглядом поезд. Что-то сжалось у него внутри, и он уже пожалел, что так далеко отпустил Нину и Даньку от себя.
***
Стас, обхватив голову, пил, но водка его не брала. По крайней мере ему так казалось.
-Я не могу, понимаешь? Не могу - еле выговаривал он, всё же изрядно запьянев.
Ярослав стукнул по столу крепко сжатым кулаком.
-Можешь, чёрт возьми. Мне время нужно, я уже связался с ребятами из одного ведомства, потому что одному мне не вытянуть. Кишка тонка против Раевского. Он может опять ускользнуть, а я засвечусь. И тогда ни мне, ни тебе не поздоровится. Ещё и Таньку подставим под удар. Тут надо с умом подойти. Если Раевский предложил тебе убрать того наркодилера, который ему мешает - убери. Это такая же гнида, как и Раевский, только мелко плавает. Нечего его жалеть.
Стас поднял на Ярослава мутные глаза с красными прожилками.
-Я не могу убить человека.
-Но в Чечне, когда был, автомат в руках держал же? Стрелял даже.
-То было на войне, и стрелял я в бородатую нечисть, которые стольких наших ребят уничтожили. Не равняй.
-Представь, что наркодилер - это та же нечисть. Только из наших. И для нечисти этой важны бабки, а на жизнь молодых пацанов и девчонок, которые торчат на этой дряни, ему наплевать. Ты, может, жизнь кому-то спасёшь. Об этом не думал?
-Убью одного, появится второй. Тот же Раевский - мрачно произнёс Стас, упрямо сжимая в руке гранёный стакан. Раевский его убрал от своей дочери и поставил к своим "опричникам". Точки контролировать, "беседовать" с несогласными и объяснять им на пальцах, что против Раевского они никто и нужно не крутится у него под ногами в его районе.
-Слабак - презрительно бросил Ярослав. Опустив глаза, он сжал в зубах папиросу и чиркнул спичкой. Яркий огонёк осветил снизу его словно вылепленное из камня лицо, две глубокие борозды морщин возле уголков рта, раздувающиеся ноздри и длинные ресницы. На впалых щеках щетина, в тёмных волнистых волосах проблески седины. Ярослав искренне горел желанием посадить Раевского. Очистить посёлок от его дурного влияния и незаконной деятельности. И Стас сдался.
-Хорошо. Я сделаю то, что приказал мне Раевский. Но ты будешь мне за это должен. Я возьму на свою душу тяжкий грех, так и знай.
Облегчение промелькнуло во взгляде Ярослава. Морщины возле рта разгладились, и, попыхивая папиросой, Ярик деловито проводил Стаса до дома, даже в постель уложил. Сестре приказал мужа не пилить и вопросов ему не задавать.
-С утра пораньше лучше завтрак плотный сготовь, да в баньку мужика отправь. Проводи с Богом и занимайся своими бабьими делами.
Таня зло сверкнула глазами на брата.
-Это ты его напоил? Что происходит, Ярик? Когда это всё закончится уже? Я хочу нормально жить. У меня семья, у меня планирование детей полным ходом. А я вынуждена терпеть работу Стаса у Раевского. Не ревновать его к Алисе! Ты долго издеваться будешь над моей семьёй? Я для тебя замуж вышла? Не для себя? Отстань уже от моего мужа и свои делишки проворачивай сам.
Таня уже распалялась всё сильнее. Лицо её раскраснелось, глаза как-то нехорошо блестели, выдавая взвинченное состояние молодой женщины, близкое к истерике.
-Таня, успокойся, не нагнетай. Скоро я от вас отстану. Пожалуйста, пока не мешай - Ярик вытянул руку и резко притянул сестру к себе, обхватив её за шею - пойми, что я для нас всех стараюсь. Раевский же беспределит по-наглому здесь, и никто его за пятую точку с поличным взять не может. А благодаря тому, что Стас к нему в команду внедрился, мы сможем Раевского накрыть так, что вовек не отвертеться ему.
Таня тяжело задышала. Грудь сдавило будто тисками.
-Хорошо. Я тебя услышала. А теперь проваливай отсюда.
Выпроводив брата за калитку, Таня вернулась к террасе и присела на порог. На тёмном небе светила ярко-жёлтая луна. Ещё чуть-чуть потерпеть. Ещё немного, и всё у них со Стасом будет хорошо.