– Нет, – женщина тяжело вздохнула. – Двенадцать человек. Доживают свой век всеми забытые. А теперь ещё и брошенные на произвол судьбы.
– Звучит довольно мрачно.
– А откуда взяться радости, молодой человек? Живёшь себе, трудишься. Строишь светлое будущее. Горбатишься для страны, для детей… И всё надеешься, что ещё чуть-чуть и заживёшь. А потом вдруг остаёшься один, никому не нужный. А те, на кого надеялся, сами тебя из твоего же дома и вывозят, чтобы место не занимал и жить не мешал. Как старый шифоньер. Или телевизор. На свалку…
«То есть дом престарелых, по логике Маргариты Павловны, – это свалка ненужных людей? – подумалось мне. – А что, мысль, конечно, грубая, но не лишённая смысла».
Тем временем начальница продолжала:
– В общем, положение наше весьма плачевное. Большая часть постояльцев лежачие или практически не ходят. Как быть в такой ситуации – ума не приложу. Штатный ЛиАЗ отбыл на ремонт ещё до начала всего этого безобразия. Ну а топливо солдаты забрали. Я говорила уже. А вот многие из стариков до сих пор ждут, когда дети за ними вернутся…
Возникла тяжёлая пауза, нарушаемая лишь целенаправленным шарканьем подошв по ковровой дорожке, ведущей к лестнице.
– Весь персонал в город полетел, как только чрезвычайное положение объявили. А потом свет вырубился, и никто не вернулся. В общем, не осталось никого…
– А как же Людочка? – напомнил старик Фёдор.
– Да, Людмила… Единственный младший сотрудник, которая не сбежала, – она махнула рукой, даже не глядя на старика. – Но особой пользы от неё нет. По большей части мне всё приходится делать. Хорошо, что вот Фёдор Михайлович помогает по мере сил.
– Да я ещё ого-го-го! Рано меня со счетов списывать!
– А здесь всегда так долго рассвет наступает? – спросил Игорь.
Маргарита Павловна снова подозрительно на него посмотрела.
– Как только всё началось, так всё дольше и дольше. И света всё меньше и меньше. Ночи длиннее и длиннее. Вы разве не в курсе?
– В курсе, конечно, – бормотнул Гарик. – Просто хотелось верить, что хоть где-то это не так.
Я тихо хмыкнул, отметив, как ловко Мезенцев продолжает выдавать нас за жителей этого мира. Впрочем, судя по кривой ухмылке начальницы, получалось это не очень убедительно.
– Фёдор Михайлович, – обратилась она к старику, когда мы добрались до лестницы. – Раз уж такое дело, попробуйте хотя бы пару вёдер технической воды подогреть. Молодым людям помыться. Только убедитесь, чтобы от света со всех сторон отгорожено было. Кипятить не надо. Просто чтобы горячая была.
– Конечно-конечно! – обрадовался старичок, видимо, довольный тем, что для него нашлось поручение. – Так это, надо бы спросить у ребят про машину тогда! А то, что мы…
– Идите, Фёдор Михайлович, – спокойно, но очень властно распорядилась начальница. – Всё спросим. Дайте им себя в порядок привести. Нам всё равно спешить некуда.
Дедок согласно закивал и, окинув нас хитроватым взглядом, заковылял назад по коридору. Меня всё ещё пробирал озноб, поэтому я толком не отреагировал на услышанное, а вот Вовка и Игорь вопросительно посмотрели на Маргариту Павловну.
– Нам в райцентр надо, – деловито сказала она. – Чего толку здесь сидеть? В последнем сообщении было сказано про эвакуацию в районные центры. Там бомбоубежища большие. У нас под Кировским заводом так вообще хоромы царские. Я-то знаю. У меня отец их строил. Там полностью автономный цикл жизнеобеспечения и такая защита, что никакие твари не заберутся. Наверняка кому надо – уже там.
– А почему вы уверены, что в этом убежище все будут рады десятку немощных стариков? – спросил Гарик.
– А кто вам сказал, что я уверена? – как-то странно хмыкнула женщина. – Но всё лучше, чем сидеть здесь в темноте и холоде, дожидаясь, когда придёт твоя очередь становиться кормом неизвестно даже для кого. Или что? Предлагаете бросить стариков умирать, как отработанный бесполезный материал? Как их дети поступили?
– Их дети, может, и рады были бы вернуться, – начал было я, – да вот только вряд ли в живых остались…
– Не собирались они ни за кем возвращаться. Люди – эгоисты, только о себе думают. Поэтому, может быть, с вами нас в убежище и пропустят. Вы же молодые. Здоровые. Работать можете. Да и с чертями сражаться. Если не врёте.
– Не врём, – отозвался Володька с нотками лёгкой обиды.
– Ну ладно, – женщина изобразила деловую улыбку. – Вы пока себя в порядок приведите, позже обсудим, что и как надо сделать.
– Говорите так, словно мы уже согласились, – хмыкнул Мезенцев.
– А разве это не так, молодые люди? – начальница пристально посмотрела на Гарика, явно не ожидая, что её распоряжение может подвергнуться сомнению.
Мезенцев спокойно выдержал этот повелительный взгляд.
Конечно, Маргарита Павловна была не в курсе, но Гарик был таким человеком, который не очень-то признавал авторитеты различных личностей. Особенно когда практически не был с ними знаком. Юный бунтарь с ярко выраженными лидерскими качествами. Этакий Джон Коннор из второй части «Терминатора». А чего ещё ожидать от парня, слушающего «Нирвану»? Возможно, женщине это было невдомёк, но весь её властный вид и раболепное преклонение Фёдор Михалыча не значили для Гарика ровным счётом ни хрена.
Если он что-то для себя решил, переубеждать его было бесполезно. Даже у военрука из ЮРГУ не получилось вынудить его подстричься. «Волосы должны быть аккуратными!» – заявил он, со слов Мезенцева, когда узнал, что тот отращивает их на манер Курта Кобейна.
Ну и каков был результат?
«Гарик нашёл способ слинять в другой мир, лишь бы не стричься…» – иронично подумал я.
Безмолвная дуэль взглядов тем временем длилась уже несколько секунд. Я, конечно, готов был поддержать любое решение Мезенцева, но перспектива помыться горячей водой была очень заманчивой. Так что я всё же надеялся, что Гарик не ответит отказом.
– Ну, так что скажете? – прервала молчание Маргарита Павловна. – Если нет, так валите. Автомат только оставьте. Чтобы я могла быстро и безболезненно оборвать мучения всех этих несчастных стариков, когда у нас всё закончится, а рассвет вообще не настанет.
«Не слишком-то любезно… – опешил я. – Что, реально настолько суровая женщина, что готова стариков застрелить?»
От услышанного у меня невольно округлились глаза, и я даже забыл о мерзком ознобе.
– А сможете вот так просто всё решить? – поинтересовался Гарик.
Женщина уже открыла было рот, чтобы ответить, но тут за спиной раздался ужасный грохот, от которого мы невольно вздрогнули и отпрыгнули в разные стороны. Володькина рука уже было метнулась под шинель, но он вовремя остановился, глядя на то, как в коридор выкатывается несколько эмалированных тазов.
– Сука, – сдавленно прошептал я, осознав, что успел снять АКСУ с предохранителя и почти дослать патрон.
– Люда, чтоб тебя! – рявкнула Маргарита Павловна. – Ну как вот не ругаться всё время, если ты с элементарными поручениями справиться не можешь?! Бестолковка, одним словом!
– Извините, – долетел из дверного проёма тихий робкий голос, практически растворившийся в звонком эхе тазиков, катящихся по бетонному полу. – Простите. Я запнулась…
– Вот, – буркнула женщина, – наш единственный оставшийся сотрудник. Людмила Ушакова.
В коридор выскользнула высокая худощавая девушка. Одета она была в узкие джинсы и тёмную вязаную кофту с высоким воротом, поверх которой был накинут белый халат. Первое, что явно бросалось в глаза, так это высокий рост и чрезмерная худоба. Под белым поясом виднелось множество складок ткани халата, видимо, призванных хоть как-то притянуть его по талии. Тонкие жидкие волосы были собраны в хвост, а большие, словно готовые заплакать глаза, виновато уставились в пол.
Уж насколько я был тощим студентом, даже мне стало её немного жаль. Не надо было обладать какими-то особыми навыками, чтобы понять, что Маргарита Павловна девушку особо не жалует. Да и та, судя по всему, не горела желанием лишний раз попадаться ей на глаза.
– Много дел у тебя ещё? – строго спросила начальница.
Людмила, быстро собирая с пола раскатившиеся тазики, закивала.
– Давай с этим заканчивай и Фёдор Михалычу помоги воду погреть. Ребятам помыться надо, а он вёдра без лифта не поднимет.
Я вернул предохранитель на место и сделал ненавязчивый шаг в сторону так, чтобы меня не было видно из-за Вишнякова. Всё же не хотелось демонстрировать грязные мохнатые ноги незнакомой девушке.
– Да мы сами поднимем, – добродушно протянул Вован. – Покажете только, откуда забрать. Делов-то.
Я кивнул, невольно отметив то, с какой скоростью я всё же успел схватиться за автомат, когда раздался грохот падающих тазов. Сколько я себя знал, столь быстрая реакция была мне не свойственна, как и ловкое обращение с автоматом. Особенно учитывая тот факт, что я в руки-то его взял несколько часов назад. Действительно тут было над чем поразмыслить.
– Разберёмся, – недовольно мотнула головой начальница. – Так, вы пока поднимайтесь на второй этаж, а я посмотрю, чего там Людка устроила.
Девушка тем временем собрала все тазики в одну большую стопку. Володька хотел ей помочь, но тут же услышал поспешное:
– Не надо, не надо! Я сама!
– А вы, Антон, – Маргарита Павловна ткнула пальцем в мою сторону, – потом ещё мне покажитесь. Я травматолог. Не нравится мне, как вы хромаете. Посмотрю, что там у вас с ногой.
– Просто подвернул… – произнёс я, немного ошарашенный такой готовностью помочь.
На самом деле я плохо представлял себе, как смогу показать ногу в таком виде специалисту. Мало того, что джинсы я промочил ниже колен, так ещё и носки были в таком состоянии, что вполне могли прилипнуть к любой поверхности подобно шарику-лизуну. О богатом букете запахов, исходящих от обуви, не чищенной со Дня панка, вообще говорить не стоило.
Маргарита Павловна хмыкнула и скрылась в дверном проёме. Сама Людмила уже давно поспешно удалялась по коридору в сторону входной двери.
– Ну и грохот был, – протянул Бабах. – Я напугался до усрачки.
– Ты осторожней с этим делом, – сказал Мезенцев. – Хватит нам одних испорченных портков.
– Ха-ха, Игорь, – я огрызнулся. – Шутки про пришедшую в негодность одежду. Очень смешно.
– Ладно, пойдёмте.
Гарик кивнул и стал подниматься, придерживаясь за перила. Мы последовали за ним. Какое бы надменно-руководящее впечатление не производила Маргарита Павловна, я был рад слышать, что она травматолог и посмотрит ногу. Опираться на неё и правда было неприятно. И я невольно подумал о том, что, если снова придётся столкнуться с бесами, то с такой ступнёй моя мобильность резко ухудшится. А этого нельзя допускать.
– Что думаешь, Гарик? – почему-то шёпотом поинтересовался Бабах, когда мы миновали первую половину пролёта.
– А что я должен думать? – Мезенцев остановился и опёрся на перила, уставившись в пустой коридор.
– Не знаю, – пожал плечами Володька, прислоняясь рядом. – Может, тот самый призыв о помощи отсюда шёл? И мы правильно тут оказались? Вон с машиной надо помочь. По-моему, всё логично сходится.
– Им не с машиной надо помочь, а перевезти стариков в безопасное место, – уточнил я.
Гарик согласно кивнул.
– Так в чём проблема? Перевезём?
– На Боливаре? – Игорь скептически хмыкнул. – Туда все не поместятся.
– Так что, бросать их тут, что ли? – Вовка вопросительно поднял бровь. – Так нельзя. О бабушках надо заботиться…
– И о дедушках, – поддакнул я.
– Так я и не говорю, что надо бросать, – ответил Гарик. – Просто думаю. Автобуса у них нет, горючки тоже…
– А чего тут думать? – Володька почесал нос. – Помоемся, пожрём и крутанёмся за барбухаем. Он заправленный наверняка. В нём сколько мест примерно?
– Около тридцати, – я пожал плечами, – но это сидячих. К слову, барбухай на самом деле – это КамАЗ, если я ничего не путаю. Так просто, для повышения общего уровня эрудиции.
– Вот и хорошо. Делим пополам, получаем пятнадцать лежачих. Все войдут.
Гарик задумчиво кивнул.
– К тому же, – продолжил Бабах, явно довольный тем, как складно всё получается, – в город возвращаться не придётся. Барбухай тут недалеко стоит. Так что риск столкнуться с бесами невелик.
– В теории, – добавил я.
– Звучит логично, – хмыкнул Мезенцев. – Что думаешь, Тохан?
Я положил руку на грудь, пытаясь почувствовать хоть какую-нибудь подсказку от медальона. Но ничего не происходило. Если представить, что побрякушки действительно вели нас куда-то, то не исключено, что целевая точка действительно была достигнута. Я только так мог объяснить то, что они перестали подавать признаки активности.
– Я склонен согласиться с Вованом. Только давайте, правда, себя в порядок приведём. Я, может, даже тихо простирнуться смогу, пока не видит никто.
– А чего тихо-то? – Вовка непонимающе на меня посмотрел.
– Тохан же сказал, что джинсы порвал, – хихикнул Гарик, – и теперь не хочет, чтобы всплыли подробности этого мокрого дела.
– Очень смешно, – я скривился в недовольной ухмылке.
– Ладно, парни, – согласился Мезенцев, – я тоже считаю, что так будет правильно. Остановимся пока на таком варианте.
Мы молча кивнули и продолжили подъём.
Читайте бесплатно, наслаждайтесь, делитесь с друзьями — я не торговец, я писатель. Но если решите поддержать мой борьбу с прокрастинацией и пустым холодильником — милости прошу на главную страницу, там есть волшебная кнопка «Поддержать автора»!
Подборка "Где-то во времени. Часть первая" целиком:
https://dzen.ru/suite/6f9c2eb4-9a0d-4a0d-bd8b-a59dfc56b8cd
Небольшая группа-междусобойчик с разговорами обо всём в ТГ:
t.me/AntohaIgroed