Жизнь потекла, покатилась словно перекати-поле. Каждый день был для Шуры похожим на другой, почти ничем не отличимый. В череде этих дней, разве что скупые телеграммы Павлика, пространные письма Нади или маленькие успехи остававшихся пока еще с нею детей, вносили хоть какое -то разнообразие. Шура просыпалась до рассвета, тихо одевалась, чтобы не потревожить сон детей и отправлялась задавать корм скотине, поить и чистить у них, кормить кур и гусей, которых она решилась завести после смерти Игната.
Это ей соседи насоветовали - мол по осени гусей забьешь, да свези на базар. За них хорошую цену дают, будет подспорье собрать детей в школу. Однако гуси оказались птицами капризными. Шура улыбнулась, вспомнив, что особенно не ладил с ними Вовка, младший из сыновей. Более бойкого Сашку гуси сторонились, побаивались. Но едва завидев Вовку, вытягивали свои длинные шеи и норовили ущипнуть мальчугана за, пока еще, пухлую попку. Вовка ревел, прятался за спины старших сестер, отважно вступавшихся за брата. Туго ему приходилось, когда девочки уезжали в школу. Старший брат Сашка, озорник, лишь покатывался со смеху, глядя как Вовка с криком убегает от гусей, а те, раскрылившись, несутся за испуганным мальчишкой. На крики выбегала Шура, бросив все свои дела. Отгоняла гусей, прижимала к себе Вовку, ругалась на Сашку. Несколько раз даже бралась за хворостину, пытаясь заставить Сашку заступаться за брата. Она всерьез опасалась, что Вовка совсем перестанет выходить на улицу или станет заикаться. Он уже и сейчас выходил из дома с опаской или в сопровождении взрослых. На Сашку материнские увещевания действовали мало. Продолжая хохотать, он бросался на гусей, гоня их прочь и обзывая Вовку слабаком и плаксой.
Сашка же был слишком бесстрашным. Он сильно напоминал Шуре Игната в детстве. Такой же бесшабашный, заводной, подвижный. Вечно в синяках и ссадинах. То с дерева свалится, то подерется с кем-нибудь из ребят, то ему накрутит ухо, поймав на месте преступления в чужом огороде за поеданием клубники, соседский мужик.
"Санька, шантрапа! - ругалась на него Шура, - По кривой дорожке пойдешь!"
Она старалась приладить сына к работе по уходу за скотиной или в огороде, однако Сашка так и норовил улизнуть при любом удобном случае, и помощи от него почти не было, а вот сил на присмотр за ним уходило много.
Младшенькая, Наташка, всеобщая любимица, росла быстро, и во всю пользовалась своим положением младшенькой в семье. Все внимание, даже Сашкино и Вовкино, всецело отдавалось ей. Наверное старалась не баловать ее только Шура, и то потому, что на долгие нежности у нее просто не оставалось сил.
Груша сдержала обещание и приехала с дочками, прогостив у сестры целых две недели - райские дни для Шуры. Сестра, а вместе с нею ее дочери и старшие девочки самой Шуры, бывшие на каникулах, взяли на себя почти все дела и Шура, первый раз за несколько месяцев умудрилась выспаться, укладываясь на сон даже в обеденный перерыв. Какое же это было блаженство, просыпаться и ощущать запах свежей выпечки, которую приготовил тот, кто встал раньше тебя! Шура словно вернулась в детство, когда жила вместе с мамой. Жаль раньше не понимала, как тяжело было тогда Евдокии управляться одной. Вот и примерила на себя участь матери, вынужденную забывать о себе, ради благополучия детей.
Две недели пролетели быстро и пришло время собираться Груше в дорогу. Верная своему слову, она забирала с собой Лену, все еще не уверенную в правильности такого шага.
Зина смотрела, как телега соседа, дяди Ивана, увозит в сторону города тетю Грушу с дочками и Лену. Лена долго махала оставшимся белым платочком, то и дело прикладывая его к покрасневшим от слез глазам.
-Счастливая... - мечтательно прошептала Зине в ухо Галя.
-Счастливая, а вся в слезах! - возразила Зина.
Разница в возрасте у Зины и Гали была небольшой, и эти две девочки всегда были не разлей вода, как иголочка с ниточкой. Зина даже хотела пропустить год учебы, когда ей предстояло начать учиться в райцентре, чтобы потом пойти с Галей в один класс, да папа не разрешил. Теперь Зина оставалась в семье самой старшей, кроме конечно мамы, и остро почувствовала эту ответственность.
Зина в семье значилась самой умной. Учеба давалась ей легко, особенно иностранные языки. Учителя ставили девочку в пример другим, поражаясь ее серьезному отношению к учебе. В то время, когда более легкомысленная и веселая Галя, любила, как и все дети ее возраста, погоняться на улице с друзьями, Зина предпочитала проводить время за чтением книг, которые заблаговременно брала в библиотеке на выходные или каникулы. Это стремление к одиночеству было связанно не только с ее тягой к знаниям. Даже Галя не знала, насколько Зина стеснялась своего родимого пятна на правой руке. Вопреки заверениям врачей, что пятно со временем исчезнет, оно не только не исчезало, но и росло вместе с Зиной, грубело и темнело. Зина рано поняла, что вне дома, пятно сразу привлекало к себе взгляды людей и зачастую на их лицах мелькало выражение отвращения. Поэтому Зина старалась прятать руку под длинными рукавами. Даже летом она носила одежду, закрывающую ее дефект и избегала больших компаний. Школьный врач сказал, что это родимое пятно и надо радоваться, что оно не на лице, как бывает у некоторых. Представив такое, Зина пришла в ужас и сознание, что пятно надо прятать, еще плотнее засело в ней.
Провожая уезжающую в далекую Москву сестру, Зина в душе завидовала ей, полностью уверенная, что уж ей-то точно не выпадет счастье побывать где-то еще. Единственный шанс покинуть родную деревню и чего-то добиться в жизни - упорная учеба. Зина решила, ни много ни мало, поступить в институт и стать учительницей. Соседи Купаревы, слывшие самыми зажиточными в деревне, первыми купили себе телевизор. По субботам вечером, у них собиралась почти вся деревня на просмотр нового кинофильма, который начинали транслировать в шесть часов вечера. Жизнь в деревне замирала, когда все ее обитатели, рассевшись кто где, замирали перед ожившей на экране истории. Там то, у Купаревых, Зина и увидела фильм о молодой учительнице приехавшей в село работать, и встретившей там свою любовь. Образ этой учительницы, гордой и неприступной, обладавшей четкими моральными принципами, настолько импонировал Зине, что она мечтала о такой же, или схожей истории для себя. Пусть для этого ей придется пострадать, пролить немало слез и поступиться собственным счастьем, ради высоких целей! В общем Зина уже к седьмому классу твердо знала, чего хочет в жизни.
К концу того лета, когда уехала Лена, из Саратова пришло письмо от Нади. Она сообщала, что ждет ребенка. "И хочу попросить Зину стать крестной для моего малыша!" - добавила после радостной новости Надя. Галя запрыгала вокруг сестры, хлопая в ладоши: "Крестная мама! Представляешь себя ею, Зина?"
Нет, Зина не представляла. Особенно непонятно ей было, чем она заслужила подобною честь, но было очень приятно. Вечером, сидя за столом, Шура прикидывала, как отправить дочь в Саратов на крестины, когда придет время, так как сопровождающих для нее не было. Ей очень хотелось бы поехать к Наденьке и самой, но она понимала, что оставить многочисленное хозяйство не на кого, дети слишком малы, чтобы везти их с собой, и придется ждать, когда Надя сама сможет навестить ее. Оставалось только тихо мечтать и молиться, чтобы беременность и роды у Нади прошли хорошо.
Дорогие подписчики! Если вам нравится канал, расскажите о нем друзьям и знакомым! Это поможет каналу развиваться и держаться на плаву! Подписывайтесь на мой Телеграмм канал, что бы быть не пропустить новые публикации.
Поддержать автора можно переводом на карты:
Сбербанк: 2202 2067 5653 0312