Помните эти школьные походы всем классом в театр? Скучные спектакли, шиканье учителей, приглушённый шепот на галёрке... А ведь именно в такой, казалось бы, заурядной обстановке иногда разворачивались события, которые запоминались на всю жизнь. История о том, как однажды я пошёл на очередную «нудную» постановку и неожиданно стал её главным героем.
Наша классная руководительница, Ольга Васильевна, обладала редким талантом: она умела объявлять самые занудные вещи с таким видом, будто приглашала нас не на субботник, а на штурм неприступного Эвереста, или не на контрольную, а на полёт в космос. Глаза её при этом сверкали, как два прожектора, а голос звенел, словно колокольчик при пожаре. Поэтому в тот понедельник, когда она, влетев в класс с порога, не снимая пальто, сообщила: «Дети, в среду нас ждёт невероятное событие! Мы идём на спектакль, в театр!» - мы все как один замерли в ожидании настоящего чуда.
Но Ольга Васильевна тут же внесла ясность, выдержав паузу, как опытный дирижёр перед вступлением.
— На очень глубокую и поучительную сказку! - торжественно произнесла она, и от этих слов у меня в груди что-то ёкнуло и насторожилось - «Принцесса на башне и Хитрый великан»!
В классе повисло разочарованное молчание. Слова «глубокая» и «поучительная» звучали как самый строгий приговор. Это означало, что вместо лихих драк, погонь на драконах и спасений принцесс из самых настоящих лап злодеев там будут долго и нудно говорить о вежливости, уважении к старших и о том, как правильно есть кашу ложкой, а не вилкой. Мой друг Андрюха, который сидел сзади и всё время что-то жевал, даже перестал шевелить челюстями и мрачно прошипел мне в ухо:
— Великан… Ну какой из него злодей? Скукотища смертная. Он, наверное, просто невоспитанный, и его будут перевоспитывать. Будут учить говорить «спасибо» и «пожалуйста», когда отнимаешь королевство.
Я тоже надулся, как мыльный пузырь. Весь оставшийся день я ходил и думал, что лучше бы у нас было три урока математики подряд, чем это «культурное просвещение».
В среду нас, как котят, погрузили в автобус и повезли. Андрюха всю дорогу ворчал мне на ухо, показывая на прохожих:
— Вон видишь дядю? Вот это рост! А вон тот дядька — вообще косая сажень в плечах! А какой великан может быть в нашем театре?!
Но когда мы вошли в зрительный зал, пахнущий пыльным бархатом, старинным золотом и какой-то таинственностью, моё настроение стало потихоньку оттаивать, как мороженое на солнце. Занавес был тяжёлый, с бахромой, и казалось, что за ним скрывается целая вселенная. Погас свет, стало темно-темно, и заиграла тревожная музыка, от которой по спине побежали мурашки. И вот занавес взметнулся, и на сцене, в свете софитов, появилась она — принцесса. Вся в розовом, с глазами, как васильки, и с двумя длинными золотистыми косами.
А потом… Потом появился он, Великан!
И все мои скептические мысли разлетелись, как пушинки одуванчика от урагана. Это был НАСТОЯЩИЙ великан! Высоченный, в меховых сапожищах, с которых на пол сыпались опилки, словно он только что шагал по настоящему лесу. В руках он сжимал дубину размером со ствол столетнего дуба. Но главное — это был его голос. Он гремел, как десять гроз одновременно, и казалось, даже стёкла в люстрах дрожали.
— Отдай мне принцессу в жёны, король-крошка, а не то сотру твой замок в пыль! — прогремел он, и я невольно втянулся в кресло от испуга.
Я забыл обо всём на свете, про Андрюху, про нашу классную руководительницу, про то, что это «поучительная сказка». Я сидел, вцепившись в подлокотники кресла, и всей душой переживал за короля — маленького, испуганного человечка в смешной короне — и его дочь. Великан был страшный, злой и на сто процентов убедительный; я уже мысленно прощался с принцессой.
И вот настал самый кульминационный момент. Великан схватил принцессу за тоненькую ручку и потащил к себе в пещеру; король и все его придворные стояли на коленях и плакали. Сама принцесса рыдала так горько и пронзительно, что у меня у самого в горле встал колючий, горячий комок. Я готов был тоже заплакать.
Но тут я заметил кое-что, нечто такое, от чего моё детское сердце сначала дрогнуло, а потом упало куда-то в ботинок. Когда великан повернулся к нам спиной, чтобы в последний раз погрозить дубиной королю, его пышные волосы слегка съехали набок. И из-под них проглянул… самый обычный, рыжий ёжик коротко стриженных волос! Совсем как у моего папы после парикмахерской! Я протёр глаза. Показалось? Нет! Потом он замахнулся своей страшной дубиной, и рукав его куртки съехал вниз и я увидел, что на его огромной, мохнатой руке поблёскивали самые обычные наручные часы, серебристые, с чёрным ремешком!
Во мне всё перевернулось. Это был обман! Страшный, ужасный, вселенский обман! Это был не великан! Это был какой-то дядя в костюме и в парике, который сейчас утащит, украдёт бедную, ничего не подозревающую принцессу, и все будут думать, что он настоящий! Это же неправильно!
Я не помню, как это вырвалось у меня. Сначала внутри всё закипело, как молоко в кастрюле, потом подкатило комом к самому горлу, сдавив его… Я, не в силах сдержать этот взрыв возмущения, вскочил с места, словно меня пружиной выбросило, и крикнул во весь голос, перекрывая гром музыки и грохот великана:
— Не-е-ет!!! Не сдавайся! Он же не настоящий! Он в парике! Он обманщик!
В зале повисла гробовая, абсолютная тишина. Великан замер с поднятой дубиной, будто его током ударило; принцесса перестала плакать и удивлённо утерла слёзы тыльной стороной руки. Со всех сторон на меня уставились сотни глаз — круглых, изумлённых, осуждающих. Оттуда, из-за двери, ко мне уже бежала суровая женщина в очках — та самая, что выдавала нам программки и смотрела на всех, будто мы пришли не на спектакль, а на ограбление. Лицо у неё было такое грозное, будто она сама и была тем самым настоящим великаном, только в юбке и с сумочкой.
— Мальчик, немедленно на выход! — прошипела она, хватая меня за рукав так, будто хотела оторвать его вместе с рукой. — Как вам не стыдно! Срывать спектакль! Что вы себе позволяете!
Меня, красного, под всеобщий сдержанный шёпот и укоризненный взгляд нашей Ольги Васильевны (она смотрела на меня так, будто я лично растоптал её мечты о нашем культурном просвещении каблуками и разбросал по всему свету), вывели из зала.
Я сидел на жёстком, колючем диванчике в фойе и готов был провалиться сквозь этот скрипучий паркет прямиком в центр Земли. Женщина в очках (оказалось, она главный администратор) читала мне лекцию о нормах поведения в общественных местах, и голос у неё был такой, словно она глотала наждачную бумагу. Я уже мысленно прощался со всеми походами в кино, зоопарк и цирк до самого одиннадцатого класса, как вдруг…
Вдруг дверь из зала с шумом распахнулась. Оттуда выбежал… Великан! Вернее, уже не совсем великан. Это был тот самый дядя, но без страшного парика, с весёлым рыжим ёжиком на голове и в накладных усах, которые теперь криво висели у него над губой. За ним ковылял сам король, скинув корону набок и на ходу вытирая грим большим клетчатым платком.
— Где он? — весело, совсем не громовым голосом, крикнул «великан». — Где наш главный зритель? Где наш спаситель? А ну-ка покажись, храбрец!
Администраторша выпучила глаза и ослабила свою железную хватку на моём рукаве. Я робко поднял голову, ожидая новой порции гнева.
— Вот он! — ткнул в меня пальцем «король», и его борода теперь висела совсем криво. — Тот самый, что с криком души разоблачил мой страшный секрет! Молодец, парень! Ты спас нам весь спектакль!
Оказалось, что по самому что ни на есть настоящему сценарию один из зрителей должен был в самый ответственный момент раскричаться и разоблачить великана! Это была такая интерактивная, игровая часть спектакля! И обычно кто-нибудь из взрослых, заранее предупреждённый, подыгрывал актёрам, вскакивал и кричал. А тут я, сам того не ведая, не зная ни о каком сценарии, от всей своей искренней, детской души сыграл эту роль лучше любого подставного актёра!
— Да-да! — подхватил «великан», снимая одну накладную бровь. — Все думали, что это постановка, а ты — настоящий! Так искренне кричал! Так переживал! Весь зал просто поверил, что я и правда страшный обманщик! Браво! Настоящий талант!
Меня повели обратно в зал под самые громкие аплодисменты в моей жизни. Ольга Васильевна сияла, будто это она лично, как режиссёр-постановщик, руководила всеми моими действиями с самого начала. Андрюха тыкал меня в бок и шептал:
— Я же знал! Я же знал, что ты гений! Я в тебе никогда не сомневался! Ну, почти никогда.
А после спектакля ко мне подошла сама принцесса (оказавшаяся очень милой тётенькой лет тридцати) и подарила мне огромную шоколадную медаль на алой ленточке, на которой было написано: «За спасение принцессы».
По дороге домой в автобусе я был главным героем. Все наперебой рассказывали друг другу, как я «разоблачил» великана, и с каждым пересказом великан становился страшнее, а мой крик — громче.
— А главное, — подвела итог Ольга Васильевна, сияя от счастья, — это было очень поучительно! Максим нам наглядно показал, что нужно всегда выступать против обмана, даже если кажется, что ты один и все против тебя!
Я кивал и старался выглядеть скромным героем, который именно так всё и задумал, а сам думал о том, что самое главное — никогда не судить о великане по его парику, вдруг под ним окажется самый обычный рыжий дядя, который просто очень хорошо играет.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ скорее на мой канал, а то всё самое интересное пролетит, как тот мой воздушный шарик!
А ещё... Вы же можете ЛАЙКНУТЬ! Я один раз ткнул пальцем в экран от радости, а папа сказал: «Вот это да! Этот лайк каналу — как мотор ракете! Помог развитию!». Вот так-то!