Меня зовут Елена, мне 35, я родилась и выросла в Петербурге, на Васильевском острове, и до сих пор живу здесь — в старой квартире с лепниной, которую унаследовала от бабушки. В детстве я часто играла в «город в городе» — устраивала экскурсии для кукол по нашим высоким анфиладам, делала вид, что рассказываю им о барочных потолках, исторической кладке и подоконниках, на которых когда-то пили чай люди в цилиндрах. Однажды я даже попыталась повесить табличку "Объект культурного наследия" на нашу дверь — сделала её из картона и блестящей ручки. Мне было лет девять.
Тема реновации волнует меня давно — сначала казалась чем-то далёким, «где-то в Купчино», а потом вдруг приблизилась вплотную. Несколько месяцев назад у соседей с 12-й линии начались разговоры о расселении: письма от КРТИ, «предварительные обсуждения», странные визиты людей с планшетами. Мы встретились в «Буше» за углом, и я услышала от Светы фразу, которую не могу забыть до сих пор: «Я, Лена, больше боюсь нового ремонта, чем старой плесени».
Больше статей и полезных материалов вы найдете в моем телеграм-канале: подписывайтесь — https://t.me/+0dys-6LTiUA2NWE6
Когда уходит не только дом, но и привычная жизнь
В Петербурге сложно рассматривать дом просто как «жилую площадь». Здесь стены помнят многое: ленинградские коммуналки, блокадные вечера, тайные вечеринки интеллигенции, сборы перед эмиграцией в Париж, шумные семейные застолья с борщом, антикварными буфетами и громкими дискуссиями на кухнях. Эти квартиры — как шкатулки времени.
Поэтому, когда появляется слово «реновация», оно звучит не как решение, а как вопрос: готовы ли вы расстаться с прошлым ради будущего, которое ещё неясно?
Мой друг Олег живёт в старом доме на Петроградке, в трёхкомнатной квартире с окнами во двор-колодец. Недавно он сказал: «Меня не пугает переезд, меня пугает, что вместо этого дома построят что-то безликое, а двор, где я впервые поцеловался с Таней, станет парковкой». Это вроде бы мелочи. Но из таких мелочей и состоит ощущение дома.
Реновация: спасение или насилие?
Я стараюсь быть объективной — понимаю, что не все дома можно и нужно сохранять. Есть те, что действительно разваливаются, в которых опасно жить, где грибок ползёт по стенам, а трубы гремят по ночам, как барабаны. Там реновация — не каприз, а необходимость.
Есть пожилые люди, которые с облегчением переезжают в новые дома с лифтами, хорошими окнами и исправной сантехникой. Моя знакомая Тамара Ивановна из Нарвской недавно сказала: «Вы знаете, Леночка, я впервые за 30 лет могу принимать ванну, не думая, что мне на голову капнет с третьего этажа».
Но с другой стороны, есть и те, кто попадает под каток перемен, не желая этого. Кто не хочет менять свою кирпичную крепость на новостройку с гипсокартонными перегородками и ощущением «жизни как в гостинице».
Самое обидное — это когда реновация приходит сверху, без диалога, без попытки понять, что на кону у конкретных людей. Когда дом становится просто «единицей фонда», а не живым организмом со своими привычками, запахами, историей.
Где заканчивается забота и начинается вторжение?
Я не романтизирую старые дома — я в них живу и знаю их слабые места. Мы меняли проводку, укрепляли потолок, зимой спим под двумя одеялами. Но при этом здесь всё моё: скрипучий паркет, который я натирала воском, родной вид из окна на шпиль церкви на 8-й линии, тень каштана, падающая на стену по вечерам.
Каждый шаг в коридоре — это шаг по памяти. Сложно отпустить это в обмен на «улучшение условий». Улучшение по чьей шкале? Иногда создаётся ощущение, что нас не слышат.
Хотя я и не считаю, что любое вмешательство — зло. Город живой, он должен меняться. Вопрос в балансе: можно ли обновлять, не разрушая? Строить, не вырывая с корнем?
Я не знаю точного ответа. Но я знаю, что дом — это больше, чем стены. Это часть нас. И когда нас переселяют, пусть даже в благоустроенное жильё, переселяется не только тело, но и душа. И она не всегда успевает за грузчиками.
Мне бы хотелось, чтобы город умел разговаривать со своими жителями. Не диктовать, а договариваться. Чтобы изменения были не катком, а разговором. Чтобы в каждом решении оставалось немного уважения к памяти.
А вы как считаете?
- Можно ли реновировать Петербург, не разрушая его душу?
- Где заканчивается разумная модернизация и начинается стирание исторического лица города?
- А если бы вам предложили поменять свой старый дом на новостройку — согласились бы вы?
Мне интересно услышать ваш опыт и мнение. Потому что только в разговоре появляется настоящее понимание.
