Так неожиданно для обоих началась встреча. Первое, что Нина увидела, когда очнулась - это испуганное лицо Володьки. Сколько раз воображение рисовало эту картину! Сколько раз её проигрывала в голове, и так нелепо от неожиданности свалиться в обморок. Казалось, что такое только в кинофильмах показывают...
- Молодой человек, я медсестра. Что случилось? - подбежала проходящая мимо женщина и тотчас принялась щупать пульс у пострадавшей.
- Всё хорошо... - пробормотала Нина после минутного помутнения. - Уже прошло...
- Беременная, поди? - догадалась и строго, как на приёме спросила женщина.
- Да, - робко ответила Нина и перевела испуганный взгляд на Владимира.
- А вы, молодой человек, крепче держите супругу! У беременных давление может падать. Домой придёте, дайте ей крепкого сладкого чая, и пусть немного полежит. Своему врачу обязательно расскажите про обморок. Может, назначит чего... И, конечно, нужно следить за давлением...
- Спасибо большое! Обязательно скажу... - поблагодарила и заверила Нина уходящую медсестру. Она было собралась пойти следом, как её уверенно остановила рука Володи.
- Что, вот так уйдёшь и даже не поговоришь?
Этот вопрос был задан тихим голосом и сопровождался пристальным взглядом в упор.
Нина грустно пожала плечами и ответила:
- Я замужем и беременна... О чём сейчас говорить?
- Слышала, что женщина сказала? - спросил Володька и сам же ответил на свой вопрос. - Нужно выпить горячего чая. Пошли в соседнем доме есть "Пышечная". Там чай точно найдётся...
Нина кивнула в знак согласия и послушно зашагала рядом. Шли молча, на расстоянии друг от друга, будто впервые познакомились. Она почувствовала, как где-то внутри, в области желудка, стало как-то пусто и холодно. В темноте светились огни фонарей и проезжающих автомобилей. В их свете в чарующем вальсе кружились снежинки и медленно опускались на ледяной наст, который сковал дорогу. В памяти тотчас всплыл выпускной Владимира и их первый вальс. Нина отчётливо слышала его мелодию и помнила ощущения, когда казалось, время остановилось, оставив их наедине, в сияющем мире музыки и света...
Хмурые дома то там, то сям загорались окнами. По улицам двигались одинокие тени прохожих. Нина чувствовала, как из неё уходит лихорадящая напряжённость, а в душу входит что-то другое - светлое, тёплое. Обычно так появляется надежда.
Посетителей в "Пышечной" было немного. В такую непогоду горожане спешили домой. Несколько человек стояли в очереди к стойке, где хозяйничала крупная раскрасневшаяся женщина в белом переднике и косынке на голове. Дама ловко орудовала щипцами, раскладывая пышки по тарелкам или мешкам тем, кто покупал их на вынос. Нина ждала за столом. По соседству сидел только пожилой мужчина, с аппетитом ел пышки и запивал дешёвым кофе, да парочка влюблённых, которые уже давно всё съели и сидели любовались друг другом. Владимир поставил на стол тарелку с ароматными, словно снегом припорошёнными сахарной пудрой, горячими, румяными пышками и сел напротив.
Какое-то время они молча смотрели друг на друга. Лицо Володьки показалось Нине бледным. Перед ней сидел совершенно другой, не тот парень, который раньше смотрел на неё влюблёнными глазами. Сейчас в них читалась растерянность и грусть...
- Как ты? - задал он самый раздражающий и дежурный вопрос от тех людей, до кого обычно нет дела, и самый ожидаемый от тех немногих, которые любимы и дороги. Нине хотелось ответить: "Плохо!" и рассказать, как она после того злополучного письма заливалась слезами от ощущения собственной никчёмности, как она вышла замуж лишь для того, чтобы доказать или сделать больнее ему - любимому Володьке, а по итогу сделала больнее только себе...
Вместо этих слов прозвучало: - Спасибо! Всё хорошо! Что она могла ещё сказать, будучи беременной? В скором времени у неё появится на свет малыш, которого будет любить и для которого будет жить!
- А у меня плохо... - неожиданно признался Владимир, пытаясь одновременно что-то рассмотреть в снегопаде, который бушевал на улице. - Плохо от того, что я не разобрался и повёлся на обман... Стыдно, что психанул, как мальчишка, вместо того чтобы разобраться... Мне же тогда со всех сторон полетели письма с новостью, что ты встречаешься с Елфимовым... Друг написал, мать написала, сам Елфимов тоже...
Это маленькая толика того, что он хотел и должен был сказать. Ни один раз Владимир представлял эту встречу, а встретившись, обескураженный известием о беременности Нины, растерялся и не смог ничего толком объяснить. Да и что говорить? Его любимая, которую он по глупости сам от себя оттолкнул, теперь чужая жена, даже если и жена этого гада Елфимова.
- Это неправда! - воскликнула Нина. - Как ты мог поверить? Я ждала тебя, писала письма, по несколько раз заглядывала в почтовый ящик, ожидая весточки от тебя. Я научилась вязать и извела все мамины запасы пряжи на носки и варежки для тебя, чтобы от тоски не сойти с ума...
- Вчера Андрей рассказал правду про выходки Елфимова... Представляю, как больно сделал тебе... Прости! Но что сделано, то сделано... Уже ничего не изменить... Я через несколько дней уеду на комсомольскую стройку в посёлок Вуктыл. Рад, что смог прежде увидеть тебя и поговорить. Да и за тебя очень рад! Живи счастливо!
Нина с горечью слушала Владимира, так и не решившись сказать правду про их отношения с Виктором. Кто сможет её понять? Кто знает, какое это наказание - жить с нелюбимым человеком? Как объяснить, что значит не иметь возможности быть собой, настоящей, постоянно учитывать чужое настроение, наступив себе на горло, беспокоиться, заботиться о муже и раз за разом изображать счастье и любовь...
"Зачем? Пусть Володька найдёт себе хорошую девушку и будет счастлив..." - думала Нина, стараясь не терять самообладания.
К пышкам никто даже не прикоснулся. Они так и остались лежать припорошёнными сахарной пудрой, словно снегом. Так же покрылись снегом и заледенели их отношения. Попрощались бывшие влюблённые как-то слишком сдержанно, хотя сердце ныло у обоих...
***
Виктор Борисович пропадал на работе допоздна, готовясь к празднованию пятидесятилетия комсомола. Повышенные обязательства к такой торжественной дате уже выполнены, и не беда, что выполнение плана только на бумаге, зато все работники получат премию, а он - жирный плюсик в личное дело.
Телефонный звонок нарушил его размышления. Звонил Иван Валерьевич. Такие звонки в последнее время стали ежедневными. Отец Леонида держал под личным контролем подготовку к празднику. Виктор подробно рассказывал о выполнении плана, о комсомольском резерве, который готовили к вступлению в партию, зачитывал список приглашённых гостей и артистов.
Внимательно выслушав своего протеже, Иван Валерьевич сначала похвалил, потом сделал несколько замечаний, не забыл красочно обрисовать его будущее назначение освобождённым парторгом комбината, а потом невзначай спросил:
- Виктор, помнится, вы летом приезжали к нам на дачу с девушкой... Кажется, её звали Татьяна... Как можно с ней связаться?
Протеже в этом месте напрягся, но оставался всё таким же любезным, ведь Иван Валерьевич - его пропуск в большую жизнь.
- Есть проблемы? - спросил он, вложив в слова максимум холодности и безразличия.
- Нет, просто хотел пригласить девушку в командировку. У меня после празднования скромное выездное мероприятие в Сочинский санаторий. А там мне понадобится приятная собеседница. Вот я и вспомнил про неё...
- Татьяна работает у меня на комбинате... Завтра поеду в город, могу прихватить её с собой... - с готовностью предложил Виктор Борисович.
- Буду признателен, Витя! - мягко, по-отечески поблагодарил Иван Валерьевич, будто благодарил собственного сына.
- Привезу. Только как на время вашей командировки на работе оформить её отсутствие?
- Не волнуйся! У Татьяны будет листок временной нетрудоспособности из стационара на весь срок... И ещё... собеседник на другом конце провода сделал небольшую паузу и продолжил: - Как ты понимаешь, наш с тобой разговор должен остаться конфиденциальным. Леонида со Светланой посвящать в эти дела не стоит...
- Могли бы не предупреждать, Иван Валерьевич! Само собой разумеется...
Виктору понадобилось время на принятие ситуации. Холодный ветер хорошо укрощал его ревность.
"Она же обычная шл...ха и орудие для достижения заветной цели..." - размышлял про себя Виктор, неторопливо шагая в новую квартиру Татьяны.
Любовница встретила любовника в хорошем расположении духа. Ощутив некоторую зажатость партнёра, она решила незамедлительно помочь ему снять напряжение. В этом вопросе она поднаторела до уровня профессионала - знала как и умела доставить мужчине удовольствие.
После за ужином разговор начался, как обычно, о работе. Обсудив цифры, Татьяна высказала беспокойство о том, что по просьбе Виктора пришлось завысить больше планируемого.
- Одного не пойму, договорились на пятьдесят процентов перевыполнить установленный план, зачем увеличил эту цифру в два раза?
- Когда ты одна заезжала в двухкомнатную квартиру, не спрашивала, почему не однокомнатная?
- Да ладно, не сердись, я же просто спросила... Если партии нужно больше, значит, будет...
- Тебе завтра придётся поехать со мной в город. Иван Валерьевич вызывает... - как бы между прочим сказал Виктор.
- Ты про Лёнькиного отца говоришь? - сделала вид, что не очень поняла, про кого идёт речь.
- Да, про него...
- Странно... - ухмыльнулась Танька.
- Что странного? - спокойно спросил Виктор, нанизывая кусок котлеты на вилку.
- Странно, что ты спокойно об этом говоришь...