Анжела стояла у широкого окна своей мастерской, наблюдая за тем, как солнце медленно опускается за горизонт. В руках она держала кисть, на холсте перед ней расцветал осенний пейзаж. Этот дом достался ей от бабушки — трёхэтажный особняк с башенками и резными наличниками, построенный ещё в начале прошлого века. Здесь каждая комната хранила воспоминания: детские игры в прятки, бабушкины сказки перед сном, запах варенья из подвала.
Скрип входной двери прервал её размышления. Трофим вернулся домой позже обычного. Анжела слышала, как он поднимается по лестнице тяжёлой походкой человека, несущего груз неприятных мыслей.
— Анжела, — голос мужа звучал странно, будто он долго репетировал эту фразу, — твой дом слишком велик для двоих!
Кисть замерла в воздухе. Анжела медленно обернулась. Трофим стоял в дверях, рядом с ним — его мать Капитолина Власовна, женщина с острым взглядом и поджатыми губами.
— МОЙ дом? — Анжела подчеркнула первое слово. — С каких пор наш дом стал моим?
— Не придирайся к словам, — Капитолина Власовна вошла в мастерскую, брезгливо оглядывая разбросанные по столам тюбики с красками. — Трофим прав. Вам двоим столько пространства без надобности. А деньги от продажи можно вложить в дело.
— В какое дело? — Анжела отложила кисть и повернулась к ним лицом.
— Мама нашла покупателей, — Трофим избегал её взгляда, разглядывая свои ботинки. — Предлагают хорошую сумму. Мы сможем купить квартиру поменьше и открыть...
— СТОП! — Анжела подняла руку. — Во-первых, этот дом не продаётся. Во-вторых, с каких пор твоя мать решает, где нам жить?
Капитолина Власовна фыркнула:
— Милочка, пора спуститься с небес на землю. Трофим — мой сын, и я желаю ему только добра. А ты сидишь тут со своими картинками, пока он горбатится на работе.
— Мои «картинки» приносят больше денег, чем зарплата вашего сына, — спокойно парировала Анжела. — И дом этот я содержу на свои средства.
— Вот именно! — неожиданно воскликнул Трофим. — Ты постоянно напоминаешь мне об этом! Я живу в ТВОЁМ доме, на ТВОИ деньги! А хочу свой бизнес, свою жизнь!
Анжела изучала лицо мужа. Когда-то она влюбилась в его мечтательность, в планы покорить мир. Но годы шли, а планы оставались планами.
— Трофим, если ты хочешь открыть своё дело, я готова помочь. Но дом — это память о моей семье. Я НЕ БУДУ его продавать.
— Видишь, сынок? — Капитолина Власовна положила руку на плечо Трофима. — Она думает только о себе. А ведь вы женаты уже пять лет. По закону половина всего имущества — твоя.
Анжела замерла. Неужели они всерьёз обсуждали раздел имущества?
— Мама права, — Трофим наконец поднял взгляд. — Я консультировался с юристом. Дом был подарен тебе до брака, но я вложил много сил в его ремонт и содержание. Суд может признать мои права на часть.
— Ты... консультировался с юристом? — Анжела села на стул, её ноги подкосились. — За моей спиной?
— Мы действовали в твоих же интересах, — Капитолина Власовна подошла ближе. — Покупатели — солидные люди, Ярополк Данилович Крестовский и его жена Эвелина. Они готовы заплатить наличными, без проволочек.
— УБИРАЙТЕСЬ! — Анжела встала, её голос дрожал от сдерживаемых эмоций. — Оба! Немедленно!
— Это и мой дом тоже! — огрызнулся Трофим.
— НЕТ! Это дом моей бабушки, моей семьи! И если ты думаешь, что можешь прийти сюда со своей матерью и диктовать условия...
— Анжела, не горячись, — Капитолина Власовна изобразила сочувствие. — Мы же хотим решить всё полюбовно. Подумай о будущем. Трофим мог бы открыть автосалон, стать успешным бизнесменом. А ты продолжила бы рисовать в новой квартире. Всем было бы хорошо.
— Хорошо было бы только вам, — Анжела взяла телефон. — У вас есть пять минут, чтобы покинуть мой дом. Иначе я вызываю охрану.
— Охрану? — Трофим засмеялся нервным смехом. — Ты собираешься вызвать охрану против собственного мужа?
— Против человека, который вместе с матерью планирует УКРАСТЬ мой дом — ДА.
— Никто ничего не крадёт! — возмутилась Капитолина Власовна. — Мы предлагаем разумное решение. Дом требует огромных расходов на содержание. Отопление, уборка, ремонт...
— Которые я оплачиваю САМА, — перебила Анжела. — Трофим, скажи честно: это твоя идея или её?
Трофим молчал, переминаясь с ноги на ногу.
— Ясно, — Анжела кивнула. — Капитолина Власовна, вы правы в одном. Дом действительно слишком велик для двоих. Поэтому одному из нас придётся съехать. И это буду не я.
— Ты выгоняешь меня? — Трофим побледнел.
— Я даю тебе выбор. Либо ты прекращаешь эти попытки отнять мой дом, либо ищешь другое жильё. Решай.
— Сынок, она блефует, — Капитолина Власовна сжала руку Трофима. — Не может же она выставить законного мужа.
— Законный муж не устраивает заговоры за спиной жены, — Анжела набрала номер. — Алло, Святослав? Да, это Анжела. Мне нужна консультация по семейному праву. Срочно.
Она вышла из мастерской, оставив Трофима и его мать в растерянности. Спустившись на первый этаж, Анжела прошла в библиотеку — любимую комнату бабушки. Здесь, среди старинных книг и фотографий, она всегда находила покой.
Святослав Игнатьевич, семейный адвокат, ответил быстро и чётко: дом, полученный в дар до брака, является личной собственностью. Трофим может претендовать только на компенсацию за улучшения, если докажет, что вкладывал собственные средства. Но Анжела знала — все чеки на ремонт были на её имя.
Через час она вернулась в мастерскую. Трофим сидел на диване один, Капитолина Власовна уже ушла.
— Анжела, давай поговорим спокойно, — он поднял на неё усталый взгляд.
— Говори.
— Мама хочет мне помочь. Да, может, её методы не самые... деликатные. Но она права — мне тридцать пять, а я всё ещё менеджер среднего звена. Живу в доме жены, трачу деньги жены...
— Трофим, я никогда не упрекала тебя деньгами.
— Но я сам себя упрекаю! Понимаешь? Мне СТЫДНО! Мои друзья открывают бизнесы, покупают квартиры, а я...
— А ты живёшь в прекрасном доме с ЛЮБЯЩЕЙ женой, которая поддерживает тебя. Разве этого мало?
— Мало! — он вскочил. — Мне нужно своё дело, своё имя! А мама нашла инвесторов, готовых вложиться в автосалон. Но нужен стартовый капитал.
— И ты решил получить его, продав МОЙ дом?
— НАШ дом! Мы женаты!
— Трофим, ответь честно: ты любишь меня или этот дом?
Он замолчал, отвернувшись к окну.
— Понятно, — Анжела достала из ящика стола документы. — Это дарственная на дом. Видишь дату? За два года до нашей свадьбы. И вот выписки с моих счетов — все платежи за содержание дома. Твоей подписи нет ни на одном документе.
— Ты что, специально собирала доказательства против меня?
— Я просто храню документы. Но теперь рада, что делала это.
Трофим схватил бумаги, пробежал глазами.
— И что теперь?
— А теперь ты принимаешь решение. Либо остаёшься со мной и забываешь о продаже дома, либо уходишь к маме и её инвесторам.
— Ты ставишь ультиматумы?
— Я защищаю то, что мне дорого. Этот дом — не просто недвижимость. Здесь выросла моя мама, здесь я провела детство. В каждой комнате — частичка истории моей семьи. И я НЕ ПОЗВОЛЮ превратить его в чей-то стартовый капитал.
Трофим швырнул документы на стол.
— Знаешь что? ОСТАВАЙСЯ со своим драгоценным домом! Посмотрим, как ты запоёшь, когда останешься одна в этих стенах!
Он вылетел из комнаты, хлопнув дверью. Анжела слышала, как он собирает вещи в спальне, как грохочет чемодан по лестнице. Входная дверь захлопнулась, и в доме воцарилась тишина.
Анжела подошла к окну. Во дворе стояла машина Капитолины Власовны. Трофим загружал вещи в багажник, мать что-то оживлённо ему говорила. Потом они уехали.
Следующие дни прошли в странном спокойствии. Анжела работала над новой серией картин — портреты дома в разное время года. Заказчик, Мстислав Романович, владелец галереи, был в восторге от эскизов.
На пятый день позвонила Глафира, лучшая подруга:
— Анжелка, ты слышала новости?
— Какие новости?
— Про Трофима и его мать! Они влипли в жуткую историю!
Анжела села за кухонный стол, наливая себе чай.
— Рассказывай.
— Помнишь, Капитолина Власовна говорила про инвесторов для автосалона? Так вот, этот Ярополк Крестовский оказался аферистом! Он собирал деньги с доверчивых граждан под проекты, которых не существовало!
— Что?! — Анжела чуть не выронила чашку.
— Да! И твоя свекровь уже перевела ему аванс — двести тысяч! Свои последние сбережения! А Трофим подписал какие-то документы как соучредитель будущего бизнеса. Теперь они оба числятся пострадавшими, но и соучастниками тоже!
— Боже мой...
— Это ещё не всё! Крестовский исчез, прихватив деньги десятков людей. А его жена Эвелина утверждает, что ничего не знала о махинациях мужа. Хотя Радомир из прокуратуры — помнишь, мы с ним на выставке познакомились? — так вот, он говорит, что она тоже под подозрением.
Анжела молчала, переваривая информацию.
— И знаешь, что самое ужасное? — продолжала Глафира. — Капитолина Власовна заложила свою квартиру под кредит для этого аванса. Теперь банк требует возврата, а денег нет. Трофим пытается что-то решить, но у него самого проблемы — его уволили с работы, когда начались разбирательства. Фирма не хочет иметь дело с человеком, замешанным в афере.
— Откуда ты всё это знаешь?
— Велеслава рассказала, она работает в том же банке, где Капитолина брала кредит. Говорит, та прибегала вчера вся в слезах, умоляла об отсрочке. Но банк непреклонен — либо деньги, либо квартира.
Анжела отставила чашку. Часть её — маленькая, мстительная — злорадствовала. Но другая часть, большая, испытывала сожаление. Всё-таки пять лет брака не прошли бесследно.
— Глафира, мне нужно подумать. Я перезвоню.
Вечером раздался звонок в дверь. Анжела открыла — на пороге стоял Трофим. Осунувшийся, с красными глазами.
— Можно войти?
— Входи.
Они прошли в гостиную. Трофим рухнул в кресло, закрыв лицо руками.
— Анжела, я... мы... всё пропало.
— Я знаю. Глафира рассказала.
— Мама потеряет квартиру. У меня нет работы. Нас могут привлечь как соучастников мошенничества. Адвокат сказал, что доказать нашу непричастность будет сложно — есть документы, переводы...
— Зачем ты пришёл, Трофим?
Он поднял на неё измученный взгляд.
— Я не прошу денег. И не прошу принять меня обратно. Я пришёл извиниться. Ты была права. Я позволил жадности и амбициям матери затуманить мой разум. Хотел лёгких денег, быстрого успеха. А получил...
Он махнул рукой, не в силах продолжать.
— Что ты будешь делать? — спросила Анжела.
— Не знаю. Продам машину, попытаюсь помочь маме с первым взносом по кредиту. Буду искать работу, хотя с таким шлейфом... Эльдар, мой бывший коллега, сказал, что в городе уже все знают об этой истории.
— А твоя мать?
— Мама... она сломлена. Всю жизнь копила эти деньги. Мечтала помочь мне встать на ноги. А я... я её подвёл. Позволил втянуть нас в эту авантюру.
Анжела встала, подошла к окну. Сад погружался в сумерки, старая яблоня отбрасывала причудливые тени на дорожку.
— Трофим, я не буду тебя спасать.
— Я и не прошу...
— Но я дам тебе совет. Обратись к Святославу Игнатьевичу, моему адвокату. Он специалист по экономическим преступлениям. Возможно, сумеет доказать, что вы были обмануты, а не соучастники.
— Анжела, я... спасибо. Но у меня нет денег на такого адвоката.
— Скажешь, что от меня. Он поможет. А с работой... Мстислав Романович ищет помощника для своей галереи. Не менеджера по продажам, а именно помощника — встречать клиентов, организовывать выставки. Зарплата небольшая, но стабильная. Если хочешь, я могу замолвить слово.
Трофим смотрел на неё с изумлением.
— Почему? После всего, что я сделал... что пытался сделать...
— Потому что я не злопамятна. И потому что когда-то мы были счастливы в этом доме. Пусть это и закончилось, но хорошее я помню.
Трофим встал, пошёл к двери, обернулся:
— Анжела, тот Крестовский... он говорил, что знает покупателей на твой дом. Настоящих покупателей. Предлагают втрое больше рыночной цены. Говорил, что дом им нужен для... особых целей.
— Каких целей?
— Не знаю. Но будь осторожна. Эти люди... они не остановятся. Крестовский проговорился, что если не получится купить, найдут другие способы.
— Спасибо за предупреждение.
Трофим кивнул и вышел. Анжела заперла дверь на все замки и позвонила Святославу Игнатьевичу. Адвокат выслушал и пообещал разузнать, что за люди проявляют такой интерес к дому.
Через неделю выяснилось невероятное. Под домом Анжелы, согласно старым геологическим картам, находилось месторождение редкоземельных металлов. Документы об этом десятилетиями пылились в архивах, пока некая компания не провела исследование. Теперь они хотели любой ценой получить участок.
— Они действовали через подставных лиц, — объяснял Святослав Игнатьевич. — Этот Крестовский был одним из них. Планировали сначала купить дом за бесценок через вашего мужа, а когда не вышло — решили разорить его семью, чтобы потом прийти как спасители.
— Но ведь это мошенничество!
— Именно. И мы подаём заявление в прокуратуру. С Трофимом и его матерью всё будет в порядке — они жертвы, не соучастники. А вот настоящие организаторы... Радомир Степанович из прокуратуры уже занимается делом.
Анжела откинулась в кресле. История принимала неожиданный оборот.
— И что мне делать с домом?
— Жить и радоваться. Добыча под жилыми домами в черте города запрещена. Максимум, что они могут — предложить вам выкуп по рыночной цене. Но вы не обязаны соглашаться.
Через месяц состоялся суд. Организаторов аферы — группу дельцов во главе с неким Святогором Казимировичем — приговорили к реальным срокам. Ярополк Крестовский, он же Виссарион Паршин, получил пять лет колонии. Его подельница Эвелина, в миру Евдокия Жмыхова — три года условно.
Капитолина Власовна сохранила квартиру — банк пошёл навстречу после того, как выяснились обстоятельства дела. Трофим устроился в галерею к Мстиславу Романовичу и, к удивлению всех, проявил настоящий талант организатора. Через полгода он уже курировал несколько выставок.
Анжела осталась в своём доме. Она превратила одно крыло в художественную студию для детей из малообеспеченных семей. Вела занятия бесплатно, находя в этом особую радость.
Однажды вечером, когда она провожала последнего ученика — талантливого мальчика по имени Добромир, — во двор въехала знакомая машина. Из неё вышел Трофим.
— Привет, — он держал в руках коробку. — Я тут разбирал вещи и нашёл твои старые кисти. Подумал, вдруг пригодятся для студии.
— Спасибо, — Анжела взяла коробку. — Как дела?
— Нормально. Мстислав Романович открывает филиал галереи, предложил мне возглавить. Зарплата хорошая, есть перспективы.
— Рада за тебя.
— Анжела... я много думал. О нас, о том, что произошло. Я был дураком. Позволил матери и собственной жадности разрушить то хорошее, что у нас было.
— Трофим, не надо. Что было, то прошло.
— Знаю. Я не пытаюсь вернуть прошлое. Просто хочу, чтобы ты знала — я благодарен. За помощь, за поддержку, когда я её не заслуживал. И за эти годы в твоём доме. Они были счастливыми, пока я не испортил всё.
— Ты встречаешься с кем-нибудь? — неожиданно для себя спросила Анжела.
— Да, — Трофим улыбнулся. — Её зовут Василиса. Работает в галерее реставратором. Хороший человек, без завышенных амбиций. Мы снимаем небольшую квартиру, копим на свою.
— Я рада.
И она действительно была рада. Обида ушла, оставив только лёгкую грусть по тому, что могло бы быть, но не случилось.
— Мне пора, — Трофим направился к машине, обернулся. — Анжела, береги дом. И себя.
— ОБЯЗАТЕЛЬНО.
Машина уехала. Анжела вернулась в дом, в свою мастерскую. На мольберте стояла новая картина — портрет дома в лунном свете. Заказчик, Ростислав Эдуардович, коллекционер из столицы, обещал заплатить рекордную для неё сумму.
Но дело было не в деньгах. Этот дом был её крепостью, её историей, её будущим. И она никому не позволит это отнять.
Телефон зазвонил. Глафира, как всегда, фонтанировала новостями:
— Анжелочка! Ты не представляешь! Капитолина Власовна открыла небольшое ателье! Оказывается, она прекрасно шьёт! Заказов уже полно!
— Надо же. Кризис заставил её вспомнить забытые таланты.
— Это точно! А ещё — держись — она встречается с Бронеславом Петровичем, вдовцом из их дома! Говорят, он давно за ней ухаживал, но она нос воротила. А теперь оттаяла!
Анжела засмеялась. Жизнь действительно непредсказуема.
— Слушай, а к тебе там странные люди не приходили? — вдруг посерьёзнела Глафира. — Велеслава говорила, что какая-то контора всё ещё интересуется участками в вашем районе.
— НЕТ, никто не приходил. После суда все поняли, что дом не продаётся.
— И правильно! Стой на своём! Кстати, когда откроешь набор в новую группу студии? Моя племянница Милослава мечтает к тебе попасть!
— В сентябре. Пусть приходит, посмотрим её работы.
После разговора Анжела вышла в сад. Старая яблоня цвела, наполняя воздух сладким ароматом. Бабушка любила сидеть под ней с книгой, иногда читала вслух маленькой Анжеле.
«Ты сберегла дом, девочка», — будто услышала она бабушкин голос.
Да, сберегла. И будет беречь дальше. Для себя, для учеников, для будущего.
На крыльце появился рыжий кот — недавно прибился, Анжела назвала его Тихоном. Он потёрся о её ноги, замурлыкал.
— Ну что, Тихон, будем ужинать?
Кот мяукнул утвердительно. Анжела улыбнулась и пошла в дом. Её дом. Который никто и никогда у неё не отнимет.
А где-то в другом конце города, в съёмной однокомнатной квартире, Святогор Казимирович листал судебные документы. Пять лет колонии общего режима. Конфискация имущества. Запрет на финансовую деятельность после освобождения.
КОНЕЦ его блестящей карьеры. КРАХ всех планов. И всё из-за одной упрямой художницы, отказавшейся продать дом.
«Надо было действовать аккуратнее», — подумал он, собирая вещи для этапа.
Но время вспять не повернуть. Анжела защитила своё. А он потерял всё.
Автор: Елена Стриж ©