— Прости, Паш, я к твоим в субботу не успею, — у меня дрожал голос и липли ладони. — Подкинули большой заказ. Большой банкет и всё на мне. Подвести людей не могу.
— Нет, нет, нет! — вспыхнул он. — Откажись! Пусть закажут в другом месте!
— Не могу, — выдохнула я. — Мне нужны клиенты, положительные отзывы. Это — через знакомых. Если сорву мероприятие меня больше никто не порекомендует!
— То есть твоя клиентская база важнее моей семьи?!
— Я думала, ты поддержишь меня.., — сказала тихо.
— Ладно, я тебе помогу. Не знаю как, но ты должна всё успеть. Или… переносим помолвку, — сказал он резко.
Мы с Павлом ещё не расписаны. Два года вместе. Учились тогда в одном институте, снимали двушку «на двоих». Сначала родители по чуть-чуть помогали, потом мы решили: всё, хватит, пора сами.
Паша быстро пристроился охранником в фитнес‑клуб, ночные смены, график «сутки через двое». А я долго билась. Хотела на кухню — помощником повара. Без корочки и опыта меня разворачивали везде, словно я не человек, а сквозняк. И я ушла по другой дорожке — стала готовить на заказ дома.
Сначала кормила своих: тётя на юбилей — «Вера, сделай шубу и рулетики», подруга — «обед для шести человек», соседка — «пироги на поминки». Потом докатилась до чужих. Втянулась: супы, мясо, заливное, холодцы, буженина, канапе, потом — ещё и торты, прошла онлайн‑курс по коржам и крему.
Дни были как на конвейере, встаю и понеслась до рассвета: режу, варю, оформляю, упаковываю — и бегу на пары. Но не жаловалась. Не на кого: сама начала, сама тяну.
Сейчас — дипломы получены, общее будущее на столе, как список продуктов перед праздником.
— Может, поженимся? — как‑то буднично предложил Павел, без колец, ресторана и серенад.
— Давай, — сказала. — Я не против.
Свадьбу пышную даже не обсуждали. Хватит нам регистрации и столика в кафе, пригласили только родню и нескольких друзей.
— Перед свадьбой надо с родителями познакомиться, — сказал Паша. — Мою маму ты не знаешь.
— Позовём её к нам?
— Тут тесно. Лучше пойдём к ней. Мама устроит ужин.
— Только заранее дату скажи. Чтобы в этот день не было заказов.
Через неделю он пришёл довольный:
— Мама решила собрать всех. Сёстёр, обоих дедов, тётю с дядей. Так сказать "смотрины". Ты как? Не испугаешься?
— Я — нет. Когда?
— В следующую субботу.
— В следующую субботу?! — у меня под ложечкой похолодело. — На этот день стоит большой заказ. Может, воскресенье?
— Никак. Бабушка с дедушкой приезжают ровно на выходные. Отмени заказ, Вер.
— Не могу, — сказала честно.
Он обиделся. И выбросил фразу, которой меня обожгло:
— Либо успеваешь, либо помолвку отменяем.
Я упала на стул, посидела минуту — и встала. Протёрла глаза. Написала ему сообщение: «Паш, не кипятись. Я всё успею. В пятницу — заготовки. В субботу — встану в три. Сдам к часу, умоюсь, переоденусь — и к вашим».
Ответ прилетел сразу: «Перегнул. Прости. Я помогу».
Он бы и помог — да его в субботу дёрнули в клуб на подмену. В итоге ночью я одна наедине с заготовками.
* * * * *
Субботнюю ночь я прожила на металлическом столе. Руки сами помнили, где что: маринад, нарезка, тарталетки, рулеты «в сеточку», салаты в баночки, пирог с лососем — завернуть, подписать. К трем дня была как выжатый лимон, но всё упаковано, всё в термобоксах - как полагается. Таксист, заказанный клиентом, забрал коробки и уехал, оставив мне смс «оплачено». На карту капнули деньги. Я выдохнула. Душ. Платье. Лёгкий тон. И вперёд, знакомиться.
Паша пришёл со смены с бледными глазами, в руках — букет.
— Успела?
— Успела.
— Поехали?
- Поехали...
Мы взялись за руки и поехали знакомиться.
* * * * *
Надежда Григорьевна встретила меня теплом. Обняла, заглянула в лицо:
— Наконец-то! Мы тебя так ждали! От сына про тебя наслушались… — улыбнулась широко. — Ты не бледная ли? — спросила Надежда Григорьевна. — Нездорова?
— Просто работала всю ночь, — честно ответила.
— Ох, поварское дело — ад, — покачала головой. — Мы с девчонками вчера тоже всё на десять человек готовили — еле живы сегодня. Но оно того стоит! Смотри, какой стол получился — и вкусно, и красиво!
Мы с Пашей зашли в гостиную — и у меня внутри всё дрогнуло.
Стол — длинный, как полоска летней грядки. И на нём… ну, вы меня поймёте: я свои «почерки» узнаю. Мои тарталетки, мой салат с фирменной посыпкой, мой рулет с морковью... Даже баночки‑доставки стояли те самые, в которых я упаковывала. Я еле сдержала улыбку. Не время. Не место.
Мы объявили новость — что решили жениться. Родные обрадовались. Мама Паши прослезилась.
— Счастье‑то какое!
За столом она рассказывала, какова была сама в молодости, как Паша в детском саду приглашал девочек «на компот», посмеялись. И всё время — с гордостью: «Вот это мы сами, сами, сами!»
А я улыбалась. Чем дальше — тем шире.
Паша заметил. Отвёл меня в сторону, в коридор.
— Ты чего? — шепнул. — Я тебя знаю. Тут что‑то есть.
— Есть, — кивнула. — Только ты, пожалуйста, никому. Договор?
— Договор.
— Этот стол готовила я. Это мой заказ. Тот самый, из‑за которого мы с тобой чуть не переругались.
— Да ладно! — он сначала вытаращился, потом прыснул. — Ты уверена?
— Я свои блюда узнаю с закрытыми глазами. И банки — мои. Даже ленты — мои. Паша, не нужно маму «в угол загонять». Оставим как есть.
— Не скажу, — пообещал. — Но это, конечно, прикол.
Возвращаемся — Надежда Григорьевна мило подливает компот, в глазах — искорка. Я киваю: «Спасибо, очень вкусно».
Честно? В остальном всё было прекрасно. Люди — тёплые. Разговоры — простые. Я улетела оттуда не только с сытым желудком, но и с ощущением «это — родня».
— Приходите почаще! Я вам ещё такого наготовлю! — проводила нас Надежда Григорьевна. Мы с Пашей переглянулись и улыбнулись шире тарелок.
* * * * *
Заказы следовали один за другим. И тут — звонок.
— Верочка, здравствуй, это Надежда Григорьевна. Мне… неудобно, — голос тёплый, робкий. — Паша рассказал про стол.
— Правда? — удивилась.
— Я не хочу, чтобы ты подумала обо мне плохо. Я люблю готовить. Но в те дни мне было нехорошо — давление, голова. Думала, обойдусь салатами, а тут и гости, и шум. Заказала у знакомых знакомых… Кто ж знал, что это будешь ты...
— Всё в порядке, — сказала я честно. — Мы все иногда «устаём», когда надо быть при параде. Вы — чудесная. У меня сложилось о вас самое тёплое впечатление.
— Надо же как‑то это компенсировать. Может, в гости ещё раз? Но на этот раз устрою настоящий «мамин стол».
— Это на ваше усмотрение. Мы и чаю рады, — улыбнулась я. — Но… есть один вариант, который правда поможет. Оставьте, пожалуйста, отзыв о моей работе в группе. Пару слов. Для меня сейчас это на "вес золота".
— Да хоть целое сочинение, дочка! — оживилась она. — Такое напишу, что отбиваться будешь от заказов.
И написала. Настоящую поэму — от души. Фотографии «нашего» стола приложила, имена не назвала, но тепло — передала. С того дня телефоны забренчали активней.
А наши отношения с Надеждой Григорьевной стали… роднее. Она перестала заказывать «на стороне», когда дети приходили — доставала свои рецепты. Пекла коржи, училась у меня крем «стабилизировать», иногда звонила:
— Вер, а как «шапочки» на капкейках делать, чтобы не поплыли?
— Холодный творожный сыр и терпение, — смеялась я...
Благодарю за каждый лайк и подписку на канал!
Приятного прочтения...