Мария уже пять лет работала на станции скорой помощи в этом небольшом провинциальном городке, и за это время она увидела столько разных случаев, что, казалось, ничто уже не могло её по-настоящему удивить или нарушить привычный ход дел. Однако именно в тот ноябрьский день всё начало развиваться совсем иначе, чем обычно, с самого утра намекая на неожиданные события, которые заставят её пересмотреть свои обычные представления о повседневности. Она понимала, что в таких профессиях, как её, каждый вызов мог обернуться чем-то непредсказуемым, но этот случай стал для неё настоящим испытанием на человечность и профессионализм, раскрыв новые стороны в отношениях с людьми и даже в собственной жизни.
Тот день начинался вполне обычно, как и многие другие. Но с самого начала события стали идти не по стандартному сценарию.
— Ну что, Маша? — спросил её водитель, заводя мотор. — Дежурная передала, что едем в Садовый район. Там, говорят, серьёзная ситуация. Звонила молодая женщина, мать, у её маленькой дочки высокая температура, и ребёнку совсем плохо.
— Садовый? — переспросила Мария, слегка нахмурившись, потому что это место всегда вызывало у неё внутреннее напряжение. — Знаешь, по-моему, трудно представить район хуже для жизни с ребёнком, особенно с таким маленьким. Ладно, давай поедем сразу туда, срежем путь по кольцевой дороге, чтобы не терять времени.
Дмитрий молча согласился и нажал на газ. Это был типичный спальный квартал на окраине их городка, давно заработавший себе плохую репутацию из-за частых проблем. Обычно оттуда поступали вызовы, связанные с криминальными травмами или заболеваниями, вызванными образом жизни маргиналов. О случаях отравлений алкоголем или запрещёнными веществами даже вспоминать не хотелось, они были слишком обыденными. Именно поэтому этот звонок от матери с ребёнком показался Марии таким необычным и настораживающим.
Когда они подъехали к старой четырёхэтажной хрущёвке с разбитыми ступенями и протекающей в нескольких местах крышей, у Марии внутри что-то неприятно сжалось от дурного предчувствия, которое она не смогла игнорировать.
— Вы из скорой помощи? — крикнула им со второго этажа бледная, худая женщина, плотнее кутаясь в потрёпанный халат, видимо, от холода и нервов. — Это я вызывала для своей дочки, пожалуйста, скорее поднимайтесь.
Мария обменялась быстрым взглядом с водителем и поспешила внутрь квартиры. Как только она переступила порог, сразу услышала хриплый, надрывный кашель ребёнка, который эхом отдавался в узком коридоре.
— Где ваша дочь? Показывайте скорее, — решительно сказала она, стараясь сохранить спокойствие, чтобы не усугубить панику.
Мать девочки, в глазах которой застыли отчаяние и полная беспомощность, слабо махнула рукой в сторону детской комнаты, приглашая следовать за ней, и её движения были такими вялыми, будто силы уже на исходе.
— Я уже и сиропы ей давала, и таблетки, которые врач прописал в прошлый раз, — оправдывалась женщина позже, когда они оказались в комнате, и её голос дрожал от волнения. — Только Даше всё равно не помогает, ничего не меняется к лучшему. — Она всхлипнула и прижала руку ко рту, чтобы не разрыдаться в голос. — Я ничего не понимаю, честно. Ещё утром казалось, что ей полегчало, а ближе к вечеру температура вдруг резко подскочила, и кашель стал таким сильным.
Мария, всё это время молча осматривая трёхлетнюю малышку, которая лежала бледная и ослабленная, тяжело вздохнула и подняла взгляд на мать, полный тихого упрёка, но без осуждения.
— Вы простите, если мои слова покажутся вам слишком жёсткими, но я не уверена, что в таких условиях, в которых вы здесь живёте, ей сможет стать лучше в ближайшее время, — сказала она ровным тоном, стараясь не ранить, но донести правду. — Как вы вообще оказались в этом районе? Без нормального отопления, а на дворе уже конец ноября, холод и сырость везде. Это может быть крайне опасно для маленького ребёнка, особенно такого слабого, как ваша Даша. А теперь у неё развилась пневмония, и это серьёзно.
Светлана, выслушав врача, с каждой секундой всё сильнее краснела от стыда и беспомощности. Её тёмно-карие глаза казались потухшими, а худые руки она устало опустила вдоль тела, словно они стали слишком тяжёлыми.
— Если бы у меня был хоть какой-то выбор, я бы никогда не поселилась в таком месте, поверьте, — сказала она дрожащим голосом, и всё тело её задрожало, как от озноба. — Месяц назад меня сократили на швейной фабрике, и теперь нечем платить за нормальное жильё, даже за самое простое. А лекарства хорошие я купила на последние сбережения, которые успела отложить за это время. Сейчас подрабатываю уборщицей в одном кафе недалеко отсюда. Мы с дочкой совсем одни, никого больше нет, кто мог бы помочь.
В этот момент пискнул термометр. Мария вытащила его и увидела пугающие цифры, которые подтверждали её опасения.
— Так, срочно нужно везти её в больницу, без промедления, — сказала она твёрдо, поворачиваясь к Светлане. — И вы сами, если честно, выглядите неважно, бледная и ослабленная. Не удивлюсь, если вы невольно заразили собственного ребёнка, а теперь болезнь дала такие осложнения.
Светлана застонала от отчаяния, и Мария видела, как женщина винит себя во всём случившемся, но постаралась смягчить тон.
— Не переживайте так сильно, пожалуйста, — добавила она, кладя руку на плечо матери. — Дети очень чутко чувствуют состояние родителей, особенно когда им плохо. Вам нужно собраться и быть сильной, делать всё, что мы вам посоветуем. Тогда с Дашей точно всё наладится, она поправится.
Мария искренне сочувствовала этой молодой матери, но не позволяла эмоциям взять верх над профессионализмом. Состояние девочки было тяжёлым, так что не время было для сантиментов. Пытаясь облегчить страдания Даши, она делала всё возможное прямо на месте. Однако по дороге в больницу ребёнку вдруг стало резко хуже: начался сильный приступ удушья, и Мария с напарником, не обращая внимания на истерику матери, буквально творили чудеса, чтобы стабилизировать малышку и спасти её.
— Мария Сергеевна, вы уверены, что стоит ехать именно в первую городскую? — на всякий случай переспросил Дмитрий, корректируя маршрут на ходу. — Я слышал, там сейчас большие проблемы с местами, переполнено всё.
— Да, с местами везде напряжённо в этом сезоне, — отрезала Мария решительно, не отрывая взгляда от девочки. — Эпидемия гриппа косит всех подряд: молодых, пожилых, детей. Но в первой у меня есть знакомая, может, удастся пристроить их туда. К тому же это многопрофильная клиника, где смогут обеспечить не только лечение, но и реабилитацию, которая здесь точно потребуется.
Светлана, слушая разговор медиков, едва не потеряла сознание от стресса, и коллега Марии вовремя поднёс ей нашатырь, чтобы привести в чувство. Мария сильно переживала за состояние малышки и прекрасно понимала, что испытывает мать в этот момент. Хотя у неё самой детей не было, она давно мечтала о семье и часто представляла, как это — заботиться о ком-то маленьком.
Когда они прибыли, худшие опасения подтвердились: больница была забита пациентами под завязку.
— Серёжа, ты сейчас на месте? — позвонила Мария своему коллеге-хирургу. — Можно с тобой поговорить? Не займу много времени, всего пару минут, но это срочно.
Сергей Андреевич был её бывшим однокурсником, с которым они когда-то вместе грызли гранит науки в медицинском университете. Позже он выбрал хирургию, а Мария осталась в терапии и ни разу об этом не пожалела. В городе её знали как одного из лучших специалистов в своей области, и среди коллег она пользовалась настоящим уважением.
Встретившись с Сергеем, она подробно объяснила ситуацию и попросила помочь с размещением в палате.
— Слушай, у нас сейчас свободны только вип-палаты, — развёл руками хирург, явно сожалея. — Я бы рад помочь, но ты же понимаешь, что будет, если начальство прознает об этом.
— Да, я всё понимаю, — кивнула Мария решительно. — Но я готова взять все риски на себя. Мы не можем везти её в другую клинику, она может просто не дожить до утра в таком состоянии.
Сергей посмотрел на неё, тяжело вздохнул и в итоге согласился.
— Ладно, но учти, матери девочки лучше не выходить из палаты без необходимости и вообще не привлекать внимания, — предупредил он серьёзно. — Сама знаешь, какой контингент лежит в випах. Если кто-то что-то заподозрит, то сразу доложат наверх, и тогда проблем не оберешься.
Мария, полная благодарности за то, что друг готов рискнуть ради неё, молча пожала ему руку.
— Никто ничего не узнает, обещаю, — заверила она и поспешила оформлять бумаги.
Вскоре Светлана с Дашей уже находились в комфортабельной палате, оснащённой современной техникой. Это была единственная свободная в вип-отделении. По легенде, которую они придумали, Светлана приходилась родственницей одному важному чиновнику из городской администрации, и их доставили инкогнито, чтобы избежать внимания прессы.
Мария пообещала, что оформит все документы на малышку завтра утром, и к тому времени обязательно найдёт способ решить вопрос с размещением. Она ясно осознавала, что этим подставляет и себя, и друга, но, видя в глазах Светланы отчаянную надежду спасти дочь, не могла поступить иначе.
— Вот, возьмите, — сказала Мария, вынимая из карманов и кошелька все наличные, которые были при ней. — Этого должно хватить на оплату ночи. Но только не платите ничего до утра, даже если спросят. Если подойдут и поинтересуются, почему вы ещё не зарегистрированы, просто скажите, что сейчас не до формальностей. Держитесь уверенно, здесь так принято у тех, кто в випах.
Светлана посмотрела на неё широко раскрытыми от испуга глазами и молча кивнула. Мария вздохнула, понимая, что эту женщину могут раскусить в два счёта.
— Я приду к вам завтра утром, — добавила она на прощание и поспешила на следующий вызов.
А наутро, когда ночная смена закончилась и все отчёты были подписаны, по станции разнеслась новость, как гром среди ясного неба. На место бывшего главного врача и куратора службы скорой назначили не кого-нибудь, а Алексея Петровича Иванова. Коллеги за глаза звали его пираньей за его жёсткий стиль управления. Алексея Петровича специально направляли в проблемные больницы, чтобы он наводил порядок: оптимизировал расходы, проверял сотрудников на нарушения и выявлял неэффективных для последующего увольнения. Таким образом, этот педантичный и строгий начальник боролся с ленью и некомпетентностью, экономя средства. Вот только под раздачу иногда попадали совершенно невиновные люди, просто для статистики.
И на этот раз ревизор решил сразу отправиться с инспекцией в первую городскую, предвкушая, как быстро наведёт там шорох и заработает очередную премию.
Приехав в клинику, Иванов первым делом проверил платные палаты и пациентов в них. Когда он увидел в одной из них Светлану в старом халате и рядом с ней маленькую Дашу, бледную и слабую, в потрёпанной фланелевой пижамке, его возмущению не было границ.
— Как вы здесь оказались? — спросил он, испепеляя Светлану взглядом. — Да ещё и без документов? Получается, вы даже ночь не оплатили?
Светлана побледнела ещё сильнее и, заикаясь от страха, попыталась что-то объяснить, но слова застревали в горле.
Однако куратор даже не стал дослушивать.
— Кто вас сюда разместил, я спрашиваю? — повысил он голос, требуя ответа.
— Я... я не помню точно, — пролепетала женщина, и сразу пожалела о своих словах. — Это была скорая, но я так переживала за дочку, что не запомнила имени врача.
Иванов по её виду сразу понял, что мать пытается скрыть имя того, кто помог ей сюда попасть.
— Я этого так не оставлю, — прошипел он, плюясь от злости. — Если не выясню, кто это сделал, уволю всех подряд, без разбора.
Светлана от ужаса прижала дочку к себе ещё крепче. Тут из толпы коллег выступил Сергей. Молодой хирург серьёзно посмотрел на Иванова.
— Меня увольняйте, если нужно, — сказал он твёрдо, и стоявшие рядом медики ахнули от удивления. — Это я настоял, чтобы эту женщину с ребёнком положили в отдельную палату бесплатно. Всю ответственность за случившееся я готов взять на себя полностью.
Иванов прищурился и медленно подошёл к хирургу, словно изучая его с головы до ног.
— Чувствую, Сергей Андреевич, вы кого-то покрываете, и это нехорошо, — сказал он с неприятной улыбкой на тонких губах. — Журналы вызовов бригад скорой за прошлую ночь — мне на стол. Немедленно!
Он рявкнул на медсестру, и та, в ужасе ойкнув, бросилась выполнять приказ.
— Не переживайте, — повернулся Иванов к Сергею. — Если выяснится, что вы причастны, вы получите по полной, как положено.
Хирургу пришлось собрать всё своё терпение, чтобы не высказать этому человеку всё, что он о нём думает. Сергей не понимал, как можно быть таким бесчувственным, но при этом не хотел, чтобы имя его подруги всплыло в этом деле.
Однако Иванов всё равно проверил журнал и нашёл фамилию Марии. Так что вскоре молодая терапевт уже стояла перед столом шефа в его кабинете.
— Вы хоть представляете, насколько непрофессионально вы поступили? — размахивал руками Иванов, гневно глядя на неё. — Ещё и записали эту пациентку с дочерью под вымышленными именами. Это настоящее мошенничество, и не мечтайте, что я спущу вам это с рук.
Мария отлично понимала, что её карьера теперь висит на волоске.
— Во-первых, они никакие не бомжи, как вы выразились, — ответила она спокойно, глядя прямо в глаза. — Если вы раньше не встречали людей, попавших в тяжёлую жизненную ситуацию, то мои соболезнования, но это не даёт права так обзывать.
— Да как вы смеете? — лицо начальника посерело от ярости, и он даже рот приоткрыл от такой наглости.
— А во-вторых, — продолжила Мария так же ровно, не давая себя перебить. — У нас не было времени выбирать больницу, счёт шёл на минуты. Малейшая задержка — и мы бы не спасли ребёнка. Вы это осознаёте?
Теперь пришла её очередь сверлить куратора взглядом.
— Но я готова понести любое наказание, если потребуется, — неожиданно закончила она. — Моя главная обязанность — сохранять жизни, и я сделала то, что считала необходимым в той ситуации.
Иванов в изумлении уставился на Марию. Его шокировала такая решимость этой молодой женщины. Обычно провинившиеся сотрудники либо льстили ему, либо съёживались от страха, а эта казалась совершенно бесстрашной.
— Я вас услышал, — медленно проговорил он, усаживаясь за стол. — На первый раз отстраняю вас от работы на время служебной проверки. Пока на неделю, а там посмотрим. Свободны!
Мария развернулась и с облегчением вышла из кабинета. В конце концов, у неё давно не было отпуска, пусть даже вынужденного и за свой счёт. Но она не могла просто отпустить ситуацию со Светланой и её дочкой.
Так что через пару дней решила их навестить. К тому времени Светлану и Дашу перевели в обычную палату. Иванов, изучив историю болезни и обстоятельства, всё же проявил человечность и позволил им долечиваться за счёт клиники. Теперь все бумаги были оформлены официально, и Светлана больше не боялась, что их выставят на улицу в холод.
Продолжение: