— Нет, ну ты посмотри на них, а? Голубки!
Ирина замерла, услышав за спиной восторженный женский голос. Обернулась. У входа в её царство — сверкающий огнями и хромом автосалон — стояла респектабельная пара. Женщина в элегантном пальто сжимала в руке телефон, показывая экран своему спутнику, солидному мужчине с усталыми, но добрыми глазами. Ирина на автомате поправила бейдж на строгом пиджаке. «Ирина Мельникова, старший менеджер». Эта должность была её гордостью. Она всего добилась сама, своей честностью и въедливостью, которые клиенты ценили. Она не «впаривала», а помогала выбрать. За тридцать пять лет она усвоила одно: репутация — это то, что кормит. И не только хлебом.
Муж, Игорь, её принципов не разделял. Вернее, на словах — да, а на деле… Вечные задержки «по работе», внезапные командировки, от которых не оставалось ни единого документального следа. Телефон, который он переворачивал экраном вниз, когда клал на стол. Тридцать восемь лет, а всё как мальчишка, прячущий заначку. Что-то было не так. Какая-то червоточина завелась в их браке, но доказательств не было. Только тянущее, противное чувство, похожее на зубную боль. Она гнала от себя эти мысли, списывая всё на усталость и собственную мнительность. Ну, занят человек, крутится. Деньги-то в дом приносит.
— Здравствуйте! Чем могу помочь? — Ирина ослепительно улыбнулась, подходя к паре. Улыбка — её рабочий инструмент, отточенный до совершенства.
— Добрый день, — отозвался мужчина, протягивая руку. — Виктор. А это моя супруга, Людмила. Мы, понимаете, дочери подарок присматриваем. Юбилей скоро. Тридцать лет, дата серьёзная.
— Отличный повод! — подхватила Ирина, увлекая их к флагманской модели, вишнёвой бестии, переливающейся под софитами. — Уверен, ваша дочь оценит.
Пока Виктор с видом знатока осматривал автомобиль, Людмила снова включила телефон.
— Вот она, наша красавица! Аннушка! — она с материнской гордостью ткнула пальцем в экран. — А это её жених, Егор. Успешный мужчина, своя строительная фирма. Скоро свадьба, дай бог!
Ирина вежливо заглянула в телефон и… мир покачнулся. С экрана на неё смотрел её муж. Её Игорь. Он обнимал за талию молодую, сияющую блондинку. Тот самый джемпер, который она подарила ему на прошлый день рождения. Та же родинка над губой. Только имя другое. Егор. И невеста.
Внутри что-то не просто оборвалось — оно рухнуло, рассыпалось в пыль, погребая под обломками последние наивные надежды. Воздух кончился. Но лицо, лицо менеджера Ирины Мельниковой, осталось непроницаемым. Годы тренировок. Она даже умудрилась выдавить из себя ещё одну улыбку, хотя казалось, что губы треснут от напряжения.
— Какая красивая пара, — голос прозвучал чужим, сдавленным. — Очень… гармонично смотрятся.
Она должна была знать. Просто обязана. Каждую деталь этого гнойника, который они называли её браком.
— А… давно они вместе? — Ирина старалась, чтобы вопрос прозвучал как можно более непринуждённо, как обычное светское любопытство.
— Ой, да уже три года! — всплеснула руками Людмила. — Мы так рады за неё! Егор — такая партия! Заботливый, внимательный. Всё для неё. Говорит, что до Аннушки и не жил толком. Семьи у него не было, представляете? Всю жизнь работе отдал. Ну, теперь-то у них всё будет. Дом строят за городом.
Три года. Три года лжи. Каждый его поздний приход, каждая «командировка», каждый повёрнутый экраном вниз телефон — всё сложилось в единую, уродливую картину. И дом. Тот самый дом, о котором они с Игорем когда-то мечтали, теперь строился для другой.
— А свадьба… скоро? — продолжала выпытывать она, чувствуя себя следователем на самом страшном допросе в своей жизни.
— Через полгода! — радостно сообщил Виктор, отрываясь от созерцания машины. — Нужно еще все подготовить. Аннушка всегда мечтала о пышном торжестве.
Всё. Это была конечная точка. Дальше только пустота. Она сделала глубокий вдох, собирая в кулак остатки воли. Спектакль должен быть окончен. Её спектакль.
— Знаете, — начала она тихо, и будущие тесть и тёща Игоря-Егора удивлённо на неё посмотрели. В её голосе пропали профессиональные нотки, осталась только звенящая сталь. — Этого мужчину зовут не Егор. Его зовут Игорь. И он — мой муж.
Людмила непонимающе захлопала ресницами. Виктор нахмурился, его добрые глаза стали жёсткими.
— Девушка, что за шутки?
— Я не шучу. Мы женаты десять лет. У нас есть сын, ему восемь. Вот, — она достала свой телефон и открыла галерею. Вот они на море. Вот на дне рождения сына. Вот Игорь спит в их постели, закинув руку ей на плечо.
Лицо Людмилы медленно вытягивалось, превращаясь в маску ужаса и отвращения. Она смотрела то на свой телефон, где счастливый «жених» обнимал её дочь, то на телефон Ирины, где тот же мужчина жил совершенно другой, законной жизнью. Виктор молча отвернулся к окну, его плечи напряглись. Шок. Густой, вязкий, он заполнил собой всё пространство между ними и сверкающей вишнёвой машиной.
— То есть… то есть наша Аня… три года… с женатым? — прошептала Людмила, и в её голосе зазвенели слёзы. — Боже мой… какой позор…
Виктор резко развернулся. Его лицо окаменело.
— Машину мы брать не будем, — отрезал он. — Зачем поощрять ложь? И этот… позор. Мы не будем платить за подарок, который станет символом обмана.
Он посмотрел на Ирину. В его взгляде уже не было ни капли сочувствия, только холодная ярость. Ярость обманутого отца.
— Знаете что, Ирина? — сказал он неожиданно твёрдо. — А давайте-ка мы объединимся. У нашей дочери день рождения через неделю, в «Палаццо». Мы придём. Все вместе. И устроим им настоящий праздник. Праздник правды.
Идея была дикой, безумной. Прийти на чужой праздник, на юбилей женщины, которая украла её мужа, и устроить публичный скандал. Ирине на мгновение стало дурно. Это было так… не в её стиле. Она привыкла решать проблемы тихо, профессионально, без лишних эмоций. Но потом она представила сияющую Анну в центре зала. Представила Игоря, играющего роль любящего жениха. И поняла, что другого выхода нет. Этот нарыв нужно было вскрыть. Раз и навсегда.
— Я согласна, — тихо сказала она. Это был шанс не просто уйти, а уйти с высоко поднятой головой. Поставить точку так, чтобы брызги разлетелись во все стороны.
Ресторан «Палаццо» утопал в цветах и блеске хрусталя. В центре зала, на небольшом возвышении, сияла именинница. Анна. В жемчужном платье, с идеальной укладкой, она была похожа на диснеевскую принцессу. Она смеялась, принимала подарки и поздравления, то и дело бросая влюблённые взгляды на своего «жениха». Игорь, в безупречном костюме, сидел рядом, играя свою роль с блеском голливудской звезды. Он поправлял ей локон, подливал шампанское, шептал что-то на ухо, отчего она заливалась счастливым смехом. Гости умилялись: какая красивая, гармоничная пара.
В самый разгар торжества, когда тамада объявил очередной тост за «молодых», тяжёлые дубовые двери ресторана распахнулись. На пороге стояла Ирина. А рядом с ней — родители виновницы торжества, Виктор и Людмила. В зале повисла неловкая тишина. Музыка смолкла. Десятки глаз уставились на незваных гостей.
Анна побледнела, её улыбка застыла на лице. Игорь дёрнулся, словно от удара, и инстинктивно отодвинулся от своей «невесты».
Виктор шагнул вперёд. Его голос, усиленный внезапной тишиной, прозвучал как приговор.
— Анна, мы пришли не с поздравлениями. Мы с матерью хотели подарить тебе на юбилей машину. Очень дорогую машину. Но после того, что мы узнали, мы решили иначе.
Людмила, сжимая в руке платок, добавила дрожащим от сдерживаемых слёз голосом:
— Ты три года сознательно разрушала чужую семью, доченька. Мы не собираемся это поощрять. Мы не так тебя воспитывали.
По залу пронёсся потрясённый шёпот. Гости переглядывались, не веря своим ушам. Анна открыла рот, чтобы что-то сказать, но не нашла слов. Она смотрела то на родителей, то на Игоря, и в её глазах плескался страх.
И тогда вперёд вышла Ирина. Спокойная, собранная, с прямой спиной. Она подошла прямо к их столику и посмотрела в глаза своему мужу. Не на Анну, не на гостей. Только на него.
— Три года, — сказала она тихо, но её услышал весь зал. — Три года ты лгал мне. И три года ты лгал им. Но сегодня, Игорь, твой спектакль закончен.
Она медленно сняла с пальца обручальное кольцо. То самое, которое он надел ей десять лет назад, клянясь в вечной любви. И с лёгким стуком положила его на белоснежную скатерть рядом с нетронутым десертом Анны.
А потом просто развернулась и пошла к выходу.
Эффект был сокрушительным. Праздник умер. Атмосфера веселья испарилась, оставив после себя лишь липкое чувство стыда и неловкости. Игорь вскочил, пытался что-то кричать ей вслед, оправдываться перед гостями, но его уже никто не слушал. Все смотрели на Ирину. На женщину, которая уходила, не проронив ни слезинки, сохранив своё достоинство посреди этого балагана лжи.
За её спиной разворачивалась драма. Анна рыдала, уткнувшись в скатерть. Виктор и Людмила, брезгливо глядя на Игоря, уводили свою опозоренную дочь. Гости спешно прощались, стараясь как можно быстрее покинуть место катастрофы. А Ирина шла, не оборачиваясь. Она первой покинула этот тонущий корабль.
Три года обмана. Три года сомнений и самокопания. Всё это закончилось за одну минуту в душном зале ресторана. И впервые за долгое, очень долгое время она почувствовала не боль, а облегчение. Словно с плеч свалился огромный, тяжёлый камень. Будущее пугало своей неизвестностью, но оно было её. И только её. Теперь всё зависело только от неё. И это было лучшее чувство на свете.