Подпишитесь если нравится мои истории. Хорошего вам дня и заглядывайте почаще, новые истории выходят каждый день!
Марина Петровна всегда считала себя человеком рациональным. Работала бухгалтером в городской поликлинике уже двадцать лет, знала каждую справку и каждый отчет наизусть. Никогда не верила в приметы, гороскопы читала исключительно для развлечения, а к экстрасенсам относилась скептически. Поэтому когда в тот октябрьский вечер она услышала голос за спиной, первым делом подумала о переутомлении.
«Здравствуйте, я та самая тень», — произнес кто-то мягким женским голосом прямо у неё за плечом.
Марина Петровна резко обернулась, но за спиной никого не было. Только пустая кухня, освещенная тусклым светом настольной лампы. На плите тихо булькал борщ, на столе лежали разбросанные документы, которые она принесла доделать дома.
«Наверное, переработала», — пробормотала она себе под нос и вернулась к бумагам.
Но голос повторился снова, на этот раз более отчетливо:
«Не пугайтесь. Я не причиню вам вреда. Просто хотела познакомиться.»
Ручка выпала из дрожащих пальцев Марины Петровны. Сердце забилось так сильно, что она услышала его стук в висках. Медленно, очень медленно она снова повернула голову. И увидела её.
У окна стояла полупрозрачная фигура женщины в длинном платье старинного покроя. Лицо было молодым, но глаза казались древними, полными какой-то особой мудрости и печали.
«Кто вы?» — еле слышно прошептала Марина Петровна.
«Я уже представилась. Тень. Хотя при жизни меня звали Екатериной Михайловной. Жила я в этой квартире очень давно, ещё когда здесь стояли деревянные дома и не было асфальтированных дорог.»
Марина Петровна крепко зажмурилась, потом открыла глаза. Фигура всё ещё была на месте.
«Это невозможно. Призраков не существует», — сказала она, больше убеждая саму себя.
«А вы сами-то в это верите?» — в голосе тени послышались нотки мягкого юмора. «Вот сидите передо мной, разговариваете со мной, а всё твердите про невозможность.»
«Может, у меня галлюцинации? Давление поднялось?»
«Давление у вас в норме, сто двадцать на восемьдесят. А вот с нервами действительно не всё гладко. Последнее время вы очень много переживаете.»
Марина Петровна удивленно посмотрела на тень. Действительно, на последнем осмотре врач говорил именно такие цифры давления.
«Откуда вы знаете?»
«Я давно за вами наблюдаю. Вы хороший человек, Марина Петровна. Добрая, честная. Помните, на прошлой неделе отдали последние деньги той старушке в очереди в поликлинике? Она забыла кошелёк дома, а без справки её не хотели принимать в санаторий.»
«Вы следили за мной?» — голос Марины Петровны дрожал от возмущения и страха одновременно.
«Не следила, а просто была рядом. Я привязана к этому месту уже больше ста лет. Видела, как сносили старые дома, строили новые. Видела всех, кто здесь жил. Но с вами захотелось поговорить.»
Тень подошла ближе, и Марина Петровна почувствовала странный холодок. Не неприятный, скорее освежающий, как легкий ветерок в жаркий день.
«Почему именно со мной?»
«Потому что вы одинокая, как и я. Потому что у вас доброе сердце, хоть вы и стараетесь этого не показывать. И потому что вам нужна помощь.»
«Какая ещё помощь?»
«Ваш сын. Алексей. Вы о нём переживаете.»
При упоминании сына лицо Марины Петровны изменилось. Тревога, которую она так тщательно скрывала от всех, вдруг вышла наружу.
«Он уже месяц не звонит. Уехал в Москву работать, обещал каждую неделю звонить, а теперь молчит. Я даже не знаю, жив ли он.»
«Жив. И здоров. И даже счастлив. Только очень занят и немножко напуган.»
«Напуган чем?»
«Тем, что влюбился. Серьёзно влюбился в хорошую девушку. Хочет привезти её к вам знакомиться, но боится, что вы не одобрите.»
Марина Петровна с удивлением посмотрела на тень.
«Откуда вы всё это знаете?»
«У нас, теней, есть свои способы узнавать новости. Мы можем перемещаться быстро и незаметно. Хотите, я передам ему, что вы скучаете?»
«Вы можете это сделать?»
«Конечно. Правда, напрямую с ним говорить не буду. Просто подскажу ему во сне, что маме нужно позвонить.»
В глазах Марины Петровны появились слёзы.
«Почему вы хотите мне помочь? Мы же даже не знакомы.»
Тень печально улыбнулась.
«Знакомы больше, чем вы думаете. Я ведь живу здесь давно и много чего видела. Видела, как вы по ночам плачете от одиночества. Как читаете письма от сына по десять раз подряд. Как покупаете его любимое печенье, хотя его нет дома уже полгода.»
«Вы всё время здесь?»
«Не всё. Иногда ухожу погулять. Люблю бродить по городу, смотреть, как он меняется. Но всегда возвращаюсь сюда. Это мой дом.»
Марина Петровна отложила документы в сторону и внимательно посмотрела на тень.
«Расскажите о себе. Если мы соседки, то должны друг друга знать.»
Екатерина Михайловна — так представилась тень — села в кресло напротив. Вернее, не села, а словно повисла в воздухе в позе сидящего человека.
«Жила я здесь в начале двадцатого века. Была замужем за купцом Василием Степановичем. Хороший был мужчина, добрый. Торговал мануфактурой, дела шли неплохо. Детей у нас не было, и мы решили взять на воспитание сироту из приюта.»
«И взяли?»
«Взяли мальчика десяти лет, Митю звали. Умный такой, способный. Василий Степанович хотел выучить его на приказчика, дело передать. Но началась война, потом революция. Мужа расстреляли как буржуя, дом отобрали. Митю забрали в детдом, а меня выселили в коммунальную квартиру.»
«Как страшно...»
«Страшно. Но не это самое страшное. Самое страшное, что я не смогла защитить свою семью. Не смогла спасти ни мужа, ни сына. Василий Степанович умер с верой, что я позабочусь о Мите. А я не смогла ничего сделать.»
«Но вы же не виноваты. Время такое было.»
«Разумом понимаю. А сердцем не могу принять. Вот и хожу здесь, не могу уйти. Всё жду, когда смогу искупить свою вину.»
Марина Петровна молчала, переваривая услышанное. Борщ на плите уже давно перестал булькать, в комнате стало совсем тихо.
«А что случилось с Митей?»
«Выжил. Стал хорошим человеком, инженером работал. Семью создал, детей вырастил. Умер в восьмидесятых годах своей смертью, в окружении внуков.»
«Тогда вы же должны радоваться! Вы его всё-таки спасли. Он выжил в страшное время, стал достойным человеком.»
Тень задумчиво покачала головой.
«Может быть. Но я же ничего для этого не сделала. Он сам всего добился.»
«Зато вы его любили. Дали ему дом, семью, пусть и на короткое время. Это очень много значит для ребёнка.»
Екатерина Михайловна внимательно посмотрела на Марину Петровну.
«Вы мудрая женщина. Жаль, что не прислушиваетесь к собственным советам.»
«Что вы имеете в виду?»
«Сына своего. Вы тоже его очень любите, дали ему хорошее воспитание, образование. А теперь корите себя за то, что не можете контролировать всю его жизнь.»
Марина Петровна вздохнула.
«Я просто беспокоюсь. Он там один, в чужом городе. Мало ли что может случиться.»
«Может. Но вы же не можете прожить за него жизнь. Как и я не могла прожить жизнь за Митей.»
Они замолчали. Екатерина Михайловна встала и подошла к окну.
«Красиво стало. Раньше здесь болото было, комары летом заедали. А теперь парк разбили, фонари поставили.»
«Вам не скучно здесь? Одной, столько лет?»
«Бывает скучно. Но я научилась находить радость в мелочах. Вот смотрю, как дети во дворе играют. Или как влюблённые парочки по вечерам гуляют. Или как вы готовите по воскресеньям пироги — такой запах по всей квартире стоит.»
«А семью свою видите? Мужа, сына?»
«Иногда снятся. Но это не встречи, а просто сны. Они ушли дальше, а я застряла здесь.»
В голосе тени была такая печаль, что Марина Петровна почувствовала острую жалость к этой странной соседке.
«А нельзя как-то... освободиться? Уйти к ним?»
«Наверное, можно. Но для этого нужно отпустить чувство вины, простить себя. А я пока не готова.»
На кухне зазвонил телефон. Марина Петровна вздрогнула — звонки в такое позднее время обычно не сулили ничего хорошего.
«Алё?»
«Мам, это я, Лёша. Прости, что так поздно звоню, но я только сейчас освободился.»
Сердце Марины Петровны забилось от радости. Она посмотрела на тень, которая мягко улыбалась.
«Лёшенька, милый! Как дела? Как работа?»
«Всё хорошо, мам. Работа нравится, коллеги отличные. И ещё... У меня новости есть.»
«Какие?»
«Я хочу привезти к тебе девушку. Познакомить. Её Настя зовут, она очень хорошая.»
Марина Петровна улыбнулась сквозь слёзы.
«Конечно, привози. Буду очень рада познакомиться.»
«Правда? А я боялся, что ты против.»
«Глупый ты мой. Я только за твоё счастье переживаю.»
Они проговорили ещё минут двадцать. Алексей рассказывал про работу, про Настю, про планы на будущее. Марина Петровна слушала и радовалась, что сын нашёл свою дорогу в жизни.
Когда разговор закончился, она обернулась к тени, но той уже не было.
«Екатерина Михайловна?» — позвала она негромко.
«Я здесь», — откликнулся голос из гостиной.
Марина Петровна прошла туда и увидела тень у семейного фото на комоде.
«Красивый мужчина ваш Алексей. На отца похож.»
«На бывшего мужа. Мы развелись, когда Лёше было пять лет.»
«Жалеете?»
Марина Петровна задумалась.
«Нет. Он пил, поднимал на меня руку. Лучше было уйти.»
«Тяжело одной растить ребёнка.»
«Тяжело. Но я справилась. И Лёша вырос хорошим человеком.»
«Вот видите. Вы тоже спасли своего сына. Дали ему нормальное детство, защитили от пьющего отца.»
Марина Петровна посмотрела на тень с пониманием.
«Вы хотите сказать, что мы с вами не такие уж разные?»
«Именно это и хочу сказать. Мы обе любили, защищали, делали всё, что могли. А то, что не получилось сделать больше — это не наша вина.»
«Но вы всё равно не можете простить себе гибель мужа.»
«А вы не можете простить себе развод и то, что сын вырос без отца.»
Марина Петровна задумалась. Действительно, она всю жизнь корила себя за то, что не смогла сохранить семью, что Алексей рос без отца.
«Может, и правда пора себя простить?»
«Может, и правда пора.»
Они снова замолчали. Екатерина Михайловна подошла к окну и долго смотрела в темноту.
«Знаете что, Марина Петровна? А давайте попробуем вместе. Простим себя за то, что мы не идеальные матери и жёны. За то, что не смогли всех спасти и защитить.»
«Как это сделать?»
«Просто сказать себе: я сделала всё, что могла. Я любила изо всех сил. И этого достаточно.»
Марина Петровна повторила эти слова сначала про себя, потом вслух. И почувствовала, как что-то тяжёлое отпустило её сердце.
«Странно. Стало легче дышать.»
«И мне тоже», — удивилась тень. «Первый раз за сто лет мне стало так спокойно.»
Екатерина Михайловна начала светлеть, становиться всё более прозрачной.
«Что с вами происходит?»
«Я ухожу. Наконец-то могу уйти.»
«А мы ещё увидимся?»
«Не знаю. Но я хочу сказать вам спасибо. Вы помогли мне понять то, что я не могла понять целый век.»
«И вам спасибо. За сына. За разговор. За то, что напомнили мне о самом важном.»
Тень Екатерины Михайловны улыбнулась в последний раз и растворилась в воздухе. Марина Петровна осталась одна, но одиночество больше не казалось ей таким тяжёлым.
Она вернулась на кухню, выключила плиту, убрала документы со стола. Завтра позвонит Алексею ещё раз, расспросит про Настю. Может быть, испечёт пирог к их приезду.
За окном светила луна, во дворе горели фонари. Жизнь продолжалась, и это было прекрасно.
Спасибо что дочитали мою статью, мои хорошие.
Читайте еще: