Иногда кажется: что может быть проще и крепче, чем связь между родными сёстрами? С детства вместе - игрушки, тайны под одеялом, совместные беды и мечты, чаще всего - общий прошлый дом, где пахло булками и свежевыстиранным бельём. Но вот мы взрослеем. Жизнь рассаживает нас по своим углам, расставляет на своих шахматных досках: у одной - семья, дети, хлопоты, запоздалые радости, у другой - иная история, иные заботы и другое настроение.
А родная сестра, вот она... Точнее, как будто не тут. Не
звонит, не заходит в гости, даже в одном городе - всё какая-то стена,
похолодание. Знаете, иногда наступает такой момент, когда внутренне замираешь:
"А люблю ли я её, если теперь всё так?"
Дочка, Катя приезжает на Новый год к сватам, - рассказывала мама по телефону. Её голос был нарочито будничным, будто она
читает список покупок.
А она звонила? Ну... чтобы встретиться, - спросила я, даже не пытаясь скрыть
слабой надежды в голосе.
Нет. Сказала: если Лена захочет, сама позвонит...
И тут что-то внутри меня сжалось, знаете, так... как от зимнего воздуха ночью - больно и обидно, до боли в груди. Я была не просто её сестрой, я вообще-то всегда старалась, ещё с детства, быть старшей, надёжной. А теперь? Взрослая женщина, с детьми, заботами. А внутри - пятнадцатилетняя,
потерянная, заброшенная в тихую комнату своими невидимыми стенами.
Десять раз перебираешь трубку телефона в руках. И всегда
спрашиваешь себя: кому это нужнее? Почему я всегда должна делать первый шаг, думать, угадывать, идти навстречу? Разве это норма - быть почти чужими, тогда как когда-то были не разлей вода?
То ли гордыня мешает, то ли усталость. Может быть, страх...
Ведь сколько раз всё звучало одно и то же: "Позвони, встреться, уступи..." А в
ответ - молчание, сторонний взгляд и мамино: "Ну, ты же понимаешь, ей
непросто..."
Знаете, очень легко дать себе установку: не ждать ничего,
жить своей жизнью, пусть всё идёт, как идёт.
Но ночью, когда все спят, лежишь в тишине, и эти вопросы жгут сильнее всякой несправедливости:
Почему мы чужие? Почему я всегда - инициатор? Стоит
ли вообще снова звонить?
Возможно, вы тоже были в такой ситуации - когда любовь к
родным ранит сильнее всех обид.
Обида - странная штука. Её не видно, но она тяжёлая, вьётся
внутри клубком... Застилает память туманом, перебирает старые сцены из прошлого, выставляет акценты там, где раньше даже не заметил бы.
Иногда иногда кажется, что между родными неизбежно должно быть то самое
незыблемое единство. Но занозы растут из ниоткуда, и уже не поймёшь, с чего всё началось.
Мам, а Катя что-то обо мне говорила? - Задаю этот вопрос
уже в который раз почти шёпотом, будто боюсь услышать ответ.
Она сказала, что не хочет навязываться, не знает... вдруг тебе некогда, -
вздыхает мама, пряча глаза, хотя я и так её не вижу.
Не хочет навязываться? Вот оно. Очень удобно
раниться об одну и ту же стену, когда вина - задвинутая на кого-то ещё.
А у меня самой - то дети по дому носятся, то работа, то муж вечно что-то
спрашивает... Но по правде - место для сестры внутри меня есть всегда. Как ни
крутись.
Несколько дней хожу, словно неудобные туфли надела: и
больно, и снять нельзя. Каждый разговор с мамой - как экзамен. И всегда
одно и то же: "Лен, ну сделай шаг навстречу, пожалей Катю, ей тяжело общаться".
А мне? Мне никогда не бывает тяжело? Почему у сестры всё
через препятствия, а я всегда обязана подбирать, латать, склеивать, а? - Я даже
мысленно возмущаюсь, ощущая себя вредной, неблагодарной, мужественной и
уставшей. Всё сразу.
Перед Новым годом город заметает, в магазинах хлопотливо и
шумно, пахнет мандаринами и ёлочными ветками. Вот бы, думаю, встретиться
, посмеяться над подарками, вспомнить детство...
Звоню маме опять.
А Катя... давно приехала?
Вчера. Говорит, адаптируется, в новую семью вживается...
Тут я резко кладу трубку. Не могу. Шквал внутри такой, что
даже руки дрожат. Меня будто накрыло несколькими пластами: горечь, злость,
усталость...
И снова весь вечер мысленно спорю сама с собой:
Почему я должна быть всегда первой? Разве нормальные отношения не обоюдны?
Может, пора вообще отпустить и не трогать больше?
Поздно вечером мне вдруг вспоминается, как в детстве мы
строили "домики" из стульев и одеял. Вместе, не глядя, спешили спрятаться от
взрослого мира. Неужели теперь этот "домик" разрушен безвозвратно?
В эти мысли вплетаются голоса: дети зовут ужинать, муж шутит что-то на кухне -
а у меня внутри всё только и кипит вопросами.
Когда все засыпают, я сама себе признаюсь:
Лен, ведь ты же скучаешь... Всё равно скучаешь.
Вот только что делать с этим?
Можно молча пережевывать свою тоску, перекладывать на сестру, ждать следующего повода для обиды. А можно... Просто набрать номер. Без иллюзий, без требований, просто потому что скучаю.
А если не ответит? А если ответит холодно?
Тогда я точно пойму, что своей части дороги я дошла.
На следующее утро, заправляя детям постели, вдруг ловлю себя
на мысли: детские перины, простыни - такие же, как были у нас с Катей в
детстве. Витает тонкий запах былого - и становится легче.
По дороге на работу набираю номер сестры. Гудки. Длинные, выжидающие...
Да... - отвечает Катя удивлённо, почти испуганно.
Я говорю 1., что приходит на ум:
Привет. Ты в городе? Может, увидимся?
В трубке реет неловкое молчание. Но мне вдруг становится
безразлично - я ведь всё равно не предала свою внутреннюю сестринскую любовь. Я попробовала.
Вечером, лёжа на диване, ещё раз прокручиваю этот разговор.
Пусть краткий, пусть скомканный, но... звонок сделан.
А дальше? А дальше - уже не мне решать. Я дала себе шанс не стать злопамятной, не утратить то, что связывало нас когда-то.
У меня ещё болит эта заноза. Но уже дышится чуть легче.
Всю неделю жду какой-то весточки от Кати. То телефон
поглядываю, то вспоминаю её голос - усталый, чуть удивлённый, будто она забыла, как звучит моё имя в трубке.
Пару раз было такое: рука сама тянется - написать сообщение, спросить, как
дела, не чувствует ли себя здесь чужой... И в и последнее: останавливаюсь.
Ну и что? Пусть теперь она проявит инициативу!
А внутри - всё равно зудит это неловкое ожидание, будто опять соринка застряла,и не можешь ни проглотить, ни выплюнуть...
В воскресенье утром, когда солнце редкими лучами пробирается
сквозь заиндевевшие окна, мне вдруг снится - мы с Катей маленькие, бежим на
каток через двор, держимся за руки, чтобы не растеряться в снегу. Просыпаюсь с этим щемящим чувством - так легко было тогда верить, что обиды растворятся
сами, стоит только сказать: "Это же мы, сёстры!"
После завтрака звонок.
Номер Кати. Сердце стучит так, будто по ступенькам бежит.
Привет, Лена... Ты не занята?
Нет, всё нормально.
Может, увидимся? Я тут на площади, хотела бы поговорить.
Не помню, как собираюсь. Только руки дрожат, пальцы путаются
на пуговицах пальто. На ходу надеваю перчатки - как в детстве, когда на улицу
выскакивала без шапки, лишь бы не опоздать к Кате.
Площадь шумная. На лавочке возле ёлки - Катя. Узнаю спину,
осанку, даже этот шарф - любимый мамин, который никак не хотела отдавать.
Подхожу.
Смотрит на меня с опаской, робко:
Давай просто погуляем, - говорит, - как раньше.
Идём молча. Снег хрустит, в глазах - слёзы, которые не хотят
выливаться наружу.
И тут Катя сама нарушает тишину:
Я, наверное, вела себя неправильно... Всё ждала, что ты сама первый шаг
сделаешь... Оправдания искала, бегала от своих страхов... Вдруг пришлёшь меня
подальше, вдруг скажешь: "Сама виновата"...
Молча слушаю, осознаю, как больно бывает не сказать вовремя
нужных слов.
Перебираю в голове наши разговоры, паузы, упрямые молчания...
Катя, - тихо произношу, - знаешь, я ведь тоже не железная. Скучала по тебе,
злилась, боялась, что мы больше не будем дружить, как раньше...
Катя вдруг всхлипывает, нервно кутается в шарф, лицо красное
и немного смешное - как у неё всегда в детстве, когда просила прощения.
Прости...
И ты меня, Катя.
Стоим так, обнявшись среди чужих людей - взрослые женщины,
за плечами - тьма обид и упрёков, но в душе... снова льдинка тает.
Чувствую: вот он, тот самый момент. Всё снова можно собрать
по крупицам. Не как раньше - как теперь будет получаться.
Оглядываюсь - солнце пробилось через облака, снег искрится, падает прямо в
лицо. И тепло во мне, как будто заново нашлась.
Возвращаемся по двору, в котором когда-то катались на
санках, лепили снеговиков и строили шалаш из прутьев.
Катя останавливается у знакомого подъезда - того, где выросла, где из-под
дверей всегда пахло пирогами с творогом.
Смотрит на меня:
Зайдёшь на чай? У меня мама пирог испекла...
А ты? - улыбаюсь сквозь слёзы. - Ты ведь теперь тоже хозяйка.
Катя смеётся - нервно, облегчённо, как будто последние
недели она удерживала внутри этот смех и теперь его уже не утаить.
В подъезде пахнет старыми тряпками и чуть-чуть - ванилью. Всё как прежде.
Мама сидит на кухне, помешивает заварку в чайнике, улыбается
мягко, будто ничего не знает - хотя знает всё.
Ненавязчиво перекидываемся парой фраз, потом уходим с Катей в комнату. Она
возится с новым фотоальбомом, показывает мне снимки сыновей, мужа, свои на
работе... Кажется, мы за этот полдень проживаем годы разлуки, перемалываем их на бесконечных "а помнишь?..", "а у тебя как?..", "а они что..."
Сидим, щуримся на старые фотографии: вот мы - на первом
сентября в одинаковых платьях; вот у речки с рыбачьими удочками, смешные и
растрёпанные; вот на родительской даче, где не было ни телевизора, ни связи - только мы, муравьи и земляника...
Звонит Катин муж - с работы, как обычно. Она улыбается ему,
машет рукой:
Лена пришла!
Я слышу в её голосе такую радость, будто не просто гостья - а та самая сестра,
которую нельзя потерять.
И вдруг понимаю: и обиды, и усталость, и затаённое одиночество - всё это
отступает.
Главное - теперь я снова могу просто позвонить и сказать: "Катя, ну ты где
опять пропала?.."
И уже не будет колких уколов, глупых "обиделась - не обиделась", стертых до дыр повторов.
Будет новая, взрослая близость. Не идеальная - но своя, честная.
Вечером возвращаюсь домой через пустой сквер. Снег
разлетается под ногами искрами, чуть щиплет щёки.
А в руках - кусок маминого пирога, завернутого в тряпичное полотенце.
И ощущение, будто кусочек детства вернулся обратно, потому что теперь рядом
сестра, с которой можно прожить и радость, и боль, и обычный день...
Иногда мир становится чуть понятнее, если позволить себе
не ждать, что кто-то всегда должен первый протянуть руку. Иногда главное -
просто не опоздать...
Смотрю на окна, в которых вспыхивают огоньки - и улыбаюсь в темноту.
#психология, #советы