Оксана никогда не забывала день, когда родители передали документы на загородный дом. Тогда девушке исполнилось двадцать пять, и мать настояла на переоформлении.
— Пусть будет твоим, доченька. Нам с отцом спокойнее так, — сказала тогда мать, протягивая свидетельство о собственности.
Небольшой деревянный дом с участком в шесть соток стал для Оксаны настоящим сокровищем. Через три года девушка познакомилась с Владимиром, спустя год вышла замуж, но дом так и остался записан на неё одну. Свекровь Галина Михайловна несколько раз намекала, что неплохо бы переоформить участок на семью, но Оксана каждый раз вежливо уходила от темы.
— Это память о родителях, — объясняла молодая женщина мужу. — Для меня важно, чтобы дом остался таким, каким его помню.
Владимир понимающе кивал и больше к этому вопросу не возвращался. Во всяком случае, при жене.
Осенью, когда жёлтые листья устилали дорожки участка, Оксана часто ездила туда после работы. Убирала опавшую листву, готовила дом к зиме, проверяла отопление. В тот октябрьский день руководитель отпустил сотрудников пораньше — закончился срочный проект, и можно было перевести дух.
Оксана села в автобус, предвкушая тихий вечер на участке. Планировала укрыть розовые кусты на зиму и проверить, не нужно ли заменить замки на воротах.
Выйдя на остановке, женщина медленно пошла по знакомой тропинке. Участок находился в конце переулка, за поворотом, поэтому звуки голосов она услышала ещё издалека. Сначала не придала этому значения — возможно, соседи что-то обсуждают.
Но когда Оксана свернула за угол и увидела свой участок, ноги сами собой замедлили ход. У калитки стояла незнакомая машина, а во дворе разгуливали трое человек: Владимир, свекровь и мужчина средних лет с кожаной папкой в руках.
Галина Михайловна оживлённо размахивала руками, показывая на дом:
— Видите, какая крепкая постройка! Дерево хорошее, сухое. Фундамент надёжный.
Незнакомец кивал, делая пометки в блокноте.
— А документы в порядке? — спросил мужчина.
— Абсолютно, — заверил Владимир. — Собственность оформлена, никаких обременений нет.
Оксана замерла у забора, не веря собственным ушам. Сердце забилось чаще, а в висках зазвенело. Руки невольно сжались в кулаки.
— Хозяйка почему не пришла? — продолжал расспрашивать покупатель.
— Задерживается на работе, — не моргнув глазом соврала Галина Михайловна. — Но согласие дала. Мы её представители.
— Понятно. А цена окончательная?
— Торг возможен, но незначительный, — ответил Владимир. — Участок в хорошем районе, дом жилой, есть всё необходимое.
Покупатель обошёл дом по периметру, заглянул в окна, попробовал открыть дверь.
— Можно зайти внутрь?
— Конечно! — Галина Михайловна достала из сумочки связку ключей.
Оксана онемела. Ключи от родительского дома у свекрови? Когда она успела их сделать?
Лицо женщины залила горячая волна. Стало трудно дышать. Все эти месяцы, пока Оксана доверчиво рассказывала о планах по благоустройству участка, родственники спокойно готовили продажу.
Мужчина скрылся в доме вместе с Владимиром, а Галина Михайловна осталась во дворе, попутно отвечая на телефонные звонки.
— Да, смотрят уже, — говорила свекровь в трубку. — Думаю, к концу недели договоримся.
Оксана тихо открыла калитку и вошла во двор. Шаги по гравию заставили Галину Михайловну обернуться. Лицо пожилой женщины моментально изменилось — вместо деловой уверенности появилось нервное напряжение.
— Оксаночка! — фальшиво воскликнула свекровь. — Как рано освободилась!
— Вижу, что вовремя, — спокойно ответила Оксана.
Из дома вышли Владимир с покупателем. Увидев жену, муж остановился как вкопанный. Челюсть слегка отвисла, а глаза забегали.
— Значит, вы хозяйка? — обратился к Оксане мужчина с папкой.
— Именно. И хочу сразу прояснить ситуацию: дом не продаётся.
Покупатель растерянно переводил взгляд с Оксаны на Владимира, потом на Галину Михайловну.
— Но мне говорили, что сделка практически решённая...
— Кто вам это говорил?
— Ваш муж и... — мужчина замялся, — родственница.
— Мой муж не имеет никаких прав на этот дом. Документы оформлены исключительно на меня.
Владимир шагнул вперёд:
— Оксана, не устраивай сцен при постороннем человеке.
— Сцен? — переспросила женщина, поднимая брови. — А как ты называешь продажу чужой собственности?
Покупатель поспешно убрал блокнот в папку:
— Извините, видимо, произошло недоразумение. Я не хочу ввязываться в семейные разборки.
— Всё правильно делаете, — кивнула Оксана. — Никакого недоразумения нет. Просто дом не мой мужа, а мой личный. И продавать его никто не собирается.
Мужчина кивнул, попрощался и быстро направился к машине. Галина Михайловна попыталась его догнать:
— Подождите! Мы всё уладим!
Но покупатель уже завёл двигатель и уехал, оставив за собой облако пыли.
Во дворе воцарилась тишина. Оксана стояла возле крыльца, скрестив руки на груди. Владимир нервно потирал затылок, а свекровь злобно сверкала глазами.
— Поздравляю, — наконец произнесла Галина Михайловна. — Упустили хорошего покупателя.
— Упустили? — эхом отозвалась Оксана. — А с каких пор вы решаете, что мне упускать, а что нет?
— Мы хотели как лучше, — вмешался Владимир. — Деньги от продажи пошли бы на новую квартиру в городе.
— Для кого как лучше? Кто вас просил принимать решения за меня?
Оксана подошла к мужу вплотную:
— И объясни, откуда у твоей матери ключи от моего дома?
Владимир отвёл взгляд:
— Ты сама однажды дала, когда мы вместе приезжали на шашлыки.
— Дала на день! А не навсегда!
— Я забыла отдать, — встряла Галина Михайловна. — Подумала, пригодятся.
— Пригодятся для чего? Для показа покупателям?
Оксана протянула руку:
— Ключи. Немедленно.
Свекровь нехотя достала из сумочки связку и кинула на ладонь невестки.
— Вот видишь, как ты с людьми разговариваешь, — укорила Галина Михайловна. — А потом удивляешься, почему мужа дома не видишь.
— Что это значит?
— А то и значит. Володя у меня на кухне жалуется, что жена только о своих интересах думает.
Оксана повернулась к мужу:
— Это правда?
Владимир пожал плечами:
— Мам иногда преувеличивает, но... доля истины есть.
— Какая именно доля?
— Ну... ты очень привязана к этому дому. Даже одержима им.
— Одержима? — переспросила Оксана.
— Каждые выходные сюда ездишь, каждый отпуск здесь проводишь. А семье времени не остаётся.
— Семье? — голос женщины стал тише. — То есть тебе?
— Не только мне. Маме тоже хочется внимания.
Оксана медленно обернулась к свекрови:
— Галина Михайловна, а вы какое отношение имеете к моему времени?
— Прямое! — воскликнула пожилая женщина. — Я мать твоего мужа! И имею право рассчитывать на уважение!
— Уважение? А попытка продать мой дом без ведома — это тоже проявление уважения?
— Мы пытались образумить тебя! Зачем тебе эта развалюха, когда можно купить нормальное жильё?
— Это не развалюха, а память о родителях.
— Память должна быть в сердце, а не в кирпичах!
Оксана покачала головой:
— Вы даже не понимаете, о чём говорите.
— Понимаю! — Галина Михайловна сделала шаг вперёд. — Понимаю, что из-за твоих прихотей мой сын живёт хуже, чем мог бы!
— Хуже? В чём именно хуже?
— В деньгах! В комфорте! В перспективах!
Оксана взглянула на мужа:
— Владимир, ты тоже так думаешь?
Муж помялся, потом кивнул:
— Ну... если честно, то да. Мы могли бы продать участок и доложить на трёхкомнатную квартиру.
— А я что, против была?
— Не против, но и не за. Ты постоянно находишь отговорки.
— Отговорки? — Оксана почувствовала, как накатывает усталость. — Я просто не хочу расставаться с домом, который мне дороже любых квартир.
— Дороже семьи? — ехидно спросила Галина Михайловна.
— Дороже денег, — твёрдо ответила женщина.
— Вот видишь! — свекровь торжествующе посмотрела на сына. — А потом не понимает, почему муж от неё отворачивается.
Слова ударили как пощёчина. Оксана впилась взглядом в Владимира:
— Отворачиваешься?
Муж не ответил, но его молчание было красноречивее любых слов.
Галина Михайловна и Владимир стояли молча, явно не ожидая такого поворота событий. Свекровь то и дело поглядывала на дорогу, словно надеялась, что покупатель вернётся. Владимир изучал ботинки с видом провинившегося школьника.
— Ты глупая, шанс продать упустила! — наконец выкрикнула Галина Михайловна, не выдержав тишины.
Оксана медленно повернулась к свекрови:
— Это мой дом. Решения принимаю я.
— Твой дом в заброшенной деревне! — горячилась пожилая женщина. — А жить где будете? В этой конуре?
— Буду жить там, где захочу. Без советчиков.
Оксана достала ключи и, не глядя на мужа, повернулась к входной двери. Замок щёлкнул, дверь распахнулась, и женщина скрылась в доме.
Галина Михайловна сделала попытку последовать за невесткой, но та уже заперлась изнутри. Стук в дверь остался без ответа.
— Володя! — свекровь схватила сына за рукав. — Скажи что-нибудь! Ты же хозяин в семье!
— Мам, не сейчас, — устало ответил Владимир.
— Когда же тогда? Она тебе на голову села! Распоряжается имуществом как хочет!
— Это её имущество.
— А ты что, чужой? Ты же муж! Имеешь права!
Владимир помолчал, потом направился к калитке:
— Поехали домой. Поговорю с Оксаной позже.
— Ты слишком мягкий с женщинами! — не унималась Галина Михайловна, семеня следом. — Надо твёрдость проявлять!
Они сели в автомобиль и уехали, оставив Оксану в доме одну. Женщина стояла у окна и смотрела, как машина скрывается за поворотом.
В комнате пахло старой мебелью и воспоминаниями. Оксана прошлась по комнатам, касаясь рукой привычных вещей. Здесь всё дышало детством: резной шкаф в спальне родителей, покрывало с петушками на кровати, старые фотографии на комоде.
Вечером Оксана вызвала слесаря и заменила замки во всех дверях. Мастер работал молча, изредка спрашивая технические детали. К девяти вечера работа была закончена.
— Старые замки куда? — поинтересовался рабочий.
— Можете забрать, — ответила Оксана, пряча новые ключи в сумочку.
Когда мастер уехал, в доме воцарилась тишина. Оксана заварила крепкий кофе и села у окна. За стеклом темнела осенняя ночь, изредка мимо проезжали редкие машины.
Телефон зазвонил около одиннадцати. Владимир.
— Где ты? — спросил муж без приветствия.
— Дома.
— В каком дома? В квартире тебя нет.
— В своём доме. На участке.
— Оксана, не дури. Возвращайся домой, поговорим нормально.
— О чём говорить? О том, как ты продавал мою собственность за спиной?
— Я хотел как лучше.
— Для кого лучше?
Владимир помолчал:
— Для нас. Для семьи.
— Семьи? — переспросила Оксана. — Ты считаешь, что семья имеет право обманывать?
— Никто не обманывал. Просто... мы искали варианты.
— Варианты чего?
— Улучшения жилищных условий.
— Мои жилищные условия меня устраивают.
— Мам говорит, что ты эгоистка.
— А ты что думаешь?
Владимир снова замолчал. Пауза затянулась настолько, что Оксана подумала — связь прервалась.
— Володя?
— Я тут.
— Отвечай на вопрос.
— Какой вопрос?
— Ты считаешь меня эгоисткой?
Муж вздохнул:
— Иногда... да. Ты думаешь только о себе.
— Понятно.
— Оксана, не делай поспешных выводов. Приезжай, всё обсудим.
— Обсуждать нечего. Ты участвовал в обмане. После этого доверия нет.
— Но я же муж! Имею право голоса!
— В вопросах семьи — да. В вопросах моей личной собственности — нет.
— Это глупо! Мы семья, всё должно быть общее!
— Тогда почему ты не посоветовался со мной, прежде чем принимать решения?
Владимир не нашёлся что ответить.
— Завтра приеду забрать вещи, — добавила Оксана.
— Какие вещи?
— Свои. Буду жить здесь.
— Ты с ума сошла! Зимой в деревне холодно!
— Дом отапливается. Проблем не будет.
— А работа?
— Доберусь как-нибудь.
— Оксана, одумайся! Из-за какого-то дома разрушать семью!
— Семью разрушил не дом, а обман.
— Мы можем всё исправить!
— Как именно?
— Ну... поговорим с мамой. Скажем, что поторопились.
— Поговоришь с мамой? — усмехнулась Оксана. — А со мной поговорить не додумался?
— Думал, ты поймёшь.
— Пойму что?
— Что так будет лучше для всех.
— Включая меня?
— Конечно.
— Но меня никто не спрашивал.
— Ну... мы думали...
— Кто думал? Ты и Галина Михайловна?
— Да.
— А я что, не член семьи?
Владимир растерялся:
— Член, конечно.
— Тогда почему мнение члена семьи никого не интересует?
— Интересует, но...
— Но что?
— Мам считает, что ты упрямая.
— И ты с мамой согласен?
— Иногда ты действительно слишком принципиальная.
— Принципиальная в вопросах собственной собственности?
— Ну да.
Оксана покачала головой, хотя муж этого не видел:
— Понятно. Значит, защищать своё имущество — это плохо?
— Не плохо, но можно же идти на компромиссы.
— Какие компромиссы? Продать дом вполовину?
— Например, сдавать его в аренду.
— А если я не хочу?
— Тогда... не знаю.
— Вот именно. Не знаешь.
Оксана положила трубку и выключила телефон. Разговор исчерпал себя.
На следующее утро женщина поехала в город. В квартире царил беспорядок — Владимир, очевидно, искал что-то в вещах жены. Ящики комода были выдвинуты, документы разбросаны по столу.
Оксана собрала необходимые документы, одежду, косметику. Всё поместилось в два чемодана. Когда сборы закончились, появился Владимир.
— Ты серьёзно? — спросил муж, увидев чемоданы.
— Абсолютно.
— А как же мы?
— А что мы? Ты выбрал сторону матери.
— Не выбрал. Просто не хотел ссориться.
— Значит, лучше обмануть жену?
— Не обмануть, а... не сказать сразу.
— В чём разница?
Владимир пожал плечами. Отводил взгляд, так и не найдя слов, чтобы встать против матери.
— Ты можешь передать Галине Михайловне, — сказала Оксана, взяв чемоданы, — что любые махинации с моей собственностью недопустимы.
— Оксана, подожди!
— Что?
— Может, всё-таки попробуем договориться?
— О чём?
— О доме. Найдём какое-то решение.
— Решение уже найдено. Дом остаётся мой, никто его не трогает.
— А квартира?
— Что квартира?
— Будешь платить за неё половину?
— Почему половину? Живёшь в квартире ты.
— Но мы же супруги!
— Супруги, которые не доверяют друг другу.
Владимир попытался взять один из чемоданов, но Оксана отстранила руку мужа:
— Не нужно. Справлюсь сама.
— Оксана, пожалуйста...
— Что пожалуйста?
— Не уходи.
— Поздно об этом думать.
— Мы можем всё исправить!
— Нет, Владимир. Некоторые вещи исправить нельзя.
Женщина направилась к выходу. У порога обернулась:
— Когда будешь готов к честному разговору — позвони. Но учти: мой дом — вне обсуждения.
Дверь закрылась, оставив Владимира одного в опустевшей квартире.
С этого дня Оксана полностью исключила мужа и свекровь из любых дел, касающихся её недвижимости. Документы переложила в банковскую ячейку, все контакты с риелторами прекратила, телефонные номера поменяла.
Дом стал для женщины не просто жильём, а символом независимости. Участок продолжал цвести и плодоносить, а Оксана наконец почувствовала себя полноправной хозяйкой собственной жизни.
Владимир звонил ещё несколько раз, но разговоры сводились к одному — мужчина не мог понять, почему жена отказывается от компромиссов. Оксана терпеливо объясняла: компромисс возможен только при взаимном уважении, а обман исключает всякое доверие.
Галина Михайловна тоже пыталась связаться с невесткой через знакомых, но получала один ответ: никаких переговоров о доме не будет.
Весной Оксана развела большой цветник, летом собрала отличный урожай, а осенью любовалась жёлтыми листьями, сидя на крыльце родительского дома. Дом, который чуть не потеряла из-за чужих амбиций, стал её крепостью и защитой от людей, готовых пожертвовать доверием ради сомнительной выгоды.