Первая часть
Первый тревожный звонок раздался за три месяца до аварии. Марина вернулась из командировки на день раньше — захотела сделать Максиму сюрприз.
Купила его любимое вино, приготовила ужин, надела то самое красное платье, которое он обожал. Но дома Максима не оказалось.
Не пришёл он и в час ночи, и в два. На звонки не отвечал.
В три утра Максим наконец вернулся — пьяный, с размазанной помадой на воротнике рубашки. Пробормотал, что был корпоратив, устало рухнул на диван. «Извини, милая, забыл предупредить. Помада не моего оттенка», — буркнул он, едва разуваясь. Марина промолчала, списав всё на паранойю, не желая устраивать скандал.
Второй тревожный звонок прозвенел за месяц до аварии. Она случайно увидела сообщение в телефоне Максима, когда тот принимал душ. «От Алины: скучаю. Когда снова увидимся наедине?» — читалось в открытом чате.
Когда Максим вышел из ванной, Марина не сдержалась:
— Что это значит?
Он всплеснул руками, словно удивлённый самому вопросу:
— Господи, Марина, ты что, с ума сошла? Алина просто просила совета насчёт парня, с которым встречается. Мы пару раз встречались в кафе, чтобы поговорить. Она же не хотела тебя расстраивать своими проблемами.
Всё звучало логично. Марина вздохнула с облегчением, решив не накручивать себя. Ах, какая наивная дура...
За неделю до аварии в бардачке машины Максима Марина нашла серёжку Алины — ту самую, которую сама дарила ей на день рождения.
Уникальная дизайнерская серьга — спутать невозможно. Марина сама выбирала её Алине на тот самый день рождения. Когда серёжка нашлась в бардачке, Максим только пожал плечами и совершенно спокойно пояснил:
— Подвозил её вчера. Наверное, выпало.
В тот же вечер Марина не выдержала и набрала Алину:
— Алинка, ты серёжку в машине Максима не теряла?
На том конце возникла долгая тягучая пауза.
— А. Да. Потеряла. Спасибо, что нашла. Я уже думала, всё, пропало.
Но в голосе Алины что-то сломалось. Фальшь, которую Марина никогда прежде не слышала. Что-то внутри холодком прошлось по позвоночнику...
И вот тогда — впервые в жизни — Марина сделала то, чего презирала больше всего: установила программу слежения на телефон мужа. Понимала — это подло, унизительно, низко. Но интуиция царапала сердце отчаянно: что-то не так, опасность рядом, совсем рядом.
За три дня до аварии она прочитала их переписку. Всю — от начала до конца. Подробности терзали душу: они были любовниками уже полгода. И самое страшное — обсуждали, как избавиться от Марины. Планировали убить. Чтобы получить её бизнес.
Оказалось, Максим уже оформил на себя генеральную доверенность: если с супругой что-то случится, управление компанией полностью переходит к нему. А Алине — роль утешающей вдовы. Только не вдовы, конечно, но близко.
— Милый, может, всё-таки яд? — писала Алина. — Авария — это так ненадёжно. Вдруг выживет?
— Не выживет, — отвечал Максим. — Я договорился с механиком. Тормоза откажут на серпантине, когда она поедет навстречу с инвесторами. В Сочи. Шансов ноль.
Марина сидела одна, в собственном кабинете. Читала эти строки, а руки так дрожали, что не удерживала телефон — расплывалось всё перед глазами.
Лучшая подруга. Собственный муж. Они хотят не просто её предать. Убрать. Навсегда. Не развестись, не обмануть... Убрать.
Первым порывом было бежать в полицию. Но какие у неё доказательства? Переписка, полученная незаконно? Можно сказать — шутка, ролевая игра… Всегда найдут оправдание. Нет, действовать надо умнее.
Марина взяла себя в руки и позвонила Свете — своей самой проверенной подруге:
— Свет, срочно нужна твоя помощь. Вопрос жизни и смерти, без преувеличения.
Светлана приехала через час. Села рядом, выслушала, просмотрела всю переписку. Потом спокойно, по-деловому сказала:
— Так, во-первых, не паникуем. Во-вторых — действуем по закону. В-третьих, эти двое ответят по полной — я тебе слово даю.
За следующие два дня они провернули всё, как по нотам. Марина срочно составила завещание: в случае её смерти всё имущество перейдёт в благотворительный фонд. Света оформила документы железно, чтобы ни один адвокат не нашёл лазейки, чтобы ни один суд не посмел усомниться.
Потом я перевела компанию на подставное лицо — формально владельцем стала некая Екатерина Сергеевна Воронова, моя троюродная тётя из Владивостока, которая даже не знала, что теперь миллионерша.
– А теперь самое сложное, – сказала Светка. – Надо, чтобы все поверили в твою смерть.
План был дерзкий. Я действительно поехала в Сочи встречаться с инвесторами. Действительно села в свою машину с неисправными тормозами — но за рулём была не я, а каскадёр Олег, знакомый Светки по съёмкам сериала, где она работала юристом. Олег всё сделал профессионально: на видео с регистратора выглядело, будто я потеряла управление. Машина вылетела с обрыва в реку — Олег выпрыгнул в последний момент, и камеры этого не засняли.
Машину унесло течением. Тела не нашли. В это время я уже мчалась в Москву под другим именем — с новыми документами, которые Светка достала через свои связи.
– Теперь ждём, – сказала она. – Пусть думают, что ты мертва. Пусть расслабятся. А мы соберём доказательства.
Шесть месяцев я жила под именем Екатерины Вороновой. Сняла скромную квартиру, изменила внешность, следила за Максимом и Алиной через частного детектива. Они не теряли времени — уже через месяц появились вместе на публике, а через три Максим сделал Алине предложение.
Самым тяжёлым было не вмешиваться, когда узнала: они распродают мою компанию по частям.
Светка удержала: — Потерпи. Для суда это будет отягчающим обстоятельством. Мошенничество плюс покушение на убийство — лет десять обеспечены.
День их свадьбы. Светка заманила туда свою подругу Кристину — теперь она тамада; операторы, фотографы — тоже наши люди. Всё рассчитано до секунд.
А теперь — банкетный зал. Я появляюсь, как привидение.
– Марина? – прошептал Максим, побледнев.
– Но… ты же умерла?..
Я улыбаюсь:
– Почти. Когда на скорости сто двадцать у машины отказывают тормоза — действительно думаешь, что конец. Но мне повезло: машину унесло в реку, меня спасли рыбаки. Полгода лежала в больнице, с амнезией и переломами. Память вернулась только месяц назад…
Это — легенда для полиции и гостей. На самом деле никакой амнезии не было, но пусть думают иначе.
Алина попыталась что-то сказать, но из горла вырвался только хрип. Она схватилась за шею, пошатнулась и рухнула на пол в обмороке. Был ли он настоящим или подстроенным — сказать сложно, но выглядело всё чрезвычайно эффектно.
— Врача! — закричал кто-то из гостей.
Марина спокойно произнесла:
— Не волнуйтесь, с ней всё будет в порядке. Просто шок. Я понимаю: увидеть “погибшую” подругу в день собственной свадьбы — стресс для любого.
Хотя… стоило задуматься: разве настоящая подруга не обрадовалась бы, увидев, что Марина жива? Впрочем, размышлять времени не осталось — в зал ворвалась полиция. Человек десять во главе со следователем Петровым — седовласым мужчиной с усталым лицом; именно он вёл дело о покушении на убийство Марины.
— Максим Сергеевич Волконский? Алина Викторовна Крылова? — громко произнёс Петров, оглядывая зал. — Вы арестованы по подозрению в покушении на убийство, мошенничестве в особо крупных размерах и других преступлениях.
— Имеете право хранить молчание…
Пока Петров зачитывал права, Максим смотрел на Марину с такой злобой, что казалось, воздух между ними вот-вот запылает.
— Ты всё разрушила, — прошипел он сквозь зубы. — Всё.
— Нет, милый, — спокойно ответила Марина, хотя внутри всё сжималось от боли. — Это ты всё разрушил: нашу семью, нашу любовь, наше будущее.
— Ради чего? — с отчаянием спросила она. — Ради денег? Ради… неё?
Марина кивнула на Алину, которую как раз приводили в чувство.
Максим вдруг сорвался:
— Ты никогда меня не любила! Для тебя всегда на первом месте был этот проклятый бизнес! Я был у тебя где-то на десятом месте, после работы, дел, встречи… — Он осёкся от накативших эмоций.
— И потому ты решил меня убить? Ну, логично… — Марина попыталась улыбнуться, но по-настоящему ей было не до смеха: несмотря ни на что, она ведь любила этого человека. Любила. И, наверное, какая-то часть души всё ещё любит.
Но теперь эта любовь была отравлена предательством. Как хорошее вино, испорченное ядом.
Алина посмотрела на Марину. В её взгляде не было ни раскаяния, ни сожаления, только злая обида.
— Ты всегда была выше всех, — выплюнула Алина. — Умная Марина, успешная Марина, идеальная Марина… А я кто? Так, подружка на подхвате! Ты думала, я вечно буду стоять в твоей тени.
— Я правда считала тебя подругой, — тихо, почти шепотом ответила Марина. — Доверяла тебе, может, даже больше, чем себе…
— Вот именно, доверяла! — Алина истерически рассмеялась. — А знаешь, как легко было тебя обмануть? Ты такая наивная, Марина. Всё верила: в дружбу, в любовь, во всю эту чушь… А в жизни, поверь, побеждает тот, кто сильнее. И это должна была быть я.
Полицейские надели на Максима и Алину наручники. Гости расступились, образуя живой коридор — каждый чувствовал себя участником не свадьбы, а громкого детектива. Некоторые с жадностью снимали происходящее на телефоны: завтрашние новостные ленты точно будут пестрить заголовками вроде «Невеста арестована на собственной свадьбе». Информационный взрыв гарантирован.
Когда Максима и Алину выводили из зала, Валентина Петровна, мать жениха, вдруг решительно подошла к Марине. Марина ожидала упрёков, всплеска эмоций, возможно — даже пощёчины. Но вместо этого Валентина Петровна устало сказала:
— Прости меня, Марина. Я вырастила монстра… и не хотела этого видеть. Прости.
Марина долго не могла найти в себе слов — слишком много всего произошло за последний час. Она просто молча кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
Когда за полицейской машиной захлопнулись двери, зал заметно опустел — примерно половина гостей быстро ретировалась, не зная, как смотреть друг другу в глаза после такого позора. Остались в основном бывшие коллеги Марины, несколько общих знакомых, да — странное дело — вся семья Алины: родители и юная сестра Катя. Катя рыдала навзрыд. Её всю трясло — слишком тяжёлое испытание для 22-летней девочки, которая всегда боготворила свою старшую сестру.
К Марине робко подошла Кристина, ведущая:
— Марина Александровна… Что ж нам теперь делать? Банкет-то весь оплачен, еда готова… Люди ждут.
Марина медленно оглядела зал, где некогда звучали свадебные тосты и смех. Теперь же повисла тяжёлая тишина, лишь изредка прерываемая всхлипываниями Кати. И вдруг внутри вспыхнуло: хватит молчать, жизнь продолжается!
— Знаете что? — Марина обвела взглядом оставшихся гостей, — Раз уж мы все всё равно здесь… и еда оплачена… Давайте отпразднуем. Не свадьбу, конечно, — свою улыбку она почувствовала будто сквозь боль, — а… моё возвращение к жизни. Мягко говоря, «воскрешение».
— Кристина, включи музыку. Что-нибудь жизнеутверждающее — громко… Очень громко!
Через минуту весь зал залился улыбками, пусть и чуть нервными, смехом — тем самым, истерическим, что всегда чуть на грани слёз. Но это было лучше, чем унылое молчание.
Марина глубоко вдохнула и решительно направилась к родителям Алины.
Виктор Семёнович и Людмила Ивановна — простые люди, всю жизнь проработавшие учителями в школе. Они смотрели на Марину с такой болью в глазах, что у неё сжималось сердце.
— Мы не знали… — тихо сказала Людмила Ивановна, едва слышно дрожащим голосом. — Клянусь вам, Марина, мы и представить себе не могли, что она…
— Что они? — спросила Марина чуть тише, чем обычно.
— Я знаю… — ответила она, мягко, не давая им договорить. — Это не ваша вина.
— Мы вернём всё, что она у вас взяла, — твёрдо сказал Виктор Семёнович, глядя прямо в глаза. — Всё до копейки.
— Не нужно, — покачала головой Марина. — Деньги… это ведь не главное. Главное, что справедливость восторжествовала.
К Марине подошла Катя, младшая сестра Алины, размазывая по щекам тушь дрожащими руками.
— Марина… я… я так рада, что вы живы… — всхлипнула она. — Алина… я не узнаю её. Она раньше не была такой… Или была, а я не видела.
— Люди меняются, Катя, — Марина мягко потрепала девушку по плечу. — Или просто показывают своё настоящее лицо. Не вини себя — ты ни в чём не виновата.
продолжение