В банкетном зале «Золотой феникс» собралось около двухсот гостей. Максим Сергеевич Волконский, 35-летний красавец в безупречно белом смокинге, поднял бокал с шампанским и окинул внимательным взглядом притихший зал. Рядом с ним стояла невеста — Алина, та самая, что еще недавно была лучшей подругой Марины. На ней было платье цвета слоновой кости, то самое, что они вдвоём выбирали год назад для свадьбы Марины.
Тогда Алина клялась, что это платье создано именно для Марины, а теперь сама сияла в нём, прижимаясь к Максиму — к тому, кто всё ещё считал себя вдовцом.
— Дорогие друзья! — Голос Максима дрогнул от волнения, и несколько дам в зале умилённо вздохнули. — Жизнь — штука непредсказуемая. Ещё полгода назад я думал, что моя жизнь кончена. Потеря Марины стала для меня страшным ударом.
Он сделал паузу, опустил глаза, изображая скорбь так натурально, что даже Марина, наблюдая за этим через камеру, которую для нее установил помощник, на миг поверила в его искренность.
Но тут Максим повернулся к Алине, взял её за руку.
— Но Алина... Алиночка помогла мне пережить это горе. Она была рядом, поддерживала, и я понял: жизнь продолжается. Марина наверняка хотела бы, чтобы мы были счастливы.
В этот момент Марина, сидя в своей съемной квартирке на окраине Москвы, едва не расхохоталась.
«Марина хотела бы?» — только и подумала она.
Совсем не это бы она хотела — уж точно не того, чтобы муж и лучшая подруга подстраивали автомобильные аварии и пытались убить её ради бизнеса, который она строила с нуля.
Но об этом позже.
Алина подняла бокал, и её голос прозвенел в тишине:
— Я знаю, многие осуждают нас за то, что все так быстро. Но любовь не спрашивает разрешения. И потом, Марина была моей лучшей подругой. Я уверена, что она бы поняла. Она всегда говорила: «Алинка, если со мной что-то случится, присмотри за Максом». Вот я и присматриваю.
Она кокетливо улыбнулась, и зал взорвался аплодисментами. Марина поморщилась. Ничего подобного она никогда не говорила. Разве что просила: «Алинка, присмотри за моей Орхидеей, пока я в командировке», — но ведь Орхидея, в отличие от мужа, хотя бы не завяла от Алининой заботы. Хотя, нет, завяла тоже...
Но вот, наконец, настал момент, которого Марина так долго ждала.
Тамада, пышная блондинка лет тридцати по имени Кристина, которую Марина специально порекомендовала через подставное лицо, широко улыбнулась и объявила в микрофон:
— А сейчас, дорогие гости, вас ждёт специальный сюрприз. Поздравления от друзей, которые не смогли приехать!
Огромный экран за спинами молодожёнов засветился. Максим и Алина повернулись к нему с улыбками, готовые принимать слова поддержки и теплые пожелания. Первые секунды на экране была типичная для таких случаев заставка — сердечки, голубки, розовые облака. Классическая свадебная безвкусица, которую неизменно выбирают для подобных вечеров.
И только когда заставка плавно сменилась, зал на миг замер. На экране появилась женщина, которую не сразу узнали собравшиеся. Шатенка, совсем не тот платиновый блонд, к которому все привыкли, новая стрижка, лицо чуть заострившееся, похудевшее после месяцев тревог и одиночества. Марина Волконская — вот она, живая и решительная. Но, главное, её голос. С первых же слов он был узнан мгновенно, словно звон колокола детства.
— Здравствуйте, дорогие гости, — сказала Марина спокойно.
Она сидела в строгом чёрном костюме, без украшений, только обручальное кольцо поблёскивало на руке. То самое кольцо, которое ещё четыре года назад надел на её палец Максим. Фоном была белая стена, всё предельно просто.
— Меня зовут Марина Волконская. Да-да, та самая Марина, которая, как утверждали, погибла в автокатастрофе полгода назад. Как видите, слухи о моей смерти были несколько преувеличены.
В зале наступила гробовая тишина. Слышно было даже, как где-то в углу упала вилка. Лицо Максима побледнело, как мел. Алина едва не вцепилась в его руку — и только тогда по-настоящему испугалась.
— Я понимаю ваше удивление, — продолжала Марина с экрана. — Мне самой было удивительно узнать, что я — мертва. Особенно учитывая тот факт, что я вполне жива и даже успела оформить ещё несколько важных документов.
Она слегка наклонила голову, словно прислушиваясь к сердцебиению зала.
— Например, завещание, согласно которому в случае моей трагической смерти всё имущество и бизнес переходят не мужу, а благотворительному фонду помощи детям.
По залу пробежал нервный смешок, кто-то подавился шампанским. Марина говорила спокойно, даже иронично:
— Это завещание я составила за неделю до аварии. Забавно, правда? А ещё более удивительное совпадение — за день до того, как мои тормоза отказали на горной дороге, я успела переоформить фирму на доверенное лицо.
Где-то сбоку ахнула пожилая дама — Валентина Петровна, мать Максима. Она всегда считала Марину недостойной партией для сына и теперь, казалось, вот-вот лишится чувств.
На экране Марина поднялась с кресла и приблизилась к камере.
— Но всё самое интересное не во воскрешении. Самое интересное, дорогие гости, ждет вас впереди. Я сохранила записи с видеорегистратора своей машины и телефонные разговоры между моим любящим мужем и моей преданной подругой. Да-да — вот те самые записи, где они обсуждают, как лучше меня устранить.
Гости смотрели на экран, не отрываясь. Кто-то из женщин задохнулся от потрясения, мужчины недоверчиво обменивались взглядами. В этот вечер банкетный зал утратил свой уют — теперь он напоминал зрительный зал перед грандиозным разоблачением. И это была только середина представления.
Алиночка… Помнит ли она, как сама говорила, что лучше всего — подстроить аварию? А Максим? Максим сначала настаивал на отравлении, но потом согласился: авария — надежнее. Алина вскрикнула и попыталась броситься к экрану, но длинное платье запуталось в ножках стула — она едва не упала. Максим поймал её, хоть сам при этом пошатнулся — видно было, что ноги его уже не держат.
— Все эти материалы уже переданы в правоохранительные органы, — невозмутимо продолжала ведущая, наблюдая за их паникой. — Пока вы тут празднуете, к залу уже подъезжают несколько нарядов полиции. Так что советую не разбегаться — всё равно бесполезно. А вам, дорогие гости, приношу глубокие извинения за испорченный вечер. Хотя… такое шоу вы вряд ли когда-нибудь забудете.
Экран погас.
В зале повисла мертвая тишина. Всего на секунду. А потом началось то, что впоследствии в полицейских протоколах назовут массовой паникой.
Но до того, как этот бедлам окончательно охватил гостей, произошло ещё кое-что. Дверь в зал распахнулась — и в помещение вошла та самая женщина с экрана. Уже не картинка, а живая, уверенная, в чёрном костюме, с той самой королевской походкой, которую Максим когда-то любил отмечать.
— Привет, дорогой, — сказала она, взглядом пронзая Максима. — Не рады меня видеть? А ты, Алина, чего не бросаешься обнимать лучшую подругу? Мы ведь не виделись целых полгода…
Но здесь, пожалуй, нужно поставить запятую. Чтобы понять драму этого момента, придётся вернуться назад. В то время, когда Алина и героиня были действительно лучшими подругами, Максим клялся своей жене в вечной любви, а она наивно верила, что её окружают любимые, самые близкие люди. Как же она ошибалась…
Всё началось 8 лет назад. Ей тогда было 24.
Она только что закончила экономический факультет МГУ и устроилась работать в небольшой консалтинговой фирме. Зарплата — смех, начальник — самодур, но она была полна энтузиазма, готовая горы воротить. В соседнем офисе работала Алина — яркая блондинка с кукольными чертами и фигурой фотомодели. Познакомились они у кофейного автомата — в тот день он в который раз зажевал её десятку…
— Не психуйте, — сказала она, профессионально стукнув автомат кулаком в нужное место. Автомат вздрогнул и тут же выплюнул не только чужую десятку, но и стаканчик кофе. Секретный приём — уборщица Светка научила. Светлана, двадцать восемь лет, внешность — почти как у Анжелины Джоли, характер — сержант спецназа. Подрабатывала уборщицей, параллельно заканчивая юридический заочно.
— Вы, девочки, совсем зелёные, — снисходительно бросала она, вытирая пыль с подоконников. — Жизни не знаете! Вот я вам расскажу…
И рассказывала такие истории, что Алина с Мариной слушали, раскрыв рты. Быстро стали неразлучны — Марина, Алина и периодически примыкавшая к ним Светка. Вместе ходили на ланчи, вместе ворчали на начальство, вместе мечтали о лучшем будущем.
Алина мечтала выйти замуж за миллионера, Марина грезила о собственном бизнесе, а Светка планировала стать крутым адвокатом и защищать невинно осуждённых.
— Марин, ты слишком умная для нашей конторы, — говорила как-то Алина, помешивая сахар в кофе, пока девушки сидели в кафешке напротив офиса. — Не место тебе тут.
В тот день Марина в очередной раз жаловалась: начальник присвоил себе её идею — и выдал инвесторам за свою.
— Тебе самой надо что-то открывать, — не сдавалась Алина.
— Да на какие шиши? — мрачно спросила Марина. — У меня на счету три тысячи рублей и долг за квартиру.
— Инвесторов найдём, — уверенно отмахнулась Алина. — Главное — идея. А у тебя их вагон.
И ведь оказалась права. Через месяц, на корпоративе фирмы, Марина познакомилась с Максимом Волконским. Он был там в качестве партнёра одного из клиентов: молодой, успешный, с обаянием Джорджа Клуни и улыбкой, способной сразить даже столетний дуб.
Когда он подошёл к Марине у барной стойки и сказал:
— Кажется, вы здесь единственная, кто пьёт настоящий виски, а не эти цветные коктейли, — она сразу поняла: пропала.
— Не люблю сладкое, — ответила Марина, стараясь держаться равнодушно.
— И правильно делаете. От сладкого портятся не только зубы, но и вкус к жизни.
— Максим, — представился он и протянул руку.
— Марина, — тихо сказала она, пожимая его ладонь. По спине пробежали такие мурашки, что захотелось тут же спрятать глаза.
В тот вечер они проговорили без устали — слово за словом. Максим оказался не просто красивым, но ещё и умным, начитанным человеком, с прекрасным чувством юмора. Владел небольшой инвестиционной компанией, увлекался экстремальными видами спорта и обожал джаз.
— Знаете, — сказал он в конце вечера...
Марина редко встречала людей, с которыми можно было бы говорить обо всём и ни о чём одновременно. Именно так она подумала в тот вечер, когда Максим мягко попросил:
— Можно ваш номер?
Потом Алина долго донимала её расспросами — что, как, почему?
— Маринка, не томи! Он же красавчик! И богатый. Это судьба, честное слово!
— Не преувеличивай, — отмахивалась Марина. Хотя внутри у неё, если быть честной, порхали настоящие бабочки.
Максим позвонил уже на следующий день. А потом — ещё через день. Неделя прошла в каких-то трепетных ожиданиях, пока он не позвал её на свидание — в той самой маленькой джазовой кофейне, где, как оказалось, бывал частенько. Там было уютно: тёплый свет ламп, приглушённая музыка и запах свежего кофе.
Через месяц Максим признался Марине в любви — тихо, между делом, будто бы боялся спугнуть счастье. Через полгода сделал ей предложение.
— Марина, я знаю, это может показаться слишком быстрым, — сказал он, стоя на одном колене прямо на Красной площади. Был февраль, шёл снег, прохожие останавливались, некоторые туристы даже снимали сцену — думая, наверное, что это какой-то розыгрыш.
— Но я никогда в жизни ни в чём не был так уверен, как в том, что хочу провести с тобой всю жизнь. Выходи за меня замуж.
Марина только тихо кивнула, улыбаясь сквозь слёзы. А что она могла ещё сказать, если любила его — по-настоящему, как бывает только раз в жизни, когда сердце вот-вот выпрыгнет из груди?
Свадьба была скромной: только самые близкие, друзья и родственники. Алина стала подружкой невесты и, кажется, плакала больше всех.
— Я так рада за тебя, Маринка. Ты заслужила счастье, — шептала подруге на ухо.
После свадьбы жизнь завертелась — закружилась, словно новогодний калейдоскоп. Максим сразу поддержал Марину в её мечте — помог найти инвесторов для амбициозного проекта: создать онлайн-платформу для подбора персонала с использованием искусственного интеллекта. Тогда, четыре года назад, идея казалась почти фантастикой.
Марина работала, как проклятая, по четырнадцать часов в сутки, забывая поесть и поспать. Максим поддерживал, но порой жаловался, что жена стала уделять бизнесу больше времени, чем ему самому.
— Милый, потерпи ещё немного, — ласково говорила она, целуя его в щёку. — Как только проект окупится, мы обязательно поедем в то путешествие по Азии, о котором мечтали.
Алина тоже не осталась в стороне — бросила свою офисную работу и пришла к Марине пиар-менеджером.
— Что я, лучшей подруге не помогу? — смеялась она, устраиваясь за новый стол. — Тем более ты платишь больше, чем те жлобы.
Два года спустя компания Марины, «Смарт-рекрут», вышла на обороты — несколько миллионов рублей в месяц. Контракты с крупнейшими корпорациями, офис в Москва-Сити, команда из пятидесяти человек. Марина купила квартиру родителям, помогла брату открыть автосервис… На годовщину свадьбы подарила Максиму «Порше».
— Ты моя золотая жена, — говорил он, целуя её.
— Я так тобой горжусь.
Но потом что-то начало меняться. Медленно, почти незаметно — словно тень легла на их прежнее безмятежное счастье. Максим стал задерживаться на работе чаще обычного, объясняясь то сложными проектами, то авралами, которых раньше, казалось, вовсе не было. Алина стала грустить, жаловаться на личную жизнь — словно между делом, вбросить:
— Вот все мужики-козлы… Один твой Максим — исключение, — и почти шутливо улыбнуться, опуская глаза.
Они с Максимом вдруг стали чаще пересекаться. То случайная встреча в кафе, где вроде бы оба оказались «случайно». То Алина позвонит, попросит подвезти — у неё, мол, машина сломалась или такси долго не едет.
Марина не придавала этому большого значения. В конце концов, они были её самыми близкими людьми. Ну что может быть между ними, кроме крепкой дружбы? Между тем появились и другие голоса. Светлана — давняя подруга, к тому времени уже работавшая юристом и время от времени консультировавшая Маринину фирму, осторожно пыталась намекать:
— Маринка, ты не замечаешь, как Алина на твоего Максима смотрит?
— Да брось, Свет, не выдумывай, — отмахивалась Марина. — Алина не такая…
Светлана только горько усмехалась, собирая бумаги в папку:
— Все они не такие, пока не станут такими...
Но Марина не слушала. Не хотела замечать. Не могла поверить.
продолжение