Странно, когда твой единственный сын внезапно превращается в чужого человека. Тридцать два года растила Лёшеньку, каждую его привычку знаю, а теперь какая-то девочка за три года решила, что понимает его лучше родной матери!
И ведь ни слова не скажи — сразу обижается. А я что, плохого хочу? Я всего лишь забочусь о своём ребёнке.
Сегодня за окном моросит. Третий день зарядили дожди, серое небо нависло над городом. Я разогреваю уху на обед — пустая, гулкая кухня теперь кажется огромной. Ещё месяц назад здесь было шумно. Мой сын с женой жили с нами. Как и полагается в нормальной семье.
Борис Макарович, мой муж, листает газету и периодически вздыхает.
— Светлана, ну сколько можно переживать? У молодых должна быть своя жизнь.
— Какая своя? — я с раздражением помешиваю половником суп. — Лёше только тридцать два года исполнилось в июле. Что он в жизни понимает? А эта твоя Настя — двадцать семь лет, а варит рис так, что получается невкусно, не доваривает его совсем.
Наша трёхкомнатная квартира в панельном доме, которую мы с Борисом получили, работая на химическом комбинате, всегда казалась мне идеальным местом для всей семьи.
Просторная, тёплая, на четвёртом этаже — не высоко и не низко. Район хороший, рядом с парком, до центра города пятнадцать минут на автобусе. Когда Лёша женился, мы с Борисом без раздумий предложили молодым жить с нами. Места всем хватало. Им выделили отдельную комнату — бывший Лёшин кабинет. Чего ещё желать?
***
Всё началось с обычного сентябрьского вторника. Лёша и Настя ушли на работу — он в химическую лабораторию, где занимается анализом проб, она в торговую компанию менеджером. Хотя какой она менеджер? Вечно в телефоне сидит.
Я решила навести порядок в их комнате. Зашла, а там такое творится! Одеяло скомкано, подушки разбросаны, на столе чашки. Я, конечно, всё убрала, перестирала их вещи, даже те, что в шкафу лежали — для свежести. И тут нахожу в ящике какую-то бумажку. Разворачиваю — план квартиры с пометками! Они, оказывается, тайком от меня съёмное жильё искали!
Вечером они вернулись, поужинали моей ухой с судаком (я специально с утра на рынок ходила, свежую рыбу выбирала). Решила не устраивать скандала — я же понимающая свекровь, не то что моя свекровь — Нина Степановна. Вот кто была настоящей мегерой! Я суп не так варила, полы не так мыла. А я вообще не такая!
— Лёша, можно тебя? — позвала я сына, когда они закончили ужин.
Он вышел на кухню, а я молча показала ему бумажку.
— Мам, мы хотели сказать...
— О чём? Что вы за спиной родителей квартиру подыскиваете? Мы для вас кто? Чужие люди?
В этот момент в кухню вошла Настя. Встала в дверном проёме уверенно, по-хозяйски.
— Светлана Викторовна, — произнесла она спокойно, — мы собирались вам рассказать на выходных. Просто решили, что нам пора жить отдельно.
— Отдельно? — я даже чуть не выронила половник. — А что здесь плохого? Чем тебе не нравится?
— Мама, — вмешался Лёша, — нам просто нужно своё жильё. Мы уже три года женаты.
— Ясно, — я поджала губы. — Это Настя тебя настраивает. Раньше ты никогда не заговаривал о переезде.
Настя подняла брови и посмотрела на меня так, будто я какая-то пожилая женщина с причудами, а не его родная мать!
— У нас должна быть своя жизнь, — отрезала она. — Мы планируем ребёнка, нам нужно личное пространство.
После того разговора обстановка накалилась. Я, конечно, старалась быть внимательной свекровью. Когда Настя готовила, я просто стояла рядом и подсказывала. Она неопытная хозяйка — то лаврового листа переложит в бульон, то забудет овощи посолить.
— Настенька, — говорила я, наблюдая, как она режет овощи для запеканки, — картошку нужно тоньше резать. И баклажаны вот так очищают, дай покажу.
Она всегда реагировала странно — отворачивалась, напрягалась. Словно я ей мешаю, а не помогаю.
Был случай с брюками. Лёша собирался на совещание, а брюки помятые. Настя не успевала погладить — опять сидела с телефоном. Я сама погладила, а она вдруг возмутилась!
— Светлана Викторовна, я собиралась это сделать через пять минут.
— Когда? Перед самым выходом? У Лёши важное совещание, а ты в телефоне. Я просто помогла.
— Я просила вас не трогать наши вещи, — сказала она с таким холодом в голосе.
— Мама, давай без споров, — вступился Лёша, и меня это задело. Раньше он всегда на моей стороне был.
Тот вечер я провела в слезах. Борис Макарович только хмурился и подливал мне чай.
— Светочка, молодые сейчас по-другому живут. Им своё жильё нужно.
— Какое жильё? Неблагодарные они! Я всё для них делаю...
***
Через неделю я случайно услышала их разговор. Стены в квартире тонкие, а они говорили, думая, что я уже сплю.
— ...выдержать невозможно, — шептала Настя. — Она заглядывает во все углы, переставляет наши вещи, проверяет мой телефон, когда думает, что я не вижу.
— Я понимаю, — отвечал Лёша тихо. — Но она моя мать, что я могу сделать?
— Ты мог бы поговорить с ней! Объяснить, что мы взрослые люди. Она же даже не видит, что делает не так.
— Давай просто быстрее найдём квартиру.
— Надо было ещё год назад съехать.
Я тогда не сомкнула глаз до утра. Как это — я не вижу, что делаю не так? Я все делаю, как надо! Я же только забочусь о них! Мне что, нельзя даже посоветовать что-то по хозяйству? Они молодые, неопытные, кто им поможет, если не я?
***
На следующий день, когда Лёша ушёл на работу, я решила объясниться с Настей. Она собиралась выходить, когда я перехватила её в прихожей.
— Нам нужно поговорить.
Она замерла с сумкой в руках.
— Светлана Викторовна, я спешу.
— Это важнее работы. Я слышала ваш вчерашний разговор. Ты говорила, что я вмешиваюсь в вашу жизнь. Это неправда.
Настя медленно опустила сумку.
— Вы действительно не замечаете?
— Чего я не замечаю? Что хочу помочь своему сыну и его жене? Что беспокоюсь о вас?
— Вы не помогаете, вы контролируете. Вы осуждаете каждый мой шаг, проверяете мои личные вещи, входите без предупреждения...
— Я мать Лёши! — я даже голос повысила. — И всегда буду заботиться о нём! Я всё делаю лучше для вас!
— У нас семья, — она тоже заговорила громче. — Мы муж и жена. А вы постоянно пытаетесь встать между нами.
— Да как ты смеешь так разговаривать? — я почувствовала, как лицо загорелось от возмущения. — Я всю жизнь Лёше посвятила! Три года вы женаты, а я тридцать два года рядом с ним! И ты думаешь, что знаешь его лучше?
Настя сжала губы в тонкую линию. Молча взяла сумку и вышла. А вечером они объявили, что нашли двухкомнатную квартиру недалеко от центра и через неделю переезжают.
***
Эта неделя выдалась ужасной. Они паковали вещи, обсуждали переезд, а со мной едва разговаривали. Я чувствовала себя преданной, брошенной. Как они могли так поступить с родной матерью?
Боря пытался меня успокоить.
— Света, может, ты действительно слишком настойчиво опекаешь их?
— Я? Опекаю? Да я всю душу в них вкладываю!
— Но, может, им это и не нужно было?
Я только рукой махнула. Никто меня не понимает. Совсем никто.
В день переезда я не вышла их провожать. Сидела в спальне и слушала, как грузчики таскают мебель. Лёша зашёл попрощаться.
— Мам, не обижайся. Мы будем навещать вас.
— Разумеется, — ответила я сухо. — Раз в месяц по расписанию.
— Мама...
— Иди, твоя жена ждёт. Теперь она тебе ближе матери.
Он вздохнул и вышел. Хлопнула входная дверь. В квартире воцарилась гнетущая тишина.
***
Прошло четыре недели. Лёша звонил несколько раз, но разговоры получались натянутыми. В гости они не приезжали — то работа, то ремонт в новой квартире. Я уверена, это Настя его настраивает.
Недавно был его день рождения. Я приготовила его любимый ореховый пирог с яблоками и позвонила.
— Лёш, приезжайте на ужин сегодня. Папа очень скучает.
— Мам, прости, но мы не сможем. У нас планы на вечер.
— Какие планы важнее семейного ужина в твой день рождения?
— Мы с друзьями идём в кафе. В другой раз, хорошо?
Я отключилась и расплакалась. Пирог так и остался нетронутым.
Боря сел рядом и обнял меня за плечи.
— Света, может, стоит подумать, почему они избегают приезжать?
— Из-за неё, конечно! Она его против меня настроила!
— А может, дело в твоём отношении к ним? Ты ведь сама всегда жаловалась на свою свекровь...
— Твоя мать была совершенно невыносимой! — перебила я мужа. — Она не давала мне ступить шагу без критики! А я замечательная свекровь! Вообще идеальная! Я не лезу, куда не нужно!
Боря только покачал головой и отошёл.
Октябрь выдался на редкость переменчивым. Утром светит солнце, к обеду затягивает тучами, а вечером дождь. Сегодня с утра прохладно, но ясно.
Я стою у холодильника и разглядываю телефон. Уже полчаса не решаюсь позвонить сыну. Меня до сих пор трясёт от обиды. Почему они так со мной поступают? Что я сделала не так?
Две недели назад я столкнулась с Настей в супермаркете у нашего дома. Она выглядела отдохнувшей, свежей. Увидела меня и попыталась пройти мимо, но я остановила её.
— Как вы там устроились? — спросила я, стараясь говорить спокойно.
— Хорошо, спасибо, — ответила она сдержанно.
— А Лёша как?
— Отлично. Его повысили до старшего лаборанта.
— Вот как? — я удивилась. — Он мне не рассказывал.
Настя промолчала, но её взгляд выражал столько надменности. Будто я чужой человек, а не мать родная!
— Передавай ему мои поздравления, — сказала я.
— Обязательно, — кивнула она и поспешила к кассе.
А я стояла среди продуктовых полок и чувствовала, как внутри растёт недоумение. За что они так со мной? Что я им сделала плохого?
***
Боря заходит на кухню и видит меня с телефоном.
— Всё не можешь решиться?
— Не знаю, что сказать. Они нас избегают, а я даже не понимаю причины!
— Может, просто спросить прямо?
— Да что тут спрашивать? Это всё она, без сомнений. Настроила Лёшу против родной матери, а сама радуется. Не понимаю, что ей от меня нужно было? Чем я ей не угодила? Я такая заботливая свекровь! Я не вмешивалась в их жизнь, только направляла, только советовала!
Боря вздыхает, но молчит. Он тоже не понимает. Я набираю номер сына. Лёша отвечает после пятого гудка.
— Мама? Что-то случилось?
— Нет, просто... — я делаю глубокий вдох. — Лёша, я не понимаю, почему вы нас избегаете? Что я сделала не так? Я ведь всегда была идеальной свекровью для Насти!
В трубке тишина, затем он произносит:
— Мам, сейчас не самое подходящее время для этого разговора.
— А когда подходящее? Вы не приезжаете, толком не звоните. Я в растерянности!
— Мама, у нас сейчас много забот. Давай на следующей неделе...
— Всегда у вас дела! — я чувствую, как слёзы наворачиваются. — А для матери времени нет! Это она тебя настраивает, да?
— Мама, прошу тебя...
— Я ведь только добра вам желала! Только помогала! Я такая заботливая свекровь, а она... она...
Лёша вздыхает.
— Мам, мне пора идти. Я перезвоню.
И он отключается, не дослушав. Я смотрю на экран телефона, не веря, что мой сын, мой Лёшенька, только что прервал разговор с родной матерью!
Я совершенно запуталась. Я была идеальной свекровью — заботливой, внимательной, всегда готовой помочь. Я любила Лёшу всем сердцем, пыталась принять и Настю. А они... они просто отстранились от меня.
Почему? За что?
Я выглядываю в окно. Солнце спряталось за облаком, и на улице потемнело. Скоро опять пойдёт дождь. Капли забарабанят по карнизу, как всегда в сентябре. Так же беспорядочно и громко, как мои мысли.
Я просто хотела быть хорошей свекровью. Разве это плохо?