Владислав Ходасевич появился на свет в Москве в мае 1886 года. Его родители принадлежали к культурным слоям общества: отец, Фелициан Иванович, выходец из польской дворянской семьи, был художником, но в итоге стал фотографом и открыл фотоателье в Туле. Он также сделал несколько снимков Льва Толстого. Мать поэта, Софья Яковлевна, была дочерью литератора Якова Брафмана. Неудивительно, что искусство с ранних лет занимало важное место в жизни Владислава Ходасевича.
Мальчик увлекался балетом и мечтал стать профессиональным танцором, однако слабое здоровье помешало осуществлению этой мечты. Недуги преследовали Ходасевича с детства — родители не раз опасались, что очередная болезнь унесет его жизнь. Даже в зрелом возрасте он выглядел нездоровым, что отмечали современники. Писательница и поэтесса Нина Петровская в своих письмах называла Ходасевича «мой зеленый друг» или просто «мой скелет», имея в виду цвет его лица и худобу. Андрей Белый дал ему еще более мрачную характеристику внешности.
Примечательно, что молодой Ходасевич считал Андрея Белого своим ориентиром и наставником в поэзии. Несмотря на физическую слабость, его поэтическое слово отличалось большой силой. Все это придавало его искусству ту таинственность, которая является его неотъемлемым признаком.
В московской гимназии Ходасевич среди своих школьных учителей впоследствии выделял Тора Ланге и Георга Бахмана, которые также входили в круг ранних символистов. Таким образом, направление для поэтического творчества Ходасевича было предопределено его окружением.
В 1904 году Владислав окончил школу и поступил на юридический факультет Московского университета, но впоследствии перевелся на историко-филологический факультет. Университет он так и не окончил, зато в середине 1900-х годов познакомился со многими известными литераторами и вошел в круг литературной богемы Серебряного века. Как критик и пушкинист, он был участником и свидетелем многих событий, происходивших в этой среде.
В своей автобиографии «Младенчество» Ходасевич писал, что опоздал к расцвету символизма, и остальные течения в искусстве того времени были ему чужды. Вначале он все же оставался в рамках символизма, выпустив сборники стихов «Молодость» (1908) и «Счастливый домик» (1914). Эти сборники отражали многие события из его жизни. Например, в «Молодости» он описывал свои отношения с первой женой Мариной Рындиной, а основой «Счастливого домика» стала история любовного треугольника между ним, Евгенией Муратовой и Анной Чулковой, его второй женой. С Рындиной они в итоге прожили всего два года.
Ходасевич вскоре понял, что символизм, с его идеей «жизнетворчества», ведет не к просветлению, а к саморазрушению. В итоге он отказался от символизма и не примкнул к другим литературным течениям, что оказалось для него весьма полезным. Его следующий сборник «Путем зерна», вышедший в 1920 году, имел большой успех у читателей того времени, и сам Ходасевич считал его лучшим из своих произведений.
Из цикла стихотворений "В моей стране":
Один, среди речных излучин,
При кликах поздних журавлей,
Сегодня снова я научен
Безмолвной мудрости полей.
И стали мысли тайней, строже,
И робче шелест тростника.
Опавший лист в песчаном ложе
Хоронит хмурая река.
В начале 1917 года Ходасевич, как и многие его современники, надеялся на обновление России после революции. Он верил, что страна станет лучше и сможет избавиться от прошлого. Однако вскоре его надежды рухнули: ужасы Гражданской войны и обманчивые обещания коммунистического рая разрушили его мечты. В 1922 году, вместе с третьей женой Ниной Берберовой, Ходасевич эмигрировал в Берлин.
Как силуэт
Как силуэт на лунной синеве,
Чернеет ветка кружевом спаленным.
Ты призраком возникла на траве —
Как силуэт на лунной синеве, —
Ты вознесла к невнемлющей листве
Недвижность рук изгибом исступленным…
Как силуэт на лунной синеве,
Чернеет ветка кружевом спаленным.
Через три года, в 1925-м, Ходасевич окончательно отказался от мысли о возвращении в СССР и переехал с женой в Париж. Там он начал работать в различных газетах, продолжал писать стихи и занимался исследованиями творчества Пушкина и других поэтов Золотого века.
Ряженые
Мы по улицам тёмным
Разбежимся в молчании.
Мы к заборам укромным
Припадем в ожидании.
…«Эй, прохожий! прохожий!
Видел черта рогатого,
С размалеванной рожей,
Матерого, мохнатого?»
Ветер крепок и гулок.
Снег скрипит, разметается…
Забегу в переулок —
Там другие шатаются.
В лунном отсвете синем
Страшно встретиться с ряженым!
Мы друг друга окинем
Взором чуждым, неслаженным.
Самого себя жутко.
Я — не я? Вдруг да станется?
Вдруг полночная шутка
Да навеки протянется?
Став главным критиком эмигрантской среды, Ходасевич славился своей безжалостностью к коллегам. По его словам, он внушал молодым поэтам «отвращение, злобу и страх». Его едкие замечания касались не только крупнейших поэтов XX века, но и многих других современников. В эмигрантских кругах слово Ходасевича могло как разрушить карьеру начинающего литератора, так и, напротив, помочь молодому таланту. Неудивительно, что о нем сохранилось много негативных воспоминаний.
Последний сборник Ходасевича, «Европейская ночь», вышел в 1927 году. В этой поэзии эмигрантского отчаяния он сатирически изображал обезличенность и пошлость современного мира, предсказывая его гибель и наступление новой эпохи. Сочетая стилистику поэтов пушкинской поры с модернистским подходом, Ходасевич сумел создать новую интонацию, понятную большинству его современников, оторванных от родины.
С конца 1920-х годов Ходасевич начал работать над мемуарами. Книга «Некрополь. Воспоминания» (1939) стала важным документом, описывающим героев эпохи Серебряного века. Ходасевич практически исключил себя из текста, выступая как летописец. В книге представлены портреты Блока, Брюсова, Гумилева, Есенина и других, а их оценки и анализ творчества настолько точны, что автора можно сравнить с патологоанатомом, который не ошибается в диагнозах.
В 1939 году Владислав Фелицианович Ходасевич скончался в Париже. Нина Берберова, ушедшая от него за семь лет до этого, видела его во сне в 1940 году. На ее вопрос: «Как тебе там?», поэт с насмешливой гримасой ответил: «Иногда бывает трудновато». Последняя жена Ходасевича, Ольга Марголина, погибла в Освенциме в 1942 году.
Владимир Набоков, один из самых едких острословов русской эмиграции (в этом с ним соперничать мог бы, разве что, Бунин), высоко оценил творчество Ходасевича, назвав его «крупнейшим поэтом нашего времени» и «литературным потомком Пушкина по тютчевской линии».
📕Подпишитесь на Лекторий Dостоевский:
📚YouTube: https://www.youtube.com/channel/UCtsCAuG4sK9had2F-nnUfyA
📚 VK: https://vk.com/lectorydostoevsky
📚 OK: https://ok.ru/dostoevsky.lectory
📚Rutube: https://rutube.ru/channel/23630029/
📚Telegram: https://t.me/dostoevsky_fm_dostoverno
📚 Наш сайт: https://dostoverno.ru/