—Пришел, понимаешь, без квартиры, зато с тапками в пакете. И куда мне его?
Ну и пришлось мне сделать генеральную прополку, — с невеселой усмешкой сказала мне Карина (58), когда мы столкнулись у калитки ее дачи.
Она выглядела уставшей. Той особенной усталостью, которая идет не от физической работы, а изнутри, от души.
Прошлым летом она буквально светилась, рассказывая, как нашла свое счастье в одиночестве, в своих цветах и утреннем кофе на веранде. А сейчас от этого света остался лишь тусклый огарок.
— Что, борщевик одолел? — участливо спросила я.
Она махнула рукой.
— В переносном смысле. Сорняк говорящий. С тапками в пакете и планами на мой урожай.
Дальше — с ее слов.
— Ты же помнишь, как я в прошлом году летала? Как мне было хорошо одной? И это была чистая правда. Я научилась ценить тишину, свои ритуалы, свою свободу. Но знаешь, как это бывает…
Зима, снег, вечера длинные. И мелькнула мысль: «А может, все-таки нужен кто-то рядом? Просто для разговоров, для тепла».
И я снова полезла на тот сайт знакомств. Просто от скуки, честное слово.
Почти сразу написал он. Леонид. Шестьдесят пять лет, разведен. На фото — солидный мужчина с хитрым прищуром. Писал он не про дачу и рыбалку. Он писал про «усталость от быта», про «поиск родственной души».
Оказалось, он несколько лет назад расстался с женой, уехал к себе в деревню, но там ему стало «тесно». Вернулся в город, но квартиру свою бывшая отсудила.
— Живу пока у друзей, — туманно объяснял он по телефону. — Они уехали, пустили пожить. Но это все временно. Душа просит своего угла, своего гнезда. Свое есть, но далеко, а привык уже в наших краях — понять можно.
Меня это почему-то тронуло. Неприкаянный, ищущий тепла. Мы созванивались, и он так красиво говорил! О том, как важно ценить каждый день, как ему не хватает женской заботы. А когда узнал про мою дачу, его голос просто запел.
— Кариночка, дача — это же мечта. Да мы с тобой там такое устроим.
Через пару-тройку месяцев он позвонил с какой-то паникой в голосе.
— Карин, беда. Друзьям срочно понадобился их дом. Меня попросили съехать. Буквально на улицу. Можно я к тебе на пару дней, пока не найду себе что-то?
Ну что я могла ответить? Конечно, приезжай.
Он приехал на такси. С одной спортивной сумкой и пакетом из супермаркета. Внутри, разумеется, были тапки.
Леонид был само очарование. Он вошел в дом, огляделся и выдохнул:
— Какой уют! Какая ты умница. Вот оно, настоящее гнездо.
Он весь вечер сыпал комплиментами, восхищался моим садом, моими картинами, моим супом. А потом взял меня за руки, посмотрел в глаза и сказал:
— Кариночка, я все понимаю. Я тут гость. Но позволь мне помочь тебе. Я вижу, тут мужской руки не хватает. Да мы с тобой из этой дачи конфетку сделаем. Загляденье будет. Ты будешь отдыхать, а я работать.
И я поверила. Мне так захотелось в это поверить.
Начиналась весна, работы непочатый край. И он начал работать. С утра вскочил, схватил лопату. За два дня он перекопал мне под грядки огромный кусок целины, который я и не мечтала освоить. Он чинил забор, таскал воду, строил планы.
— Здесь у нас будут помидоры, — командовал он, утирая пот. — А здесь — огурчики. И клубнику надо рассадить. Представляешь, зимой будем свою клубнику есть, замороженную!
Я летала на крыльях. Вот оно Вот тот самый «надежный мужчина», о котором все говорят. Помощник и партнер.
А на третий день утром он не пришел к завтраку. Я зашла в комнату, а он лежит на кровати и стонет.
— Ой, Карина… прихватило. Старость — не радость. Видимо, перестарался я для тебя.
Я засуетилась, помогала, а он вздыхал:
— Ничего-ничего. Всё пройдет. Грядки-то не ждут.
Прошла неделя. Леонид выходил на веранду, садился в мое любимое кресло с чашкой чая и оттуда… руководил.
И я полола. Поливала. Сажала. Моя дача, место моего отдыха и удовольствия, превратилась в трудовую повинность. Я приезжала в пятницу вечером и до позднего вечера воскресенья вкалывала на грядках, которые ОН запланировал. А он сидел на веранде и давал ценные указания, время от времени постанывая и жалуясь на старость.
В какой-то момент я поймала себя на мысли: а зачем мне это? Я не хотела столько грядок. Я хотела пить кофе, читать книжку и любоваться пионами. А теперь я пашу, как лошадь, чтобы прокормить себя и этого мужчину, который даже тарелку за собой не всегда убирал.
Терпение мое лопнуло в одно прекрасное субботнее утро. Я с рассвета провозилась с рассадой, спина гудела, руки были в земле. Зашла в дом, чтобы выпить воды, а Леонид сидит за столом и недовольно стучит ложкой по пустой чашке.
— Карин, а где завтрак? Я уже проголодался.
И тут меня накрыло.
— Знаешь что, Леонид? — сказала я, стараясь говорить спокойно. — Я устала. Я больше не хочу ничего сажать и полоть. Я приезжаю сюда отдыхать, а не работать на твоей продуктовой базе.
Он посмотрел на меня с искренним изумлением.
— Я тебя не понимаю. Как это — не хочешь? Это же нам надо. Урожай будет. Ты что, не хозяйка?
— Я хозяйка, — отрезала я. — И поэтому хочу делать то, что мне нравится. Не хочешь, чтобы грядки заросли — иди и работай сам. Спина, я смотрю, тебе завтракать не мешает.
И тут он выдал то, от чего у меня в голове окончательно все прояснилось. Он сменил тактику с «хозяина» на «обиженного кавалера».
— Ну, Карина… Я тебя совсем не понимаю. У тебя мужик в доме появился. Сейчас подправлю себя — и буду все делать. Опять же, тебе не скучно по вечерам.
Да и что, мы плохо время в спальне проводим за утехами? Ну признайся?
Он сказал это с такой самодовольной ухмылкой, будто вручил мне главный козырь. А я стояла и смотрела на него.
В спальне. За то время, что он тут жил, мы провели в спальне время «за утехами» ровно два раза. И это было примерно никак. Пресно и механически. Но вспоминал он об этом при каждом удобном случае, словно это была плата за его драгоценное присутствие.
Разговоры по вечерам? Мне и без него хватало разговоров — с подругами, с книгами, с самой собой. А с ним разговоры сводились к обсуждению новостей из телевизора и его планов на МОЙ урожай.
И в эту секунду вся его хитрая конструкция рассыпалась в пыль. Он не партнер. Он даже не тиран. Он — приспособленец.
Который нашел теплое, сытое место и решил, что его минимального мужского присутствия и пары унылых ночей достаточно, чтобы я его содержала и обслуживала.
Я молча прошла в его комнату, взяла спортивную сумку, пакет с тапками и выставила все на крыльцо.
— Знаешь что, Лёня? — сказала я ему, когда он вышел за мной. — Ты прав. Плохо мы время проводим.
И в спальне, и на кухне, и особенно в огороде. Так что забирай свои тапочки и чеши отсюда. Найди себе другую страдалицу, которой скучно по вечерам и которая будет счастлива вскапывать для тебя грядки в обмен на «мужика в доме».
Он опешил. Начал что-то лепетать про что я его, пожилого, на улицу выгоняю. Но я уже ничего не слышала. Я вызвала ему такси до вокзала и молча смотрела, как он запихивает свою сумку в багажник.
Когда машина уехала, я прошла на веранду, села в свое кресло и заплакала. Не от жалости к нему. От злости на себя. За то, что позволила этому пустому, ленивому человеку украсть у меня несколько месяцев.
А потом встала, подошла к грядкам, которые он заставил меня посадить, посмотрела на них… и пошла за лопатой. И перекопала все, засеяв это место газонной травой.
И знаете, что я вам скажу? Нет ничего страшнее мужчины, который приходит в твою жизнь не с ультиматумом, а с вкрадчивым обещанием. Потому что тирана ты распознаешь сразу.
А вот такого «труженика», кормишь своей энергией, временем и силами. И пока не поймешь, что тебя просто используют, он высосет из тебя все соки.
Напомню, это была история моей соседки.
Что думаете? Почему женское одиночество так часто воспринимается как вакансия, которую нужно срочно занять любому, кто готов принести свои тапки?