— Батюшки… – прошептала Вера, роняя ложку, — грабители? Но там же ничего нет! Бандиты!
Андрей медленно встал, его лицо стало непроницаемым. Он не выглядел испуганным, скорее… заинтересованным. Как исследователь, наблюдающий редкое природное явление.
Минуты через три мужики вылезли обратно из зарослей, отряхиваясь от листьев и, видимо, крапивы (один что-то сердито вытирал с шеи). Они переглянулись, поговорили между собой, и затем вся четверка направилась прямиком к дому Андрея Никитина. Вера инстинктивно шарахнулась назад, в тень кухонной двери. Андрей же спокойно вышел из беседки им навстречу, засунув руки в карманы легких льняных брюк.
Разговор был недолгим. Вера не слышала слов, только низкие мужские голоса и спокойные, разводящие руками реплики Андрея. Он что-то показывал в сторону реки, пожимал плечами. Один из "гостей", самый крупный, казалось, настаивал, тыча пальцем то в сторону дачи Свистуновой, то в дом Андрея. Но писатель лишь отрицательно качал головой, его поза выражала вежливое, но твердое непонимание.
Наконец, мужики, явно не добившись желаемого, плюнули (Вере показалось, что буквально), развернулись и направились обратно к реке, где их ждал малогабаритный катер. Перед отъездом один из них долго и пристально посмотрел на дом Никитина, словно запоминая.
Когда моторный катер, разрезая пополам реки, скрылся в утреннем тумане, Андрей повернулся и медленно пошел к дому. Его лицо было задумчивым. Вера выскочила на крыльцо.
— Андрей Николаевич! Кто это? Что им нужно? Они вломились на дачу Ольги Петровны!
— Да, — спокойно ответил он, поднимаясь по ступенькам, — обыскали, судя по всему. Без особого энтузиазма, правда. Крапива их, кажется, сильно огорчила.
— Но что им там нужно?! Там же только хлам и пауки!
— Искали, милая Верочка, – Андрей вошел в дом, Вера последовала за ним, — Вас. И Вашу дочь.
Вера остолбенела.
— Меня? Но… как? Откуда они узнали? Кто их послал и зачем я бандитам? Я ничего такого не сделала… – губы женщины задрожали.
— Очень конкретно спрашивали: не видел ли я вчера или сегодня молодую женщину с маленькой девочкой. Должны были приехать на дачу Свистуновой, — он снял очки, протер их, — описали довольно точно. Рост, волосы… Даже упомянули, что девочка – блондинка, очень шустрая.
Вера побледнела как полотно. В глазах потемнело.
— Ольга Петровна… — прошептала она, – они добрались до Ольги Петровны… Заставили ее рассказать… Может, пытали! Боже мой, что я наделала! — слезы хлынули градом, — из-за меня! Она такая старая, беззащитная… И Ариша… Что им нужно от нас?!
Андрей молча подал ей платок. Он не спешил с пустыми утешениями. Его взгляд был сосредоточенным, аналитическим.
— Успокойтесь, Вера, — сказал он наконец твердо, — во-первых, Ольга Петровна – дама с характером. И связями. Вряд ли ее легко “сломать”. Возможно, просто напугали. Или она, не понимая всей картины, проболталась кому-то не тому по телефону. Во-вторых… — Андрей глубоко вздохнул, — похоже, придется мне, Верочка, взять вас с Аришкой на поруки. Официально или нет — не важно. Вы теперь мои постояльцы и… сотрудники.
— Сотрудники? –- Вера смотрела на него сквозь слезы, не понимая.
— Да. Пока не выясним, кто Вас так настойчиво разыскивает и зачем, а заодно — кто такой Ваш обаятельный Валера Кузякин и не женился ли он на вас по чьей-то очень специфической указке, Вам нельзя высовывать нос. Ни на дачу Ольги Петровны, ни тем более в город.
— Но как?! — Вера схватилась за голову, — работа! Детский сад! Деньги! Как мы будем жить?
Андрей улыбнулся, и в его улыбке появилась та самая решительность, с которой он вчера рубил лианы.
— Работу я Вам дам. Вы такие замечательные блинчики печете, что пальчики оближешь! Вы будете моим… шеф-поваром, экономкой и хранителем домашнего очага. Живете здесь, в комнате с видом на реку — красота, вдохновляет! А я Вам буду за это исправно платить. Гораздо больше, чем на вашей фабрике “Рассвет”, поверьте. Это раз. Два – детский сад Арише сейчас точно не нужен. Здесь воздух, река, и я, в крайнем случае, могу преподавать ей азы литературного мастерства или борьбы с крапивой. Три – деньги. Мои гонорары, слава богу, позволяют содержать небольшой штат. Особенно такой ценный, — он подошел к окну, глядя на рассеивающийся туман, — а дом Ольги Петровны… ох, Верочка, жить там сейчас – это как повесить на грудь табличку “Ищу неприятности”. Пока не разберемся – ни ногой.
Вера смотрела на его спину, чувствуя смесь облегчения, растерянности и какой-то нелепой благодарности. Сотрудник? Шеф-повар? В доме у знаменитого писателя?
В этот момент наверху послышался топот маленьких ног и довольный крик:
— Мама! Андрей дядя! Я проснулась! А где блинчики? Я их чу-ю-ю!
Напряжение моментально спало. Андрей обернулся, его лицо просияло.
— Генерал Ариша требует завтрак! Шеф-повар, к исполнению обязанностей! Блинчики остывают!
Завтрак в беседке прошел на удивление весело. Андрей мастерски изобразил полное отсутствие забот, рассказывая Арише невероятные истории о речных пиратах, которые по ночам ищут спрятанные сокровища в зарослях (но только в самых густых, поэтому их участок пока безопасен). Вера улыбалась, подыгрывала, но внутри все клокотало.
После завтрака, когда Ариша увлеклась рисованием на асфальте мелом, Андрей пригласил Веру в свой кабинет – просторную комнату на втором этаже с огромным окном на реку и стенами, заставленными книгами.
— Садитесь, Верочка, — он указал на кожаное кресло. Сам сел за массивный письменный стол, — теперь поговорим серьезно. Как детектив с… потерпевшей. Или главной свидетельницей.
— Детектив? — удивилась Вера.
— Ну, я же писатель, — улыбнулся он, — пишу в основном детективы. Под псевдонимом, но успешно. И у меня, знаете ли, нюх на подобные истории. Как у старого пса на трюфели. Чую я, Верочка, что вся эта ваша история – с бегством, отравленной бухгалтершей, мужем-отравителем, и вот этими гостями в спортивных костюмах — это не случайный набор ужасов. Это система. Запутанный клубок, в центре которого – Вы. И Ариша.
Он взял блокнот и ручку.
— Начнем с начала. Ваше детство. Мама – сирота, ткачиха. Отец – пьяница, картежник, исчез. Вы уверены, что все так просто? Никаких семейных тайн? Странных родственников? Завещаний? Старинных фотографий с непонятными людьми?
Вера напряженно думала, перебирая в памяти скудные обрывки семейных историй.
— Ничего, Андрей Николаевич. Мама всегда говорила об отце с презрением. “Пропащая душа”, “погубил свою жизнь”. Бабушек-дедушек я не знала. Мама говорила, что ее родителей не стало давно, она росла в детдоме. Никаких тайн. Только бедность и работа.
Андрей что-то записал, постукивая ручкой по зубам.
— Хм. Негусто. Ладно. Значит, копаем в сторону Валерия Кузякина. Его связи, его прошлое. И его внезапный интерес к скромной ткачихе, — Андрей посмотрел на Веру серьезно, — пока я буду этим заниматься (у меня есть кое-какие знакомства, которые могут помочь), Вам нужно строжайше следовать правилам. Ни шагу за пределы участка без меня. Телефон – только для связи со мной и Ольгой Петровной (я позвоню ей позже, осторожно, выясню ситуацию). В интернет не лезть, соцсети – забыть. Вы – в информационном вакууме. Как космонавты на орбите. Только орбита наша – эта дача и река. Договорились?
Вера кивнула. Страх сменялся странным чувством защищенности. Этот самоуверенный, ироничный человек излучал такую уверенность, что ей хотелось верить.
— Договорились. И… спасибо, Андрей Николаевич. Я… я не знаю, что бы делала без Вас.
— Пустяки! — он махнул рукой, — во-первых, вы мне блинчики печете – святое дело. Во-вторых, это же готовый сюжет для нового романа! Бестселлер обеспечен. А гонорар мы, так и быть, поделим, — Андрей встал и подошел к окну. Туман почти рассеялся, открывая изумрудную гладь реки и зловещие зеленые джунгли напротив, — так что устраивайтесь поудобнее, Верочка. Ваша комната с видом на реку ждет. Пока – это ваша крепость. А я… я буду разбираться с нашими незваными гостями и загадочным мистером Кузякиным. Приключения начинаются.
Вера вышла из кабинета, чувствуя себя героиней какого-то невероятного, немного страшного, но уже не такого безнадежного романа. Комната на втором этаже, залитая утренним солнцем, казалась теперь не просто убежищем, а штабом операции. А за окном, на реке, проплыла лодка с рыбаком – обычная, мирная картина. Но Вера уже знала: за этой идиллией могла скрываться любая опасность. И только уверенность Андрея Никитина, его ироничная улыбка и обещание блинчиков на завтрак не давали ей впасть в отчаяние. Горький чай ее жизни, кажется, кто-то начал помешивать очень решительной ложкой.
****
Вечер в “комаринском” дачном кооперативе напоминал декорации к слишком хорошему, чтобы быть правдой, фильму. После напряженного дня (выбрасывание сим-карты по совету Андрея – ритуал, исполненный с торжественностью захоронения государственной тайны, и переход на “ты”, скрепленный рукопожатием, которое длилось дольше, чем следовало бы, и окрасило щеки Веры в цвет спелой смородины) они отправились с Аришей на речку. Вода была прохладной, солнце – ласковым, а смех Ариши, гонявшейся за стрекозами с Андреем, — единственной необходимой музыкой. Даже Андрей, этот ходячий сгусток бдительности, расслабился, позволив себе улыбаться без оглядки на кусты.
Остаток дня прошел в блаженной истоме. Ариша уснула, наевшись ягод и впечатлений. Андрей возился с мангалом во дворе, напевая что-то невнятное. А Вера, уютно устроившись на стареньком диване с чашкой уже “не горького” чая, листала телефон. Цель была благородна: найти рецепт пирога со смородиной, дабы отблагодарить гостеприимного хозяина и впечатлить… ну, в общем, отблагодарить.
Пальцы Веры лихорадочно скользили по экрану: "Пирог смородиновый дрожжевой... без дрожжей... с творогом... ой, а это что за монстр с майонезом?!" — бормотала женщина, мысленно уже замешивая тесто. И тут... “Пинг!” — Нежный, но такой наглый звук из любимой соцсети. Вера чуть не выронила телефон. Кто это мог быть?
Открыв уведомление, Вера ахнула. Клара Горбатова. Самая верная, самая болтливая, самая "спаси-меня-от-этой-дурацкой-работы" подруга по ткацкой фабрике "Рассвет" (где, по слухам, ткали не только материю, но и интриги).
Сообщение светилось заботой, приправленной фирменной клариной истеричностью:
“Верунчик! Солнышко! Ты куда пропала-то??? На работе паника! Сидорова (эта старая мымра из бухгалтерии) уже третий день орет, что ты самоволку взяла! Телефон твой не отвечает! Я вся извелась! Жива? Цела? Ариша? Говори хоть что-нибудь! Ты же знаешь, у нас тут кроме соцсети в туалете и пошептаться нельзя – начальник как цепной пёс!”
Вера вздохнула. Клара... Единственный лучик света в “ткацком королевстве”. Вера и Клара, действительно, переписывались в соцсети чаще, чем виделись – единственный способ общения под бдительным оком начальства, считавшего, что сотрудники должны ткать, а не "лайкать котиков".
Вера набрала ответ, стараясь быть расплывчато:
“Кларочка, родная! Живы, слава богу. Случилось... кое-что. Не по телефону. Сложно всё.”
Клара ответила мгновенно, будто ждала у экрана:
“Сложно??? Верунь, ты меня в гроб вгонишь любопытством! И что теперь? На работу когда? Сидорова грозится уволить!”
Пауза. Три точки набирания...и Клара продолжила:
“Слушай, может встретимся? Завтра? Я в центре как раз дела буду делать. Давай в городском парке, у фонтана? В 12? Поговорим, я тебя успокою, ты меня успокоишь! Пожалуйста-пожалуйста! Мне срочно нужно человеческое общение, а не эти вечно ворчащие станки!”
Вера колебалось секунду. Парк... Центр... Открыто. Но Клара же! Она же своя, кровная! Доверять-то хоть кому-то можно?
“Ладно”, – отправила Вера. – “В 12 у фонтана. Только чур без паники! Я всё расскажу”.
****
Ранним утром из кухни доносились умопомрачительные запах. Вера проснулась пораньше, чтобы приготовить и завтрак, и обед одним махом. Андрей, помешивая кашу для Ариши (девочка сосредоточенно изучала узоры на тарелке), выслушал Веру с каменным лицом. Когда она закончила, он поставил ложку с таким звоном, что Ариша вздрогнула.
— Встретиться? С Кларой? В городском парке? В центре города? — его голос звучал так, будто Вера только что предложила сдать дачу в аренду банде мотоциклистов, — Вера, ты в своем уме? Мы вчера хоронили твою симку как опасного шпиона! А ты собралась на свидание в самое людное место? Это не пикник с Аришей у речки!
Вера вспыхнула. Обида, усталость от постоянного страха и это раздражающее чувство, что он прав, закипели в ней.
— Андрей, хватит меня опекать как несмышленыша! — она шлепнула кусок хлеба на стол, — Клара – моя подруга! Самая близкая! Она волнуется, что я пропала! Она не знает, что Валерий... что всё это! Я не могу просто взять и исчезнуть для всего мира! И вообще, — она сделала ударение, подняв палец, — кто ты такой, чтобы мне указывать? Ты теперь командуешь парадом? Я взрослая женщина и мать, между прочим!
Андрей закрыл глаза, вздохнул так глубоко, что, казалось, втянул весь воздух с кухни. Когда открыл, в глазах была усталость, но не злость.
— Командовать? Нет, Вера. Но думать – да, предлагаю. Головой. Твой “любимы”' Валерий – не лапочка. И связи у него, похоже, покруче наших. Кто тебе сказал, что он не может обработать Клару? Или уже обработал? Парк – идеальное место, чтобы тебя выследить. Один снимок, один хвост – и они знают, где ты. А значит, знают, где Ариша, — Андрей кивнул на девочку, которая теперь с интересом наблюдала за "взрослым разговором".
Вера отвернулась к окну. Его слова, как холодные капли, падали на ее горячую обиду. "Он преувеличивает”, – упрямо думала она. – “Клара не такая. Она своя".
— Я просто поговорю с ней, успокою, — сказала Вера уже тише, — и заскочу на фабрику... Напишу заявление об уходе по собственному желанию. И вернусь. Быстренько. Ариша с тобой – я спокойна, — женщина подошла к дочке, погладила по головке, – побудешь с дядей Андреем , ладно, солнышко? Он тебе бабочек покажет?
— Бабочек! Ура! — просияла Ариша, забыв про кашу.
Андрей не разделил ее восторг. Он смотрел на Веру, и в его взгляде было написано:” Идешь навстречу беде”. Но он лишь развел руками.
— Ладно. Только будь... ну, знаешь. Супер-мега-гипер-осторожной. Телефон с собой? Никаких старых контактов? Заряд есть?
— Да, да, капитан Бдительность, — фыркнула Вера, уже натягивая куртку. — все по инструкции: “Шпион выходит из тени”. Ариша, мамочка скоро!
*****
Кабинет отдела кадров ткацкой фабрики “Рассвет” напоминал законсервированный музей советского канцеляризма. Главный бухгалтер Зоя Ивановна Яголова – женщина с лицом, на котором вечность отпечаталась гримасой вечного недовольства, работала, не отрываясь от чтения бумажного издания мелодрамы.
Вера очень быстро написала заявление на имя директора и выскочила из кабинета, никем не замеченной. У Зои Ивановны, вообще, не возникло вопросов по поводу увольнения бухгалтера Холодовой.
Вера вышла, держа копию заявления, как пропуск в новую жизнь. Но радости не было. Только странная пустота. Этот шаг, такой важный, теперь казался мелким на фоне надвигающейся бури. “Как будто заклеила одну дырку на тонущем корабле скотчем”, — подумала она мрачно.
Прямо от ткацкой фабрики, Вера направилась в центральный городской парк, где ее, вероятнее всего, уже поджидала подруга.
Фонтана, как и Клары, не было видно. "Наверное, задержал начальник-козел", – с сочувствием подумала Вера, выбирая лавочку в тени раскидистого каштана. Она села, положила сумку рядом и приготовилась ждать, наблюдая за голубями, деловито топчущими газон.
Парк жил своей жизнью: дети визжали на площадке, старушки сплетничали, где-то играла негромкая музыка. Но постепенно, по мере того как Вера успокаивалась, до нее начали доноситься обрывки разговора с соседней лавочки, скрытой густой листвой того же каштана. Сидели там спиной к ней мужчина и женщина. Голоса... Голоса были до боли знакомы. Слишком знакомы.
Вера замерла, как заяц, почуявший волка. Она инстинктивно вжалась в спинку лавочки.
Женский голос, сладкий и поддельно-заботливый:
— ...ну вот, Грелкин-то и подтвердил. Дача Ольги Петровны — первое, куда она могла рвануть. Логично же. Но там пусто! Ни ее, ни соплячки. Куда эта дура подевалась? Денег ноль, друзей – кот наплакал...
Вере показалось, что сердце остановилось. Клара.
Мужской голос, раздраженный и властный:
— Логика тут ни при чем. Она идиотка, но не настолько. Грелкин – молодец, что слил инфу. Жаль, что Ольга Петровна не сдала их сама, пришлось ее... мягко попросить замолчать. Квартиру проверили – чисто. Дачу – чисто. Куда она, блин, подевалась? С ребенком-то!
Валерий!!!!! Это был голос супруга Веры Холодовой. Вере стало физически плохо. Руки похолодели, в ушах зазвенело. Клара и Валерий. Вместе. Знакомы. Очень знакомы. И Федор Иванович Грелкин, сосед Ольги Петровны, тот самый любитель подглядывать в чужие окна, оказался "молодцом".
«Секретики» канала.
Интересно Ваше мнение, а лучшее поощрение лайк, подписка и поддержка ;)