Галина сидела на кухне, машинально поглаживая Жука по рыжеватой голове. Старый пёс дышал тяжело — астма совсем замучила. Ветеринар говорил: «Ещё месяц, может два...»
И тут Ирина влетела в квартиру, как всегда торопливо, с этими своими правильными идеями.
— Мам, ну посмотри на него! — Ирина ткнула пальцем в сторону Жука. — Он же мучается! И ты мучаешься. Каждую ночь встаёшь — то кашляет, то скулит.
Жук поднял мутные глаза. Знал, наверное, о чём речь.
— Ира, он меня понимает, — тихо сказала Галина.
— Мама, не сентиментальничай. — Дочь присела рядом, взяла за руку. — Я всё продумала. Есть хорошая клиника, гуманное усыпление. И потом, — голос стал мягче, — я куплю тебе щеночка. Лабрадора. Или золотистого ретривера. Красивого, здорового.
Галина молчала. Жук положил тяжёлую морду ей на колени.
— Мам, тебе же семьдесят скоро. С молодой собакой легче будет. А этот, — Ирина поморщилась, — от него запах уже. И лекарства эти постоянные.
Правда. Всё правда.
Каждую ночь Галина просыпалась от того, что Жук задыхается. Бежала, давала таблетки. Потом до утра не спала — слушала, как он дышит.
— Ты права, — вдруг сказала она. — Наверное, права.
Ирина обрадовалась: — Вот и умница! Завтра же съездим. Я машину возьму.
Жук тяжело поднялся, поплёлся к своей подстилке у батареи. Лёг, вздохнул. И посмотрел на Галину так, будто прощался.
Всю ночь она не спала. Не от кашля Жука — тот спал крепко. А от мыслей.
«Может, и правда — мучаю его зря?»
Утром Ирина приехала рано. Галина уже была готова.
— Ну что, мам, поехали?
Жук лежал у двери. Знал ведь, хитрый. Всегда чувствовал, когда его куда-то везти собираются.
— Иди сюда, — позвала Галина.
Пёс поднялся медленно, подошёл. Она пристегнула ему старый кожаный поводок — тот самый, что двенадцать лет назад покупала на рынке.
В машине ехали молча.
Ирина включила радио — там что-то бодрое играло. А Галина смотрела в окно и гладила Жука по спине. Он сидел рядом, тяжело дышал и изредка поскуливал. От волнения, наверное.
— Мам, не переживай так, — сказала Ирина, глянув в зеркало заднего вида. — Он не будет страдать.
Галина кивнула. Горло сдавило.
А в клинике, только врач протянула руку за поводком, Жук сделал то, чего не делал никогда. Лёг на спину у ног Галины. Пузом кверху. Лапы подогнул. Так щенки делают — когда просят пощады.
— Мам, — прошептала Ирина.
Галина смотрела на пса. А он лежал и смотрел на неё. Не моргал. И было в этом взгляде такое отчаяние.
«Не оставляй меня», — словно говорил он.
— Я, — начала Галина и осеклась.
Врач ждала, держа руку протянутой.
— Я не могу, — вдруг сказала Галина громко. — Не могу я.
— Мама! — ахнула Ирина.
Но Галина уже поднимала Жука. Старый пёс был тяжёлый, но она подняла. Прижала к себе.
— Прости меня, мальчик мой, — шептала ему в ухо. — Прости старую дуру.
Жук лизнул её в щёку. Один раз. Осторожно.
До машины шли молча. Ирина сзади, растерянная. Галина впереди — с собакой на руках.
— Мам, но ведь мы же решили.
— Решили вы, — устало сказала Галина, усаживая Жука на заднее сиденье. — А я чуть не предала.
В дороге домой Ирина пыталась говорить о практичности. О том, что собака больная. О том, что Галине тяжело.
— Тяжело мне без него будет, — отвечала мать. — А с ним, что ж, потерплю.
Дома Жук сразу поплёлся к своей подстилке. Лёг, положил морду на лапы. Но глаза не закрывал — смотрел на Галину.
— Я куплю корм, — вздохнула Ирина. — Хороший, для старых собак. И лекарства новые попробуем.
— Спасибо, доченька.
— Только, мам, ты уж не сердись на меня. Я думала, что лучше будет. Мне же тебя жаль.
Галина погладила дочь по руке:
— Не сержусь. Ты же добра хотела.
Вечером, когда Ирина уехала, Галина долго сидела рядом с Жуком. Гладила его по голове, чесала за ушами.
— А мы с тобой ещё поживём, да? — говорила она. — Ещё поживём.
Пёс тяжело вздохнул. Но хвост чуть-чуть шевельнулся.
Совсем чуть-чуть. Но всё-таки.
Прошло три недели после той поездки.
Жук вроде как получше стал. Новые лекарства помогали — кашлял меньше. Даже на улицу выходить начал, правда ненадолго. До скамейки у подъезда дойдёт, полежит на солнышке и обратно просится.
Галина привыкла к его ритму. Утром таблетка, вечером — ещё одна. В обед — особый корм, который Ирина покупала в ветаптеке. Дорогущий, но что поделать.
— Мам, может, всё-таки подумаешь о щенке? — спрашивала дочь каждый раз, когда приезжала. — На будущее, так сказать.
— Потом, Ира. Потом.
Легла спать поздно. В новостях опять про воров рассказывали — квартиры обчищают, особенно у одиноких пенсионеров. Галина даже цепочку на дверь повесила, хотя раньше никогда не делала этого.
Заснула крепко. Устала за день — в поликлинике очереди были адские, рецепт на лекарства получала.
Проснулась от того, что Жук встал.
Встал и замер у кровати. Стоял тихо, но напряжённо — вся спина дыбом.
— Жучок, что? — прошептала.
Пёс повернул голову. В темноте глаза его светились. И было в них что-то тревожное.
Потом он медленно пошёл к двери. Остановился. Принюхался.
И вдруг зарычал.
Тихо так, утробно. Галина за двенадцать лет ни разу не слышала, чтобы Жук рычал. Он вообще не умел этого — добрейшее создание.
— Жук, иди сюда, — позвала шёпотом.
Но пёс не слушался. Стоял у двери и рычал. Всё громче.
А потом Галина услышала.
Скрип. Тихий такой. Кто-то возился с замком.
Сердце ухнуло вниз. Ирина? Но у неё ключи, зачем ей ковырять замок? Да еще ночью.
Скрип повторился. Потом щелчок.
Жук вдруг залился лаем. Таким диким, яростным лаем — как будто не больная старая собака, а злой охранник.
— Кто там?! — закричала Галина, вскакивая с кровати.
За дверью ругнулись. Мужской голос, незнакомый.
— Тихо! — прошипел кто-то.
Но Жук лаял ещё громче. Метался по прихожей, царапал дверь когтями.
Галина нашарила выключатель, зажгла свет. Схватила телефон — набирать «102».
За дверью снова ругань. Потом топот — кто-то убегал по лестнице.
Жук лаял ещё минуту. Потом затих, подошёл к Галине. Сел рядом, тяжело дышал. Язык розовый висел, глаза блестели.
— Молодец, — прошептала она, обнимая его. — Мой защитник.
Приехала милиция. Соседи сбежались. Замок действительно сломали — следы взлома были явные.
— Собака спасла, — сказал участковый. — Хороший у вас сторож.
Галина гладила Жука по голове. Он уже успокоился, лежал у её ног. Но всё ещё настороженно поглядывал на дверь.
— Представляете, — рассказывала она соседке Вере Ивановне, — больной, старый. А встал на защиту. Как молодой!
— Собаки они такие, — кивала Вера Ивановна. — Хозяина до последнего защищают.
Утром позвонила Ирина. Галина рассказала всё, как было.
Дочь молчала долго. Потом тихо сказала:
— Мам, я дура. Этот старый больной пёс жизнь за тебя отдать готов.
Галина улыбнулась:
— Готов. Я теперь это точно знаю.
— Знаешь что, мам? Я тут подумала. Может, мне тоже собаку взять? Из приюта?
Вечером они втроём сидели на кухне. Галина, Ирина и Жук. Пёс лежал у ног, изредка поднимал голову — проверял, всё ли в порядке.
Через неделю Ирина приехала не одна.
Из машины выскочил рыжий комочек — щенок месяца три от роду. Носился по двору, тявкал радостно, за каждой бумажкой гонялся.
— Знакомься, мам, — сказала Ирина, поднимая на руки малыша. — Это Рыжик. Из приюта.
Галина ахнула:
— Ирочка, а как же породистый?
— Да видела я этих породистых, — махнула рукой дочь. — Приехала в питомник — сидят в клетках, как игрушки, все одинаковые. А этот... — она прижала щенка к щеке, — этот особенный.
Дома началось представление.
Жук лежал на своём месте, наблюдал за суетой. Щенок носился по квартире, всё обнюхивал, всем интересовался.
— Жучок, это Рыжик, — представила Галина. — Теперь он в нашей семье.
Старый пёс поднялся, медленно подошёл к малышу. Обнюхал. Щенок, не робея, лизнул его в нос.
Жук терпеливо перенёс это знакомство. Даже хвостом слегка помахал.
— Смотри, мам, — обрадовалась Ирина, — подружились!
А потом случилось удивительное.
Щенок, наигравшись, вдруг подошёл к Жуку и улёгся рядом. Прижался к тёплому боку, зевнул и заснул.
Старый пёс посмотрел на спящего малыша. Осторожно лизнул его за ушком. И тоже закрыл глаза.
— Ой, — прошептала Галина. — Ну надо же.
— Он же понимает, — тихо сказала Ирина. — Понимает, что это малыш.
Вечером они сидели втроём на кухне. Галина заваривала чай, Ирина раскладывала новые игрушки для Рыжика.
Жук и Рыжик спали на одной подстилке. Старый пёс обнял лапой малыша, тот сопел носом ему в шею.
— Смотри, какие, — улыбнулась Галина.
— Жук научит его всему, — кивнула Ирина. — А Рыжик даст ему вторую молодость.
И правда — с появлением щенка Жук будто ожил. Стал больше двигаться, играть понемногу. Рыжик его на улицу зазывал — носился вокруг, приглашал к игре.
И Жук на какое-то время совсем забыл о своей старости и болезнях.
Понравилась история? Поддержите лайком!
Подписывайтесь, чтобы читать другие добрые и эмоциональные рассказы о животных!
Например такие: