Начало:
Предыдущая:
Зареслава всё никак не могла перестать думать о Благояре. Совсем она не хотела верить в то, что его больше нет! Ведь такого просто быть не могло, чтобы он так враз исчез! И ей даже на несколько мгновений стало совершенно наплевать на то, куда её ведьма тащит. Она даже имени её не знала, если так подумать, и такая боль в душе разливалась, что впервые за долгое время слёзы к горлу подкатили.
В лицо Зареславе неожиданно дунуло холодом, и она очнулась от своих тяжёлых, невесёлых мыслей, окидывая взглядом окружение. Как они только здесь оказаться смогли? Лес вокруг был ей хорошо знаком — ведь это были окрестности Дроздовки. Жаль, что она слишком в свои мысли ушла, не поглядела на то, как переход выглядит. Кстати, а что ей тогда в платье залезло, а теперь сидит совсем тихо, как… Мышка? Неужели Бала смог прийти и успел у неё за пазухой спрятаться?
— Сиди здесь, — буркнула ведьма и посадила Зареславу на заснеженный пень. Лицо у неё было серым, только глаза недобро поблёскивали — неужто ей тяжко всё это даётся? Послушно села травница на пень, и рада бы не слушаться, а руки и ноги словно не ей принадлежат, и деваться некуда, терпеть приходится. Ведьма скрылась среди заснеженных деревьев, и осталась Зареслава одна сидеть. Отсюда совсем недалеко до деревни, а внутри неспокойно — что же ведьма творит? И как её теперь остановить?
Стоило ведьме скрыться, как мышонок зашевелился за пазухой, да высунул свою мордочку, взглянув на Зареславу глазами-бусинками.
— Ты поможешь? Можешь перегрызть эти путы? Её остановить нужно, пока она не сотворила непоправимое, — с трудом ворочая языком, проговорила Зареслава. Мышонок в ответ кивнул и принялся за дело, и очень у него сноровисто получалось!
— Только не до конца грызи, чтобы они остались на мне. Как только придумаю, как нам из всё этого выпутаться, так и сброшу их с себя, — попросила Зареслава, и её маленький помощник продолжил своё дело. Интересно, как он до такого размера смог уменьшиться? А когда ведьма вернулась, вернее, послышался хруст снега под её ногами, мышонок опять спрятался. Вернувшаяся ведьма хмуро смотрела на Зареславу, словно чуяла, что что-то не так, да понять не могла, что именно. А вот травница даже немного уже замерзла, пока сидела тут.
А вот ей полегче стало, видимо, смогли мышиные зубы немного ослабить чужое ведовство, теперь нужно только момент правильный выбрать, но Зареслава до сих пор не придумала, как остановить ей эту ведьму! Но и дать погибнуть Дроздовке она тоже не могла.
— Идём, — приказала ведьма, и травница послушно пошла за ней, сжимая пальцы в кулаки. Ну уж нет, ничего у этой женщины не получится! Мышонок притих за пазухой, и травница радовалась тому, что он не оставил её одну. Жаль только, что непонятно, кто это именно — Млад или Бала к ней на помощь пришли?
Дроздовка была ровно такой, какой её Зареслава и оставила. Словно замерла в каком-то непонятном сне, и всё вокруг серебрилось инеем, а ещё в ней совсем не холодно было. Травница украдкой оглядывалась, пытаясь понять, где Доброслав, он ведь за Дроздовкой приглядывать должен! Или успела ведьма что-то с ним сотворить? И где же должен открыться проход в Правь? Ведь, судя по всему, вела ведьма травницу через деревню, а не куда-то в неё конкретно. Зареслава быстро догадалась, что путь их лежит в сторону древнего капища, но не понимала, почему именно туда? И каким образом они попали сюда?
— Почему туда? — всё-таки спросила она у ведьмы, и та покосилась с удивлением, после чего пожала плечами:
— Потому что это две стороны одного целого, а посередине Явь. Так что проходы обычно сквозные, словно червь яблоко прогрыз с одного конца на другой, — для неё это было очевидно, и совершенно не хотелось прописные истины объяснять этой травнице. Но даже то, что кровь у них была одна, нисколько не умаляло планов ведьмы. Она была готова сделать всё, лишь бы добиться желаемого!
— Хорошо, что Доброслав деревню в такое состояние ввёл. Никто сопротивляться не будет, хворь спокойно до них доберётся и всех приберёт, — довольно проворчала ведьма. Пока они шли до капища, Доброслав так и не показался, так что была уверена Зареслава — ведьма с ним что-то сделала, вот он и не спешит на помощь.
Травница с удовольствием бы встала на одном месте, как вкопанная, и никуда бы дальше не пошла! Вокруг капища тёмный туман стелился, который походил больше всего на какие-то лохмотья, которые висели так, чтобы белого снега не касаться, да ещё пахло какой-то гнилью. Зареслава внутренне сжалась и старалась вниз взгляд не опускать — не хотелось ей видеть того, что сквозь этот туман проступало. Значит, ведьма тут всякого натворила, пока травница по Нави в поисках цветка ходила, сколько же времени прошло?
Как же это всё было отвратительно! У Зареславы всё внутри переворачивалось, и она впивалась ногтями в собственные ладони, чувствуя, как в глубине её души начинает что-то клокотать. Долгие годы жила она, особых чувств ни к кому не испытывая, ко всему относясь одинаково ровно, стараясь, чтобы ничего в неё не перевешивало. Хоть иногда и казалось ей, что не должно так быть, но, с другой стороны — легче так жилось. Когда как окружающие часто эмоциям поддавались, она могла сохранять холодную голову. Вот и сейчас бы ей холодная голова совсем не помешала! Она опустила голову, по-прежнему не глядя себе под ноги, а уставилась на собственные руки — рукава платья задрались, и тонкие ниточки ожогов можно было разглядеть. Ух, сколько она всяких отваров и мазей перевела, лишь бы избавиться от ярко выраженных шрамов! И вот если пристально вглядеться в шрамы, то можно было увидеть, что огонь словно изнутри был, это она тоже давно приметила. Тот пожар, что бывший муженёк её устроил, помнила она весьма смутно, но свои догадки на этот счёт у неё имелись.
— Вот мы и пришли, — довольно сказала ведьма, и Зареслава вынужденно отвлеклась от своих мыслей, стараясь дышать ртом — вонь стояла несусветная! Капище выглядело отвратительно, как и пристало выглядеть месту, на котором многие года только гадости всякие творили. Травница ни во что не вглядывалась, хотя и мельтешило что-то на окраине взора, вот только с ведьмы взгляда она не сводила, ожидая того, что дальше будет.
— Пришло время тебе хорошему делу послужить, хотя Правь ты и не увидишь никогда, не достойна ты этого.
— А кто решает, чего я достойна, а чего нет? Ты? А ты с чего себя такой всемогущей почувствовала? — голос Зареславы звучал тихо, но чётко и ясно. Она не сводила пристального взгляда с ведьмы, и та нахмурилась — совсем ей не нравилось то, что ей перечит эта пигалица! Клокотало всё внутри, переворачивалось, но травница думала о мышонке, что у неё за пазухой сейчас сидел, и который ей помог почти освободиться. А вдруг он пострадает?
— Нос у тебя не дорос старшим хамить! Вставай на алтарь, да выполняй то, для чего рождена была!
— А вот не встану, тогда что сделаешь? Хворью меня своей запугаешь? Так я её не боюсь. Силой заставишь? Так у тебя сил-то осталось, наверное… Ты как собака старая — всё уже поистратила, все зубы растеряла, да гавкать продолжаешь, — откровенно уже хамила Зареслава, и нисколько из-за этого не чувствовала себя виноватой. — Мужику какому-то отомстить решила. Дочь единственную потеряла, внучку единственную сгнобить хочешь, только лишь бы месть свою осуществить. Потому я от своего дара и отказалась — чтобы такой же, как и ты, не стать.
— Да ты… Ты! — задохнулась ведьма от возмущения, и Зареслава вздрогнула, когда щёку обожгло — получила она пощёчину.
— Что, правда глаза колет? А ведь ты уже ничего не исправишь, получается. Зараза твоя из угла своего тёмного выползла, и только и ждёт момента, чтобы забрать всё то, что ты для неё подготовила. Вот только… Каким образом это проход в Правь откроет? В Навь — поверю, а Правь это ведь совершенно другое место, — продолжала спокойно говорить Зареслава. Ведьма стояла, открывая и закрывая рот, с возмущением рассматривая травницу, которая боролась за свою Дроздовку.
Вот только к чему это противостояние в итоге приведёт, и чем это закончится?
Продолжение:
Поддержать автора - собираю на корректора для печатной версии одной из сказок ❤❤❤
