В биографиях тиранов и серийных преступников часто находят одни и те же корни: наследственная склонность к агрессии и детские травмы. Мать Ивана Тургенева, Варвара Петровна, под суд не попадала, но сын называл её «Салтычихой» не случайно. Она знала побои, унижения, домогательства, бегство из родного дома. Когда-то жертва, она неожиданно получила огромное богатство и власть. Но даже деньги не дали ей главного – любви и нежности, которых она не знала с младенчества. Она попыталась купить настоящее чувство, но получила подделку. И в ней проросла обида.
Эта обида, соединённая с наследственной жёсткостью и страхом снова оказаться на месте жертвы, превратила её в помещицу, которую боялись все. Она велела крепостным носить мундиры и кланяться ей, как министру. Заставила немого дворника утопить любимую собаку. Приказала закопать индюка за то, что тот клюнул её любимого петуха. Самодурство и бессмысленная жестокость? Так она утверждала себя и свою власть. И чем сильнее боялись её дети и слуги, тем отчётливее проявлялась страшная правда: всю жизнь Варвара Петровна так и оставалась той самой ненужной девочкой.
Золушка без сказки: побои, домогательства и бегство
Когда Варвара Лутовинова появилась на свет, её никто особенно не ждал. Отец умер до её рождения, мать быстро устроила новую жизнь, а девочку отдали на воспитание тёткам. Суровым, грубым, жестоким. Одну из них в прессе даже прозвали «второй Салтычихой». Фамильная слава самодурства в этом роду тянулась не одно поколение: предки били крепостных и держали в страхе всех, кто зависел от них. Девочка росла в доме, где ласки не знали и слова доброго не слышали. Но даже там Варваре было лучше, чем у родной матери.
Когда ей исполнилось восемь, мать наконец забрала её. Только не для того, чтобы обнять и приласкать, а чтобы передать на воспитание отчиму. Тот пил, кричал, распускал руки. Варвара прислуживала его родным дочерям, как настоящая Золушка. И вместо благодарности получала побои, оскорбления и унижение. Когда девушке исполнилось шестнадцать, начались ещё и домогательства. Варвара не выдержала и с помощью няни сбежала к дяде, старому холостяку Ивану Лутовинову.
Дядюшка, конечно, не ждал такого поворота: ни по возрасту, ни по образу жизни он не подходил на роль опекуна. Но отказать Варваре не мог: всё-таки родная кровь. Приютил, хотя заменить ей семью не сумел. Вместо родительской любви дал то, что мог: крышу над головой, образование и практический опыт. Он обучил Варвару наукам ведения поместья: как управлять людьми, вести счета, следить за порядком. Девушка научилась стрелять, скакать верхом, разбираться в хозяйстве и крепко держать слуг. Она росла не кисейной барышней, а расчётливой, жёсткой хозяйкой с острым умом и тяжёлым нравом, в котором не оставалось места слабости.
Сирота с миллионами: райская усадьба и беглый жених
Со смертью дяди 26-летняя Варвара из незаметной воспитанницы превратилась в одну из самых богатых помещиц губернии. Лутовинов завещал племяннице всё: состояние в 600 тысяч рублей, имение, десятки деревень и сотни душ. Став хозяйкой, Варвара сразу взялась за дело: обустроила дом, в котором было 40 комнат, украсила залы для приёмов, бальный зал, организовала крепостной театр и оркестр. В парке высадили липовые и берёзовые аллели, в хозяйстве появились оранжереи с тропическими фруктами. На стол подавали виноград, персики, абрикосы – всё выращенное своими руками. Спасское стало образцовой усадьбой, где жизнь гостей напоминала непрерывный праздник.
Варвара могла бы стать завидной невестой, но по меркам того времени, она считалась старой девой. Да ещё и некрасивой: низкая, сутулая, с тяжёлым носом, смуглой, грубоватой кожей и пористым лицом. Даже друзья, желая сделать комплимент, говорили лишь о её «умных глазах». Иные же называли их злыми и колючими. Без родительской поддержки и внешних данных у Лутовиновой оставался единственный способ пойти под венец – купить себе мужа. Приглядев молодого гусара Матвея Муромцева, она стала осыпать его вниманием: устраивала балы с фейерверками, не скупилась на приятные мелочи. Но жених испугался чрезмерного напора и «подарков» вроде имения в 500 душ. Порвал бумаги и бежал из Спасского ночью, тайком.
Купленная любовь: красавец Тургенев и старая дева с кошельком
Вторым кандидатом в мужья стал поручик Сергей Тургенев, дворянин из обедневшего рода. Он приехал в Спасское закупать лошадей для армии. Варваре шёл 30-ый год, Сергею едва исполнилось 23. Она влюбилась в него безоглядно – он был красив, обаятелен, окружён женскими вниманием. Чувств к ней Сергей не испытывал, но брак оказался для него выгодным: деньги и хозяйство решали всё. От супружеского долга он не уклонялся, благодаря чему стал отцом троих сыновей. Однако детьми он не занимался, жизнь жены тоже не вызывала у него интереса. Его больше увлекали охота, молоденькие крестьянки, интрижки с соседками. Варвара страдала, ревновала, устраивала сцены, но муж оставался равнодушен.
По слухам, она даже пыталась мстить, доказывать свою ценность через ответный адюльтер. Варвара завела роман с домашним доктором Андреем Берсом (будущим отцом Софьи Толстой) и родила от него дочь. Самого же любовника в письме к подруге она называла выдрессированным псом, всячески подчёркивая, что здесь ей удалось получить власть: «Он лежит у моих ног, глядит мне в глаза, целует мне руки». Но даже эта победа ничего не изменила: супруг продолжал жить так, словно семьи у него не существовало.
Брак, построенный на расчёте, не дал Варваре ни любви, ни уважения. И это вновь возвращало её к самому страшному опыту детства – к ощущению ненужности и отверженности. Когда-то слабую девочку унижали тётки, сводные сёстры и отчим. Теперь, став богатой помещицей, она боялась снова оказаться в положении жертвы. Защитой от этой слабости стала демонстрация силы. И направлена она была на тех, кто зависел от неё полностью: на детей, слуг и крепостных. Её обида постепенно превратилась в жестокость.
«Хочу казню, хочу милую»: мать с хлыстом и свой зал суда
Обида и разочарование в личной жизни вылились в её повседневное поведение. В доме Тургеневых царил страх: каждое утро и дети, и слуги ждали, в каком настроении проснётся хозяйка. Малейший промах карался немедленно. Варвара Петровна любила подчёркивать, что её власть безгранична, и делала это на глазах у всех. Для наказаний был устроен особый «зал суда», где она появлялась с хлыстом и требовала тут же приводить приговоры в исполнение.
Дети не были исключением. Сыновей секли ежедневно вне зависимости от проступков. Иван Тургенев вспоминал, как однажды осмелился спросить мать, за что его наказывают, и услышал: «Сам догадайся». Даже любимчику Ване приходилось излагать просьбы в форме мольбы, иначе он рисковал попасть под горячую руку. Отдельную жестокость Варвара проявляла к чужим чувствам: запрещала крепостным жениться по любви, разлучала семьи, могла продать ребёнка отдельно от матери.
Жестокость доходила до абсурда и по отношению к животным. По её приказу немой дворник утопил собаку, к которой был привязан, – этот случай лёг в основу «Муму». Другой эпизод: как-то барыня велела закопать индюка, потому что он клюнул её любимого петуха. Это не были случайные вспышки – так проявлялась потребность в контроле, демонстрация власти над теми, кто слабее. Именно эта смесь жестокости и мелочной мстительности навсегда закрепила за ней репутацию «домашней Салтычихи».
Слуги и крестьяне страдали не меньше. Она заставляла их носить особую форму, обращалась с ними как с бездушными куклами, назначала им «чужие» имена, следила через сеть доносчиков. За малейшую провинность следовали плети. В Спасском боялись не только слов хозяйки, но даже её взгляда: одно движение бровью могло стоить человеку свободы или семьи.
Любовь за деньги и власть: почему она мучила даже детей
Сергей Тургенев жил в усадьбе всё реже и в конце концов ушёл насовсем. Когда он умер, Варвара Петровна не приехала на его похороны и не поставила памятника на могиле. Дети не могли позволить себе такой холодности. Они боялись мать, но одновременно ждали от неё тепла, которого не знали с рождения. Иван Тургенев писал, что у него нет ни одного светлого воспоминания о детстве, однако именно он чаще всего искал с ней общения: делился письмами, новостями, даже доверил ей свою внебрачную дочь. Но и в этих отношениях любовь матери была переплетена с тиранией.
Она умела слушать и даже баловать, но только для того, чтобы потом напомнить, что всё зависит от её воли. Варвара то дарила сыновьям имения, то тут же отбирала урожай, не оставляя зерна для посевов. Деньги и власть становились рычагами, которыми она удерживала детей рядом. «Ты всех мучаешь!» – кричал однажды Иван. Но и тогда он не разрывал связь: слишком сильной была потребность в её признании.
И при этом она умела поражать парадоксами. В Спасском открывались школы и приюты, она принимала у себя Пушкина и Жуковского, писала сыну трогательные строки о материнских чувствах. Но в жизни детей её нежность оборачивалась унижением и страхом. В 1850 году Варвара Петровна умерла. Иван не успел проститься, у постели не оказалось никого близкого; в соседней комнате играла полька, чтобы заглушить её хрипы. На похоронах был только старший сын Николай. Так закончилась жизнь женщины, которую знали как щедрую хозяйку и безжалостную «домашнюю Салтычиху». Властью она пыталась заменить любовь, которую сама не получила и не научилась дарить. Она держала в страхе детей и слуг, но нужной так и не стала.
Книги из статьи:
- «Почему он делает это? Как распознать и блокировать его атаки», Ланди Бэнкрофт
- «Безразличные матери. Исцеление от ран родительской нелюбви», Донна Фрейзер Глинн, Сьюзан Форвард
Наши материалы о поиске женского счастья: