— Лиза, где твои полотенца? Мама не нашла.
— Там же, где и всегда. — Она держалась за край пакета, не выпуская из рук, словно это могла быть крепость.
Павел шумно выдохнул:
— Ну ты бы хоть предупредила, а? Люди приехали…
— Люди ко мне домой приехали, Павел. — Она разулась не сразу. Старая привычка: задержаться у порога, когда усталость заливает с головы до ног.
В квартире густо стоял запах чужих духов, как будто кто-то занял её место не одеждой — запахом. На диване разложили так много вещей, будто рассчитывали остаться надолго: мама с пакетами, брат с дорожным рюкзаком и связкой ключей, свисающей из кармана.
Лиза шарила по сумке, но не находила ни зонт, ни кошелёк — начала проверять комод, потом обувницу.
С удивлением обнаружила свой пальто на вешалке, затёртое, с примятой складкой — чужой рукой надето.
— Смотри, а я думал, она пореже наводит порядок, — брат улыбнулся своей матери.
— Ты, Павел, иди скажи ей, чтобы не нервничала, — мама тихо, но требовательно шепнула.
Лиза слушала эти обмены урывками, как шум за кухонной стеной. Она почти не была в квартире — за день три раза убежала по мелким делам: домой возвращалась поздно, а заходить не хотелось.
Поздним вечером Павел закрыл ноутбук, сел у стола, уткнулся в чашку.
— Лиза, им некуда деваться.
— Это не гостиница.
— Ну, не богодельня же!
Она пропустила эти слова, как воду сквозь пальцы.
В выходной она увидела свой зонт у выхода: кто-то намочил, бросил развёрнутым, и теперь он едва дышал рядом с глиняным напольным горшком — тем самым, который им дарили друзья на свадьбу. Лиза молча поставила зонт обратно в шкаф.
— Лиза, ты специально что-ли ищешь повод для сцены? — Павел вечером затянулся ниткой раздражения.
— Мне не нужна сцена, мне нужен дом. Ты не видишь, что происходит?
Он выглядел усталым, избегал её взгляда, по-заправски сдвинул тарелку поближе к брату.
В другой день мама включила радио на полную громкость — с семи утра, чтобы «не слиплись мысли».
Брат заваривал кофе, пролил пару капель на её любимую скатерть. Павел, пробегая по кухне, только встряхнул головой:
— Ну не трагедия же?
Она поджала губы.
К вечеру стало ясно: гостей не выгонишь ни в среду, ни в четверг, ни даже через неделю.
— Ты даже не спрашиваешь меня, сколько еще это продлится. — Лиза вдохнула, резанула фразу неосторожно.
— И что, мне график у тебя брать?
— Было бы неплохо. — Она посмотрела ему в спину — Павел отмалчивался, крутил телефон.
Потом осторожно сказал:
— Лиз, тебе бы расслабиться, что ли.
На следующий день она попыталась поговорить с мамой:
— Не могли бы вещи держать в своей комнате? Я не нахожу свои…
— Ой да ладно, подумаешь, вещи. Вот у нас в молодости — хрущёвка на пятерых, никто слова не сказал бы, — за плечом мамы Павла усмешка брата.
— Ну, она девочка ранимая, пусть дышит, — шепнул он.
Лиза повернулась к окну, долго стояла, разжимая ладони: на обоях отблескивали полосы от утреннего света, и вроде бы дом, а — не свой.
Павел за последние дни начал всё больше проводить времени с братом — обсуждал новости, спорил о футболе, про Лизу почти не вспоминал. Однажды просто не позвал её к ужину — забыли, что она есть.
Поздно вечером она услышала, как мама Павла делилась брату:
— Всё у них не так, всё ей не то.
Павел не ответил, только пожал плечами.
На кухне Лиза случайно задела чужую сумку — уронила свои ключи, поскользнулась на коврике. Присела, расстёгивая шнурки, вдруг поняла, что устала бороться за то, чтобы её слышали. На грани отчаяния, но ни слез, ни истерики — только глухая тяжесть, которую не разогнать даже сквозняком.
— Паш, ты даже не пытаешься меня услышать. Я устала жить, как в проходном дворе.
Он встал у дверей:
— Я тебя прошу, Лиза… Мы же семья.
— Я тебе не гостиница, — тихо, но без дрожи. — У тебя есть выбор: твой дом — это они или мы.
Молчание накрыло их волной. Хлопнула дверь ванной, шаркнули чемоданы. Мама с братом вышли в тусклом коридорном свете:
— Если что, позвони, — сухо бросила она Павлу.
Павел смотрел на Лизу, будто впервые встретил:
— Ты серьёзно?
— Я уже не шучу.
— Может, я пойду с ними?
— Я не держу.
Слова падали густо, раздельно, будто резали тишину пополам.
Когда дверь за гостями закрылась, Лиза ещё долго стояла у окна, держа в руках свой старый зонт. Квартира будто очистилась: вещи легли по местам, воздух стал свежим, даже пыль казалась светлой.
Павел вернулся за ключами вечером, остановился в проходе, делая вид, что ищет что-то в телефоне — не спрашивал, не обвинял.
— Я не знаю, что теперь, — тихо, будто самому себе.
— Значит, что-то новое, — так же тихо, не пытаясь уговорить.
В тот вечер Лиза мыла пол не потому, что должна, а потому что наконец-то захотелось делать хоть что-то для себя. Музыка где-то в глубине соседней квартиры перемешивалась с её мыслями, и впервые стало не страшно быть одной среди тишины.
Дом наполнился её дыханием — осторожным, настоящим, долгожданным.
Если понравилось, поставьте лайк, напишите коммент и подпишитесь!
Друзья, у меня есть ТЕЛЕГРАМ-канал! Там еще больше интересных историй и бесплатно! Жду вас!