В коридоре не было ни души, лишь одинокая фигура Павла маячила у дверей реанимационного отделения. Анатолий подошёл и молча сел рядом:
- Кто там? – кивнул на двери, - отец? –
Павел поднял голову: - А… Толя… Не поверишь, мама! Представляешь, скорую для отца вызвали, ему плохо стало. Я испугался жутко, ведь один инфаркт он уже перенёс… -
-И что же Дмитрий Павлович, где он? –
- Приступ, конечно, серьёзный, но обошлось. Теперь только вот в больнице полежать придётся. А вот мама… - Павел грустно кивнул в сторону дверей реанимации… – Никогда бы не подумал… Ещё и в больницу ехать отказывалась! Ладно, врач настоял. Как посмотрел на неё, так и сказал: вы с нами! Увидел видно, что помощь нужна… - Он же врач Паша, а врачам виднее. –
- Да… -
- Толик, а знаешь, это ведь я мать довёл! Поругался с ней накануне из-за Наташи. Ты же знаешь, что она жену мою не очень- то жалует. Просто вида не подаёт, да и отец ей запрещает. Он-то Наташку как раз любит как дочь родную, даже, наверное, больше, чем меня… -
- Ну, не болтай брат… - Их разговор был прерван врачом, который вышел из дверей отделения: - Молодой человек! Не нужно тут ночевать.
Отправляйтесь домой, а вашей маме вы тут ничем не поможете. Тем более, что опасности для её жизни нет никакой. Долго мы её в реанимации держать не намерены, совсем скоро мы её переведём в обычную палату и вы сможете её навестить. –
- Спасибо, доктор! – поблагодарил врача Анатолий и, взяв Павла под руку, повел его по коридору к выходу. Павел же ни слова не произнёс.
- Поехали к нам домой. – сказал Анатолий, оказавшись на улице. Наташа спит, а проснётся, вы, наконец, поговорите и во всём разберётесь. –
- Толя, я не знаю, как начать разговор, - промямлил Павел, - если честно, просто боюсь, она мне не поверит. Ты не представляешь, как всё запутано… -
Анатолий вдруг резко психанул, и чуть не заорал на свояка на всю улицу, но вовремя сбавил обороты: - Блин, Пашка!... Ты мужик или кто!? Что ты тут из себя барышню кисейную изображаешь?!...
Ты Наташку видел?! Да она уревелась вся, Галке моей все нервы истрепала в край, и сама на грани, а ты тут… сопли жуёшь! Какой весь из себя – несчастненький… тьфу на тебя, надоело мне с тобой возиться!!! – Он резко развернулся и пошел прочь, не оглядываясь. Павел изумлённо посмотрел ему вслед. Потом, словно очнувшись, кинулся догонять.
- Толь, ты не подумай ничего такого, но я и на самом деле не знаю, о чем мне сейчас с Наташкой говорить, - Торопливо, запыхавшись на ходу, говорил он Анатолию, а тот молчал, размашисто шагая в сторону таксо-стоянки.
Павел чувствовал себя одновременно уязвлённым и виноватым, да еще тревога за родителей, оставленных в больнице. Главное, пусть мама поскорее поправится, а там он добьется того, чтобы она сама перед Наташей объяснилась. Так он думал, еле поспевая за Анатолием….
Зря надеялся. Точнее, зря думал, что после разговора Натальи с матерью Наталья всё поймет с лёгкостью, простит его – ведь он же ничего не знал!
Он ещё не понимал, что его семейная жизнь трещит сейчас по швам из-за него самого, а не по вине свекрови. изначально не принявшей невестку, и для этого выдумала наивную и нелепую сказку.
- Бред сивой кобылы! Пашка, то, что ты дурак, я уже понял, Но то, что ты ещё брехун и подлец, убедился только что! –
У Анатолия ни братьев, ни сестёр не случилось, родителей он тоже потерял ещё в десять лет. Захара и Анну почитал, как родителей, и Наташку любил, как старший брат, защищал и опекал её во всём с самого раннего детства, сколько себя помнил.
Сейчас, глядя, как Павел выкручивается, пытаясь обвинить свою мать в том, в чем сам же и накосячил, Толик едва сдержался, чтобы не врезать как следует по его наглой физиономии.
- Заткнись, Пашка, пока я тебе нос не сломал… Заткнись, гад!.. –
Если Наташка не спала бы так крепко, она бы точно проснулась от этого крика. А вот Галина услыхала и вовремя подоспела, перехватив на лету Толин кулак.
- Вы чего, с ума посходили что ли?... Толя, ну, ты чего… -Дыхание мужа выдавал слабый запах алкоголя. Пашка, видно, тоже на грудь принял.
Галина удивилась; Толю, даже сильно в подпитии, трудно было довести до бешенства, да чтобы еще кулаками размахивал, да ещё на Пашку!...
Если уж Наталью Толя любил, как сестру, то и Пашку как родного принял. Тоже во всём защищал его, опекал на правах старшего брата. И вдруг такое…
- Галя, уйди, мы сами разберёмся… - Неожиданно подал голос Павел. – мы же мужики, правда, брат?
- Сказал бы я тебе... да и какой я тебе после этого брат - Анатолий был бледнее моли: кулаки сжаты, глаза молнии мечут… Он вдруг расслабился, вздохнул, и махнув рукой, вышел их кухни.
- Ну, и что вы не поделили? – спросила Галина, глядя мужу вслед. Она знала, что после этого всплеска лезть к нему с расспросами не стоит.
Она повернулась к зятю и снова задала тот же вопрос: - Кстати, а что с родителями твоими? Вы приехали я уж спала, не успела у тебя спросить… -
- У отца стабильно тяжелое, но всё обошлось, только придется ему в больнице полежать, не знаю, сколько… А вот мать в реанимацию загремела, но врач сказал, что и с нею не всё так страшно… -
- Ничего себе! Ты считаешь, не страшно, когда мама в реанимации!? –
- Да её недолго там продержат. Может, завтра уже в палату переведут, так врач сказал.. –
- По тебе, Паша, не скажешь, что ты за родителей своих переживаешь, - покосилась на него Галина.
- Ну, почему же – очень даже рад что всё обошлось! Особенно, за мамочку свою!.. Ничего! Я её заставлю перед Наташкой извиниться… -
Галя опешила: - А за что твоей матери извиняться перед Наташей? И почему ей, а не тебе? Ведь это ты жену обидел, оскорбил недоверием своим!.. –
- А кто это недоверие во мне посеял?! Не мать?! – Взревел вдруг Пашка и грохнул кулаком по столу так, что початая бутылка водки едва не брякнулась на пол.
- Тише, успокойся! Утихомирься, или я тебя выставлю отсюда! Пойдешь вон, на лавочку в парке ночевать – автобусы то уже не ходят. – Рыкнула Галина, убирая бутылку в холодильник.