— А вы чего так рано? — прозвучал недовольный голос с крыльца.
Ольга замерла возле калитки, крепко прижимая к себе Кирилла. Мальчику был всего год, и он сонно теребил край маминой кофты. На пороге дачи стояла Тамара Ивановна. На ней был ситцевый халат с крупными розовыми цветами, в руках она держала чашку кофе, из которой поднимался пар. Серебристые волосы были аккуратно уложены, но выражение лица говорило: визиту не рады.
— Здравствуйте, Тамара Ивановна, — натянуто улыбнулась Ольга, перехватывая сумку с детскими вещами. — Мы решили в этом году приехать пораньше. Смотрите, какая погода!
Кирилл заворочался на руках у матери, тянулся к яркой бабочке, которая пролетела рядом. Ольга поправила ему панамку и, подняв взгляд, почувствовала, как сердце сжалось: весь двор был в бельевых верёвках. Белые простыни, наволочки, полотенца. На грядках, где она мечтала вырастить клубнику для сына, стояли ряды чужой рассады. Даже скамейка под яблоней, её любимое место для вечернего чая, была завалена ящиками и инструментами.
— Ну, раз приехали, заходите, — неохотно сказала Тамара Ивановна, отступая в сторону. — Только учтите, я тут всё по-своему устроила. Димочка со мной, ещё спит. Потише там.
Ольга шагнула через порог — и сразу почувствовала себя лишней. На столе — чужая посуда: пёстрые тарелки с петухами. Белых чашек с голубой каёмкой, которые они с мужем привозили из поездки, не было. На подоконнике вместо её герани стояли банки с рассадой. В каждом углу чувствовалось: хозяйка здесь не она.
Ольга опустила Кирилла на руки поудобнее и сдержала комок в горле. В её мечтах это лето должно было стать особенным: первые шаги сына по траве, завтраки на веранде, тёплые вечера с мужем. Но с первых минут она поняла: реальность совсем иная.
—————————————————————————————————————
Извините, что отвлекаю. Но... В моём канале Еда без повода в начали выходить новые рецепты. Подпишись чтобы не пропустить!
—————————————————————————————————————
Воспоминания
Четыре года назад у Ольги и Дмитрия была совсем другая жизнь. Они жили в маленькой двухкомнатной квартире, работали без выходных и копили на собственный домик. Каждый месяц откладывали треть зарплаты, отказывались от поездок, от одежды "подороже". Даже старую машину, доставшуюся Дмитрию от отца, продали.
— Смотри, а этот с баней! — однажды радостно показал муж на экран ноутбука.
— Дороговато, — качала головой Ольга. — Лучше участок побольше, а баню потом сами сделаем. Я бы яблони посадила, смородину вдоль забора... А вот тут клубничная грядка для нашего малыша.
Они мечтали. Представляли, как будут встречать рассвет на веранде, как дети будут бегать по саду. Когда наконец нашли крепкий домик с водой, светом и большим участком, Ольга не спала всю ночь от счастья. Подписывая документы, она уже видела будущие летние вечера с семьёй.
Первое лето оправдало все ожидания. Они приезжали каждую неделю: красили забор, сажали кусты, копали клумбы. По вечерам сидели на крыльце, пили чай с мятой и строили планы. Дом оживал, наполнялся их голосами.
Но вскоре Ольга забеременела. Беременность оказалась трудной: постоянные больницы, угрозы, уколы. После тяжёлых родов она долго восстанавливалась. Когда Кириллу исполнилось всего два месяца, о даче и речи быть не могло.
— Мам, может, вы с Димой переберётесь туда на лето? — предложил Дмитрий своей матери. — А то всё зарастёт без ухода.
Тамара Ивановна согласилась сразу. Взяла с собой восьмилетнего внука от младшего сына, оставшегося без матери. Тогда Ольга не спорила — сил не было. Казалось правильным, что кто-то позаботится о доме.
Теперь же, спустя год, Ольга чувствовала: она уступила слишком многое.
Первые трещины
На следующий день после приезда Ольга пыталась привыкнуть к обстановке, но ощущение чужого дома только усиливалось. Она разложила вещи, достала игрушки Кирилла, но даже на кухне ей не нашлось места. Тамара Ивановна вертелась у плиты, постукивала крышками и командовала, словно в своей квартире.
— Чайник вон там, не трогай, — сказала она резко, когда Ольга подошла за водой. — Я тут порядок по-своему навела.
— Я просто хотела… — начала было Ольга.
— Всё у меня под контролем, — перебила свекровь. — А ты займись своим ребёнком, а то он опять плачет.
Кирилл действительно заплакал. Ольга взяла сына на руки, прижала к груди, покачала.
— У него зубы режутся, — тихо пояснила она.
— Да знаю я эти зубы! — фыркнула Тамара Ивановна. — Вы, молодые, всё детей жалеете. А раньше как было? Поплачет — перестанет. Вот Димочка в его возрасте уже спал один, без всяких укачиваний.
Ольга прикусила язык. Ссориться не хотелось, но внутри росло раздражение. Она опустила Кирилла на коврик, дала игрушку и вышла на крыльцо, чтобы немного отдышаться.
Вечером приехал Дмитрий. Уставший после работы, с радостной улыбкой он поднимался по ступенькам. Ольга встретила его у двери.
— Нам нужно поговорить, — прошептала она, пока муж снимал кроссовки.
— Потом, Оля. Я есть хочу, устал как собака, — отмахнулся он.
За ужином Тамара Ивановна оживлённо рассказывала о том, как много работы на участке, как помогает ей внук. Дмитрий слушал, кивал, смеялся. Ольга молча ковыряла еду, чувствуя, что её мысли и желания в этом доме никому не нужны.
Ночью она долго не могла уснуть. В соседней комнате скрипела кровать Тамары Ивановны, Кирилл ворочался в кроватке, а Дмитрий храпел рядом. Ольга смотрела в потолок и думала: "В своём доме я чужая".
Решимость
Утро было тихим и прохладным. Ольга проснулась раньше всех. Кирилл ещё спал, муж сопел на боку. Она тихо вышла из дома, держа в руках пакетик с семенами клубники, которые привезла из города.
В саду пахло росой и свежей травой. Птицы щебетали в кустах. Ольга подошла к грядке, которую ещё в прошлом году приметила для клубники. Но, когда она склонилась над землёй, сердце болезненно сжалось: грядка уже была засеяна. Ровные ряды лука, петрушки и укропа вытянулись аккуратными полосами.
Ольга стояла с пакетиком семян в руках, не в силах пошевелиться. Её мечта, её надежда — и снова чужая воля.
— Хорошо взошло, правда? — раздался за спиной голос.
Она резко обернулась. Тамара Ивановна стояла с кружкой в руках, довольная и уверенная.
— Я тут всё распланировала, — продолжала она. — Лук, петрушка, укроп — всё своё будет.
— Я хотела здесь клубнику посадить, — голос Ольги дрогнул. — Для Кирилла.
— Ну и посади где-нибудь в уголке, — махнула рукой свекровь. — Ребёнку всё равно рано ягоды.
Ольга сжала пальцы, чтобы не выронить пакетик. Внутри поднималась волна гнева. Она медленно выдохнула и пошла обратно к дому.
Вскоре проснулся Дмитрий. Потянувшись, он вышел во двор и увидел жену у грядки с бледным лицом и решительным взглядом.
— Оль, ты чего так рано? — зевая, спросил он.
Она повернулась к нему и спокойно, но твёрдо сказала:
— Дима, либо ты поговоришь с матерью, либо я сама её отсюда выгоню. Это наш дом. Я не собираюсь чувствовать себя здесь как гостья.
Муж нахмурился, переминаясь с ноги на ногу:
— Ну что ты, маме я обещал… Она с Димой, куда им?
— А куда нам? — голос Ольги дрогнул. — Мы четыре года копили на эту дачу. Я мечтала провести здесь лето с сыном. Если ты не решишь этот вопрос, я уеду обратно в город. И подумаю, нужна ли мне такая семья, где меня не слышат.
Она развернулась и пошла в дом, оставив мужа стоять посреди огорода с растерянным видом.
Конфликт
Вечер того дня прошёл в напряжённой тишине. Даже маленький Кирилл, обычно весёлый и шумный, будто почувствовал обстановку — тихо сидел в своём стульчике и вертел в руках ложку.
За ужином Тамара Ивановна, не заметив угрюмости сына и невестки, продолжала в своём духе:
— У меня в этом году такой урожай будет, я рассаду сама вывела. Димочка помогает, настоящий молодец. А вот Кирилл у вас, Оля, капризный. Всё вы его на руках таскаете, так он никогда сам засыпать не научится.
Ольга отложила ложку и подняла глаза.
— Тамара Ивановна, — произнесла она спокойно, но твёрдо. — Давайте сразу договоримся. Эта дача — наш дом. Наш с Дмитрием. Мы копили на неё, отказывались от всего. Мы её покупали, мы мечтали о ней.
Свекровь удивлённо приподняла брови.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я благодарна вам за то, что прошлым летом вы здесь жили и помогли сохранить дом. Но теперь я больше не собираюсь чувствовать себя чужой. Это мой дом. И я не позволю вам хозяйничать так, будто я здесь квартирантка.
В комнате повисла тишина. Даже Кирилл замер и перестал стучать ложкой по столику.
Тамара Ивановна резко встала.
— Ну и времена пошли! Собственная невестка указывает мне, где я могу жить! Я всю жизнь на ногах, двух сыновей подняла, а теперь слышу: "Не хозяйничай".
Ольга не отводила взгляда.
— Я хочу, чтобы в моём доме было уважение. И чтобы мой сын рос в спокойной атмосфере.
Тамара Ивановна хлопнула дверью и вышла. Внук бросил взгляд на взрослых и побежал за ней.
Ночью Дмитрий долго ворочался, а потом всё же сказал:
— Оля, прости. Ты права. Я всё понимаю. Но мне трудно... мама одна нас с братом тянула после смерти отца. Я не умею ей отказывать.
Ольга коснулась его руки.
— Я не прошу отказывать ей во всём. Но у нас своя семья. Свой дом. И свои правила.
— Завтра поговорю с ней, — тихо пообещал Дмитрий.
Утром он сдержал слово. На веранде они с матерью долго разговаривали: голос Дмитрия был спокойным, голос Тамары Ивановны — возмущённым, прерывающимся. Спустя час они вернулись.
— Мы с Димой уедем завтра, — сухо сказала она. — Раз уж я здесь лишняя.
— Мам, вы не лишние, — попытался смягчить сын. — Просто в этом году мы хотим пожить здесь сами. Вы можете приезжать в гости.
Свекровь лишь фыркнула. Но вечером она уже собирала вещи.
Новый дом
Прошло две недели. Дача преобразилась.
Ольга стояла на крыльце и наблюдала, как Кирилл делает первые неуверенные шаги по мягкой траве. Рядом сияла новенькая песочница с крышей-грибком — Дмитрий построил её собственными руками. На яблоне качались новые качели. Вдоль дорожки к дому росла лаванда, пахнущая медом и солнцем.
На грядке у забора зеленела клубника — та самая, о которой она мечтала. Рядом Ольга разбила цветник: бархатцы, настурции, петунии. Дом наконец дышал уютом.
По вечерам они с мужем сидели на веранде. Иногда разговаривали, иногда просто молчали, слушая стрекот сверчков и шелест листвы. Кирилл засыпал у матери на руках, убаюканный звуками лета.
Тамара Ивановна всё же приезжала — дважды. Один раз на день рождения сына, другой раз просто в воскресенье. Она держалась сдержанно, даже похвалила клубничные грядки, хотя и не удержалась от замечания:
— Сажать надо было раньше, тогда бы урожай больше был.
Ольга лишь улыбнулась. Её больше не задевали эти слова. Теперь она знала: за своё место под солнцем нужно бороться.
Кирилл смеялся, бегая по лужайке с сачком. Ольга подхватила его на руки и закружилась, а Дмитрий смотрел на них и улыбался.
Дача стала не просто домом. Она стала символом их независимости, их права строить жизнь по-своему. И Ольга верила: какие бы испытания ни были впереди, вместе они справятся.
Ещё больше захватывающих сюжетов ждут вас! Переходите к другим рассказам!