Маша стояла в дверном проеме кухни, сжимая в руках школьный рюкзак. Ее темные волосы растрепались после долгого дня в школе, а глаза покраснели от сдерживаемых слез. Отец сидел за столом, уставившись в пустую бутылку водки.
— Папа, хватит пить, или мы уходим из этого дома без тебя! — голос девочки дрожал от напряжения.
Алексей медленно поднял голову. Его лицо осунулось за последние месяцы, борода отросла неровно, а глаза потускнели. Он попытался сфокусировать взгляд на дочери, но комната плыла перед глазами.
— Машка, что ты говоришь такое? — проговорил он хрипло. — Куда это вы собрались?
— К бабушке, — твердо ответила Маша. — Мама уже собирает вещи. Мы не можем больше так жить.
Из спальни донеслись звуки открывающихся шкафов и шуршание пакетов. Елена торопливо складывала детскую одежду, время от времени вытирая слезы тыльной стороной ладони. Она слышала каждое слово разговора на кухне и понимала, что это может быть их последний шанс что-то изменить.
— Лена! — крикнул Алексей, пытаясь встать со стула, но покачнулся и снова сел. — Лена, иди сюда!
Елена появилась в дверях кухни, держа в руках сумку с вещами восьмилетнего Димки. Ее лицо было усталым, под глазами залегли темные круги. Она выглядела старше своих тридцати пяти лет.
— Что тебе нужно, Алексей? — спросила она устало.
— Объясни мне, что здесь происходит. Почему вы собираете вещи? Что за спектакль?
Елена поставила сумку на пол и подошла ближе. Запах алкоголя ударил ей в нос, и она невольно отшатнулась.
— Никакого спектакля, Алеша. Все серьезно. Я больше не могу смотреть, как ты убиваешь себя и нас вместе с собой.
— Ничего я не убиваю! — вспылил Алексей, ударив кулаком по столу. — Работаю как проклятый, деньги домой приношу!
— Какую работу? — горько усмехнулась Елена. — Тебя две недели назад уволили с завода. Думаешь, я не знаю?
Алексей замолчал, опустив голову. Да, его действительно уволили. За опоздания, за то, что приходил на работу с похмелья, за несколько мелких аварий по невнимательности. Начальник долго терпел, ведь Алексей был хорошим токарем, но в последние месяцы его руки дрожали даже с утра.
— Найду другую работу, — пробормотал он. — Везде нужны специалисты.
— С такой репутацией? — Елена качнула головой. — Алеша, ты же умный человек. Посмотри на себя в зеркало. Посмотри на детей.
Как будто услышав сигнал, в кухню вошел Димка. Мальчик прижимал к себе плюшевого медведя и смотрел на отца широко открытыми глазами.
— Папа, а правда, что мы уезжаем? — тихо спросил он.
Сердце Алексея сжалось. Сын боялся его. Он видел это в детских глазах, в том, как мальчик держался поближе к маме, готовый в любой момент убежать.
— Димка, подойди к папе, — протянул он руки к сыну.
Мальчик покачал головой и еще плотнее прижался к Елене.
— Он тебя боится, — тихо сказала жена. — Неделю назад ты кричал на него из-за разбитой чашки. Помнишь? Он спрятался под кровать и просидел там два часа.
Алексей помнил. Помнил, как накричал на сына, как тот заплакал и убежал. Помнил, как потом пил еще больше, чтобы заглушить чувство вины.
— Я не хотел, — прошептал он. — Просто... голова болела страшно.
— У тебя каждый день голова болит, — вмешалась Маша. — А мы каждый день ходим как на цыпочках, боимся лишний раз дышать.
— Машенька, милая, — Алексей попытался встать, но ноги его не слушались. — Я же вас люблю. Вы самое дорогое, что у меня есть.
— Тогда почему ты выбираешь бутылку вместо нас? — слезы наконец покатились по щекам девочки. — Каждый день одно и то же. Приходишь домой пьяный, орешь, ломаешь что-нибудь, а потом говоришь, что любишь нас.
Алексей молчал. Что он мог сказать? Что начал пить после смерти матери? Что работа на заводе выматывала его, а дома он не находил покоя? Что каждый день казался ему серым и бессмысленным? Но разве это оправдание?
— Лена, дай мне еще один шанс, — попросил он, глядя на жену. — Я брошу пить. Честное слово.
— Ты уже говорил это. Много раз, — Елена устало провела рукой по волосам. — Помнишь, в прошлом месяце ты клялся, что больше не прикоснешься к спиртному? А через три дня я нашла пустые бутылки в гараже.
— Это было в последний раз!
— И позавчера тоже было в последний раз. И неделю назад. Алеша, я устала от твоих обещаний.
Димка вдруг заплакал, тихо всхлипывая в плюшевого медведя. Маша подошла к брату и обняла его за плечи.
— Не плачь, Димочка. У бабушки будет хорошо. Помнишь, там большой сад и качели?
— А папа с нами поедет? — спросил мальчик сквозь слезы.
Маша посмотрела на отца, затем на мать. Елена отвернулась к окну, не в силах ответить на этот вопрос.
— Папа останется здесь, — наконец сказала девочка. — А мы поедем к бабуле.
— Нет! — резко воскликнул Алексей, с трудом поднявшись со стула. — Никуда вы не поедете! Это мой дом, моя семья!
— Тише, — одернула его Елена. — Не кричи на детей.
— Я не кричу! Я говорю, что вы никуда не уедете!
— А что ты сделаешь, чтобы нас удержать? — спросила жена, поворачиваясь к нему лицом. — Силой заставишь остаться? Запрешь в доме?
Алексей растерянно посмотрел на семью. Дети прижались друг к другу, Елена стояла напротив него как перед врагом. Когда все изменилось? Когда он стал чужим в собственном доме?
— Я найду работу, — повторил он слабым голосом. — Перестану пить. Мы будем жить как раньше.
— Как раньше? — горько рассмеялась Елена. — А как это было раньше, Алеша? Напомни мне.
Он попытался вспомнить. Были ли счастливые времена? Да, были. Когда родилась Маша, он не пил целый месяц от радости. Когда появился Димка, тоже держался некоторое время. Семейные праздники, поездки на дачу к матери, вечерние прогулки в парке.
— Помнишь, как мы ездили к твоей маме на дачу? — тихо сказал он. — Дети собирали ягоды, а мы с тобой сидели на веранде, пили чай.
— Помню, — кивнула Елена. — Это было три года назад. До того, как твоя мама умерла.
После смерти матери все покатилось под откос. Алексей не смог справиться с горем, начал пить серьезно, каждый день. Сначала по рюмке перед сном, потом по стакану после работы, потом и во время работы.
— Она бы не хотела, чтобы ты так жил, — продолжила Елена. — Твоя мама обожала детей. Помнишь, как она радовалась, когда мы приезжали? Как играла с Машей и Димкой?
— Не говори о маме, — прохрипел Алексей.
— Почему? Потому что стыдно? Потому что знаешь, что разочаровал бы ее?
— Замолчи!
— Нет, не замолчу! — вспыхнула Елена. — Твоя мама мечтала о внуках, хотела видеть их счастливыми. А что они видят сейчас? Пьяного отца, который не может связать двух слов!
Алексей сделал шаг к жене, но споткнулся о стул и чуть не упал. Маша инстинктивно загородила собой Димку.
— Видишь? — устало сказала Елена. — Дети боятся тебя. Твоя собственная дочь готова защищать брата от отца.
— Я никогда их не трогал! — возмутился Алексей.
— Нет, не трогал. Но кричал. Швырял тарелки. Ломал мебель. Думаешь, им не страшно?
— Машенька, — обратился он к дочери. — Скажи, папа хороший?
Девочка долго молчала, рассматривая пол. Наконец подняла глаза и посмотрела прямо на отца.
— Папа хороший, когда трезвый, — тихо сказала она. — Но таким ты бываешь редко.
Эти слова ударили больнее любых упреков жены. Алексей опустился обратно на стул, закрыв лицо руками.
— Что со мной стало? — прошептал он.
— Ты стал алкоголиком, — прямо ответила Елена. — И пока ты сам этого не признаешь, ничего не изменится.
— Я не алкоголик! Я просто... иногда выпиваю.
— Каждый день это не иногда, — вмешалась Маша. — И не выпиваешь, а напиваешься до потери сознания.
Елена удивленно посмотрела на дочь. Когда девочка стала такой взрослой? Когда научилась так четко видеть правду?
— Маша права, — сказала она. — Вчера ты не дошел до кровати, заснул на полу в прихожей. Димка нашел тебя утром и очень испугался.
— Я думал, папа умер, — всхлипнул мальчик. — Он не двигался и не отвечал, когда я его звал.
Алексей поднял голову и посмотрел на сына. В детских глазах он увидел страх, который не должен знать ребенок.
— Димочка, прости папу, — протянул он к сыну руки.
Мальчик нерешительно сделал шаг вперед, но остановился, почувствовав запах алкоголя.
— От тебя плохо пахнет, — сказал он просто.
Эти детские слова прозвучали как приговор. Алексей опустил руки и снова закрыл лицо ладонями.
— Хорошо, — сказал он после долгой паузы. — Если вы думаете, что вам будет лучше без меня, уезжайте.
— Мы не думаем, что нам будет лучше без тебя, — возразила Елена. — Мы думаем, что нам будет лучше без пьяного тебя.
— Это одно и то же.
— Нет, не одно и то же! — воскликнула Маша. — Мы хотим папу, который играет с нами, читает сказки, ходит гулять! А не того, который лежит на диване и пьет!
— Я могу измениться, — слабо сказал Алексей.
— Можешь, — согласилась Елена. — Но пока не изменился. А мы больше не можем ждать.
Она подошла к детям и взяла их за руки.
— Идемте, собирайте последние вещи. Такси скоро приедет.
— Такси? — удивился Алексей. — Куда такси?
— На автовокзал. А оттуда к моей матери в деревню.
— Надолго?
Елена помолчала, глядя на мужа.
— Не знаю, Алеша. Это зависит от тебя.
— От меня?
— Если бросишь пить, мы вернемся. Если нет... — она не закончила фразу.
Дети вышли из кухни собирать оставшиеся вещи. Алексей и Елена остались одни.
— Лена, я правда попробую, — сказал он.
— Не попробуешь, а сделаешь, — поправила она. — Или не сделаешь. Третьего не дано.
— А если не получится?
— Тогда мы разведемся.
Слово развод прозвучало как удар грома. Алексей никогда не думал, что дойдет до этого. Семья для него всегда была чем-то незыблемым, вечным.
— Ты серьезно?
— Абсолютно. Алеша, мне тридцать пять лет. У меня есть силы начать новую жизнь. У детей тоже есть право на нормальное детство.
— А у меня есть право на семью?
— Есть. Но только если ты станешь достойным этого права.
На улице послышался звук подъезжающей машины. Елена выглянула в окно.
— Такси приехало, — сказала она.
Дети появились в дверях с сумками и рюкзаками. Маша несла клетку с попугайчиком, Димка прижимал к себе медведя и машинку.
— Папа, мы правда уезжаем, — сказала Маша, подходя к отцу.
Алексей обнял дочь, вдыхая запах ее волос. Когда в последний раз он обнимал детей просто так, без повода?
— Машенька, папа будет скучать.
— И мы будем скучать, — ответила девочка. — Но ты должен стать хорошим папой.
— Постараюсь.
— Не постараешься, а станешь, — повторила она слова матери.
Димка тоже подошел к отцу, протягивая ему машинку.
— Это тебе, папа. Чтобы не скучал.
Алексей взял игрушку дрожащими руками. Это была его любимая машинка сына, красная пожарная с мигалкой.
— Спасибо, Димочка.
— Когда ты выздоровеешь, я к тебе приеду, — серьезно сказал мальчик.
— Выздоровею?
— Ну да. Мама сказала, что ты болеешь. Поэтому и пьешь.
Елена стояла в дверях, держа большую сумку. На ее лице застыло выражение болезненной решимости.
— Мне пора, — сказала она.
— Лена, подожди еще немного.
— Нет. Если я останусь еще на минуту, то не смогу уехать вообще. А мне нужно думать о детях.
Она подошла к мужу и поцеловала в лоб, как прощаются с больным.
— Береги себя, Алеша. И помни: мы любим тебя. Но любим настоящего тебя, а не того, кем ты стал.
Алексей молча кивнул, не доверяя своему голосу.
Семья быстро собралась в прихожей. Елена помогла детям надеть куртки, проверила, не забыли ли документы.
— Позвонишь? — спросил Алексей.
— Позвоню. Через неделю. Узнаю, как дела.
— А если... если я брошу пить?
— Тогда мы поговорим о возвращении.
Дверь закрылась за ними с тихим щелчком. Алексей остался один в пустой квартире. На столе стояла недопитая бутылка водки. Он долго смотрел на нее, потом взял в руки красную машинку сына.
В квартире стало очень тихо. Только часы тикали на стене, отсчитывая время его одиночества.
Алексей подошел к окну и увидел, как такси отъезжает от дома. В заднем стекле мелькнуло лицо Маши. Девочка помахала ему рукой, и он помахал в ответ, хотя вряд ли она могла его увидеть с пятого этажа.
Машина скрылась за поворотом. Алексей еще долго стоял у окна, сжимая в руке игрушечную пожарную машину и понимая, что теперь все зависит только от него.
Читайте еще: